38.Историческое исследование дискурса. Лингвистический поворот в современной историографии. «Метаистория» и её критика.

Ди́скурс или диску́рс (фр. discours) в общем смысле — речь, процесс языковой деятельности.

В специальном, социогуманитарном смысле — социально обусловленная организация системы речи, а также определённые принципы, в соответствии с которыми реальность классифицируется и репрезентируется в те или иные периоды времени. Это специальное значение слова «дискурс» впервые ввёл Э. Бенвенист, противопоставляя discours (речь, привязанная к говорящему) и récit (речь, не привязанная к говорящему).

Термин часто используется в семантике, социолингвистике, дискурсивной психологии, в различных вариантах теорий дискурса (например, теория дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф) и аналитического подхода к изучению дискурса, в частности в дискурсном анализе, дискурсивном анализе, дискурс-анализе (и его разновидности — критическом дискурс-анализе), анализе дискурса и др.

История понятия и его вариации

Дискурс — многозначное понятие:

в истории классической философии использовалось для характеристики последовательного перехода от одного дискретного шага к другому, и развертывания мышления, выраженного в понятиях и суждениях, в противовес интуитивному схватыванию целого до его частей;

в современной французской философии постмодернизма — характеристика особой ментальности и идеологии, которые выражены в тексте, обладающем связанностью и целостностью и погруженном в жизнь, социокультурные, социально-психологические и др. контексты.

В классической философии дискурсивное мышление, развертывающееся в последовательности или суждений, противопоставляется интуитивному мышлению, схватывающему целое независимо и вне всякого последовательного развертывания. Разделение истин на непосредственные (интуитивные) и опосредованные (принимаемые на основе доказательства) проведено уже Платоном и Аристотелем. Платон проводит различие между всеобщим, целостным, не частичным и неиндивидуальным единым Умом и дискурсивным умом, в своем движении охватывающем все отдельные смыслы. Фома Аквинский противопоставляет дискурсивное и интуитивное знание, рассматривая дискурсивное мышление как движение интеллекта от одного объекта к другому.

Развитие науки в XVII—XVIII вв. привело к построению различных интерпретаций интуитивного и дискурсивного познания. Для Декарта, Спинозы и Лейбница всеобщность и необходимость научного познания гарантируется интеллектуальной интуицией, лежащей в основе доказательства, и обеспечивающей дискурсивному мышлению и созерцанию последовательное доказательство. Гоббс, определяя специфику человеческого понимания, связывает её с пониманием последовательности (или исследования) представлений одного за другим, которое называют (в отличие от речи, выраженной словами) речью в уме. Он связывает дискурсивность мышления со способностью слов языка быть знаками общих понятий. Локк полагал, что фундаментальные истины постигаются интуитивно, другие же через посредство других идей, с помощью демонстрации или последовательного рассуждения, и чем больше шагов в этой последовательности, тем более ясным оказывается вывод. Ясность сложных идей зависит от количества и расположения простых идей, причем существуют три способа образования сложных идей (предметов, отношений и общих понятий). В немецкой философии эпохи Просвещения сложились две линии в трактовке дискурсивного мышления, одна из которых (Х. Вольф, М. Мендельсон) преувеличивала роль дискурсивного мышления, а другая (Ф. Т. Якоби, И. Г. Гаман) противопоставляла опосредованному знанию интуицию, чувство, веру. Кант в «Критике чистого разума» противопоставляет дискурсивную ясность понятий интуитивной ясности, достигаемой посредством созерцаний, называя рассудочное познание посредством понятий дискурсивным мышлением. Понятие тактируется им как дискурсивная репрезентация того, что является общим для многих объектов. Гегель противопоставляет дискурсивное мышление, отождествляемое им с формальным и рассудочным, спекулятивному мышлению, постигающему единство непосредственного и опосредованного, многообразие абстрактных определений в конкретно жизненном понятии. Трактовка дискурсивного познания в качестве антитезы интуитивному сохранялась и в 20 в.

