Грей Фест Китай

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

– нередко они делаются местом безнравственных свиданий. Помимо них, есть еще чу-тин, или плавучие кухни. Поформе и размерам они совершенно такие же, как цветочные лодки, но никак не украшены и выглядят заброшенными. В передней части каждой расположена большая кухонная плита из кирпича, снабженная всей необходимой утварью. Здесь во время празднования свадеб и по другим торжественным поводам готовят большие обеды, которые, как правило, подают на других лодках. Плавучие кухни служат также ресторанами для людей скромного общественного положения; корма отделана как самое простенькое кафе. Во время всех праздников в городах и деревнях, расположенных на берегах рек, заливов или каналов, неизменно можно видеть эти лодки, которые служат столовыми для любителей достопримечательностей, недостаточно состоятельных.

Гун-сы-тин, или хун-ми-тин, или лодки хун, от тридцати до сорока футов длины; они чем-то напоминают венецианские гондолы; часто украшены резьбой и позолотой. Каюткомпания так вместительна, что в ней могут рассесться одновременно восемь или десять человек. За салоном, ближе к корме, находится каюта для лодочников. Судно приводится в движение большим кормовым веслом на оси, закрепленной на ахтерштевне. Весла не однодеревки – они сделаны из двух кусков. Гребут пятеро или шестеро лодочников на носу. В ветреную погоду непосредственно перед кают-компанией ставят мачту. Парус достаточно велик, чтобы сообщать судну большую скорость. Лодки хун часто нанимают люди, желающие отдохнуть или развлечься в течение дня.

На Жемчужной реке много лоу-чуань, или крытых лодок. Во многих отношениях они напоминают цветочные, но используются совершенно с другими целями. Их можно назвать плавучими храмами, или кумирнями. В них даосские священнослужители сочетают браком людей, живущих на лодках. Кроме того, туда даосы отправляются, чтобы прочесть молитвы за упокой душ утопленников или людей, умерших на улице, которых не оплакали, не вспомнили и не отпели.

Лодки под названием нань-мо-тин служат жильем для даосских священнослужителей, чьи услуги оказываются востребованными лодочным экипажем или пассажирами и днем и ночью. По конструкции они идентичны чжи-дун-тин, но на них нет стеклянных окон, и они не отличаются уютом плавучих гостиниц. При отсутствии окон они снабжены раздвижными дверями. Главная часть лодки отведена под салон, обставленный несколькими стульями и чайными столиками. В конце салона расположены длинные узкие полки, на которых расставлены идолы даосских божеств. Перед идолами находится алтарь, на который во время отправляемых служб кладут приношения верующие: фрукты, кур и свинину. Рядом с этим алтарем стоит другой, поменьше, на котором помещены таблички с именами усопших членов семьи священнослужителя. За салоном находятся две или три каюты, где ночуют жрец и его семья. На дверном косяке главного входа вешают вывеску, где обозначено имя жреца и перечислены обряды, которые он может совершать. Эти лодкиникогда не снимаются с якоря. Если же услуги жреца требуются на боргу другой лодки, где он должен изгнать злого духа или помолиться за больного, он охотно отправляется туда.

Чжу-цзя-тин очень похожи на нань-мо-тин, но они, как правило, гораздо меньше. В них селятся люди, находящие себе самую разную работу на реках и заливах Китая. Как и те суда, которые я только что описал, они никогда не снимаются с якоря. Это плавучие дома моряков, которых нанимают на океанские, речные джонки, лихтеры и рыбацкие суда. Хотя они могут проводить в плавании по нескольку месяцев, по возвращении они находят эти суда, где, по всей вероятности, родились и были воспитаны, надежно пришвартованными на привычных причалах. Эти плавучие дома обычно расположены на воде так, что они образуют лодочную улицу, но в Кантоне устройство этих улиц не так совершенно, как десять или двенадцать лет тому назад.

