5.2. Инвестиционная деятельность транснациональных корпораций

Как нами было отмечено в предшествующем параграфе, порядок инвестиционной деятельности в основном осуществляется субъектами международного права на добровольной основе. Вместе с тем, разграничение между системами национального и международного правового регулирования весьма условно далеко не всегда очевидно. Эти системы находятся в диалектическом единстве и по отношению к инвестиционной сфере, которая таким образом находится на стыке национального и международного права. Особенно остро, в силу двойственного положения, проблема соотношения международного и национального правового регулирования стоит в отношении транснациональных инвесторов. Вместе с тем вопрос правового регулирования инвестиционной деятельности транснациональных компаний сегодня весьма актуален, так как последние контролируют сегодня от трети до половины мирового промышленного производства³⁰³. Транснациональные компании монополизируют рынок и занимают монопольное положение в национальных экономических системах, где отсутствует государственно-правая протекция интересов мелких и средних субъектов инвестиционных правоотношений. Кроме того, сложность этих отношений — в невозможности определить источник инвестирования, так как транснациональные корпорации осуществляют свою деятельность на территории нескольких стран и собственность их по происхождению носит не национальный, а транснациональный характер. Некоторые транснациональные корпорации в экономическом отношении являются более мощными, чем национальные инвеститоры, включая и само государство. Они осуществляют крупные инвестиции, которые могут определять структуру и судьбу экономики некоторых стран. В инвестиционном процессе им лет равных субъектов или соответствующих структур. Эти субъекты инвестиционных отношений возникли в международных экономических отношениях во второй половине XX столетия.

Опережающее (с конца 60-х годов) развитие в группе наиболее развитых стран промышленности, особенно высоко технологичных производств, выпускающих сложную финальную продукцию, обусловило быстрое углубление международного разделения труда в виде внутриотраслевой специализации и кооперации. Организационно наиболее удобной формой для такого разделения труда стало появление и быстрое распространение транснациональных корпораций. В 1970 г. их насчитывалось 7,3 тыс. с 24 тыс. филиалов, в 1995 г.— уже 40 тыс. с 250 тыс. филиалов. Внутренний оборот их деятельности составлял в 2000 г. свыше 7 трлн. долл.

Как отмечает П. Фишер, ««Бездомные» транснациональные корпорации (ТНК) стали незаменимыми агентами глобального экономического роста и технологической трансформации. Они являются главными инициаторами международных трансфертов капитала, технологий и управленческого мастерства и непосредственно влияют на международное разделение труда через глобальные стратегии производства, дистрибуции и снабжения. Как настоящие "глобальные игроки", ТНК открывают свои филиалы, приспосабливая товары и услуги к новым рынкам, покупают иностранные компании, извлекая выгоду из существующих торговых марок (в случае поглощения, местные марки обычно включаются в общекорпоративную бренд-концепцию), производственных и сборочных мощностей и дистрибутивной инфраструктуры. Они организуют совместные предприятия и стратегические кооперационные альянсы для того, чтобы объединять усилия в НИОКР, производстве и маркетинге. Сегодня ТНК контролируют примерно 80% мирового технологического потенциала в частном секторе и примерно столько же в торговле³⁰. Доля иностранных операций в объединенном обороте и производстве отдельных корпораций может быть значительной»³⁰⁴.

Развитие торговли на основе внутриотраслевой специализации привело к тому, что под их контролем находится свыше 60% всей мировой торговли (для сравнения: в 1977 г. доля внутрикорпорационных поставок американских компаний в объеме экспорта из зарубежных филиалов составляла 37%). ТНК контролируют основные потоки научно-технических знаний: в их руках сосредоточено примерно 4/5 патентов и лицензий на новую технику, технологии и ноу-хау. Большая часть платежей, связанных с трансфертом новых технологий, осуществляется внутри ТНК (в США и Великобритании — это 80 и 90% соответственно).

Возникла также обширная область международной собственности, на воспроизводство которой затрачивается до 8-9% мирового ВВП. В еще большей степени монополизированы отдельные товарные рынки. Так, на ТНК приходится 90% мировых рынков пшеницы, кофе, кукурузы, лесоматериалов, табака, джута и железной руды, 85% — меди и бокситов, 80% — чая и олова, 75% — бананов, натурального каучука и сырой нефти. Внешнеэкономические связи многих развитых также проходят через ТНК. Половина экспортных связей США осуществляется американскими и зарубежными ТНК, в Великобритании — 80%, а в Сингапуре — 90%³⁰⁵.

