Т.К. Щеглова Ярмарки юга Запад Сибири

ли привело к падению значения скотоводческой Ишимской ярмарки, оставшейся в стороне от железной дороги. Железная дорога, сокращая путь доставки грузов из России и Сибири, давала ярмаркам при железнодорожных станциях, особенно если они еще соединялись водными путями с глубинными населенными пунктами, значительный выигрыш во времени, снижала расходы по доставке товаров, иначе говоря, приближала подвижный рынок к месту скупки товаров.

Обороты Нижегородской ярмарки, связанной в начале ХХ в. железной дорогой как с европейской, так и азиатской частью России, в отличие от других всероссийских ярмарок, продолжали расти и исчислялись следующими суммами (с 1857 по 1906 г. указана средняя сумма):

Нижегородская ярмарка не только не потеряла своего всероссийского значения как рынок товаров и центр ценообразования, но даже упрочила позиции благодаря биржевым операциям, проведению всероссийских выставок и т. п. Для предпринимателей эта ярмарка оставалась центром получения полной информации о состоянии торговли разными товарами в России. Особое значе- ние в начале ХХ в. приобрела на ярмарке информация об итогах развития сельского хозяйства в Западной Сибири, и прежде всего

âТомской губернии — главной сибирской житнице. На основе сведений об урожаях, сборе меда и кедровых орехов и т. п. составлялись прогнозы относительно торговли на Нижегородской ярмарке

âтекущем году. Как сообщалось в 1899 г., на ярмарке в связи с «пессимистическими взглядами на урожай в некоторых районах, тяготеющих к Нижегородской ярмарке, как, например, Западная Сибирь» ждали «сокращения покупок со стороны сибирских покупателей в нынешнюю ярмарку» [55]. На Нижегородской ярмарке по состоянию урожая, как писали современники, определяли не только количество привозимого товара или производства того или иного сорта ткани, но и характер рисунка, имеющего преобладающий спрос в каких-либо районах. Были даже известны случаи,

«когда выяснение большого урожая орехов в данной местности, сбором которых занимаются женщины, неожиданно изменяло спрос в сторону так называемого „бабьего“ товара. Торговец-опто- вик по ярмарочным слухам проверяет свои собственные сведения

èздесь (т. е. на ярмарке) иногда резко меняет свои прежние виды

èрасчеты» [56].

Благодаря этому железная дорога укрепила связи купцов и промышленников Томской губернии с Нижегородской ярмаркой. В на- чале ХХ в. многие частные предприниматели Томской губернии не только торговали на Нижегородской ярмарке, но и закупали там лавки и открывали свои представительства. Железная дорога позволяла отправлять в Нижний Новгород любые товары. Ассортимент товаров из Томской губернии состоял в основном из меха и наиболее дорогостоящей продукции скотоводства: конского волоса, овчины, щетины и т. д.

В 1908 г. склады братьев Каменских на пристани Нижегородской ярмарочной площади арендовал А. Ф. Талалаев, живший в Барнауле на Московском проспекте. За помещение им был запла- чен в нижегородскую Казенную палату основной промысловый налог: в пользу казны — 25 руб. и в пользу земства — 3 руб. 75 коп. Склад, по словам купца, использовался торгующими из Томска, Барнаула, Бийска для хранения волоса, пушнины и сырья. В ярмарку 1908 г. в нем находились следующие товары, привезенные из Томской губернии [57]:

