33057

82

спасения были полная самоизоляция — бегство в «пустыни» или самосожжение, которое считалось самым радикальным способом избавления от антихриста.

Преследуемые властями, особенно жестоко в период правления Софьи, раскольники-старообрядцы уходили в малозаселенные и труднодоступные районы Русского Севера, Сибири, доходили даже до Алтая и Тибета. Естественно, что они внесли большой вклад в хозяйственное освоение этих земель. В конце XVII — начале XVIII вв. старообрядцы стали отказываться от самосожжений, однако их общины сохраняли замкнутость и поддерживали по возможности минимальные связи с внешним миром: в Сибири, в Алтайской тайге некоторые из них сохраняли самоизоляцию на протяжении нескольких веков!

В XVIII — начале XX вв. гонения то ослабевали, то снова усиливались; некоторые старообрядческие общины становились мощными хозяйственными организациями, выделялись и индивидуальные успешные предприниматели, и целые династии — особенно известны Рябушинские, Морозовы, Солдатенковы, Гучковы и др. По статистике перед революцией 1917 года свыше 60% торговопромышленного класса составляли старообрядцы12. Эту активность следует объяснять тем, что на протяжении нескольких веков противостояние староверов государству сформировало у них особую самостоятельность, инициативу, стремление к большей независимости от государства. В отличие от остальных русских промышленников, старообрядцы не были исторически связаны с покровительством государства, привыкли не рассчитывать на его помощь, а, напротив, действовать вопреки гонениям и ограничениям. В политике старообрядческих активистов в деловом мире наиболее последовательно проявлялось стремление к освобождению личной инициативы от излишней государственной опеки и зарегулированности.

12 Рощин М.Ю. Старообрядчество и труд // Генезс кризисов природы и общества в России. Вып. 2. М., 1994, с. 133.

83

§ 2. Институт религии и церкви и хозяйственная жизнь общества.

Особое влияние на формирование хозяйственной культуры оказывают религии. Этот факт, впервые подробно исследованный М. Вебером в работе «Хозяйственная этика мировых религий», самой известной частью которой является «Протестантская этика и «дух капитализма»», ныне не вызывает ни у кого сомнений. Социологическая парадигма, предложенная М. Вебером, называется «понимающей социологией». Согласно ее методологическим принципом, любое социальное действие человека обладает осознанным мотивом, имеющим рациональную природу. Социальная жизнь и исторический процесс постигаются через сведение действий людей к их наиболее значимым мотивам. Речь здесь идет, естественно, не о личной, ситуативной или психологической («аффективной») мотивации, а о культурно значимых ценностях, лежащих в основе мотивации поведения. Глубинной основой такой мотивации является мировоззрение и вопрос о смысле жизни, решение которого определяется религиозной верой. Религия создает универсум ценностей и высших смыслов, в соответствии с которыми происходит рационализация повседневной, мирской жизни верующего человека. Эта рационализация проявляется, во-первых, рационализация повседневной жизни невозможна без наделения ее смыслом и соотнесения с ценностями высшего порядка. Религия, формируя свой трансцендентный ценностный универсум — находящийся за пределами повседневности мир высших смыслов, создает позицию с которой можно посмотреть на мир, сравнить его с должным и дать оценку. Во-вторых, религиозная рационализация предполагает упорядочение повседневной деятельности на основании норм религиозного образа жизни, возможность реально воплотить представления о должном. Так, религиозная мотивация предпринимательства состоит не в высшем санкционировании стремления к обогащению, а в этической регламентации хозяйственной деятельности, ее регулировании в соответствии с представлениями о добре и зле, о праведном образе жизни.

84

2.1. Религиозное мировоззрение и хозяйственная жизнь

2.1.1. М. Вебер о влиянии протестантизма на формирование духовных предпосылок генезиса капиталистического предпринимательства.

В труде «Протестантская этика и «дух капитализма»», написанном и опубликованном в 1904-1905 гг., М.Вебер подробно проанализировал специфические мировоззренческие установки и картину мира, которые формирует протестантизм. В ее основе лежат представления о персонифицированном Боге-творце и о несовершенном, греховном мире, данном человеку для того, чтобы трудиться и преобразовывать его во славу Божью. Человек является «орудием Бога», повседневный труд представляет собой религиозный долг и единственный доступный ему способ служения Богу; главное в труде — его рациональный и методичный характер. Успех в земных делах является единственным надежным знаком спасения души верующего, а расширение дела и реинвестирование средств в него составляет основу и предпосылку дальнейшего служения, в котором, как и в любой религиозно осмысленной практике, не может быть конца. Подробно мировоззренческие предпосылки генезиса капитализма, описанные в работе М. Вебера, анализируются в Главе 8.

