Проблемные аспекты

ПОСТАНОВЛЕНИЯПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА

"О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ

ОБ ОРГАНИЗАЦИИ ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА

(ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ)"

И. БИКЕЕВ, С. НИКИТИН

Бикеев Игорь, кандидат юридических наук, доцент.

Никитин Сергей, старший преподаватель.

10 июня 2008 г. Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление "О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)" <1> (далее - Постановление). О необходимости разъяснения соответствующих положений закона говорилось давно, поскольку обилие в ст. ст. 35 и 210 УК оценочных формулировок порождает множество вариантов толкования закона, существенно затрудняя применение данных норм.

--------------------------------

<1> Российская газета. 2008. 18 июня.

Многие идеи, закрепленные в Постановлении, заслуживают поддержки. В том числе разъяснения о квалификации не приведших к образованию преступного сообщества (преступной организации) действий по его созданию (п. 5 Постановления), о некоторых вопросах квалификации общественно опасных деяний по совокупности (п. 10) и ряд других. Однако наиболее интересным представляется рассмотреть отраженные в Постановлении вопросы, которые наверняка вызовут споры среди теоретиков и практиков. По нашему мнению, ряд спорных утверждений Пленума вызван недостаточным учетом разработчиками мнения представителей уголовно-правовой доктрины <2>.

--------------------------------

<2> Агапов П.В. Понятие и признаки преступного сообщества (преступной организации) по уголовному праву России: проблемы законодательной регламентации // Государство и право. 2007. N 12. С. 47 - 54; Быков В. Объективная сторона организации преступного сообщества // Законность. 2002. N 10. С. 11 - 14; Галиакбаров Р.Р. Формы соучастия // Энциклопедия уголовного права: Соучастие в преступлении. Т. 6. СПб., 2007. С. 190 - 327; Гаухман Л., Максимов С. Ответственность за организацию преступного сообщества // Законность. 1997. N 2. С. 12 - 18.

1. Некоторые положения Постановления, на наш взгляд, противоречат строгому толкованию уголовного закона. Так, в п. п. 2 и 4 Постановления говорится, что преступное сообщество (преступная организация) может быть создано и для совершения одного тяжкого или особо тяжкого преступления. Однако из текста ч. 4 ст. 35 и ч. 1 ст. 210 УК следует, что такое объединение создается в целях совершения не одного, а нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. Пленум трактует закон по его смыслу, но не букве, хотя и не делает необходимой оговорки.

2. В п. 8 Постановления сказано, что структурные подразделения преступного сообщества (преступной организации) кроме совершения отдельных преступных деяний могут выполнять иные (в том числе и не относящиеся к этим деяниям) задачи, направленные на обеспечение функционирования этой формы соучастия. В пункте 10 среди разновидностей участия в преступном сообществе (преступной организации) называются "снабжение информацией, ведение документации и т.п.".

Для того чтобы правоприменитель, руководствуясь открытым списком видов участия в структурных подразделениях, не трактовал такое участие слишком широко и не нарушал запрета объективного вменения, при уголовно-правовой квалификации действий указанных лиц особое значение имеет разъяснение, содержащееся в п. 2 Постановления. Здесь указано, в частности, что "под признаком сплоченности преступного сообщества (преступной организации) следует понимать наличие у... участников этого сообщества (организации) единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, а также осознания ими ОБЩИХ ЦЕЛЕЙ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ТАКОГО ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА И СВОЕЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К НЕМУ (выделено нами. - И.Б., С.Н.)".

С учетом данных Пленумом разъяснений, к примеру, уборка помещений после пыток является участием в сообществе, когда уборщик знает, что помогает скрыть следы преступления другим участникам, сознает, что своим поведением содействует деятельности данного преступного объединения, понимает его общие цели функционирования и свою принадлежность к нему. Равно как будет признана участием в преступном сообществе при соблюдении тех же условий и тренировка "бойцов", "солдат" и т.п., если тренер понимает, кого и зачем он натаскивает. В противном случае налицо будет укрывательство преступлений или пособничество в каком-либо ином деянии: убийстве, бандитизме и т.д.