Нижегородская ярмарка по-прежнему служила местом сбыта сузунской меди. В 1901 г. медь, привезенная в количестве 7 137 пуд., стоимостью 71 267 руб., была закуплена для Петербургского двора меди [58]. В 1905 г. к отправке на Нижегородскую ярмарку было приготовлено 7 138 пуд. 7 фунт. штыковой меди, из них 5 426 пуд. 21 фунт. выплавки 1904 г. и 1 711 пуд. 26 фунт. меди, выплавленной в новом 1905 г. с 1 января по 15 апреля. Контракт на перевозку 7126 пуд. 2712 фунтов меди стоимостью 71 267 руб. до Тюмени был заключен с пароходством торгового дома «Михаил Плотников и сыновья» с подписанием страхового листа на 317 руб. 14 коп. Пароходство «Михаил Плотников и сыновья» согласилось перевезти медь и сдать ее в транспортную контору братьев Каменских по 15 коп., в отличие от товарищества Западно-Сибирс- кого пароходства, предлагавшего перевоз меди по 25 коп. пуд. Товарищество братьев Каменских доставило сузунскую медь на Нижегородскую ярмарку по 65 коп. за пуд, увеличив по сравнению с прошлым годом стоимость доставки одного пуда на 5 коп. [59].

В отличие от Нижегородской ярмарки, обороты Ирбитской в начале ХХ в. значительно снизились: по привозу товаров — с 50 млн руб. в период 70-х — середины 80-х гг. до 8–9 млн руб. в 1908–1910 гг. и 25 млн руб. в 1913 г.; в 1916 г. — 14 млн 197 тыс. руб., в 1917 г. — 12 млн 164 тыс. руб. [60]. Рубежом в изменении характера торговли для купцов Томской губернии явилось строительство железной дороги Екатеринбург—Тюмень. До 1885 г. торговля на Ирбитской ярмарке носила универсальный характер — обмен партий продуктов скотоводства, хлебопашества, пчеловодства, кустарных промыслов на промышленные товары. На этом этапе основную массу товаров, привозимых отдельными купцами с Алтая, составляли пушнина, воск, мед, кедровые орехи, хлеб, щетина, конский волос, сырые кожи, овчины, сливочное и постное масло, топленое сало, скот. С середины 80-х гг. наметился переход губернских купцов от универсальной торговли на Ирбитской ярмарке к специализированной. С завершением строительства железнодорожной ветки Екатеринбург—Тюмень город Тюмень превратился в крайнюю западную пристань доставки товаров с территории

Томской губернии дешевым водным путем. Дальше часть товара сухим путем отправлялась в Ирбит, другая часть — через Екатеринбург по железной дороге на Урал и в Россию.

Прежде всего в начале ХХ в. Ирбитская ярмарка потеряла для купцов Томской губернии интерес как мануфактурный рынок. В лучшем случае на ярмарке «фабриканты принимают заказы… и затем уже отправляют с фабрик по железной дороге или водным путем» в губернию; «развивая все более и более свое дело, галантерейные торговцы-сибиряки стали ездить за покупкой в Москву и Варшаву… ныне ярмарка лишилась очень крупных фирм» [61]. Кроме того, на ключевых станциях железной дороги, соединяющих несколько регионов, были созданы оптовые склады по торговле. Таким значимым оптовым промышленным и мануфактурным рынком для Томской губернии стал Омск, расположенный на стыке степных и сибирских губерний, после открытия в нем группой московских промышленников торговых рядов, в которые завозился текстильный товар для закупки его предпринимателями.

Из местных товаров наибольшие изменения претерпела торговля хлебом и продуктами скотоводства. Хлеб являлся относительно дешевым продуктом, и вывоз его в большом количестве оправдывал себя только при низкой стоимости перевозок. Именно поэтому главными поставщиками хлеба на Ирбитскую ярмарку в 80-е гг. были пароходовладельцы Е. А. Жернаков, Е. Г. Морозова и др. Однако к концу XIX в. маршруты хлебной торговли и ее формы на ярмарке сильно изменились. Проявилось это в резком уменьшении количества наличного хлеба. С проведением железной дороги Тюмень—Екатеринбург хлеб стал завозиться в летнюю навигацию в Тюмень и в течение следующих месяцев вывозиться по железной дороге на Урал. Операции же по продаже хлеба на Ирбитской ярмарке проводились по образцам или изустно. Такая же практика складывалась при продаже хлеба Томской губернии на север Западной Сибири, в Березовский и Сургутский округа Тобольской губернии. По свидетельству секретаря Тобольского губернского статистического комитета К. Голодникова, на Ирбитской ярмарке заключались контракты на доставку хлеба с тюменскими, бийскими, барнаульскими купцами, которые и привозили подряженное коли- чество хлеба в «инородческие» запасные магазины. Часть хлеба жители Сургута и русских деревень покупали сразу с барок. Ос-

