КУРСОВАЯ / Литература / Subqekt_2009
.pdfданного события в процессах поиска и осуществления смысла жизни конкретной личностью. По настоящему жизненное событие обнажает уже сложившиеся или привносит новые противоречия в развитие личности как субъекта жизни. Такое событие может быть распознано по двум критериям: объективному и субъектив ному. Объективный критерий заключается в том, что жизненное событие — это «узловой момент и поворотный этап», которым «на более или менее длительный период определяется жизненный путь человека» (Рубинштейн, 1989, с. 248). Субъективным критерием жизненного события «является процесс переосмысления человеком своего прошлого, его переоценка, изменение целей и смысла жизни» (Карцева, 1990, с. 99).
Особую роль играют критические события — такие жизнен ные события, с наступлением которых противоречия, присущие личностному развитию субъекта жизни, достигают критической выраженности (апогея, кульминации) и выливаются в психобиогра фические кризисы. Критические жизненные события актуализиру ют объективно существующие противоречия и тем самым выпол няют свою кризисогенную функцию. При этом они не обязательно обладают отрицательным жизненным смыслом, т.е. объективно препятствуют личности в обретении и осуществлении смысла ее жизни. Часто они наделяются положительным жизненным смыс лом, так как активизируют переоценку старого и подстегивают поиск нового смысла жизни, всемерно способствуют продуктивной реализации смысла жизни, ведущей затем к внутренней исчерпан ности и опустошенности личности. В любом случае критические жизненные события принимают форму чрезвычайно динамичных
имасштабных сдвигов, затрагивающих самые существенные усло вия жизни и «стержневые» психобиографические структуры, про цессы и механизмы личности. Кризисогенность этих событий, т.е. способность порождать кризисы личностного развития субъекта жизни, обусловлена тем, что вследствие их наступления психо биографические структуры, процессы и механизмы личности ока зываются неадекватными в отражении жизненных обстоятельств
ив регуляции жизнедеятельности. Всякое критическое жизненное событие есть толчок к рассогласованию системы психобиографи ческой регуляции и, прежде всего, смысла жизни с жизненными реалиями. Если данное рассогласование своевременно не устра
191
няется или неустранимо в принципе, оно сигнализирует о себе в форме острых и субъективно болезненных переживаний, которые составляют феноменологию психобиографического кризиса в раз витии личности. Кризис потому и превращается в поворотный пункт жизненного пути, что для его преодоления требуется либо психологическое перерождение личности как субъекта жизни, либо практическая перестройка самой жизни. И первое, и второе приводит систему внутренней регуляции жизненного пути и со вокупность объективных обстоятельств жизни в состояние отно сительного взаимосоответствия, что влечет за собой преодоление противоречия и изживание кризиса.
Феноменология смысложизненного кризиса в обыденном со знании представлена многослойным, гетерогенным комплексом субъективных переживаний человека по поводу собственной жизни, которые обусловлены «выпадением» или нарушением различных регуляторных функций смысла жизни. Научно психологическое описание данной феноменологии может быть выполнено как на «языке» обыденных переживаний, так и на языке специальной терминологии в форме концептуальной модели кризиса. При вос создании феноменологической картины средствами научно психо логического анализа в качестве элементарных проявлений кризиса берутся не переживания «человека с улицы», а скрывающиеся за этими непосредственными переживаниями деформации и дис функции психобиографических структур, процессов и механиз мов. К примеру, человек, увязший в кризисе, в повседневности жалуется на дискомфортное чувство замедления, неподвижно сти, остановки собственной жизни, что в теоретической модели кризиса концептуализируется как адинамия психологического времени личности, обусловленная отсутствием значимых смысло вых связей между событиями настоящего. При разработке такой модели необходимо опираться на концептуальные представле ния о структурно функциональной организации психической регуляции жизненного пути, поскольку кризис — это длящий ся функциональный срыв, состояние устойчивой дисфункции психобиографических структур, процессов и механизмов лич ности. Первоначально должны быть выделены специфические и неспецифические феноменологические признаки кризиса: пер вые — специфицируют и обособляют кризис смысла жизни сре
192
ди других психологических кризисов в развитии личности; вто рые — сближают смысложизненный кризис со всеми известными психологической науке кризисами личностного развития взрос лого человека. Специфические признаки кризиса представлены совокупностью деформаций и дисфункций тех внутриличностных структур, процессов и механизмов, которые отвечают за отражение
ирегуляцию жизненного пути, являются как бы «функциональ ными органами» субъекта жизни. Эти признаки дифференцируют смыслоутрату как кризис развития именно субъекта жизни от кризисов развития личности в качестве субъекта отдельных видов деятельности, например, кризисов профессионального становле ния. Неспецифические признаки, наоборот, в равной мере присущи кризисам развития субъектности как в отдельных видах поведения
идеятельности, так и в жизни в целом. Например, если сужение жизненной перспективы специфично для кризиса смысла жизни, то повышение уровня тревожности и невротичности, ухудшение состояния психосоматического здоровья, определенная степень социально психологической дезадаптации и дискоммуникации — общие индикаторы для многих кризисов в развитии личности. Группа неспецифических признаков очень неоднородна и охва тывает все множество проявлений смысложизненного кризиса во внутреннем мире личности (индивидуально психологические про явления), в общении и межличностном взаимодействии с другими людьми (социально психологические проявления) и в телесной сфере (психосоматические проявления).