391

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

На Жемчужной реке немало шань-тин, шань-бань, или сампанов. Они весьма популярны у тех, кого дела призывают проплыть некоторое расстояние по реке или переправиться через нее. Есть много разновидностей этих судов. Длина шань-тин первого класса составляет примерно двадцать восемь футов, а ширина – восемь-девять футов. В центральной части лодки находится салон, закрытый с обеих сторон зелеными ставнями и крытый круглой крышей из рогожки. В него входят со стороны носа. По бокам салона закреплены две скамьи, и одна – в дальнем конце. Сиденья покрыты подушками. Здесь могут поместиться пять человек. По сторонам входной двери расположены резные дверные косяки, раскрашенные в зеленый или красный цвета. С крыши салона свешивается ветка саговой пальмы, отгоняющая от лодки все беды; на стене в помещении висит или изображение бога Юань-даня, или Хуншэн Вана – повелителя южного океана. На кормовом люке установлен небольшой алтарь предков. Тут же стоит буфет для посуды, палочек и всяческой кухонной утвари, необходимой для лодочника и его семьи. Жена и дочь управляются на корме с кормовым веслом, а на носу лодочник и другие члены его семьи гребут обычными веслами. На нос и на корму лодки приклеивают листок красной бумаги с амулетами – они встречаются не только на сампанах, но и почти на всех речных лодках. Длина сампана второго класса примерно двадцать четыре, а ширина – шесть футов. Салон, устроенный так же, как и на лодках первого класса, гораздо меньше; вместо ставней используют длинную узкую доску. Поскольку такие лодки не украшают резьбой и яркими росписями, они выглядят вполне заурядно. Сампаны третьего класса еще меньше. Каждой такой лодкой владеет только один человек, как правило, старый холостяк или бездетный вдовец. Он стоит на корме, приводя в движение и направляя свое суденышко кормовым веслом. Такие лодки редко берут на борт больше одного пассажира. В Макао сампаны, или лодки с небольшой осадкой, очень похожи на кантонские сампаны второго класса, но на них нет привинченных к полу скамей. Там находятся табуреты, которые рискуют опрокинуться при малейшем волнении. Обычно такую лодку ведут две женщины, одна из которых стоит на корме и управляется с кормовым веслом, а другая гребет на носу. Сампаны в Вампу или Хуанпу достаточно велики, чтобы иметь мачту. Когда требуется, ее ставят непосредственно перед салоном или крытой частью судна. Эти лодки гораздо удобнее всех остальных сампанов на Жемчужной реке. Другая разновидность судов

снебольшой осадкой называется ма-лин-тин. По форме они напоминают китайскую комнатную туфлю. Крытая часть, заканчивающаяся на носу, – кров для всей семьи хозяина, а открытая часть, или конец, лодки выполняет назначение палубы. Лодочник стоит лицом к носу и при помощи весел, рукоятки которых пересекаются андреевским крестом, придает судну большую скорость. Иногда этим лодочкам приходится проходить по триста-четыреста миль по Жемчужной реке. В 1861 году, во время плавания по Чжуцзяну в провинцию Гуанси, рядом с Дэцин, я догнал две лодки с небольшой осадкой, вышедшие из Кантона и направлявшиеся в Учжоу на западных рубежах Гуанси. В каждой лодке было по замужней женщине

сдетьми. Женщины плыли к своим мужьям, которые служили матросами на борту судна, курсирующего между Учжоу и Чэньчжоу. Бедные женщины очень обрадовались, когда мы поравнялись с ними, и горячо просили разрешения держаться рядом с нашей лодкой, потому что боялись нападения пиратов.

Там, где нет мостов, в Китае очень много лодочных переправ. На Жемчужной реке для этого есть лодки ван-шуй-ду, размерами значительно больше сампанов. Как и все китайские лодки, они приводятся в движение кормовым веслом, укрепленным на оси на корме. Каждой из кантонских перевозочных лодок разрешается брать на борт до шести пассажиров. Плата за проезд для одного человека – два медяка. За багаж платят по одному медяку за узел или корзину. Бесплатный проезд разрешен только нищим, но владельцу лодки можно не брать на борт больше одного такого пассажира в лохмотьях за раз. Ему не разрешают сидеть под рогожным навесом лодки, а отправляют на нос. Снисходительность перевозчиков к нищим

392

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

буддисты считают большой добродетелью. Поскольку несколько тысяч жителей Кантона пересекают реку ежедневно, при отсутствии мостов лодки для переправы постоянно заняты. Однако не вся плата за проезд идет непосредственно владельцам: половину получают хозяева пристаней, где пассажиры садятся на лодки. На пристанях количество пассажиров фиксируют специальные клерки. На многих притоках Чжуцзяна и других рек, чаще в сельскохозяйственных районах, перевозочные лодки бывают очень длинными. На каждой есть гладкая верхняя палуба, чтобы было удобнее перевозить лошадей и крупный рогатый скот. Самые большие перевозочные лодкия видел в Гунсу – это рыночный город, отстоящий от Кантона на двенадцать миль. На Янцзы и на озере Поян из-за сильного течения такие судна приходится снабжать парусами. Каждое из них может перевозить от десяти до четырнадцати пассажиров.

