Это интересно!
Те, кто интересовался историей русской азбуки, знают, что буквы кириллицы имеют названия: аз (а), буки (б), веди (в), люди (л), мыслЕте (м), рцы (р) и др. Василий Иванович Галенко из подмосковного г. Звенигорода написал нам о морской «специализации» старославянской азбуки. Оказывается, все моряки прошли школу изучения этой азбуки, поскольку на знании ее построен отечественный Военно-морской свод сигналов, которым пользуются на кораблях ВМФ и в гражданском флоте. Каждая буква, поднятая в виде флага на фалах корабля или произнесенная по радио, имеет смысл. Связь с помощью азбуки – старейшая традиция на ВМФ – с 1710 года, когда был издан Свод сигналов. Кстати, флаги алфавита используются в торговом и военном мореплавании в международном масштабе (С), но в «Международном своде сигналов» другие слова и другие флаги. Словесный алфавит там выглядит иначе и даже несколько забавно: Альфа, Браво, Чарли, Эхо, Фокстрот и т.д. Василий Иванович приводит для любопытных толкования некоторых букв из справочника «Навигационные знаки и огни, судовая сигнализация» (М.: Транспорт, 1993): Како – Не могу управляться. Люди – Держать левее. Поворачиваю влево. Мыслете – Уменьшить ход. Дать малый ход. Наш (красный с косицами флаг) – Гружу боеприпасы (топливо). И еще Василий Иванович заметил, что в новых изданиях морского Свода сигналов две буквы из азбуки Како и Хер стыдливо изменены на Ка и Ха! Видимо, в разгар нынешнего буйства бытового сквернословия стало неудобно повторять исконные названия этих букв в эфире!
Язык и общество
И.Б. ЛЕВОНТИНА, Ю.А. САФОНОВА, Е.Я. ШМЕЛЕВА
Продолжение. См. № 8, 13 /2003
Радиопередача «Грамотей»
Выпуск 3
Работа над ошибками...… депутатов Государственной думы РФ
Как вы, наверно, знаете, недавно Совет Федерации отклонил «Закон о государственном языке Российской Федерации», принятый в третьем чтении Государственной думой. Большинство лингвистов, специалистов по русскому языку очень этому обрадовались. Надеюсь, вы понимаете, что это не потому, что мы не любим русский язык или против «защиты и развития языковой культуры» (а именно такая задача ставится в законе). И дело здесь даже не в том, нужен ли такой закон в принципе, – просто закон о языке написан с полным пренебрежением к языку. Он изобилует двусмысленными и непонятными формулировками.
Так, в законе говорится: «При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использование бранных слов и выражений, а также иностранных слов при наличии общеупотребительных аналогов в русском языке (а вплоть до третьего чтения запрещались еще и просторечные и пренебрежительные слова). При таком законе оказались бы нарушителями и Хрущев с его обещанием показать кузькину мать, и Ельцин с его загогулиной, да и наш нынешний президент – хотя бы за фразу: «А мы все сопли жуем», – не говоря уже о более рискованных его высказываниях.
При этом сферы применения русского языка «как государственного» были перечислены так неопределенно, что оставалось неясным, нужно ли будет немедленно переименовать рестораны «У Петровича» и «Елки-палки» или телепередачу «Намедни».
Основных же камней преткновения оказалось два: нецензурная брань (в законе, впрочем, более обтекаемо сказано о бранных словах) и иностранные заимствования. Забавно, что вопрос о брани так возбудил депутатов. Между прочим, нецензурщина не поощряется и уже имеющимся законодательством, что не мешает депутатам материться прямо в Думе, причем не только в кулуарах, но и в зале заседаний. Так зачем тогда нужен еще один закон на эту тему? Вообще по этому поводу нельзя не вспомнить булгаковского Шарикова, который кричал: «Неприличными словами не выражаться!».
Что до иностранных слов, то тут действительно сумятица полная. Что значит «при наличии общеупотребительных аналогов в русском языке»? Кто будет оценивать степень аналогичности? Председатель – это аналог слова президент или нет?
Конечно, часто иностранные слова используются без нужды и не к месту. Мы говорили с вами много раз о таких случаях – помните хотя бы шампунь с волюмайзинг формулой? Или вот недавно: в репортаже откуда-то из Европы журналист сказал, что состоялся «экстраординарный саммит». Это он просто недоперевел – надо было сказать внеочередной. А слово экстраординарный в русском языке означает «из ряда вон выходящий». Конечно, это плохо, но при чем здесь закон? Телевизионный канал должен сделать журналисту замечание, если хочет успешно конкурировать на рынке. А с другой стороны, вот недавно возникло слово имидж, и можно было бы сказать: оно не нужно, есть образ. Однако слово имидж прижилось в языке в более узком значении. Это целенаправленно создаваемое представление о чьем-то внешнем и внутреннем облике. Разве это обеднило русский язык? Да нет, только обогатило. Как вообще обогащают язык осмысленные заимствования. Но степень этой осмысленности нельзя определить законодательно.
Нам говорят, что закон имеет моральное значение. Нет, не может иметь никакого морального значения неработающий закон. Он создает только почву для коррупции и еще один рычаг давления на неугодные СМИ. Представьте себе, сидит где-то чиновник, который на свой вкус определяет уместность того или иного слова. И может отозвать у вас лицензию, если захочет. По-моему, это не имеет никакого отношения к «защите и развитию языковой культуры».