Как отмечает Е. С. Строев: «на протяжении всего времени существования транснациональных или многонациональных компаний их постоянно обвиняли во многих грехах и подозревали в прямых угрозах экономической безопасности национального развития. Поначалу повсюду правительства смотрели на транснациональные компании двояко: с одной стороны, как на опасных хищников, а с другой стороны, как на источники инвестиций, знаний и создания рабочих мест.

Однако, как ни оценивать деятельность ТНК, они стали неотъемлемой частью мирового экономического ландшафта. С трением сфер их влияния роль национальных государств и постепенно снижается, возникает регулируемый в одностороннем порядке интернациональный производственно-финансовый комплекс, основанный на мировом разделении труда и сливающийся с макроэкономическими особенностями регионов»³⁰⁶.

Надо сказать, что обвинения транснациональных компаний в «смертных грехах» отнюдь не беспочвенны. Глобальные стратегии, достигаемые при помощи международной торговли и инвестирования, являются единственным способом максимизации прибыли, роста международного охвата и лидерства на рынке. ТНК могут придерживаться различных стратегий интернационализации. Корпоративные интересы ТНК, однако, могут сталкиваться с интересами государства (защита местной промышленности, окружающей среды, трудовое законодательство). Кроме того, крупные олигополии (например, химические, автомобильные и нефтегазовые гиганты, международные банки) могут использовать финансовое и технологическое давление с целью получения важных уступок, таких как гранты и налоговые каникулы, от властей, крайне нуждающихся в ПИИ. Это уже привело в ряде случаев к проектам, повлекшими за собой негативные последствия для социальной сферы (безработица, расслоение общества) и окружающей среды, особенно в развивающихся и переходных экономиках. Некоторые подобные примеры были преданы гласности и, к сожалению, бросили тень на позитивное влияние прямых иностранных инвестиций на экономическое развитие³⁰⁷.

Но на рубеже 80-90-х годов транснациональным корпорациями самим пришлось пережить глубокий кризис. Глобализация и технологические достижения вскрыли слабости организации, управления и хозяйственного поведения ТНК. Большинство из них были продуктом индустриальной эпохи, в которую господствовала доктрина «экономии на масштабах производства», государства защищали границы высокими торговыми барьерами, ограничениями на переток инвестиций, высокими оставались транспортные расходы. Для этого поколения ТНК почти единственным и весьма затратным способом стать «своим» было создание совместных предприятий с участием местных предпринимателей.

В 90-е годы процесс диверсификации и создание на этой основе многоотраслевых конгломератов и холдингов как основная форма организации деятельности ТНК в рамках между пашой конкуренции постепенно стал уступать место новым явлениям. Их содержание составляет освобождение от непрофильных производств и концентрация усилий на перспективных видах деятельности³⁰⁸.

Постепенно межграничные препятствия ослабли или исчезли, тенденция к обеспечению конкурентоспособности и экономии затрат за счет организации крупномасштабного производства стала уступать место другим методам организации производства. Изготовление продукции небольшими сериями, под индивидуальные запросы и к определенному времени сместило акцент с объема производства на своевременность, компьютеризация производства позволила предприятиям производить товары для индивидуальных заказчиков по ценам товаров массового производства.

Мир для транснациональных компаний перевернулся. Пришлось быстро изменять и адаптировать структуры управления и свое поведение на открывшемся экономическом пространстве не только не сошли с дистанции, но, более того, стали лидерами. К середине 90-х годов выяснилось, что действовать эффективно и выигрывать во всеобщем состязании означает становиться и быть международной компанией. Началось всеобщее сокращение корпоративной бюрократии³⁰⁹.

ТНК нового постиндустриального поколения изменили свои «представления» о том, где источник их преимущества в конкурентной борьбе. Они «привыкли думать», что их самый драгоценный ресурс — капитал и первейшая задача управления — поместить этот капитал как можно продуктивнее.

Сейчас в основу их инвестиционной политики составляет положение о том, что самый драгоценный ресурс — знания, информация и главная задача управления — обеспечить, чтобы круг накапливаемых знаний (информации) был как можно шире, а их использование — как можно эффективнее. Центры компаний стали превращаться в место принятия стратегических решений, переработки основной информации, развития и накопления управленческих и научно-технических знаний.