Самые большие из лодок, которые приводятся в движение короткими веслами, – это лун-чуань, или драконьи лодки, которые я уже описывал. Когда заканчивается праздник, для которого они требуются, в мелких местах их погружают на дно рек и заливов, чтобы не разрушались слишком быстро. Другие лодки этого класса носят название чан-лун, или длинные драконьи лодки. Они в большом употреблении у пиратов, которыми кишат реки, заливы и моря Китая. Когда я возвращался однажды со своим соотечественником глухой ночью из Ху-анпу в Кантон, такая лодка погналась за шлюпкой, в которой мы сидели. Когда она нас догнала, китайские лодочники в нашей шлюпке (шесть человек) страшно перепугались и попытались выпрыгнуть за борт. Когда мы не дали им сделать это, они закричали пиратам, чтобы те не приближались, потому что английские джентльмены, сидящие в шлюпке, вооружены до зубов и будут стрелять не колеблясь. Мы были безоружны, но заявлению перепуганных лодочников пираты поверили безоговорочно: вероятно, они знали, как опасно нападать на иностранцев, решили, что лучше перестраховаться, и удалились.

Среди самых своеобразных лодок, которые я когда-либо встречал в китайских водах, следует упомянуть длинные и узкие, напоминающие змей суда, ходящие по рекам, заливам и каналам восточных и центральных провинций. Нередко их используют в качестве почтовых, в таких случаях им приходится плыть и днем и ночью. Их скорость очень велика, и иногда они покрывают расстояние в семьдесят миль между восходом и закатом. Суденышко приводит в движение один человек, который в летние месяцы сидит полураздетым на кормовом люке и гребет коротким и широким веслом с помощью ног. Ручку другого весла, которым рулит, он держит под мышкой. В каждой из этих лодок есть место для одного пассажира, но несчастному путешественнику, пока лодка в пути, приходится все время лежать.

На Жемчужной реке можно также встретить лодки, напоминающие чан-лун, которые называются ча-хэ-тин. На них плавают речные полицейские, которые ночью должны патрулировать. Эти ночные стражи объявляют о своем приближении, дуя в раковины, резкие звуки которых можно услышать в любое время ночи.

Существует также множество маленьких лодок, или плоскодонных яликов, которые приводятся в движение парой весел. Вообще такие лодки называют саньбань, или три доски, потому что их действительно делают из двух-трех досок. Саньбани очень узкие, у них нет киля, и они могут зачерпнуть бортами совсем мало воды. С предрассветного времени до глубокой ночи такие лодки ходят по Жемчужной реке, продавая разные предметы первой необходимости. На чжоу-тин, или лодке с горячей кашей, есть маленький камбуз, где хозяин может варить кашу. Сидя на корме, он правит путь с помощью коротких весел через поток кораблей и лодок, теснящихся на Жемчужной реке, с криком: «Май-Чжоу!» – «Продается каша!» Среди других лодок, относящихся к этой разновидности, можно упомянуть юй-тин

–рыбные лодки; цай-тин – овощные лодки; чжу-жоу-тин – лодки со свининой; ню-жоу-тин

–с говядиной; доу-фу-тин – с соевым сыром; цзю-тин – с печеньем; ся-тин, или креветочные лодки; на-цай-тин – лодки с зеленым горошком; шуй-го-тин – фруктовые лодки; чжэ-тин –

393

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

лодки с сахарным тростником; ю-тин – масляные лодки; ми-тин – рисовые; хуа-тин – лодки с цветами; чжи-тин – с хворостом; гун-и-тин – с фарфоровой посудой; ти-тоу-тин – лодки цирюльников. Эти суденышки слишком малы, чтобы лоточник со своей семьей мог жить на них. Многие из таких торговцев живут на судах большего размера, которые я описал выше. Самые маленькие лодки такого типа – это ти-тоу-тин, или лодки цирюльников. Это маленькие открытые ялики, где на корме сидит парикмахер, на веслах идущий среди многочисленных речных судов, позванивая в колокольчик. Китайские речные парикмахеры практически никогда не бреют голову тем, кто живет на берегу.

