§ 95. Денежным процентом нельзя располагать в том смысле, будто государство может без помех присваивать себе часть его на свои нужды

Но отсюда не следует, что им [процентом] можно располагать в том смысле, будто государство может без вредных последствий присваивать часть его на общественные потребности. Эта тысяча экю вовсе не является таким вознаграждением, которое обработка земли или коммерция дают даром тому, кто произвел затраты. Это цена и условие этого аванса, без которого предприятие не могло бы существовать. Если это вознаграждение уменьшится, капиталист возьмет обратно свои деньги и предприятие прекратит, свое существование. Следовательно, это вознаграждение должно быть свято и пользоваться полной неприкосновенностью, ибо оно есть цена аванса, сделанного предприятию, без которого оно не может существовать. Затронуть его означало бы увеличить цену авансов во всех предприятиях, и следовательно, ослабить сами предприятия, то есть обработку земли, промыслы и торговлю.

Это возражение приводит к [следующему] выводу: если мы сказали, что капиталист, ссудивший собственника, кажется принадлежащим, к классу собственников, то это кажущееся представление заключало в себе некую двусмысленность, которая нуждается в разъяснении.

В самом деле, вполне верно, что процент на его деньги не является уже доходом, которым можно распоряжаться, то есть он так же не подлежит изъятию, как и деньги, ссуженные предпринимателю в земледелии и в промышленности. Этот процент, равно как и его цена, определяется свободным соглашением, и нельзя изъять [никакой его доли] без того, чтобы изменить или переменить цену ссуды. Конечно, неважно, кому был сделан заем: если цена займа изменяется и увеличивается для собственника, она изменится и увеличится также для земледельца, мануфактуриста и торговца. Одним словом, капиталист-заимодавец денег должен быть рассматриваем как торговец товаром, который безусловно необходим для производства богатства и не может быть в слишком низкой цене. Столь же безрассудно облагать его торговлю налогом, как и облагать навоз, служащий удобрению земель. Отсюда можно заключить, что заимодавец денег принадлежит к незанятому классу как личность, ибо ему нечего делать, но не по природе своего богатства, причем безразлично, уплачивается ли процент на его деньги собственником земель из части, своего дохода или таковой уплачивается предпринимателем из части своих прибылей, предназначенной на оплату процентов за авансы [ссуды].

§ 96. Возражение

Мне скажут, конечно, что капиталисту безразлично, одолжить свои деньги либо использовать их на приобретение земель; как в том, так и в другом случае он получает только цену, эквивалентную его деньгам, и как бы он ни употребил их, он должен тем не менее участвовать в несении общественных издержек.

§ 97. Ответ на возражение

Я отвечаю сперва, что на самом деле, когда капиталист купил землю, доход [с нее] равнозначен для него тому [доходу], который он приобрел бы от отдачи своих денег взаймы, но для государства это различие имеет существенное значение. Цена, уплаченная им [капиталистом] за свою землю, нисколько не содействует доходу, который она производит; она [земля] давала бы не меньше дохода, если бы она не была куплена. Этот доход, как мы объяснили, заключается в том, что земля сверх заработной платы земледельцев дает им прибыли и процент на авансы. Того же нельзя сказать о денежном проценте; он является самим условием займа, ценою аванса [ссуды], без чего не существовали бы и доходы, или прибыли, дающие средства для платежа [денежного процента].

Я отвечаю, во-вторых, что если бы лишь земли должны были нести бремя налогов на общественные расходы, то, как только было бы установлено такое обложение, капиталист, покупающий их [земли], не исчислял бы процент на свои деньги из [той] части дохода, которую поглощает это обложение; так же как человек, покупающий сегодня землю, не покупает десятины, которую получает священник, а лишь покупает остающийся за вычетом этой десятины доход.