2.1.2. Мировоззрение и хозяйственная этика католицизма

В основе этики и социального учения католической церкви лежит Священное писание, духовное наследие Отцов Церкви и средневековая схоластика, которые постоянно приспосабливаются для ориентации верующих в меняющихся условиях современной жизни в энцикликах пап и других церковных трудах.

Святоотеческое наследие акцентирует внимание верующих на душеспасительном значении труда как со-творчества Богу, на труде как истинном предназначении верующего. Святой Ансельм Кентерберийский сказал «Не рожден ли каждый человек для труда как птица для полета?» Именно христианство привнесло в европейскую цивилизацию уважение к труду как признаку духовного и нравственного достоинства в противоположность

85

античному миру, где хозяйственный труд презирался как удел рабов и плебса. В то же время, христианской этике труда была присуща изначальная двойственность: ведь труд явился суровым наказанием, последовавшим за грехопадением Адама. Грехопадение превратило труд из божественного призвания к со-трудничеству в тяжкую борьбу за выживание. Таким образом, в христианском менталитете, едином для всех христианских конфессий, хозяйственный труд одновременно осознается как благо и как бремя, как возможность приблизиться к Творцу и как проклятие: почитаемый католической церковью святой Фома Аквинский назвал труд «тяжким благом».

В католической духовной традиции наиболее важна человеческая природа в Богочеловеческом образе Иисуса Христа, земная жизнь Спасителя (поэтому главным праздником католиков является Рождество). Католицизм особо почитает апостола Петра - деятельного строителя церкви как земного института, радеющего за привнесение христианских принципов в повседневную жизнь людей: «Католицизм как бы смотрит на небо с земли, рационально строит лестницу в небо, уделяя большое внимание земным проблемам»13.

Католицизм учит заслуживать спасение благими делами в повседневной жизни. Творимое добро, в том числе добросовестный труд, «уравновешивает» совершаемые грехи и в конечном итоге его перевес определят шансы верующего на обретение вечного блаженства. Таким образом, католицизм ориентирует верующих на активность, выработку личной ответственности и дисциплины, а также и привычку к добросовестному труду, который был необходим для достижения спасения.

Представление о значимости повседневной добродетели в деле спасения обусловило внимание католических богословов и проповедников к устроению жизни на религиозных началах и к ее религиозной регламентации. Обладание профессией, принадлежность к профессиональному цеху выступало в средневековом католичестве важнейшим дисциплинирующим и душеспасительным фактором, каждое из конкретных занятий предполагало определенный уровень ответственности в соблюдении евангельских заповедей.

13 Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России, 1994, N 2, с. 60.

86

Важнейшей составляющей этой ответственности являлось профессиональное мастерство и добросовестность в выполнении повседневных обязанностей.

Отношение католической церкви к собственности основываются, как и вся социальная доктрина, на наследии Отцов Церкви. Их главным образом интересовало не производство и экономическое развитие, а перераспределение материальных благ. С точки зрения католической доктрины сами по себе собственность и материальное неравенство не осуждаются, но предполагают, во-первых, уважительное отношение к бедным, ибо "их лицо - лик Самого Христа", а во-вторых, необходимость помощи бедным, перераспределения богатств путем благотворительности. Причем перераспределение должно основываться сугубо на внутренних моральных побуждениях, на любви к Богу и к ближнему, а ни в коем случае не на навязанном извне эгалитаризме или насильственном изменении социального статуса. Способы стяжания богатства оправдываются католическими богословами постольку, поскольку они нравственны, основаны не только на корысти, но и на стремлении к общему благу, на любви к ближним. При этом утверждается нравственный принцип адекватного воздаяния за совершенный труд. Из всех видов экономической деятельности наиболее жесткому и последовательному отрицанию подвергается ростовщичество именно за неадекватность труда и вознаграждения.

Католическая хозяйственная этика, таким образом, ориентирует на мирскую активность, регламентированную и ограниченную духовными и нравственными заповедями христианства, поощряет активность личности, своим праведным образом жизни создающей предпосылки своего спасения. В. Зомбарт, в отличие от М. Вебера, считал не протестантизм, а рациональную регламентацию повседневности в католицизме важнейшей духовной предпосылкой возникновения капитализма на Западе.