Властные полномочия по принятию решений о производстве маркетинге переместились на местный, региональный уровень. Теперь в штаб-квартирах понимают, что лучшие решения принимаются теми, кто всю жизнь занимался производим конкретной продукции и имел дело с потребителями. Одновременно многие компании понизили в ранге многие национальные правления и добились, чтобы они действовали как часть глобальной системы³¹⁰.

Транснациональные компании разбились по форме организации и управления на два типа — обладающие простой или сложной интегрированной структурой. При простой интеграции компании отдают рутинное или устаревающее производство по сути в аренду странам развивающегося мира, сохраняя при этом за собой самые квалифицированные операции. При сложной интеграции все производства размещаются сообразно меняющейся логике рынка, и принятие решений распыляется по всей организации. Отличительный признак последней организации — нескончаемый поток информации во всех направлениях вместо командной и контрольной системы.

Потребовалось огромное политическое мастерство чтобы, с одной стороны, добиться выравнивания рельефа управленческой иерархии, а, с другой, обеспечить более тесную интеграцию, буквально пронизывающую государственные границы. Возникла новая модель многонациональных корпораций транснациональные компании с «сетевой организацией», широким рассредоточением производства и принятия решении.

С конца 80-х годов управленческой элите ТНК пришлось много раз переписывать правила руководства. Наряду с перестройкой своих организаций в собственных странах им пришлось иметь дело с чередой мировых политических и экономических потрясений. Падение Берлинской стены создало для ТНК на всем восточноевропейском и постсоветском пространстве широчайшие возможности. Открытие Индии и Китая для иностранных компаний дополнительно возбудило лихорадочные мечты в связи с перспективой иметь миллиарды новых потребителей.

Рост и развитие ТНК предопределяются долгосрочной рентабельностью и постоянным повышением стоимости корпорации. Страны, которым присущи высокие политические риски, отстают от политически более стабильных, обладающих дружественными инвесторам ПИИ-стратегиями и побудительными механизмами. Размер страны и ее ресурсы не являются автоматически гарантией для крупного притока инвестиций. Небольшие страны могут компенсировать свой низкий рыночный и ресурсный потенциал политической и экономической стабильностью и разумным законодательством. Сингапур, например, во всем мире пользуется доверием корпораций; как город-государство с площадью 633 км в 1997 г. он привлек инвестиций объемом в US$10 млрд³¹¹. Политическая предсказуемость повлекла за собой в 80-е годы японские инвестиции в экономику Великобритании. Американские компании стали более активно размещать капиталы в Мексике после того, как в 1994 г. она вступила вNAFTA и была обязана улучшить условия для иностранных инвесторов.

ТНК выбирают место размещения инвестиций исходя главным образом из своих стратегических интересов относительно конкурентов и потребителей. Как критерий выбора, политический риск подавляет значение таких факторов, как потенциал рынка, уровень образования и квалификации трудовых ресурсов. По материалам опроса, проведенного в 1996 г. в Германии на уровне топ-менеджеров крупнейших ТНК страны, следует, что фактор политической стабильности стоит для них на первом месте. По их мнению, важнейшими факторами являются риск смены политического курса, экспроприации компаний, ограничения в перемещении капитала и риски внутренних конфликтов. Опрос продемонстрировал важность существования фискальных и прочих побудительных механизмов, поскольку все больше стран ведут борьбу за ограниченные ресурсы капитала³¹².

И раньше при упоминании понятия «многонациональный» у большинства людей возникала ассоциация с компаниями, у которых дом везде и нигде, с компаниями, которые перемещают колоссальные количества материальных, человеческих и финансовых ресурсов вокруг света в неугомонной погоне за прибылью. По замечанию E. С. Строева «этот образ сейчас, как никогда прежде, особенно верен»³¹³.