тальной хлеб закупался местными купцами для продажи коренному населению через известную северную Обдорскую ярмарку, так как в остальное время у них не было денег. Обменяв же пушнину и рыбу на деньги во время Обдорской ярмарки, они могли купить хлеб. Основу хлеба, сбываемого через заключение контракта на Ирбитской ярмарке, составлял хлеб из Бийского округа [62].

С началом движения по Сибирской железной дороге практика торговли хлебом по образцам через Ирбитскую ярмарку закрепилась. Ирбитская ярмарка оставалась местом встречи уральских мукомолов и продавцов хлеба с Томской губернии для перераспределения партий хлеба. В такой форме торговли были особенно заинтересованы держатели небольших партий. На ярмарке определялось количество хлеба, собранного в Западной Сибири, подсчитывались его остатки в складах Тюмени, устанавливались годовые цены. Поэтому большинство предпринимателей, ведущих хлебное дело на Ирбитской ярмарке, прекратили торговые операции с привозом хлеба в зерне и муке и стали заключать сделки по образцам. В частности, в навигацию 1893 г. с линии Иртыша и Оби было привезено в Тюмень пшеницы свыше 7 млн пуд., сбыт составил около 6 млн пуд. Оставшиеся 1,2 млн были проданы по образцам и объединены в одних руках. Причиной привоза наличного хлеба на ярмарку в отдельные годы становилось его перепроизводство, что тоже можно было предсказать на Ирбитской ярмарке, или стремление сбыть хлеб быстрее. В случае же большого спроса со стороны Урала или севера Тобольской губернии, что также выяснялось на ярмарке, хлеб оставался в Тюмени. В том же 1894 г., по прогнозам ярмарочных купцов, к навигации этого же года пшеницы с верховьев Оби могло собраться не более 3 млн пуд., а с остатками от навигации — до 4,6 млн пуд., потребность же по заказам на ярмарке составила 6 млн пуд. Поэтому, по их мнению, в будущую Ирбитскую ярмарку крупные хлебные сделки как на наличный, так и на будущий урожай едва ли состоятся [63]. В 1895 г. на ярмарке торговым домом «Волчихин, Лещев и К°» у Е. А. Жернакова было куплено по образцам с условием принятия первым рейсом в Тюмени по 60 коп. 100 тыс. пуд. перерода. Партия в 100 тыс. пуд. на тех же условиях была куплена Симаковым у Морозова [64].

Такой же характер приобрела торговля другими земледельческими товарами. Так, льняного семени на ярмарке было продано

всего не более 100 тыс. пуд., и самая крупная партия — 50 тыс. пуд. — была реализована по образцам Е. А. Жернаковым для экспорта в Рыбинск по 70 коп. за пуд со сдачей в Тюмени [65].