Специфические признаки, в свою очередь, подразделяются на ядерные и периферические, что продиктовано логикой теоретиче ских воззрений на строение системы психической регуляции жиз ненного пути личности. По нашему мнению, эта система включает две основные подсистемы — смысловую регуляцию и осознанную саморегуляцию, что соответствует побудительной и исполнитель ской регуляции жизнедеятельности. Если смысловая регуляция обеспечивает сообразование индивидуальной жизнедеятельно сти со смыслом жизни, то осознанная саморегуляция отвечает за сообразование жизнедеятельности с объективными условиями жизни. Жизнедеятельность, урегулированная подобным обра зом, развертывается как осмысленная и осознанная активность, которая направлена на преобразование жизни в соответствии
193
с ее смыслом для личности в индивидуальный жизненный путь (Карпинский, 2002). Ядерные признаки кризиса смысла жизни производны от неразвитости, недоразвитости или деформации подсистемы смысловой регуляции. Они образуют феноменологию либо бессмысленности в чистом виде, либо нарушенных функций неадекватного, неоптимального смысла жизни. Периферические признаки кризиса смысла жизни определяются деформациями
идисфункциями подсистемы осознанной саморегуляции жиз ненного пути. Они обнаруживаются в форме функционально искаженных процессов полагания жизненных целей и задач, планирования, прогнозирования, программирования жизненного пути, моделирования значимых условий, оценивания и контроля результатов жизнедеятельности, принятия биографически важ ных решений. Таким образом, смысложизненный кризис — это психологический кризис развития субъекта жизни, который характеризуется специфической феноменологией, этиологией
ипатогенным воздействием на личность.
Устоялось мнение, что психологическое исследование долж но абстрагироваться от содержания смысла жизни. Так, напри мер, Д.А. Леонтьев полагает, что «вопрос, в чем состоит смысл жизни, не входит в компетенцию психологии. В сферу интересов психологии личности входит, однако, вопрос о том, какое влия ние оказывает смысл жизни или переживание его отсутствия на жизнь человека, а также проблема психологических причин утраты и путей обретения смысла жизни. Смысл жизни — это психологическая реальность независимо от того, в чем конкретно человек видит этот смысл» (Леонтьев, 1993, с. 31). На наш взгляд, необходима более точная демаркация границ психологического и непсихологических аспектов этой междисциплинарной про блемы. К ведению психологической науки действительно не от носится вопрос о содержании универсального, всеобщего смысла жизни, являющегося ориентиром жизни всего человеческого рода. Установлением и оправданием содержательных критериев един ственно правильного, достойного смысла жизни для отдельного индивида и всего человечества должны заниматься теология, аксиология, этика и другие философские науки. Но это совершен но не означает, что содержание смысла индивидуальной жизни может быть проигнорировано в конкретно психологическом ис
194
следовании, а мера его совпадения с этико мировоззренческим императивом является психологически иррелевантным фактом. Наряду с формальными свойствами содержание индивидуального смысла жизни предопределяет прогрессивный или регрессивный, конструктивный или деструктивный характер субъектогенеза личности и, в частности, существенно обусловливает ее предрас положенность к смысложизненному кризису.
Распространенное понимание кризиса как состояния, для ко торого характерна абсолютная бессмысленность либо пониженный уровень осмысленности жизни, упрощает его психологическую сущность. Общий уровень осмысленности жизни — это, несомненно, главный признак, свидетельствующий об отсутствии или наличии, а также о глубине протекания смысложизненного кризиса. Пробле ма заключается в том, что данный признак в подавляющем боль шинстве исследований редуцируется к формально динамическому аспекту побудительной регуляции жизнедеятельности, сводится к энергетическим параметрам мотивации жизни. Упускается из виду, что уровень осмысленности жизни — это еще и содержатель ная характеристика, связанная с мерой одухотворенности инди видуальной жизнедеятельности и указывающая на ценностное из мерение, в котором личность прокладывает свой жизненный путь. Восхождение личности на более высокие уровни осмысленности сопряжено не только с приростом силы мотивации к жизни, но и с выходом к более возвышенным ценностям источникам смысла жизни. Падение уровня осмысленности, вследствие чего личность соскальзывает в смысложизненный кризис, связано не только с по терей интереса к жизни, но и с содержательной деградацией смысла жизни. Можно предполагать, что ценности, лежащие на разных уровнях общечеловеческой иерархии и являющиеся культурными источниками индивидуальных смыслов жизни, обладают неравным смыслообразующим и субъектоформирующим потенциалом. Чем выше локализованы ценности, чем духовнее их смысловое содер жание, тем более глубоким смыслом они способны озарить инди видуальный жизненный путь, тем больший импульс они способны придать личностному развитию человека.
