310*. Из письма к н. В. Егорову

  

   10--VII --34.

   Pension des Marronniers.

   Rue des Marronniers, 26.

   Paris, 16.

10 июля 1934

Дорогой Николай Васильевич.

   Письмо Сереже ¹послал тотчас же. Вам пишу с некоторым опозданием, так как в Париже то же, что в Москве. Узнали о моем существовании здесь, и вот я осажден со всех сторон: Copeau, Dullin², еще какими-то директорами театров. Американцы, французы и пр. Благодаря выходу книги стали интересоваться системой. Жажду выехать отсюда, если б не расставание со своими.

   К 1 августа я должен быть во что бы то ни стало в Москве.

   ...Итак, надеюсь встретиться 1 августа! Мария Петровна не может по здоровью выехать сейчас; она приедет позднее, как только сможет. Очень меня волнует ее состояние.

   Получил наконец первое обстоятельное письмо Владимира Ивановича о делах³. Я так отстал от того, что у вас делается, что сижу с письмом в руках и не понимаю, что мне надо отвечать. Я умею говорить о частностях только после того, как схвачу все в целом. Ответ, которого он ждет, очень затрудняет меня. Хотел писать Вам, но, во-первых, всего не скажешь, а во-вторых, и не успеешь дождаться здесь этого ответа.

   Здесь такая духота (городская), что нет возможности сидеть в Париже, а выехать из него не стоит ввиду близости отъезда. Вышло глупо: июнь и июль как-то прошли быстро, суетно и без пользы.

   ...Обнимаю, все шлют привет.

Ваш К. Станиславский

  

311*. Вл. И. Немировичу-Данченко

24 июля 1934

Дорогой Владимир Иванович,

   я без конца виноват перед Вами в том, что не только не ответил на Ваше письмо, но даже не подтвердил его получения. Простите меня. Это произошло оттого, что я собирался написать Вам очень большое и обстоятельное письмо. Но этому намерению помешало много непредвиденных обстоятельств.

   Во-первых -- Париж! Здесь ничего нельзя делать, а можно только метаться, суетиться. Даже сидя дома.

   Во-вторых, целый ряд событий в моей жизни: сначала встреча с Игорем и с его женой, знакомство с новой внучкой и всей семьей Толстых. Потом болезнь Саши (жены Игоря), болезнь внучки Ольги ¹ (коклюш). Прощание с Килялей, отъезд Маруси, выход моей книги на французском языке. Много визитов и разговоров по этому случаю, наконец сборы к отъезду и последний разговор с Игорем, ожидание денег и хлопоты об их присылке (получил).

   Третья причина та, что я при скудных сведениях из Москвы во время всей зимы совсем отстал от жизни театра, и теперь мне трудно было понять ясно то, что делается и предполагается делать. Когда не знаешь всех обстоятельств, мысль скользит поверху, не углубляясь внутрь.

   Вот причины, почему здесь я не смогу углубиться в вопрос и ответить Вам обстоятельно. Если это удастся сделать в Берлине, то я оставлю ответ у Марии Михайловны ².

   Я уезжаю отсюда 28 июля. 1-го выезжаю из Берлина и 3-го буду в Москве.

   Таким образом, мы с Вами не встретимся. Если Ваш поезд в Москву прибудет туда не слишком рано или будет отходить в Крым после 12 часов, я приеду на вокзал с Вами повидаться ³. В противном случае, если не удастся свидеться, -- до осени.

   Обнимаю Вас и целую ручку Екатерине Николаевне.

Ваш К. Станиславский

   1934 --24 --VII. Париж