Повторяя Аурелио Печчеи, Е. С. Строев отмечает, что транснациональная компания стала «самым мощным агентом интернализации общества» общества». Только за полтора десятилетия произошли удивительные превращения. Многонациональные компании, для которыхглавные проблемы были связаны со сложным комплексом взаимоотношений с национальными государствами и учрежденными или международными организациями, по форме поддержания своей жизнедеятельности превратились в трансграничные, транснациональные образования. ГИК по-прежнему работаютв различной культурной среде, на разных национальных рынках, но эти рынки более унифицированы, их штаб- квартиры все еще стремятся сохранить привязку к странам, из которых они произошли, не разводнять центры принятия стратегических решений чужаками, но все чаще приходится считаться с мультикультурным характером глобальной организации.

Однако кажущееся сближение различных культур зашло не настолько далеко, чтобы власть частично могла перейти в руки по-настоящему международного представительства интересов. От своих местных корней транснациональные компании отказаться не хотят, понимая, что это тоже ценный ресурс устойчивого развития организации. В правлениях 500 ведущих корпораций США доля членов-иностранцев на протяжении 20 лет остается почти неизменной, достигая 3-4%. Во Франции в 200 крупнейших фирмах половина руководителей получили образование в одних и тех же 6 высших школах.

«Все это служит свидетельством стремления компаний экономически развитых стран, принимая политику разнообразия, не разбавлять собственную культурную, интеллектуальную и управленческую среду. Максимально снизить риски глобальной деятельности, защитить стратегические интересы элиты, приспособляться к «локализации», ассимилируя все полезное и ценное, но не раствориться в мире — вот истинная задача перерастания многонациональных компаний в транснациональные»³¹⁴.

Под растущим давлением ТНК принципиальные изменения затронули положение национальных государств, роль которых в регулировании международных процессов постепенно уравнивается с ролью транснациональных корпораций либо ограничивается политической и социокультурной сферой. Другая тенденция состоит в нейтрализации международных позиции государства и подталкивании его к передаче значительной части функций экономического и международного регулирования региональным над государственным объединениям. Возникает новый надгосударственный и трансграничный инструментарий экономического и правового регулирования, которым постепенно овладевает группа ведущих транснациональных компаний.

К взаимной выгоде ТНК, «глобальных элит» и принимающих стран корпорации повсюду, куда они приходят, стремятся ввести международные стандарты или навязать их. При этом они прибегают к помощи местных акционеров и средств массовой информации. Вообще они все чаще находят, что легче оперировать одним собранием правил для всего мира, чем применять разные правила в разных местах. Эта стратегия приносит немалые дивиденды, по крайней мере, с точки зрения продвижения продукции и рекламы.

Управлять транснациональными компаниями — это большое искусство и совершенно новый опыт. Дело усложняется тем, что неопределенность экономической деятельности в глобальном масштабе возрастает не только в силу размывания традиционных границ, но и потому, что отношения между самими транснациональными компаниями в последние годы резко усложнились. Исчезают границы и между ними самими, завязываются более тесные отношения между поставщиками и продавцами: компьютерные фирмы создают союзы с продавцами телекоммуникационного оборудования и фирмами, про изводящими технику для космоса, авиаперевозчики — с сетями отелей и т.п. Возникают союзы и группы фирм, а вчерашние конкуренты становятся союзниками, и наоборот.

К началу XXI века мировой товарный рынок сформировался как система, которую многие российские специалисты по международным экономическим отношениям³¹⁵анализируют условно на трех «этажах» (уровнях): нижний «этаж» — рынок базовых товаров (сельскохозяйственная продукция и продукция добывающей промышленности), средний «этаж» — рынок средне и низкотехнологичных, в основном трудоинтенсивных, и готовых изделий и полупродуктов, верхний «этаж» — рынок технологичной продукции. В последние десятилетия доля двух последних «этажей» в международном обмене стремительно растет: с 41% в 1955 г. до почти 72% в настоящее время. Особенно быстро при этом увеличивается удельный вес машиностроительной продукции, на которую падает почти 39% мирового экспорта (против 21% в 1955 г.)³¹⁶.

Параллельно с ростом торговли готовыми изделиями усиливается обмен услугами — строительными, инжиниринговыми, транспортными, связи, предпродажным и послепродажным обслуживанием техники и пр. Еще в начале нынешнего столетия на долю услуг приходилось более '/5 мировой торговли, с тех пор их экспорт развивается опережающими темпами по сравнению с экспортом товаров³¹⁷.

Эволюция структуры мировой торговли обусловлена появлением все новых и новых товаров и услуг, а следовательно, новых потребностей мирового сообщества, возникновением новых технологических связей в сфере производства, новых методов конкурентной борьбы, новых правовых и организационных форм ее регулирования.