На Жемчужной реке я замечал также большие плавучие рисовые склады. В то время много таких амбаров стояло на якоре у западной оконечности Шамяня, напоминая плавучий город. Они были устроены на огромных баржах и имели два этажа, что придавало им вид жилых домов. В этом плавучем городе ежедневно открывался рисовый рынок, где проводились большие закупки. Когда с Жемчужной реки была снята блокада в конце последней войны Англии с Китаем, я видел, как эти лодки возвращались из залива Хуади, и укрывались на пристани, где они стояли до начала военных действий. Когда флотилия этих судов плыла по реке, можно было наблюдать замечательное зрелище – движущийся город. В 1865 году большая часть этих плавучих амбаров сгорела. Из «Истории Китая» Нехоффа мы узнаем, что на больших китайских реках нередко можно видеть плавучие города. Он описывает один из них: «И на Желтой реке, по которой непрерывно проплывают всевозможные большие и малые суда, мы видели несколько плавучих островов, так искусно придуманных, что лучший европейский художник вряд ли смог бы изобразить нечто подобное. Они целиком сделаны из тростника, который португальцы называют бамбуком, стебли которого так тесно переплетены друг с другом, что не пропускают влаги. На этом тростнике китайцы строят хижины и домики из досок, других материалов и живут там вместе с женами и детьми, будто на твердой земле. Некоторые плавучие острова достаточно велики, чтобы вмещать по меньшей мере двести семей; те, кто здесь живет, по большей части зарабатывают торговлей самыми разными предметами потребления, которые они перевозят по реке с одного места на другое, то стремительно проплывая по течению, то снова с трудом волоча свои острова на канатах против течения. Когда они хотят сделать остановку, то укрепляют свои плавучие города на месте при помощи шестов, воткнутых в землю. Они держат и кормят на борту всяческих домашних животных, и особенно свиней».

Театр, крытый циновками

394

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

Во время моих путешествий я не видел решительно ничего, хоть сколько-нибудь отвечавшего этому описанию. Но на Янцзы мне встречались большие плоты из стволов деревьев, которые напоминали плавучие деревни, поскольку на них стояло множество аккуратных хижин. Самый большой плот я видел на озере Дунтин. С высот Золотого острова он так напоминал большую деревню на острове, что я сначала и впрямь принял его за остров. На Сицзяне я тоже видел деревянные и бамбуковые плоты, на каждом из которых стояло несколько хижин, где жили плотогоны с семьями. Когда эти плоты приплывали к пристани, их закрепляли, как говорит Нехофф о плавучих деревнях или островах, которые он видел на Желтой реке, длинными бамбуковыми шестами, воткнутыми в землю.

На китайских реках и заливах нередко можно увидеть построенные на сваях деревянные хижины. Я был в таком поселении на Жемчужной реке, расположенном рядом с островом, который иностранцы называют Голландской причудой – Датч-Фолли. Я обнаружил, что там живет приблизительно сто пятьдесят человек, которые зарабатывают себе на жизнь продажей хвороста и изготовлением грубых рогожных мешков для соли. Самые большие плавучие человеческие сообщества встретились мне в Ханькоу на реке Ханьцзян, в Кантоне и в Фошане, большом рыночном городе, стоящем на одном из многочисленных притоков Жемчужной реки. Насколько мне известно, в силу ряда причин численность населения Кантона, которое проживало на воде, в течение последних лет значительно сократилась.

За соблюдение установлений, имеющих отношение к живущим на лодках людям, отвечает чиновник, должность которого называется хай-тин, или речной магистрат. Этому должностному лицу помогает выполнять его обязанности речная или водная полиция, по ночам патрулирующая реки, чтобы защитить людей, проживающих на судах, от нападений воров и пиратов, которыми кишат китайские реки. С приближением новогодних празднеств эти преступники становятся еще более дерзкими: нередко похищают богатых горожан, переправляющихся ночью через реку, и держат в плену, пока не получат выкупа. В 1861 году туземный купец по имени Бин Цзин, мой знакомый, был схвачен во время ночной переправы через Чжуцзян; похитители отвезли его в отдаленную бухту в дельте реки и держали в заточении, пока не получили выкуп в размере трех тысяч долларов. В 1867 году другой туземный купец по имени Ю Лун был похищен таким же образом. Похитители держали его у себя, пока друзья не отдали выкуп – шесть тысяч долларов. Иногда пираты становятся настолько дерзкими, что похищают богатых и уважаемых людей, обедающих на борту цветочных лодок. В июне 1867 года один богач по имени Лян Тайсяо был схвачен во время обеда на борту такого судна тридцатью вооруженными людьми, которые увезли его в отдаленную часть того же уезда, где он жил, и не выпускали, пока друзья не выкупили его за три тысячи долларов. Это похищение произошло в восемь часов вечера, и общее мнение китайцев заключалось в том, что пираты подкупили водную полицию, чтобы она несла свою вахту где-нибудь подальше. У этих стражей общественного порядка весьма дурная репутация. Их часто обвиняют в том, что по ночам они останавливают лодки и шантажом вымогают у владельцев деньги. Однажды я видел, как они догнали лодку, груженную хворостом, и умышленно сдернули с нее несколько вязанок. Хозяин так боялся, что эти мошенники заставят его предстать перед одним из городских судов по ложному обвинению, что ни единым словом не возразил против грабежа. Действительно, когда водная полиция шантажирует население, живущее на лодках, ей редко отказывают. Люди боятся, что их заставят предстать перед хай-тином, или речным магистратом, по ложному или пустячному обвинению.