Таким образом, всякий смысл жизни способен обеспечить лич ности мощный стимул к жизнедеятельности, но далеко не каждый смысл может устремить ее жизненный путь в сторону общече
195
ловеческих духовных ценностей и гарантировать такое качество осмысленности, которое необходимо для сохранения субъектив ного благополучия и достижения личностной зрелости. Смысло жизненный кризис в развитии личности может быть порожден не только отсутствием, потерей либо трудностью осуществления смысла в жизни, но и наличием дефицитарного, бездуховного по содержанию смысла. Следовательно, кризис произрастает на почве противоречий, связанных, во первых, с невозможностью найти и во плотить содержательно адекватный смысл жизни, а, во вторых, с не возможность избавиться от содержательно неадекватного смысла жизни. Такого рода противоречия часто берут исток в «ситуациях конвенциональной бессмысленности, в которых невозможно найти никакого подлинного смысла. Более того, наделение смыслом бес смысленного явления может приводить к деформации личности и возникновению неврозов, назовем их смыслоневрозами. В этом случае люди страдают не из за отсутствия смысла, наоборот, их рас стройство вызвано неспособностью утратить смысл. Следовательно, подобные неврозы могут исчезнуть не при приобретении смысла, а при утрате ложно приобретенного. Из этого мы можем сделать вывод, что для развития личности является важным не только рож дение, приобретение смысла, но и его утрата, т.е. умирание смысла» (Магомед Эминов, 1998, с. 196–197).
Исходя из изложенного, смысложизненный кризис может быть истолкован не только как кризис дизрегуляции индивидуальной жизнедеятельности, обусловленной отсутствием, утратой или неоптимальностью формальных (структурных, функциональных, динамических, темпоральных) параметров имеющегося смысла жизни, но и как духовный кризис, детерминированный содержа тельно приземленным, искаженным или даже извращенным по меркам общечеловеческих духовных ценностей смыслом жизни. Поскольку содержание обретенного и реализуемого личностью смысла жизни небезразлично для ее психологической судьбы, по стольку исследования психобиографических кризисов не должны обходить его стороной.
Вопрос о связи содержания смысла жизни и личностной предрасположенности к кризису упирается в более масштабный вопрос о включении содержательных критериев в понятие лич ностной зрелости, а затем выводит на глобальную проблему места
196
этических категорий в психологической науке — «возможна ли нравственная психология» (Братусь, 1998). Все эти вопросы весьма насущны для психологии субъекта в целом и психологии жизненного пути как теории субъекта жизни в частности. Дело
втом, что психология жизненного пути фокусируется на зрелой личности, которая характеризуется не только специфической формой, но и особенным содержанием. Если формой существо вания и осуществления зрелой личности является субъектность
вжизни, то содержанием зрелой личности выступает духовность.
Зрелость в таком случае конкретизируется как единство субъ ектной формы и духовного содержания личности или как такой уровень личностного развития, на котором человек овладевает собственной жизнью, чтобы посвятить ее служению духовным ценностям. Личностная зрелость имеет множество психологиче ских коррелятов, но ключевыми признаками, по которым ее можно идентифицировать, являются сформированность смысла жизни как регулятора целостного жизненного пути и духовность его со держания. Сообразно с этими признаками, зрелая личность — это та, которая существует в форме субъекта, реализующего в своей жизни духовное содержание.
Таким образом, субъектность и духовность соотносятся как форма и содержание зрелой личности. Будучи областью исследо ваний зрелой личности, психология жизненного пути не должна отстраняться от содержательного аспекта взаимодействия чело века с индивидуальной жизнью. Она обязана учитывать его как важнейший фактор прогресса регресса, гармонии дисгармонии
всуществовании и развитии индивидуального субъекта жизни. Субъект жизни — это личность, не только достигающая высших уровней познавательной и преобразующей активности в отношении к собственной жизни, но и приближающаяся к высшим уровням ее духовного осмысления. Эти уровни представлены общечело веческими ценностями, которые «образуют тот наиболее общий и потому особенно прочный фундамент духовности, на основе которого каждый прокладывает свой жизненный путь, формируя более конкретные и частные нравственные ценности и идеалы» (Брушлинский, 2003, с. 59).
