книги2 / 261

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 581

в нем поддержку. Может быть, эта ошибка была бы простительной, если бы они сказали: мы не понимаем тонкостей Корана, скрытых от нас символами и красноречием; свои суждения мы выводим из посылок, которые дает нам жизнь нынешних мусульман, чьи деспоты используют религию [в своих целях].

Эти публицисты утверждают, что религиозные учения, святые книги призывают человечество убояться огромной, ужасной, непознаваемой разумом силы, которая грозит человеку всеми бедами в этой жизни, долгими или вечным и муками после смерти. У человека трясутся поджилки. Страх перед такой угрозой лишает человека сил, смущает ум, отдавая его во власть химерам и страху, но далее религиозные учения открывают человеку путь избавления от этого страха. Однако у дверей стоят привратники, тоже люди: раввины, священники, шейхи. Входная пошлина— кроткое​ благоговение перед ними, т. е. подушный налог уважения этим привратникам с унижением исповеди, с платой за отпущение грехов или содержанием от казны. Среди [привратников] есть такие, которые не допустят душу предстать перед своим Господом, пока не получат транзитную пошлину от сходящего в могилу и выкупа за исповедь.

Говорят, что политические деспоты строят свои деспотизм примерно на той же основе: устрашают людей своим высоким положением и высокомерием. Устрашением, силой и грабежом они подчиняют подданных, заставляют работать на себя так, будто люди созданы скотом, чей удел вжизни —​ только сохранение рода.

Публицисты [этого толка] полагают, что сходство вструктуре и в результатах действий между духовным и политическим деспотизмом привело к тому, что, например, во Франции, за пределами Парижа, они совместно делают одно дело, как пара рук; в России их функции перемешались: обе формы стали словно карандаш ибумага, которыми пользуются, чтобы записывать беды, постигающие людей. Публицисты констатируют, что сходство между этими силами приводит к тому, что в умах простого народа, огромного большинства людей, все смешалось: божество, которому они поклоняются, и тиран, который властвует над ними. Люди запутались из-за такого сходства: в их глазах и тот и другой достойны возвеличивания, оба никому не отдают отчета в своих действиях, оба недоступны, а поэтому люди не считают себя вправе контролировать тирана.

Другими словами, простой народ видит, что божество итиран во многом имеют общее между собой, общие эпитеты, общие черты. Не дело народа устанавливать разницу между понятиями «всемогущая сила» и «абсолютный правитель», «не спрашиваемый в деяниях его» и «не несущий ответственности», «дарующий блага» и «благодетель», «славны дела его»

и«высокопоставленный, славный благодаря своему положению». Поэтому простой народ оказывает тиранам почести, как Богу. Такое положение

удревних или первобытных народов облегчало некоторым тиранам возможность претендовать на различные степени обожествления в зависимости от интеллектуального уровня их подданных. Поэтому говорят, что нет такого политического тирана, который не принимал бы ­какие-то черты святости, позволяющие ему разделить власть с Богом или занять положение, дающее возможность контакта с Богом. И он уж обязательно избирает приспешников из среды духовных деспотов, чтобы те помогали ему угнетать других людей во имя Божье. Объясняя это, говорят, что действия политических деспотов, например, сыновей Давида и Константина 25, способствовавших распространению религии среди своих подданных, поддержка веры Филиппом II Испанским 26 и Генрихом VIII Английским 27, создавшими даже суды инквизиции, поддержка религии такими деспотами, как Хаким Фатимидский 28 и персидские государи, ревностные поборники суфизма, строившие странноприимные дома, — ​все это делалось только для того, чтобы использовать религию и духовенство для угнетения несчастных людей.

Высказывают суждения о близком родстве политического деспотизма

сдуховным, столь близком, что при появлении одного вида деспотизма неизбежно возникает идругой, при исчезновении одного исчезает иего спутник, при ослаблении, т. е. облегчении одного вида, облегчается и другой. Свидетельств этому великое множество мы находим повсюду иво все времена. Все они доказывают, что влияние религии более значительно, чем влияние политики. В качестве примера приводят саксов. Протестантская реформация повлияла на проведение политических реформ в большей мере, нежели политическая свобода повлияла на реформы у католиков.