Неоднозначность трактовки дискурса в философии 20 в. выражается в том, что под ним понимается монологические развиваемая языково-речевая конструкция, напр. речь или текст. Вместе с тем не редко под дискурсом понимается последовательность совершаемых в языке коммуникативных актов. Такой последовательностью может быть диалог, разговор, письменные тексты, содержащие взаимные ссылки и посвященные общей тематике и т. д. Дискурс связывают с такой активностью в языке, которая соответствует специфической языковой сфере и обладает специфической лексикой. Кроме того, продуцирование дискурса осуществляется по определенным правилам (синтаксиса) и с определенной семантикой. Дискурс тем самым создается в определенном смысловом поле и призван передавать определенные смыслы, нацелен на коммуникативные действия со своей грамматикой. Решающим критерием дискурса оказывается особая языковая среда, в которой создаются языковые конструкции. В соответствии с этим пониманием дискурс — это «язык в языке», то есть определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, являющий себя в актуальных коммуникативных актах, речи и текстах.

Дискурс в 60—70-х гг. XX века понимался как связанная последовательность предложений или речевых актов. В таком понимании он может трактоваться как близкий понятию.

Уже к концу 80-х гг. ХХ века под дискурсом начинают понимать сложное коммуникативное явление, сложную систему иерархии знаний, включающую, кроме текста, ещё и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресата и др.), необходимые для понимания текста.

Кроме того, существуют также и другие традиции понимания дискурса, в частности традиция, идущая от М. Фуко, связанная с включением в контекст рассмотрения дискурса властных отношений и идеологии, в поле которых дискурс приобретает то или иное социальное значение. В этом смысле дискурсы имеют социальные последствия для отдельных стран и народов, локальных и корпоративных социальных групп. Эта традиция в настоящее время развилась в социально-конструкционистские подходы к дискурс-анализу. Как отмечают его представители, М. В. Йоргенсен и Л. Дж. Филлипс, под дискурсом нередко понимают «общую идею о том, что язык структурирован в соответствии с паттернами, которые обуславливают высказывания людей в различных сферах социальной жизни. Известные примеры — „медицинский дискурс“ или „политический дискурс“»

Метаисто́рия (греч. μετά, «над-», «через» + история) — термин, впервые введённый в употребление С. Н. Булгаковым и получивший распространение как в русской эзотерике, так и в русской христианской философии.

Метаистория — одна из двух основных (наряду с мета-культурой) составляющих культурологической концепции Д.Андреева.

Андреевская теория Метаистории развивает идеи С. Н. Булгакова о Метаистории как «ноуменальной стороне того универсального процесса, который одной из своих сторон открывается для нас как история» («Два града»).

Под Метаисторией Д. Андреев понимает совокупность процессов иноматериальной природы, которая отчасти находит свое проявление в истории и имеет по отношению к ней в конечном счете определяющее значение.

Метаистория познается путём последовательного преодоления трех стадий: мистического озарения, направленного созерцания и, наконец, истолкования (лишённого, по возможности, личностной направленности).

Смутное метаисторическое чувство, не просветлённое созерцанием и осмыслением, — говорит Д.Андреев, указывая на Робеспьера и Бакунина, — часто приводит к искаженным концепциям и хаотическим деяниям.

Метаистория всегда мифологична и оценивает события с т. зр. морали. Основными её персонажами являются силы Света (демиурги человечества, синклиты просветлённых человеческих душ, родомыслы и др.) во главе с Божественным Разумом нашей планеты — Планетарным Логосом, некогда воплотившемся в облике Иисуса Христа.

Им противостоят силы Тьмы (демоны, расы античеловечества и др.), вождь которых — планетарный демон Гагтунгр. Силы Тьмы совращают человечество низменными страстями, сжимают обручами государственности и разделяют различными религиозными представлениями. Их задача состоит в «перетягивании эфирно-астральной субстанции» человечества в сферу «демонической материальности».

Подобное противопоставление астральных субстанций косному веществу является дальнейшим развитием восходящей к мистич. озарениям Плотина концепции материи как недостатке или угасании Божественного Света.