3. Некоторые недочеты юридической техники, используемой при подготовке документа, затрудняют уяснение смысла отдельных разъяснений Пленума. Например, в п. 2 понятие преступного сообщества (преступной организации) раскрывается с применением термина "структурно оформленная преступная группа". Однако уголовный закон не знает подобной категории, а каждый элемент данной дефиниции требует пояснения.

В практике могут возникнуть вопросы о том, что свидетельствует о завершении "структурного оформления" группы. Письменный договор? Клятва? Иные ритуальные действия? Думается, это не очень удачный оборот, смысл которого, однако, в том, чтобы еще раз подчеркнуть наличие в преступном сообществе (преступной организации) а) всех признаков организованной группы (о чем, собственно, говорится далее в том же пункте) и б) структурных подразделений (п. п. 2, 7 и др. Постановления).

4. Скорее всего, к редакционным, а не смысловым огрехам нужно отнести указание в п. 2 Постановления на то, что объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп является одним из видов преступного сообщества (преступной организации). Во всех иных случаях Пленум в точном соответствии с законом указал, что такое объединение преступным сообществом (преступной организацией) не является (п. п. 4 - 5, 9 - 11, 13).

5. В п. 3 Постановления дается понятие такого важного признака преступного сообщества (преступной организации), как сплоченность. Вместе с тем наряду с более или менее ясными критериями для установления соответствующего признака ("о сплоченности сообщества свидетельствует планирование преступной деятельности на длительный период..." и т.д.). Пленум использовал недостаточно определенные формулировки, указав, что "для данной формы организованной преступности характерно сочетание в различной совокупности таких признаков, как...". Попутно отметим, что редакционно неточно в исследуемом контексте словосочетание "форма организованной преступности". Этот оборот допустим в криминологических трудах и публицистике, но не годится для раскрытия признака состава преступления.

Главное же, что благодаря данному разъяснению получается, что о наличии признака сплоченности можно установить из числа названных в Постановлении каких-нибудь двух не столь уж и значимых для вменения соответствующего признака обстоятельств. Например, общую материально-финансовую базу и дисциплину. Практика, однако, эти два критерия справедливо не считает достаточными для признания преступной группы сплоченной. Полагаем, что все перечисленные в Постановлении признаки сплоченности должны быть установлены для квалификации содеянного по ст. 210 УК РФ. Судя по всему, такой подход займут и суды.

6. Выше мы указали на содержащуюся в определении признака сплоченности субъективную составляющую как на критерий, позволяющий ограничить пределы действия ст. 210 УК РФ для пособников. Вместе с тем сам подход Пленума к решению вопроса о разграничении двух главных признаков преступного сообщества (преступной организации) может вызвать споры.

Еще раз приведем содержащееся в п. 3 разъяснение, согласно которому "под признаком сплоченности преступного сообщества (преступной организации) следует понимать наличие у руководителей (организаторов) и участников этого сообщества (организации) единого умысла на совершение тяжких и особо тяжких преступлений, а также осознания ими общих целей функционирования такого преступного сообщества и своей принадлежности к нему".

Прежде всего, укажем, что редакционно, на наш взгляд, это не совсем корректная формулировка, поскольку словосочетание "единый умысел" принадлежит учению о множественности преступлений и обозначает один из критериев для разграничения нескольких деяний и единого продолжаемого преступления, им также определяется заранее обдуманный умысел на совершение нескольких деяний, образующих одно сложное преступление.

Важнее, однако, то, что Пленум раскрыл содержание признака сплоченности путем указания на субъективную составляющую. Однако такие признаки преступного сообщества, как сплоченность и цель, разделены в ч. 4 ст. 35 УК. Из чего можно заключить, что один из них не поглощает другой.

7. В числе факультативных признаков сплоченности Пленум называет особую структуру сообщества. Правильней, однако, было бы признать наличие руководителей и иных признаков, указанных во втором абзаце п. 3, обязательными признаками сплоченной преступной группы.