2.1.3. Православие и хозяйственная жизнь

В православной картине мира духовное имеет абсолютный приоритет над материальным. Не отрицая необходимости деятельного отношения к миру, православная этика требует, чтобы человек не забывал о своем высшем духовном предназначении, чтобы не материальная выгода, не практический

87

интерес, а именно нравственное сознание определяли смысл его деятельности. Православие называют «иоанническим» христианством, подчеркивая, что оно вдохновляется образом апостола Иоанна — любимого ученика Христа, «апостола любви», который больше тяготел к внутренней, духовной, созерцательной стороне Учения. Для православного религиозного сознания свойственно больше сосредотачиваться на небесном, абсолютном и вечном, на последних судьбах мира. Созерцание - его высшее призвание, и от этого оно приобретает как бы «неотмирный» характер. Паря над землей, православное религиозное сознание смотрит на землю с высоты небес14. Для православия в богочеловеческом образе Иисуса Христа наиболее важна божественная природа, преобладающий образ Спасителя — «во Славе», воскресшего, поправшего смерть, а главный праздник — Пасха, Воскресение Христово. Для православия более важна «духовная, внутренняя жизнь человека, внутренние его побуждения и движения сердца. Православная этика воспитывает прежде всего сердце, и именно сердце в Православии является мистическим сосредоточением духовного пространства, в котором происходит сокровенный диалог человека и Бога. Таким образом, в Православии все определяется внутренним, сокрытым от внешнего взора»15.

Эти высшие ориентации распространяются на православную хозяйственную этику. Любая мирская деятельность оценивается по ее духовному и нравственному содержанию. Она должна в первую очередь руководствоваться высшими религиозными мотивами, служить душеспасительным, а не меркантильным целям. Практическая полезность хозяйственных усилий, самые добрые побуждения людей не имеют значения, если они совершаются без ориентации на внутреннюю духовную работу, не руководствуются любовью к Богу и к ближнему. Любой полезный труд может с православной точки зрения быть как благом, так и злом в зависимости от того, «какая именно мотивация лежит в его основе, во имя чего и с какими внутренними побуждениями сердца он совершается»16.

14Коваль Т.Б. Православная этика труда // Мир России, 1994, N 2, с. 60.

15Там же.

16Там же, с. 66.

88

Земное бытие человека воспринимается православием как подготовка к жизни вечной, но не отделяется от нее, а считается как бы первым, подготовительным этапом. Поэтому православному сознанию свойственно чувство вечности, безграничности бытия, оно как бы теряет ощущение времени. Цель в земной жизни — не просто праведность и накопление неких моральных заслуг, а «стяжание святого духа». Поэтому православный верующий не ставит, подобно протестанту или католику, перед собой задачу рационального мирского поведения со скрупулезным подсчетом успехов и неудач, искушений и добродетелей. Он сосредотачивается на внутренней, духовной жизни, в ней ищет совершенствования. В любой деятельности для него имеет значение внутреннее содержание, а не внешняя форма.

2.2. Особенности становления и развития религиозных институтов и хозяйственная жизнь

Религия институционализируется как церковь с собственной догматикой, внутренней организацией, иерархией, нормами и правилами поведения, символикой, системой санкций за отступление от догматики и нарушение норм, с собственной материальной базой, которую составляют не только культовые сооружения, но зачастую и хозяйство, ориентированное не удовлетворение церковных нужд. Помимо церквей существуют секты, общины и другие организации, имеющие перечисленные институциональные признаки. Институты религии, так же, как и религиозная вера и мировоззрение, оказывают влияние на хозяйственную жизнь. Целый ряд мировых религий не имеет четкой церковной организации (индуизм, конфуцианство), но имеет ярко выраженную этическую ориентацию, нормы и систему обрядов, упорядочивающие образ жизни.

В работах М. Вебера, входящих в «Хозяйственную этику мировых религий», уделяется внимание как анализу религиозного мировоззрения и картин мира, так и специфике религиозных институтов. Их многообразие и особенности исторического развития, места в обществе, взаимодействия с другими институтами (например, с государством) часто связано с

89

многообразием хозяйственных укладов и стереотипов хозяйственной деятельности в разных регионах мира.

2.2.1. Особенности лютеранства и кальвинизма как институционализированных направлений протестантизма.

Особенности протестантских представлений о спасении выразились в учениях различных церквей и сект. Одним из основоположников протестантизма был Лютер. Его духовный вклад в формирование нравственных предпосылок капитализма, по мнению М.Вебера, состоит в том, что именно в его учении повседневная профессиональная деятельность предстала как форма спасения, как единственная для верующего возможность посвятить свою жизнь служению Богу — ибо Лютер отрицал монашество и потустороннюю монастырскую асекзу. Протестант трудится не ради богатства или даже просто пропитания, а во имя Бога: его профессия одновременно является и божественным призванием (в немецком языке слово Beruf означает и «призвание», и «профессия»).