197
Литература
Абульханова Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.
Братусь Б.С. Возможна ли нравственная психология (психология и этика)? // Человек. 1998. № 1. С. 50–59.
Брушлинский А.В. Психология субъекта. М.: Изд во ИП РАН; СПб.: Алетейя, 2003.
Гришина Н.В. Онтопсихология: психология человека как субъекта жизни // Психологические проблемы самореализации личности. СПб: Изд во СПб. ун та, 2005. Вып. 9. С. 58–69.
Знаков В.В. Психология человеческого бытия — одно из направлений развития психологии субъекта // Психологический журнал. 2008. Т. 29. № 2. С. 69–77.
Карпинский К.В. Человек как субъект жизни. Гродно: ГрГУ, 2002.
Карцева Т.Б. Понятие жизненного события в психологии // Психология лич ности в социалистическом обществе: личность и ее жизненный путь. М.: Наука, 1990. С. 88–101.
Леонтьев Д.А. Очерк психологии личности. М.: Смысл, 1993.
Магомед Эминов М.Ш. Трансформация личности. М.: Психоаналитическая Ассоциация, 1998.
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. В 2 т. М.: Педагогика, 1989. Т. 2.
198
Субъект и личность в процессе социализации
Р.М. Шамионов
Становление личности человека в процессе ее социализации предполагает формирование и изменение множества характери стик, среди которых особое место занимают интегральные. Таковой является, в частности, субъектность. В данной статье мы остановим ся на личностном уровне анализа субъектности в ее динамическом бытийном аспекте. В данном случае, мы абстрагируемся от иных уровней анализа, например, внеличностного уровня (Рябикина, 2005), уровня группового субъекта.
Необходимо отметить, что до сих пор нет более или менее чет кого «разведения» понятий «личность» и «субъект». Тем не менее, это не значит, что исследователи не обращались к этому вопросу. Достаточно вспомнить работы К.А. Абульхановой Славской, Б.Г. Ананьева, А.В. Брушлинского, З.И. Рябикиной, Е.А. Сергиенко и др. Однако вопрос о соотношении понятий личность и субъект, их взаимопроникновении остается открытым. Субъект не сводится к общественным отношениям (к личности), но реализуется именно в них. Вместе с тем личность обязательно обладает субъектностью (иначе она не могла бы реализовать свою сущность). Согласно мне нию К.А. Абульхановой Славской, не обладание формами субъек тивного делает индивида личностью, а объективно общественно обусловленное и самостоятельное использование своих субъек тивных возможностей и способностей превращает его в субъекта
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Влияние культурно-исторических представлений на особенности самоопределения молодежи в центральных
и провинциальных регионах России», проект № 08-06-00273а.
199
определенного отношения (Абульханова Славская, 1980). При менительно к соотношению «личность–субъект» Е.А. Сергиенко отмечает сохраняющуюся недифференцированность и тем не менее метафорически заключает, что личность — это стержневая струк тура субъекта, задающая общее направление самоорганизации
исаморазвития (Сергиенко, 2008). В соответствии с этим бытие личности — всегда и бытие субъекта; они неотделимы друг от дру га, поскольку как само общественно историческое развитие, так
ионтогенез «запрограммированы» на то, чтобы человек в процессе социализации приобрел не только личностность, но и субъектность. Поэтому и свойства личности и субъекта настолько переплетены, что не могут существовать вне контекста друг друга. Это определяет поведение их носителя — человека в системе различных видов от ношений, деятельности, самосознания. Отсюда следует и необходи мость анализа социально психологических явлений вообще и со циализации личности, в частности, с позиций субъектного подхода.
Остановимся на ряде вопросов, возникающих при анализе становления личности и субъекта в процессе социализации. Од ним из центральных является вопрос о бытии (в том числе и его конструрировании, преобразовании, и его роли в организации лич ности). Бытие, пишет З.И. Рябикина, предстает внешней причиной, обусловливающей становление личности и ее функционирование, вместе с тем и пространства бытия личности непосредственно включаются в ее организацию (Рябикина, 2008, с. 53). В различных бытийных пространствах личность усваивает ту информацию, которая необходима ей для полноценного существования. В этом смысле последовательные проявления разных уровней субъект ности предопределенны этим бытием. Мы ранее писали о раз ных соотношениях субъектности на разных этапах социализации (Шамионов, 2008). Они связаны с объективным течением этого процесса, его закономерностями и механизмами, основанными на определенном уровне развития личности. Определенный уровень субъектности необходим для нахождения и усвоения информации, а также ее реализации, использования в общении и деятельности.
Весьма важным в изучаемом аспекте, на наш взгляд, являет ся так называемый «нарративный принцип», который позволяет определить сочетание «отражения субъектом воспринимаемых фрагментов объективной действительности и порождения, констру
200