2.6. Философские проблемы биологии и экологии

269

физики, кибернетики и др. Эта точка зрения была особенно популярной в 1950—1960-е гг., в настоящее время ее придерживаются — без должной критической саморефлексии и даже самоосознания — многие представи­тели физико-химической биологии и особенно синергетики. Но иногда она находит своих изобретательных защитников и среди специалистов, знакомых с серьезной логико-методологической литературой'. Эта ли­ния развития философской мысли на материале биологической науки сделала особенно острой проблему редукции во всем объеме своего со­держания, в котором она представлена на сегодня в различных областях биологии и которая многими ведущими учеными современности отно­сится к числу «великих проблем».

Ко второму, наиболее авторитетному и широко принятому среди практически работающих биологов «образу биологии», можно отнести дарвиновскую адаптационистскую парадигму, потенции которой, во­преки нередко высказывающемуся мнению, не только не исчерпаны, но по-настоящему начинают осознаваться только в наши дни. Подавляю­щая часть значимой и информативной литературы по философским проблемам биологии, написанной за последние 20—30 лет, выполнена на основе и в рамках этой парадигмы.

Третий «образ биологии» может быть выражен и охарактеризован различными способами, но, возможно, наиболее краткую и точную формулу нашел в свое время создатель «общей теории систем» Л. фон Берталанфи, когда сказал, что «суть этой концепции можно выразить в одном предложении: организмы суть организованные явления, и мы, биологи, должны проанализировать их в этом аспекте»². Сторонники этой точки зрения часто полемизировали с представителями второй па­радигмы, нередко в довольно острой форме. Это привело ко многим на­думанным попыткам их разграничения и бесплодным дискуссиям, рас­тягивавшимся порой на годы (как, например, дискуссия о большей или меньшей важности принципа системности по сравнению с принципом историзма). На самом деле разница между ними не так велика, как мо­жет показаться на первый взгляд. Она бросается в глаза в тех аспектах, которые прямо связаны с различием философских и культурно-истори­ческих традиций, из которых исходят и на которые опираются предста­вители этих двух разных парадигм. Что же касается собственно биоло­гии, то разница между ними скорее связана просто с различной расстановкой акцентов в целом одинаково понимаемом содержатель­ном и проблемном поле. Хотя не приходится отрицать, что представите-

¹ См., например: Волькенштейн М.В. Современная физика и биология // Вопросы фи­ лософии. 1989. № 8.

² Берталанфи Л. Общая теория систем: критический обзор // Исследования по общей теории систем. М., 1969. С. 28.

ли этой третьей точки зрения склонны подчеркивать большую автоно­мию организации живых систем (как в структурных, так и в динамичес­ких аспектах), ее независимость во многих решающих моментах от пря­мого контроля со стороны естественного отбора.

И все-таки нет в истории биологии XX в. идеи более заманчивой, но в то же время и более спорной, дискуссионной, чем идея построения не­коей единой «теоретической биологии», которая была бы столь общей, что включала бы в себя даже дарвиновскую концепцию естественного отбора в качестве частного случая, а по своей логической строгости, ма­тематической оснащенности и предсказательной силе не уступала бы «теоретической физике». Выдвинутая в середине 1930-х гг. почти одно­временно и независимо друг от друга несколькими выдающимися био­логами-мыслителями (Э. Бауэр, Л. фон Берталанфи, Н. Рашевский и др.), эта идея пережила пик своей популярности в 1960—1970-е гг. Оче­редная попытка спасти эту красивую идею в том виде, в каком она вы­двигалась вышеперечисленными классиками, была предпринята на страницах академического журнала «Известия Академии наук. Серия биологическая» в 1993 г. Инициаторы пригласили выступить на страни­цах этого журнала известнейших российских авторов, предварительно поставив такой вопрос: «Хотя в биологии давно уже существует тенден­ция выделять теоретическую биологию как особое направление (Берта­ланфи, Бауэр, Уоддингтон), до сих пор не ясно, существует ли такой раз­дел биологии, нужен ли он и каково его будущее»¹. А между тем многое в развитии идеи теоретической биологии в XX в. самым тесным и орга­ничным образом связано с соответствующими поворотами в развитии и смене методологических концепций и парадигм в течение этого века. Поэтому для прояснения общей картины и в целях уточнения сегодняш­него состояния дел, а главное — перспектив развития теоретической би­ологии в XXI в., анализ эволюции идеи теоретической биологии в кон­тексте (и в теснейшей связи) с эволюцией самой методологической мысли в XX в. совершенно необходим. Здесь, разумеется, могут быть обозначены лишь некоторые основные линии такого анализа.

Для правильного понимания сути движения «на пути к теоретической биологии» важно с самого начала ясно зафиксировать один тонкий ню­анс: ни сам термин «теоретическая биология», ни концепции, которые бы претендовали на статус «теоретических» в биологии, не появились на свет вместе с работами названных выше авторов (Берталанфи, Бауэр и др.). Достаточно сказать, что уже были и теория Ламарка, и теория Дарвина, и теория Менделя и другие широко признанные и дискутируемые теории в биологии XIX — начала XX в. Смешно думать, что эти факты могли быть неизвестны Берталанфи или Бауэру. Значит, что-то не устраивало их в

¹ Известия Академии наук. Серия биологическая. 1993. № 2. С. 305.

270

2. Философские проблемы естествознания