О происхождении китайского лодочного населения высказывались разные мнения. Иногда говорят, что это потомки изменников, которые по приговору суда были сочтены недостойными жить на суше. Во всяком случае, предком лодочного населения Кантона, согласно местным историкам, был человек по имени Лу Цзюнь, который во время правления династии Цинь, правившей за двести лет до начала христианской эры, был главой большой семьи,

395

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

жившей в деревне Нанькоу на острове Хэнань. Полагают, что какое-то время Лу Цзюнь был генералом китайской армии. Добившись большой власти и влияния, он поднял мятеж и после многих успешных стычек с императорскими войсками сделался полновластным хозяином города Кантона (Гуанчжоу), которым и правил в течение тридцати лет. После смерти Лу Цзюня его потомков стали преследовать власти и объявили проклятым родом. В конце концов им пришлось поселиться в лодках, поскольку считалось, что они недостойны жить на берегу. Во время правления династии Тан, по всей видимости, снова начались гонения на них; их заставили платить подушный налог. Во время правления основателя династии Мин по имени Хун-у всех мужчин, принадлежавших к лодочному населению, в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет безжалостно хватали вербовщики и призывали к оружию.

Но император Юнчжэн, кажется, принял близко к сердцу их благосостояние и в 1730 году издал следующее воззвание:

«Мы узнали, что в провинции Гуандун помимо местных уроженцев обитают еще люди, называемые тань, подобные племенам яо и мань, живущие в лодках и ловящие рыбу, чтобы заработать себе на жизнь. Ныне реки в провинции Гуандун полны этих людей, и их становится все больше. Гуандунцы считают их никчемными бродягами и не позволяют селиться на берегу; поскольку таньцзя не смеют ставить себя вровень с остальным народом, от этого страха они и остаются на своих лодках, проводя всю жизнь, не зная безопасности и удовольствий сухопутной жизни. Народ таньцзя добродушен, их жизненный принцип – ничего не презирать и не отвергать. Более того, они приносят пользу правительству, платя налоги на рыбу точно так же, как и другие. Тогда зачем же смотреть на них свысока лишь по привычке и заставлять их жить отдельно, влача дни среди постоянных опасностей? Пусть же губернатор этой провинции велит должностным лицам довести до всеобщего сведения следующее: если кто-либо из народа таньцзя хочет жить на лодках, их нельзя принуждать жить на берегу; если кто-либо из них при наличии средств пожелает построить себе дома или шатры на берегу, они вольны поступать так в деревнях, стоящих рядом с водой; также следует проводить среди них перепись и выбрать старших, чтобы они вели счет этому народу.

Все, облеченные властью, богатые и бедные, не смеют причинять им вред или докучать им, или прогонять их; далее, пусть магистраты привлекут их к возделыванию пустующих земель, чтобы они собственными трудами смогли стать состоятельными людьми, и тем самым помогут нам показать, что мы на весь наш народ смотрим с единым благоволением».

Свадебные подарки Но, несмотря на это воззвание Юнчжэна, к лодочному населению относятся как к

париям, и их детям не позволено сдавать государственные экзамены. Нельзя им и вступать в

396

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

браки с людьми, живущими на берегу. Их женщин обычные китайцы называют шуй-цзи, или водяные куры, выражая таким образом свое презрение. Но телосложение таких женщин, как правило, намного лучше, чем у их соотечественниц, живущих на суше. Кажется, браки среди лодочного населения сопряжены с более сложной религиозной обрядностью, чем у обычных китайцев. Они совершаются глухой ночью в плавучих храмах. На церемониях присутствуют даосские священнослужители, которые три дня и три ночи распевают молитвы Девяти царям

– Цзю-ван, которым люди с лодок торжественно посвящают своих новорожденных детей. Кроме того, при рождении ребенка родители приносят Девяти царям обет, согласно которому в том случае, если ребенка минуют все беды, во время его свадьбы божествам будут прочитаны молитвы и принесены жертвы. В такие дни все веселятся и пируют. На самом деле можно подивиться тому, откуда берутся деньги на покрытие расходов на традиционные свадьбы китайского лодочного населения. Насколько мне известно, нередко родители жениха, согласно обычаю, тратят на свадьбу сына сбережения нескольких лет.

