Письмо III

Уважаемый тов. Русиков!

Благодарю Вас за объяснения. В ближайшие дни вышлю в адрес института рукопись своей книги. Не сочтите меня назойливой, я прошу Вас ответить на два вопроса, которые заинтересовали меня в связи с Вашим письмом. Может ли книга по вопросам культуры речи быть написана лингвистом? И чем она будет отличаться от книги, например, Б.Тимофеева?

Г.Пенсионерных

Письмо IV

Уважаемая тов. Пенсионерных!

Случай, о котором Вы спрашиваете, вполне возможен: позволю себе сослаться на вышедшую в Горьковском книжном издательстве книгу профессора А.В. Миртова «Говори правильно. Грамматико-стилистические очерки о русском глаголе, его формах и словарных вариантах». Если сравнивать книгу А.В. Миртова с книгой Б.Тимофеева, то Вам сразу бросятся в глаза преимущества первой в области теории. Изложение в книге А.В. Миртова покоится на прочной теоретической базе. Это вытекает прежде всего из четко сформулированного автором метода: «Мы пользуемся методом прямого удара по прозвучавшей ошибке...» (стр. 12). Это видно из определения задач книги: «Отдельные работы по глаголу имеются и в области истории его, и в области лексики и грамматики. Наша работа, так сказать, стилистическое добавление, ставящее своей задачей выявление трудностей и ошибок при пользовании глагольными формами» (стр. 3). И надо сказать, что обещанное «так сказать, добавление» легко обнаруживается при чтении книги. Несколько примеров:

«Неправильные глаголы

Быть, дать, идти, бежать, ехать, мочь, хотеть – семь перечисленных глаголов от норм русского глагола» (стр. 28).

«Двуединые глаголы

Есть в русском языке глаголы-“совместители”, дающие полноту грамматических форм лишь при взаимном замещении друг друга. Корни таких глаголов обычно различны, а значение едино» (стр. 47).

«Изобилующие (дубликатные) глаголы

“Изобилующими” глаголами будем называть глаголы, имеющие параллельные формы, очень близкие, а то и тождественные по значению. Примерно: брезгать, брезгаю... и брезговать, брезгую...» (стр. 50)

«Неовульгаризмы (нововульгаризмы)

Новые вульгарные “ходовые словечки”...» (стр. 151) Иногда эти, так сказать, добавления реализуются автором в виде отдельных теоретических находок: «Ударение может быть... и на окончании (на суффиксе -ну-)...» (стр. 161) «В результате слияния в одну двух различающихся по виду форм: стукать – стукнуть появилась новая просторечная форма *стукануть. Из основы: стука + нуть» (стр. 162). [«Звездочкой впереди слова отмечаем ошибочные слова и формы слова, не рекомендуемые в строго литературной речи» – стр. 4.] Автор отчетливо разграничивает строго литературную речь, язык художественной литературы и просторечие. Ср.: «“Правильным” мы называем общенародный книжно-литературный язык, так сказать, строго литературный, в отличие от языка художественной литературы, где могут оказаться и неправильные, нелитературные слова и выражения» (стр. 6). «Просторечные слова являются обычно... смысловыми вариантами, т.е. словами с добавочными оттенками смысла или оценки. Сравним: ...Спит и храпит... Храпит – тоже спит, но еще и издает громкие (носовые) звуки» (стр. 3).

К заслугам автора следует отнести и четкое различение звука и буквы: «§ 36. Появление звука и буквы а вместо о в глаголах с суффиксом -ыва- (-ива-)» (стр. 45). Красной нитью через всю книгу проходит подчеркивание ведущей роли «культурных людей» в установлении языковой нормы: «Культурные люди в наше время говорят вместо устарелого моги – можешь (в разрешительном тоне)...» (стр. 41) «Только одно слово выпивши наши грамматики разрешают употреблять в роли сказуемого, но культурные люди в наши дни перестают пользоваться этой формой» (стр. 87). «*Марать(ся): Должно: пачкать(ся). Культурные люди избегают слов *вымараться, *замараться, *обмараться и т.д.» (стр. 123). И наоборот: «*Наплевать – чаще всего показывает низкую степень культуры того, кто употребляет это слово» (стр. 124).

И самые нормы языка предстают в книге в удивительно прозрачном виде: «Принимают пищу в наше время лишь в больницах да казармах; мы же все едим: завтракаем, обедаем, ужинаем, закусываем и т.д.» (стр. 106). «Нормой литературного языка является ничем не опороченный глагол: есть, ем, ел..., а также его конкретные синонимы: обедать, завтракать, ужинать...» (стр. 110) «Жидкости: чай, воду, вино, молоко – только пьют. Суп, лапшу, окрошку, уху – едят. Впрочем, и “молоко с хлебом едят”» (стр. 111).

Но при этом автор никак не может быть обвинен в пуризме или нетерпимости: «*Заправиться вместо закусить, позавтракать вульгарно. В языке шоферов это слово вполне допустимо (ср.: заправить машину горючим)» (стр. 152). Одна из сильных сторон книги – ясное представление о том, что нужно и что не нужно языку. Например: «Оба рассматриваемых слова слышу – слушаю дают нам возможность выразить разные мысли, в каждом из них есть дополнительные смысловые оттенки. Такие слова в языке нужны и дороги» (стр. 57). «Организовать: в последние три-четыре десятилетия стали употреблять организовать закуску, завтрак, обед и проч... Это значение слова не нужно языку» (стр. 125). «Заскочить вместо зайти на минутку... Это слово совершенно не нужно литературному языку» (стр. 152).