Дальнейшее влияние на превращение протестантской этики в духовную основу капиталистического предпринимательства оказало учение швейцарского проповедника Жана Кальвина о предопределении. Согласно его учению, спасение или погибель человека определены Богом и не зависят от реального поведения, праведности или греховности каждого конкретного человека. Воля Божья недоступна познанию человека, и именно поэтому верующий кальвинист постоянно ощущает одиночество и тоску: он не знает своей судьбы и не может на нее повлиять. В отличие от католика или православного, он не может рассчитывать на посредничество церкви или соборную молитву; вера и любовь к Богу не спасают его, как лютеранина; даже собственная праведность и абсолютное благочестие не дают ему уверенности в спасении.

О своей судьбе верующий может судить только по успеху или неуспеху своих каждодневных трудов. Если он встречает на жизненном пути удачу, богатеет, процветает, это воспринимается как знак избранности и спасенности, если нет - значит, он обречен на погибель.

Таким образом, оказывается, что зримым и наиболее надежным подтверждением спасенности верующего кальвиниста являются его успехи и

90

доход. Чем больше получаемый доход и чем быстрее совершаемый оборот капитала, тем выше религиозная ценность всей деятельности и тем очевиднее спасенность ее субъекта. При этом особое значение приобретает денежное, то есть абстрактное, а не вещное, выражение коммерческого успеха, позволяющее сопоставлять результаты и оценивать степень богоугодности различных видов деятельности.

2.2.2. Экономическая доктрина католицизма и проблемы мирового хозяйственного развития

Влияние католической церкви на хозяйственную жизнь определяется ее четкой институциональной структурой — единой иерархией, возглавляемой Папой. Католическая церковь заботится о том, чтобы верующие в меняющихся обстоятельствах повседневной жизни постоянно имели исходящее от нее духовное руководство. В Окружных папских посланиях - энцикликах, а также посланиях, обращениях и других документах, исходящих от Святого Престола, дается религиозная интерпретация важнейших проблем современности. Церковь дает не только принципиальные ориентиры, но и выражает свое отношение к конкретным проблемам, в том числе и хозяйственной жизни.

В 1891 г. появилась самая знаменитая энциклика папы Льва XIII «Rerum novarum», в которой излагаются основные принципы социальной доктрины католической церкви в индустриальную эпоху. В «Rerum novarum» Святой Престол сформулировал свое отношение к капиталистическому обществу, его противоречиям, к классовым антагонизмам и к интенсивно развивающемуся социализму. Отвергая одновременно ужесточение эксплуатации и классовую борьбу, католическая церковь предлагает человечеству свой путь, основанный на христианском братстве и теоцентрическом нравственном и социальном идеале. На этом пути католическая вера вернет труду его высокую нравственную и духовную ценность, подобно тому как в средние века христианство покончило с унижением труда.

Папа Пий XII в Рождественском послании 1952 г. анализирует социальные отношения индустриального общества и критикует господство техники и организации над человеком. «Демон организации» и «механическая

91

концепция» экономической жизни приводят к превращению человеческого общества в гигантскую машину, к полному триумфу количественных показателей экономического роста над его ценностным, человеческим содержанием. Индустриализм приводит к обезличиванию, к утрате индивидуальности и духовности, в конечном итоге - к дегуманизации труда. Пий XII наметил ставшее теперь общепринятым различие между ростом (экономических показателей) и развитием (принимающим во внимание «человеческую цену» материального благосостояния).

Эти идеи развивались в энцикликах «Mater et Magistra» («Мать и Наставница») Иоанна XXIII (1961 г.), и «Populorum progressio» («Прогресс народов») Павла VI. В них говорится, что западное общество создало «религию труда» в его жестком, бесчеловечном варианте, порожденном современным индустриальным производством, вместо того чтобы освящать труд через религию. Cамо по себе индустриальное общество существенно расширяет технические и социально-культурные возможности человека, позволяет преодолевать бедность. Однако реально индустриализм, лишенный духовного начала, оказывается в тупике эксплуатации, антагонизма и ненависти. Для народов «третьего мира» модернизация оборачивается утратой культурной идентичности, разрушением привычного жизненного уклада, ростом отчуждения, зависти и враждебности.

Выход из сложившегося положения церковь видит в духовном развитии, замене ценностей обладания типа «иметь» на подлинно гуманные ценности типа «быть»: «Как для народов, так и для отдельных людей "иметь" больше не есть конечная цель. Всякий рост амбивалентен. Будучи необходим, чтобы позволить человеку быть человеком, он превращается для него в тюрьму, едва только становится для него высшей целью, заслоняя собою весь остальной мир. Сердца тогда черствеют и замыкаются в себе, людей собирает вместе не дружба, а интерес, который вскоре начнет их ссорить и разъединять. Стремление исключительно к тому, чтобы "иметь", воздвигает препятствия к возрастанию качества бытия и противостоит подлинному его величию: как для народов, так для отдельных личностей стяжательность есть самая очевидная