Верхний «этаж» мирового рынка товаров представляет собой сферу ожесточенной конкуренции между постиндустриальными странами, вовлеченными в гонку бесконечных научно-технических инноваций и не заинтересованными в появлении на этом поле новых претендентов на какую-то долю данного рынка. На среднем «этаже» конкурируют в основное страны, идущие по пути «догоняющего развития».

Число участников борьбы на этом рынке расширяется за счет постсоциалистических стран, конкуренция здесь приобретает все более жесткий характер, хотя и не до такой степени, как на верхнем «этаже» рынка. На нижнем «этаже», сфера которого непрерывно сужается в относительном измерении, сбывают основную долю своей продукции большинство латиноамериканских, африканских и развивающихся азиатских стран, а также постсоветские государства. Здесь тоже достаточно соперников, претендующих на свою долю на рынке.

На нижнем «этаже», поскольку качественные параметры базовых товаров в целом более или менее схожи, главном формой соперничества выступает ценовая конкуренция. Основа конкуренции на рынках готовых изделий — не столько цена, сколько потребительские свойства продукции, ее качество.

Структура мировых товарных рынков и присущий каждому («описи характер конкуренции предопределяют внешнеэкономическую политику государств. От выбора рынка, характера товаров и конкуренции зависят мера соотношения в ней либерализма и протекционизма, дифференциация уровня защиты внутреннего рынка в отношении тех или иных видов товаров. Упрощенно представляя положение в мировой торговле, можно утверждать, что, как правило, в наименьшей степени защищаются рынки базовых товаров, а рынки готовых изделий являются объектом протекционизма — тарифных и нетарифных ограничений импорта при постепенном смещении акцентов роли последних³¹⁸.

У такой особенности есть своя логика. Невысокий уровень протекционистской защиты на нижних «этажах» мирового рынка объясняется тем, что при наличии в стране собственной ресурсно-сырьевой базы конкуренция со стороны импортных базовых товаров не слишком опасна (местное сырье обычно обходится дешевле хотя бы в связи с меньшими издержками на транспортировку), а при отсутствии подобной базы необходимость в защите внутреннего рынка и вовсе отпадает.

По мере подъема на верхние уровни рынка опасность конкуренции для национальной промышленности возрастает (преимущества иностранных поставщиков в неценовой конкуренции могут привести к вытеснению местных товаропроизводителей даже с внутреннего рынка), что влечет за собой усиление защитных мер.

Роль различных стран в изменении мирового торгового режима неодинакова. В связи с тем, что в мировом экспорте преобладающее место заняли готовые изделия, а их подавляющая часть приходится на промышленно развитые страны (примерно 80% в начале 90-х годов), последние по существу устанавливают порядок обмена наукоемкой продукцией через договоренности на двух- или многосторонней основе.

По мере продвижения по ступеням технического прогресса указанные страны утрачивают интерес к защите отечественных производителей материало- и трудоемких изделий, стремясь удешевить обмен путем снижения или даже упразднения им портных тарифов. Догоняющие страны (именно в эту категорию опустилась Россия), в меру возможностей отстаивая свои интересы, вынуждены все же воспринимать вырабатываемые мировым экономическим авангардом правила игры как данность, мирясь с высокими тарифами на новые категории товаров и сниженными на продукты, обращающиеся на нижних _т«этажах» мирового рынка, хотя им, естественно, было бы желательно иметь

более сильную защиту национальных производителей в обновляющихся обрабатывающих отраслях. И мировой торговле широко распространяется феномен «скользящего протекционизма авангарда мировой экономики»³¹⁹.

Нормы осуществления торговых и финансовых операций на глобальном рынке во все большей мере универсализируются, являясь результатом многостороннего согласования в рамках специализированных организаций ВТО, ЮНК-ТАД, МВФ и других. Поэтому членство в подобных организациях для каждой страны служит определенной гарантией соблюдения ее интересов другими странами, разумеется, если она сама неукоснительно следует многосторонним договоренностям о мерах регулирования торговли и движении капиталов.