8. Резюмируя соображения, касающиеся этого признака преступного сообщества, можно утверждать, что практика ждет разъяснений оценочных признаков, в данном случае - сплоченности, на основе максимально формализованных критериев. Это может быть количество совершенных преступлений (в том числе неоконченных), длительность периода существования преступного сообщества (преступной организации), его количественный (например, минимум три человека, как рекомендовано ратифицированной Россией Конвенцией ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.) <3> или структурный состав (например, минимум два структурных подразделения).

--------------------------------

<3> СЗ РФ. 2004. N 40. Ст. 3882.

9. В п. 8 Постановления указано, что в структурном подразделении преступного сообщества (преступной организации) должен быть руководитель. Мы же полагаем, что у структурного подразделения преступного сообщества руководителя может и не быть. Например, если у сообщества есть транспортное подразделение, функционально обособленное, выполняющее только функцию перевозки к месту преступления членов сообщества, оружия и т.п. Такое подразделение, возможно, никто не возглавляет, а водители подчиняются непосредственно руководителю сообщества. Вместе с тем могут быть все основания для признания его структурным подразделением. Значит, главное, это функциональная обособленность при осознанной включенности членов подразделения в решение общих для преступного сообщества задач и подчинение руководителю (подразделения или сообщества).

10. В п. 9 Постановления Пленум предлагает определять объединение организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп посредством использования термина "группа". Следует подчеркнуть, что речь здесь идет, как следует из контекста, не о новом виде преступной группы, это всего лишь лингвистический прием.

11. В п. 10 Постановления в числе прочего разъяснено, что уголовная ответственность за участие в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп наступает, в частности, с момента фактического участия в совещании организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях, как следует из контекста, принятия на себя определенных обязательств и функциональных обязанностей (подыскание жертв преступлений, установление контактов с должностными лицами государственных органов, разработка планов и создание условий совершения преступлений и т.п.). По смыслу данного разъяснения, участие в объединении организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп считается оконченным преступлением в том числе, если совершается в форме участия в указанном совещании, перед которым ставились, пусть они и не были достигнуты, названные цели.

12. Важно подчеркнуть, что содержащееся в п. 12 Постановления требование признавать разовое содействие преступной организации без вхождения в ее состав, в том числе предоставление кредита, продажу оружия, передачу информации о деятельности правоохранительных органов и т.п., пособничеством в деятельности преступного сообщества акцентирует внимание правоприменителя именно на умышленном характере соответствующих действий. Если доказано, что лицо, не зная о создании сообщества, продало его участникам оружие для совершения конкретного преступлении, скажем убийства, то такой продавец понесет ответственность только за пособничество в убийстве (если оно будет совершено; если не будет - по правилам ч. 5 ст. 34 УК РФ) и сбыт оружия.

13. Разработчики документа оказались в достаточно сложном положении, будучи вынуждены часто использовать весьма громоздкие законодательные дефиниции. Чтобы облегчить восприятие того или иного разъяснения, они порой упрощали текст путем использования лишь части данного в законе понятия преступного сообщества (преступной организации). В то же время по смыслу разъяснений видно, что категории "преступное сообщество (преступная организация)", "преступное сообщество", "преступная организация" Пленум считает тождественными. Дефиниция "преступное сообщество (преступная организация)" использована в восемнадцати пунктах Постановления (п. п. 1 - 2, 4 - 5, 7 - 20), только "преступное сообщество" - в десяти пунктах (п. п. 3 - 4, 6 - 8, 10 - 12, 18 - 19), "преступная организация" - в двух пунктах (п. п. 10, 12).

Суды же находятся в более сложном положении, поскольку не могут позволить себе подобный юридико-технический прием: Кодекс знает понятие "преступное сообщество (преступная организация)", которое и должно использоваться в процессуальных документах без каких-либо изъятий, сколько бы раз ни приходилось этот термин применять.

Интервью: Феномен современной российской организованной преступности в призме судебного толкования ("Уголовное судопроизводство", 2010, N 3)