Удивительно, как редко тонут представители лодочного населения на Жемчужной реке. Чтобы не дать детям упасть в реку, их часто привязывают длинными веревками или шнурами к дверям лодок. Трех-четырехлетние дети ходят с пробкой на спинах. Когда ребенок падает за борт, родители быстро ныряют за ним, зная, что на юге Китая мало таких людей, которые решились бы протянуть руку помощи утопающему, что имеет своим источником суеверный страх. Существует поверье, согласно которому дух утопленника продолжает порхать над поверхностью воды, пока не утопит своего ближнего. Поэтому человек, который пытается спасти утопающего, якобы навлекает на себя ненависть не нашедшего покоя духа, который стремится прекратить свои вечные скитания даже ценой человеческой жизни. Мне известно немало случаев, когда погибали люди, которых вполне можно было спасти. В 1867 году девушка с лодки по имени А-цзянь упала в залив позади иностранного поселения в Кантоне. Когда она билась в воде и жалобно звала на помощь, мимо плыли несколько лодок, но люди остались глухи к ее просьбам, и само собой разумеется, она утонула. Горюющая мать этой несчастной девушки пришла ко мне и сетовала на жестокое безразличие, проявленное людьми, видевшими с судна, как ее дитя билось в воде. Сочувствуя осиротевшей матери, я все же невольно подумал о том, что, вопреки ее оплакиванию погибшей дочери, она сама не протянула бы руки помощи, чтобы спасти чужое дитя из воды. В том же месяце того же года китаец, с которым я был знаком в течение нескольких лет, утонул в Кантоне, свалившись за борт парохода «Цзинь-шунь». Когда он упал в воду, вокруг было много лодок, но никто не оказал ему помощи. В такой же день следующего месяца утонул другой человек, плывший на том же пароходе. Китайцы всех общественных положений, узнав об этих двух смертях, неизменно решали, будто вторую жертву утащил под воду дух первой. Гонконгская Daily Press от 2 июля 1861 года сообщает о примечательном случае того же рода. Там рассказывается, как «сэр Джиджибой» по пути из Макао задержался, подбирая четырех китайцев на месте крушения их перевернувшейся лодки, к обломкам которой они цеплялись некоторое время. Корреспондент добавляет: «Поблизости находилось не менее сорока четырех туземных лодок, ни одна из которых не сделала попытки прийти на помощь. Но как только люди сели в шлюпку и поплыли к пароходу, рыбацкие лодки сразу же были спущены на воду и поплыли к месту крушения. Вот и вся китайская гуманность». Чтобы показать, насколько распространено это вредное суеверие, упомяну еще один случай, свидетелем которого был я сам. Во время шторма в сентябре 1864 года в Даньшуе (Тамсуе), в порту на северозападном побережье Формозы, китайские матросы с лихтера плыли на берег с гамбургского парохода, откуда сгружали балласт. Ветер был сильный, и их лодка перевернулась. Несколько человек схватились за киль и неотступно звали на помощь. В ту минуту мимо шла китайская лодка, экипаж которой не стал даже пытаться спасти утопающих.

397

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

Все это время перевернувшуюся лодку быстрый прилив нес к устью реки. Капитан гамбургского парохода, видя, в каком опасном положении находятся эти люди, спустил одну из шлюпок и последовал за ними. Он опоздал. Перевернувшейся лодки и ее команды уже не было видно; их вынесло в бурное море. Я был свидетелем этого печального происшествия. На следующий день я узнал от местного мандарина, что погибло двадцать пять матросов.

Лодочное население очень боится шквалов, и, чтобы умилостивить злых духов, от которых, как предполагают, и происходят все беды, эти люди сжигают множество бумажных жертвенных денег. Другие в такие минуты бросают жертвенные деньги в воздух, отдавая их ветрам, чтобы успокоить духов, «что взъярили буруны». К этим бессмысленным приемам обычно прибегают в летние месяцы, когда часты шквалы под названием гуй-тоу-фэн, или ветры чертовой головы. Но наибольшие потери, и жизней и имущества, у этих несчастных бывают во время тайфуна или бури. Я видел сильный тайфун в Макао в 1857 году. Погибли сотни людей с лодок, и, когда буря стихла, внутренняя гавань представляла собой почти неописуемое зрелище опустошения. Неистовство ветра было так сильно, что некоторые лодки оказались просто сваленными друг на друга, многие лодки были разбиты в щепы