Универсализация режимов торговли и перемещения капиталов вместе с тем отнюдь не привела к созданию на планете единого экономического пространства, однородной хозяйственной среды. Мировая экономика представляет собой много полюсную структуру, динамичное и постоянно изменяющее и сцепление 185 национально-государственных образований, развитие которых протекает неравномерно. Взаимосвязи и взаимозависимости между частями этой структуры асимметричны, разные группы стран втянуты в мировые интеграционные процессы в неодинаковой степени и далеко не на равных.

Наиболее интенсивно хозяйственное взаимодействие происходит внутри региональных и субрегиональных экономических группировок — ЕС, НАФТА,

АСЕАН, МЕРКОСУР и т.д. Тенденция к экономическому объединению на региональной основе обусловлена тем, что вусловиях современного сложного и многономенклатурного производства внутренние даже относительно крупных стран оказываются недостаточными для него, и создание более обширного единого экономического пространства выступает условием успешного щи и повышения конкурентоспособности вглобальном масштабе. На складывающихся единых экономических пространствах не только снимаются внутренние барьеры на пути ж о комических связей и проводится совместная таможенная политика, но и координируются другие направления экономической политики и в первую очередь инвестиционной. Таким образом, формируются как бы «острова» интеграции с преференциальным режимом для экономических субъектов входящих в данную группировку стран. Предприятия и фирмы стран остального мира пользуются на территории миграционных объединений менее льготным режимом функционирования³²⁰.

Во многом по этой причине и в связи с территориальной близостью друг к другу внешнеэкономические связистран, входящих в интеграционныегруппировки, ориентированы в первую очередь на партнеров по сообществу. В 1990-е годы 60% внешней торговли стран ЕС приходилось на взаимосвязи внутри сообщества, а внутрирегиональный оборот в Азиатско-Тихоокеанском регионе превышал совокупный объем внешней торговли стран данного региона с внешним миром³²¹.

В XX веке резко возрос и в ближайшие десятилетия вероятно, будет продолжать увеличиваться технологическим разрыв между регионами и отдельными странами. Каждая цивилизация технологически многоукладна, но соотношении между укладами резко различается, что предполагает дифференциацию технологического уровня и конкурентоспособности и продукции на мировых рынках.

На этой почве возникает мировой дифференциальный научно-технологический доход: вырвавшиеся вперед страны, используя наиболее эффективные технологии, экспортируют наукоемкие товары и услуги (например, компьютеры, программы сотовые телефоны и услуги космической связи и т.п.) в страны с низким и среднем уровнем развития получая при этом огромные сверхприбыли³²².

П. Фишер указывает на прямую связь между экономическим и промышленным ростом страны и количеством ТНК,действующих в ней. «Обычно предусмотрительные правительства, отмечает П. Фишер, направляют ТНК с необходимыми объемами ПИИ в те сектора и регионы, которые нуждаются в развитии в соответствии с государственными программами. Интернациональная структура инвестирующей организации и вклад ее филиалов в достижение общекорпоративных задач также влияют на технологический и человеческий капитал.

Хотя ТНК, особенно крупные, довольно диверсифицированы, для интернационально-ориентированных компаний в настоящее время, кажется, просматривается общая тенденция специализации; они пытаются сконцентрировать внимание на главных направлениях, уменьшая общее число сфер своей деятельности. Эти попытки, сопровождаемые мерами, направленными на реорганизацию (реинжиниринг) и рационализацию (снижение себестоимости) деятельности их внутренних структур, ведут к общему снижению объема работ и уменьшению количества персонала. Из-за разницы в уровне оплаты труда штат сотрудников корпорации зачастую сокращается дома, при одновременном росте занятости за границей. 90-е годы ознаменовались также появлением значительного числа ТНК среднего размера, которые играют все более активную роль в глобальном процессе экономической интеграции.

Несмотря на позитивное в целом значение транснациональных компаний для национальной экономики, следует отметить, что их появление часто означает монополизацию ими рынка международных инвестиций. Как и всякое явление, монополизация (или монополия) содержит в себе положительные и отрицательные аспекты. По мнению соискателя, создание и развитие транснациональных корпораций отражает объективную закономерность современных международных отношений и, возможно, это есть симптомы и признаки того, что уже сейчас закладываются основы будущей смешанной мировой экономики, поскольку смешанная экономика отдельных стран уже существует.