Таким образом, изменения в торговле хлебом и другими продуктами земледелия проявлялись как в уменьшении количества привозимых и продаваемых товаров, так и в формах торговых операций. Основная часть хлеба вообще не доходила до Ирбитской ярмарки и продавалась на ней по образцам. Главными покупателями на Ирбитской ярмарке являлись уральские купцы. Скупка хлебных продуктов для Поволжья, Прикамья и Европейской России в начале ХХ в. производилась на базарах при станциях Сибирской железной дороги. Как писали в газетах, «многие железнодорожные станции на участке Челябинск—Омск превратились в целые городки с значительным населением и миллионными торговыми оборотами. Все население кормится около скупки хлеба и других сырьевых продуктов, привозимых из прилегающей полосы Западной Сибири» [66]. Кроме уральских мукомолов, крупными покупателями хлеба на Ирбитской ярмарке были тобольские рыбопромышленники, содержавшие рыбные промыслы в низовьях Оби. Хлебные операции в Ирбите имели смысл только при отправлении грузов далее на север Тобольской губернии, в Березовский округ. При таком направлении хлебной торговли Ирбитская ярмарка оставалась только местом заключения хлебных сделок. Хлеб же складировался в Тюмени, откуда вывозился на Север. Например, в 1909 г. в конкуренции с семипалатинским синдикатом, который, несмотря на хороший урожай и сравнительно дешевую закупку зерна, повысил цены на 20 коп. на мешок, «администрация по делам Е. А. Жернакова из Колывани, назначившая цену на круп- чатку дешевле на 30–35 коп. мешок», продала ее на север Тобольской губернии, тоболякам. Таким образом, покупателями хлеба на Ирбитской ярмарке в начале ХХ в. оставались тоболяки, которые увозили хлеб по воде на север, и екатеринбургские мукомолы, которые получали хлеб из Тюмени по железной дороге. Что касается таких прежних покупателей, как «крупчатники ярославского и нижегородского районов», то они, как писал «Ирбитский ярмарочный листок», «покупали пшеницу на местах в Барнауле и Семипалатинске, тогда как раньше все закупки производили здесь», т. е. на Ирбитской ярмарке [67].

Такие же тенденции наблюдались в торговле скотоводческой продукцией. Во второй половине XIX в. в ассортименте товаров томских и особенно алтайских купцов были широко представлены топленое сало, сливочное масло, кожи, щетина, конский волос, лошади и рогатый скот. В 1872 г. только из Бийского округа было привезено в Ирбит до 200 пуд. конского волоса, 10 тыс. пуд. сливочного масла (в 1882 г. — более 14 тыс. пуд.). Отмечалось, что «лошадьми в загонах торгуют бойко, преимущественно бийской лошадью». В 1881 г. жировыми товарами на Ирбитской ярмарке торговали 238 фирм, в их числе 15 барнаульсих купцов: И. Афонин,

Â.Голев, И. Удонов, Е. Строгонов, Г. Тарасов, Д. Сухов, П. Мишуков, И. Белышев, С. Сбитнев, С. Малятин, А. Морозов, М. Сычев, С. Архипов, Ф. Долгов, Ф. Быков; 13 бийских купцов: А. Кривчецов,

Â.Пархаев, И. Шестаков, В. Осипов, Я. Тырышкин, Е. и П. Сафроновы, К. Меньшиков, П. Захаров, Н. Стародубов, Н. Фирсов, В. Паршин и один змеиногорский — А. Карпов. Из Каинска привезли жировые товары П. Сибирцев, И. Курнин, В. Ерофеев, М. Безменов, из Кузнецка — В. Наумов, Н. Перевалов, А. Медников, из Томска — Ф. Петлин, из Колывани — Г. Попов [68].

Ñконца XIX в. маршрут движения скотоводческих товаров претерпел такие же изменения, как маршрут хлеба. Громоздкие и тяжелые продукты скотоводства вывозились в летнюю навигацию из уездов Томской губернии до Тюмени и оттуда отправлялись железной дорогой и водой к месту потребления. Но Ирбитская ярмарка сохраняла значение для их сбыта как место встречи покупателя и продавца. В 1895 г. «кожи яловой сухой на ярмарке сделано до 45 тыс. шт., самая большая партия в 25 тыс. шт. Е. А. Жернаковым была продана по 11 руб. пуд и при задатке 1 руб. за кожу, с получением денег в Нижегородской ярмарке». Так же была продана овчина «со сдачей в Тюмени» [69].