– это был хаос. В июле 1862 года в Кантоне бушевала буря, которая унесла еще больше жизней и была причиной еще больших материальных потерь. Говорят, что по всей провинции Гуандун в тот раз погибло не менее сорока тысяч человек. Некоторые из них утонули, когда перевернулись их лодки или корабли, а другие погибли под обломками домов или под рухнувшими деревьями. Часть Жемчужной реки от Гуанчжоу до Хуанпу поглотила многочисленные человеческие гекатомбы. Смрад от мертвых тел, в течение нескольких дней плававших по поверхности, был так силен, что генерал-губернатор, надеясь предотвратить эпидемии, издал воззвание, в котором обещал по доллару за каждый труп, выловленный из реки. Это воззвание оказалось настоящим благодеянием для прокаженных и других бедняков, живущих в лодках, и они прилежно взялись за работу. Собранные мертвые тела связывали веревками по четыре или пять и тащили на буксире к определенным местам на берегу, где были поставлены сараи, которые должны были служить мертвецкими. При каждой из этих временных мертвецких было поставлено по мандарину, которые надзирали за захоронением тел. Я посетил два-три таких морга, разыскивая тела трех или четырех англичан, погибших во время тайфуна, и мне вряд ли удастся забыть это тяжелое зрелище.

Рыболовные лодки и корабли Китая образуют еще один многочисленный класс судов, который мне предстоит описать. Но эта тема неизбежно приведет к обсуждению рыбоводства и рыболовства, и поэтому я посвящаю ей отдельную главу.

398

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

Глава 30 Рыболовные суда и рыболовство

Поскольку приморские районы Китая весьма обширны, там великое множество рыболовных судов. Конечно, им необходима правительственная лицензия, за которую платят. Суда эти делятся на три класса: первый – это трехмачтовые корабли, в районе носа их

ширина составляет восемь локтей{148}; ко второму принадлежат двухмачтовые, ширина которых в районе носа семь локтей; третий – одномачтовые суда, ширина в районе носа – шесть локтей. Рыбак или группа рыбаков не могут построить рыболовное судно, не получив на то разрешения соответствующих вышестоящих органов, которые требуют описания технических параметров корабля. Когда судно спускают на воду, уездному правителю сообщают обо всех районах, где оно будет ловить рыбу. Для предотвращения пиратства издан закон, согласно которому за одно рыбацкое судно должны поручиться девять других. Каждые десять десятков, или сотня, лодок составляют одну компанию под руководством президента. Его избирают только на пять лет. Обычно это старый рыбак со средствами и хорошей репутацией. Он отвечает за добропорядочное поведение владельцев и команд ста судов, образующих компанию. Если хозяин какого-нибудь судна захочет продать его с публичных торгов или сделать из него торговый корабль, он должен сообщить об этом президенту компании. Тот передает заявку властям.

Всем рыболовным судам первого класса разрешено оставаться в море для ловли рыбы в течение десяти дней. В начале каждой экспедиции на судно грузят четыреста пиколей соли для засолки рыбы. Судам второго класса разрешено оставаться в море пять дней; на каждое грузят по триста пиколей соли. Суда же третьего класса проводят в море по три дня и берут на борт двести пиколей соли. Если в море вдруг из-за большого улова потребуется дополнительная соль, то ее не достать: заходить в ближайшие порты не разрешается, это было бы серьезным нарушением закона, которое наказывается конфискацией корабля, тюремным заключением капитана и команды и отзывом лицензии торговца, продавшего им соль.

Суда, на которых солят рыбу, не должны нести каменного балласта. Насколько я понимаю, цель этого установления – не дать рыболовам контрабандой провозить гранитные плиты под тем предлогом, что они используются в качестве балласта. Чтобы все суда, на которых солят рыбу, можно было распознать в открытом море, узнать их названия, имена владельцев и капитанов, а также порты приписки, эту информацию пишут большими иероглифами на гроте. Владельцы рыболовных судов должны возобновлять лицензию каждые полгода. На побережье провинции Гуандун есть много рынков, где всегда велик спрос на соленую рыбу с этих судов. Один из самых больших таких рынков я видел в Чжэньчжэне, на берегу Жемчужной реки. На этом рынке очень большие склады, некоторые построены из дерева – там выставляют на продажу рыбу.