Чтобы уменьшить отрицательные последствия участия транснациональных корпораций в инвестиционном процессе, необходимо использовать право или правовое регулирование деятельности этих корпораций. О важности этой проблемы свидетельствует разработка «Кодекса поведения транснациональных корпораций» в ООН. С правовой точки зрения нормы поведения ТНК нельзя безапелляционно отнести к нормам международного права как публичного, так и частного. Нам представляется, что это — нормы и субъекты другой системы права, которые находятся в стадии формирования. Возможно, это и есть транснациональное право. Объективность и закономерность инвестиционных процессов в общественно-экономической жизни позволяют сделать вывод о сущности права вообще и его субъектам в особенности. В этом контексте право представляется как рациональные нормы разумного поведения людей в природе и между собой, исходя из общечеловеческих принципов и ценностей. Из сказанного следует, что основным и универсальным субъектом права является человек — личность — гражданин — физическое лицо. Все другие субъекты права: государства и юридические лица организации — есть производные субъекты. Мировой инвестиционный процесс, процесс инвестирования в условиях существования мирового рынка представляет собой процесс движения инвестиций из одной отрасли в другую, в сферах производства, из одной страны в другую. Зависит это непрерывное движение от спроса, предложения, а также других условий инвестирования.

В национальном и мировом масштабе регулирование отношений собственности определяется видами собственности — и частной, и государственной (общенациональной и общенародной) и организационно-правовыми формами инвестирования. Независимо от видов собственности и субъектов инвестирования (собственников) должно соблюдаться основное правило, или императив, регулирования инвестиций — это предоставление свободы реализации всех трех правомочий собственника (права владения, права пользования и права распоряжения собственностью). В инвестиционный процесс должны быть вовлечены все граждане. И в действительности мы все являемся собственниками, но существующие системы права не наделяют нас правами собственников. Политизированное право лишает людей присвоения результатов их труда — отчуждает от собственности и от власти. Это отчуждение зависит от подхода к правовому регулированию собственности в каждой национально-правовой и международно-правовой системе. Рассматриваемый нами процесс представляет собой инвестирование в различных формах: частных, государственных, в ссудной и производственной, прямых и портфельных и т. д. Наличие разнопорядковых инвестиций в процессе инвестирования предполагает еще большую разновидность участников инвестиционных отношений — субъектов, инвеститоров-собственников. Вообще в условиях рыночной экономики субъектами отношений на рынке должны выступать только собственники, и это обстоятельство обязывает юридическую науку заниматься этими проблемами в первую очередь.

В заключении следует отметить, что правовое положение транснациональных корпораций должно определяться, прежде всего, национальными интересами. В этой связи отмечается, что международные соглашения, определяющие порядок иностранного инвестирования должны учитывать основные положения национальной инвестиционной политики и, прежде всего, отвечать требованиям действующего на настоящий момент законодательства. При этом важно не отступать от положения, согласно которому «правовой режим деятельности иностранных инвесторов и использования полученной от инвестиций прибыли не может быть менее благоприятным, чем правовой режим деятельности и использования полученной от инвестиций прибыли, предоставленный российским инвесторам»³²³.

Вместе с тем проблема правового регулирования деятельности транснациональных корпораций не может быть решена только в рамках национальной правовой системы. Как справедливо отмечает А. Г. Богатырев, правовое регулирование инвестиционных отношений с участием транснациональных корпораций «имеет специфику и сложность», которая заключается в том, что эти корпорации не являются обычными иностранными юридическими лицами, статус которых определяется законом государства по месту и инкорпорации или местонахождения. Влияние транснациональных корпораций на инвестиционный процесс оказывается через коммерческие и финансовые операции, оказание услуг и передачу технологий³²⁴. В 1980 г. Генеральной Ассамблеей ООН был одобрен Свод многосторонне согласованных правил и принципов по контролю за определенными видами хозяйственной деятельности, в соответствии с которым транснациональным корпорациям запрещалось осуществлять такую деятельность или вступать в такие соглашения, которые ограничивали бы другим хозяйствующим субъектам свободный доступ к рынкам либо препятствовали бы свободной конкуренции, оказывая негативное влияние на прогрессивное развитие международной торговли в целом³²⁵. Вместе с тем этих мер явно недостаточно.

В этой связи диссертант считает целесообразной разработку международным сообществом эффективного механизма правового регулирования именно деятельности транснациональных корпораций и принятие соответствующего международного акта носящего многосторонний характер.