Многие из купцов, в основном так называемые чуйцы, торговавшие с Монголией по Чуйскому тракту, сочетали торговлю продуктами скотоводства с пушными операциями, закупая скот и шкурки сурка. Специализация на торговле одними скотоводческими изделиями была рискованной из-за частых эпидемий. В 1882 г. в табунах, пригоняемых на ярмарку у Ошлыкова, из 900 голов осталось 113, у Тырышкина из 600 — 40, у Гилева пало 450–500 голов, у Бодунова — от 300 до 400, и лишь И. П. Котельников, вовре-

мя заметив «заразу», изолировал больных животных от здоровых

èпотерял всего 40–50 голов. К началу ХХ в. эти торговцы отказываются от привоза продуктов скотоводства на Ирбитскую ярмарку и ограничиваются вывозом пушнины. Так, в 1898 г. жировые товары привезли трое — А. Д. Васенев, Г. Г. Бодунов, Е. А. Жернаков. В ведомости привоза жировых товаров среди других городов Степного края и Западной Сибири Бийск занимал 23-е место, Барнаул — 24-е. Всего этими торговцами было привезено 3 600 мерлушек из Бийска, 850 яловых кож из Барнаула (в 1899 г. — 1 400 яловых кож, 116 пуд. 15 фунт. волоса и 35 пуд. гривы) и из села Алтайское — 1 450 овчин, 4 417 мерлушек, 340 козлин [70].

Но даже в лучшие времена торговли скотоводческими товарами купцы Томской губернии как по объему товаров, так и по их качеству не могли конкурировать с петропавловскими, тюменскими, семипалатинскими и омскими. Например, щетина, привозимая с Алтая, уступала по количеству и качеству ирбитской, туринской, верхотурской; алтайская продавалась по цене от 35 до 40 руб., прочая — по 50–60 руб. за пуд. Что касается кожи, то значительная часть кожи с Алтая не поступала в товарных партиях, как из Петропавловска и Троицка, а продавалась «из Бийска и Барнаула только та, которая обычно провозится на укупорке сала и других товаров, так как она заменяет собой при укупорке рогожи» [71]. Кроме того, в отличие от Зауралья и Притоболья, значительная часть сырых продуктов скотоводства, в частности мясо и сало, закупалась для поставок из Томской губернии в Восточную Сибирь

èна север Томской губернии на золотые промыслы. В случаях же остаточной торговли скотоводческие продукты увозили на ближайшие жировые ярмарки Тобольской губернии, на которых комплектовались оптовые партии для торговли в Ирбите. Судя по ценам на товары, для купцов Томской губернии было выгоднее продавать их посредникам золотых промыслов, чем ярмарочным скупщикам. Например, сало в Томске посредники закупали в 1881 г. по 5 руб. 10 коп. и 5 руб. 40 коп., а на Курганских, Шадринских и Ишимской ярмарке оно сдавалось по 4 руб. 80 коп. и 5 руб. На торговлю с Восточной Сибирью скотоводческими товарами ориентировались и притрактовые ярмарки Томской губернии, на которых вели «большую торговлю жировыми товарами… Закупки кож, сала и масла производятся на существующих в селе Спасс-

ком двух — Михайловской и Крещенской ярмарках, ведутся весьма оживленные сношения и с селом Вознесенском, отстоящим в 23 верстах, где производится главная закупка масла во время Девятинской ярмарки». В результате с этих ярмарок «купленное в тече- ние 1884 г. масло, вследствие отправки в Томск и Иркутск, на Ирбитскую ярмарку не попало» [72].

В движении продуктов скотоводства из Томской губернии на Ирбитскую ярмарку появился и ряд других особенностей. В частности, если сало (топленое и реже сырое), а также мясо поступало на Ирбитскую ярмарку через ряд посреднических ярмарок Тобольской губернии, то масло преимущественно сразу отправлялось на Ирбитскую ярмарку. Эту особенность отмечали ярмарочные купцы, по подсчетам которых «в Ирбит привозится масла из Каинска, Бийска, Колывани и Барнаула в количестве от 20 до 40 тыс. пуд.» [73]. Однако с начала ХХ в. торговля маслом, салом и мясом стала совершаться в основном по железной дороге, а на Ирбитской ярмарке она сохранилась в виде торговли по образцам. С появлением стеарина, беспошлинно завозимого в Россию из-за границы, торговля салом на ярмарке окончательно упала, так как импорт сразу вызвал сокращение производства стеарина ведущими российскими заводами, в том числе постоянным покупателем сибирского сала — Невским стеариновым заводом, что уменьшило спрос на сало. Это подтверждают итоги жирового рынка Ирбитской ярмарки за 1910–1914 гг. В перечне поставщиков всех жировых товаров только в торговле щетиной названы купцы Томской губернии: из Каинска было привезено 272 пуд., из Бийска — 204 пуд., из Томска — 22 пуд. В сбыте таких товаров, как говядина, баранина, свинина, конские, яловые, верблюжьи кожи, козлина, овчина, шерсть, конский волос, участвовали только купцы Степного края, Тобольской губернии и южного Урала [74].