Хотя автор не писатель, а лингвист, он поразительно тонко чувствует язык художественного произведения, например: «Жрать. Вульгарно-грубо, если речь идет о человеке. Даже говоря о свинье, нужно избегать таких слов, как нажралась, нажравшись и подобные. Вот как пишет о свинье Крылов: “Свинья под дубом вековым наелась желудей досыта, до отвала; наевшись, выспалась под ним”. Совершенно ясно, что эту прекрасную басню не помещали бы в хрестоматии, не читали бы ее в школе и дома, если бы в ней было: “Свинья под дубом вековым *нажралась желудей...”, “*нажравшись, выспалась под ним...”» (стр. 148) Или еще: «Сильно сказано у Пушкина: “Грохочут пушки. Дым багровый кругами всходит к небесам”. В несколько сниженном стиле, но впечатлительнее сказано в “Петре I” у А.Н. Толстого: “Огненно *грохотнула пушка”» (стр. 163)

Иногда рассуждение об элементах языка художественной литературы переходит прямо в текстологическое исследование: «В “Молодой гвардии” у Фадеева: “У кого богато *уродило овощей...” – тоже украинизм, что подтверждается в соседней строчке (при описании базара) явно украинскими названиями: хустка, спидиница, чоботы...» (стр. 25)

Безусловно, что такое проникновение в ткань художественных произведений базируется на филигранном семантическом анализе. Так: «Если метафорически (образно) скажем, что пушка плюется, то это не обязывает нас к пониманию: а) пушка начала плевать на себя; б) пушка начала с кем-то (с другой пушкой) обмениваться плевками. Вполне может быть, что она плюет наудачу, нагоняя страх на все окрестности...» (стр. 23)

Автор не чужд историзма – в книге даны необходимые исторические справки, например: «Русский язык со значением принимать пищу пользовался общеславянским глаголом есть. Глагол кушать был известен уже и в древности» (стр. 106). «Кушать в общеславянскую эпоху жизни наших предков означало именно: пробовать, отведывать (пробовать ртом)» (там же).

Встречаются в книге и замечания, свидетельствующие о пристальном внимании автора к так называемой ближней этимологии: «В спортивном языке сравнительно недавно возникло выражение болеть за него, я болею за брата, болею за Надю и т.д. Возникло оно из формы “беспокоюсь за его успех, за ее успех”...» (стр. 56)

Удаче автора в значительной степени способствуют многочисленные глубоко продуманные рекомендации: «Очень плохо, когда в языке человека прорываются областные (южные) формы с мягким -ть: он *идеть, *придеть, они *идуть, *придуть и т.д. Особенно плохо звучит *значить» (стр. 15). «Форма здравствуйте принята как привет при встрече. При расставании: будь(те) здоровы» (стр. 66). «Отметим еще, что приглашать пройти в комнату можно только в тех случаях, когда надо пройти через коридор или через другие комнаты» (стр. 73). «*Порвать – не надо говорить вместо разорвать, изорвать. Правильно: она изорвала письмо. Он изорвал (разорвал) штаны» (стр. 79). «Воняет рыбой, дегтем, керосином, луком. Лучше говорить пахнет рыбой, дегтем. Без дополнения (на вопрос чем?) воняет не употребляется. Во избежание ненужных ассоциаций дополнительное слово лучше ставить перед глаголом в тех случаях, когда это слово все-таки употребляется. “Как, однако, от тебя луком воняет” (Чехов. Безнадежный)» (стр. 147). «“Сидеть на чем, а не *чем”. Академический словарь 1847 г. объяснил: “Эта задняя часть тела, *которою мы сидим”. Должно: на которой сидим» (стр. 156). «Жениться на ком-либо, а не с кем-либо. Женился на ней, а не с ней. Во множественном числе допускается: Они рано женились...» (стр. 157)

В отдельных случаях рекомендации автора в области словоупотребления приобретают важное значение.

«Врать, врет – грубый вульгаризм, а в форме врешь, врете! – и прямое оскорбление. Газета “Известия” (1957, июнь, статья С.Руденко) рекомендует в подобных случаях привлекать хотя бы и начальника к ответственности по закону о мелком хулиганстве» (стр. 147–148).

Вообще следует отметить, что автор обнаруживает поразительно глубокое для лингвиста понимание тех жизненных ситуаций, в которых протекает наша речь, например:

«Человек едет на чем-либо (на лошади, на телеге, на машине и т.д.). Лошадь едет (когда она везет что-либо), а иначе: идет, бежит, скачет. На лугу, на отдыхе лошади не ездят. Карета, телега, коляска сами по себе не ездят, но когда под этими словами обобщенно разумеется организованный вид транспорта, то они едут» (стр. 38).

Я так подробно остановился на характеристике книги А.В. Миртова, чтобы дать почувствовать разницу между двумя разобранными книгами, чтобы показать преимущества труда лингвиста над работой «стихийного филолога» Б.Тимофеева. Если Б.Тимофеев своей книгой поставил вопрос: «Правильно ли мы говорим?», то А.В. Миртов возвысился до постановки задачи: «Говори правильно».

В заключение письма не могу отказать себе в удовольствии привести одно из самых блестящих мест в книге А.В. Миртова.

«Два но: Слово надо любить, знать, чувствовать, ощущать все его запахи! (Сергеев-Ценский. Огонек, 1957, № 4), но Запахи бывают приятные (ароматические) и неприятные (затхлые, запахи разложения, тления), но В гостиной светской и свободной Был принят слог простонародный И не пугал ничьих ушей...

(А.Пушкин)

“С лексическими сорняками, лезущими из всех щелей, должны бороться все, кому дороги судьбы родного языка” (“Лит. газета”, 1959, № 61)» (стр. 105).

С уважением, Т.Русиков