Нередко такие суда уплывают на значительное расстояние от материка. В 1865 году пароход «Фудзияма», на котором я возвращался из Японии в Китай, столкнулся с одномачтовым рыболовным судном, принадлежащим к третьему классу, рядом с группой островов, носящих название Седельных. Пароходом «Фудзияма» управлял капитан Дандэс, искусный навигатор и весьма любезный джентльмен, который сделал все, чтобы спасти несчастную команду. Люди издавали душераздирающие крики, когда течение относило их от нашего судна. «Фудзияма» «легла на другой галс», и через полчаса, не слыша больше криков, после усердных, но безуспешных поисков мы уверились, что рыбаки погибли. Капитан Дандэс все же решил продолжать поиски, и через десять минут мы снова услышали крики. Немедленно спустили шлюпку, и в конце концов были обнаружены четыре человека, цеплявши-

399

Д. Г. Грэй. «История Древнего Китая»

еся за обломок корабля. Когда рыбаков подняли на борт «Фудзиямы», они сообщили нам, что двое их товарищей погибли. Пропавшие люди приходились отцом и дядей славному юноше, одному из счастливо спасенной четверки.

Очень много судов, на которых пойманную рыбу не солят. Чаще всего своим устройством они напоминают только что описанные нами. По всему побережью провинции Гуандун, насколько хватает глаз, можно видеть множество таких кораблей. Они плавают по два в ряд, на расстоянии трехсот футов друг от друга. Между ними протянута сеть. Редко бывает, чтобы она не зачерпнула большой улов. На западном рукаве Жемчужной реки тоже ходят большие суда, занятые этим промыслом. На носу каждого судна установлены «ножницы», которые можно открывать и закрывать по желанию; к ним привязана большая сеть. Ее опускают в воду, держат там некоторое время и вытягивают из воды, закрывая «ножницы». Рыбу из сети вынимают и сбрасывают в центральный отсек трюма, который представляет собой не что иное, как широкий бак. Борта на уровне этого отсека снабжены отверстиями, через которые заливается большое количество пресной воды; при помощи этой меры рыбак получает возможность доставить на рынок живую рыбу.

Есть и другие лодки, средних размеров, узкие и с носом скорее острой формы. Они ежедневно прибывают в Кантон с живым грузом выращенной в садках рыбы. Такие лодки бывают одномачтовыми. Трюм по всей длине судна служит большим баком, в который бросают отловленную рыбу. Чтобы у них не было недостатка в воде, по сторонам трюма открывают две или три затычки. Для предупреждения затопления судна рыбаки посменно, по два человека, откачивают лишнюю воду при помощи цепного водоподъемника, пока лодка не войдет в порт, для которого предназначается живой груз. Водоподъемник качает воду при вращении ступального колеса, и постороннему может показаться, что рыбак, приводящий его в движение, наказан за какое-то преступление. Рыба, которую эти лодки в таких больших количествах привозят на рынки, берется не из реки, а из искусственных прудов, где ее заботливо выращивают. В Даши, Личжэне, Сицяо-шане, Цзюц-зяне, Цзиньчжу и так далее есть несколько подобных прудов. Во втором и третьем лунном месяце, то есть в марте и апреле, вешние воды приносят много рыбы к верховьям реки. Самки мечут икру в длинной траве или тростнике, в больших количествах растущих по берегам. Икринки прилипают к траве,

ичерез несколько дней появляются мальки. Сначала они совсем крохотные, размером почти с острие иглы. Молодь ловят сетями, помещают ее в лодки. Пока ее держат в лодках, живущие на борту рыболовы остерегаются использовать при готовке пищи растительное масло, потому что считается, что запах любых маслянистых или жирных веществ вреден для рыбы

ииногда может привести к ее слепоте. Молодь кормят пастой из пшеничной муки, бобов

ижелтков сваренных вкрутую куриных или утиных яиц. Когда рыба вырастает, ее бросают в мелкие искусственные пруды: полагают, что большая глубина повредила бы ее росту. В центре или по сторонам многих прудов нередко устанавливают камни, под которыми рыба может укрываться от солнца. С той же целью иногда над частью пруда ставят шпалеры для винограда. В некоторых местностях вдоль берегов прудов часто можно видеть ряды многочисленных банановых «деревьев», по мнению рыбоводов, стекающая после ливней с широких листьев банана вода способствует здоровью рыбы. В других районах рядом с прудами сажают и деревья под названием фу-линь, плоды которых считаются весьма калорийной пищей. Мне приходилось также видеть по краям многих прудов с рыбой многочисленные водяные лилии. Китайцы считают это прекрасное растение священным, а также гарантией, что другие водные растения там не заведутся. В некоторых случаях берега садков обносят невысокими каменными стенами, но северный берег неизменно оставляют неогороженным. Китайцы следят за тем, чтобы в садки не попадало ничего вредного для рыбы, чтобы там никогда не мыли коноплю или любые овощи, которые могут плохо повлиять на рыбу. Кроме того, в уездах, где развито рыбоводство, редко держат голубей, потому что в противном слу-

400