Основу привоза из Томской губернии и Алтайского округа в на- чале ХХ в. составляли товары пушного, кедрового промыслов и пчеловодства, которые уже в последней четверти XIX в. играли ведущую роль. Лидерами в торговле данной группой товаров, также как и в торговле скотоводческой продукцией, являлись купцы Барнаульского и Бийского уездов. По некоторым данным, только из Бийского округа в 1875 г. на Ирбитскую ярмарку привозилось более 200 тыс. пуд. кедрового ореха, 300 тыс. шкурок черной белки,

до 100 тыс. пуд. меда, до 20 тыс. пуд. воска, более 10 тыс. шкурок колонка, до 1 тыс. — соболей и лисиц, до 10 тыс. шкур волков, медведей, маралов и другие пушные товары [75].

Пушнина (белка, беличий хвост, сурок, лисица, соболь, куница, заяц) занимала первое место по стоимости привоза. Крупнейшими поставщиками меха на Ирбитскую ярмарку в 80– 90-е гг. были Г. Г. и А. Г. Бодуновы, А. Д. Васенев, В. В. Воронцов, В. И. Голев, В. Н. Державин, П. С. Сбитнев, А. С. Зорин, В. Я. Иванов, В. Я. Коломин, А. Ф. Кошкин, Т. И. Кузьмин, Н. Т. и И. Т. Макаровы, Г. Н. Маштаков, С. А. Рафиков, И. Д. Рождественский, И. И. Татаринцев, А. А. Усов, А. П. Фирсов. Если по объему привоза пушнины Томская губерния уступала другим регионам, особенно Восточной Сибири (в 1893 г. енисейской и ленской белки было привезено 2 250 000 штук, а алтайской, бийской, кузнецкой, томской и минусинской вместе взятых — 1 250 000), то качество меха ценилось высоко. В 1895 г. енисейская белка шла по 13–14 коп., ленская — по 14–16 коп., обская и иртышская — по 15–17 коп., алтайская и бийская — по 18–20 коп. за шкурку. Наконец, благодаря торговле с Монголией и Китаем по Чуйскому тракту алтайские купцы являлись монополистами в торговле сурком на ярмарке.

В торговле пушниной Ирбитская ярмарка играла роль регулятора цен, а с начала ХХ в. превратилась в главный пушной рынок России. Сами коммерсанты говорили: «Без ярмарки пушнину трудно продать». Этому способствовало то, что «Ирбитская ярмарка хорошо известна за границей, и к этому времени заграничные торговые дома дают требование покупать пушнину… что сделать в Москве при меньшем числе покупателей весьма трудно». Уже в 1898 г. «пушнина являлась самой важной и наиболее интересной отраслью торговли в Ирбитскую ярмарку. Все сибирские ярмарки направляют свой товар на Ирбитскую ярмарку, где пушной товар получает окончательную развязку» [76]. Заметное падение общих оборотов Ирбитской ярмарки в начале ХХ в. не коснулось пушной торговли: напротив, ее объем увеличивался. Современники объясняли это тем, что «ярмарочная форма торговли представляет для пушного товара особые удобства. Прежде всего меха, особенно высокие их сорта, — товар, не подлежащий какой-либо общей оценке: что ни мех, то достоинство его другое, другая, конечно, и цена. Поэтому ни заглазная, ни тем более по образцам пушная торговля