Итак, все исследователи в области политики считают, что политика

ирелигия идут в ногу и помогают друг другу. Они полагают, что реформа религии легче осуществима и она есть вернейший и самый близкий путь к реформе политической.

25  Константин (ок. 274–337) — римский​ император. При нем христианство в Римской империи стало официальной религией.

26  Филипп II Испанский (1527–1598) — ​король Испании. Католик-­фанатик, он, опираясь на инквизицию, вел беспощадную борьбу против протестантов.

27  Генрих VIII Английский (1491–1547) — ​король Англии. «Актом о супрематии» (1534), поставившим во главе церкви короля, Генрих VIII начал английскую реформацию.

28  Хаким Фатимидский — ​халиф Абу Али ал-­Мансур ал-­Хаким (996–1021).

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 583

Они считают, что первыми проложили этот путь греческие философы, которые прибегли к хитрости, чтобы заставить своих царей-­деспотов согласиться на участие других людей в проведении политики. [Прежде всего] они возродили веру в [допустимость] соучастия в божественности, которую заимствовали у ассирийцев. Философы примешали к ней египетские мифы, утверждая, что соблюдение справедливости входит в компетенцию одного бога, войны­ — другого​ , реки подчинены третьему, дожди — четвер​ - тому и т. д. Они наделили бога богов правом наблюдать за богами и выступать арбитром в случае разногласий между ними.

А когда такая вера утвердилась в сознании людей, очарованных прелестными речами, тогда для философов облегчилась задача заставить людей, чтобы они потребовали от своих тиранов отступиться от своего обособленного положения и править на земле, как правят на небесах. Цари против желания должны были подчиниться. Это великое средство позволило Греции учредить в конце концов Афинскую республику и Спарту. Так же действовали и римляне. Это остается до сих пор древним образцом основ разделения властей во всех монархических и республиканских правительствах. Такой метод — ​метод придания соучастников божественной власти, ложный по самой своей сущности, впоследствии привел кчрезвычайно вредным результатам. Он широко раскрыл двери перед шарлатанами из различных общественных слоев, которые стали претендовать на божественные прерогативы — святость​ , право распоряжаться духовным миром людей, хотя прежде на это решались только отдельные тираны. А так как растление такого рода со многих точек зрения отвечает человеческой натуре — об​ этом здесь говорить не место, — то​ оно получило повсеместное распространение, мобилизовало несметные полчища, стоящие на службе деспота.

Тора принесла активность и порядок. Она уничтожила кредо многобожия, придания соучастников божественной власти среди колен израилевых, заменив, например, все Божьи имена именами ангелов. Единобожие пришлось не по душе некоторым царям сынов израилевых, и они привели его в негодность. Затем появилось Евангелие. Оно принесло спокойствие и кротость и тоже проповедовало закон единобожия. Но первые проповедники Евангелия не смогли внушить тогдашним отсталым народам, пришедшим к христианству раньше, чем более развитые, что отцовство и сыновство есть две символические формы, которыми выражается смысл, воспринимаемый человеческим разумом только в виде допущения, как в исламе вопрос о предопределении. Эти народы восприняли эту догму в смысле «истинный отец» в силу давнего убеждения, что некоторые их тираны — дети​ Бога, и поэтому им было трудно признать за Иисусом качество, ставящее его ниже этих царей.

Скоро христианство обрядилось в другое одеяние, как это бывало и с предшествовавшими ему религиями. К [Евангелию] добавились послания Павла и т. д. Христианство так возвысило священнослужителей, что это вылилось в веру в наместника Бога на земле, внепогрешимость и силу кодификации. Позже все это по большей части отвергалось протестантами, т. е. теми, кто в своих суждениях обращался к евангелической основе.

Потом пришел ислам, исполненный мудрости и решимости. Ислам полностью разрушил многобожие, закрепил основы политической свободы, стоящей между демократией и аристократией. Ислам учредил единобожие —​ таухид — ​и вызвал к жизни правление, каким было правление праведных халифов, подобного которому люди не знали доселе. Такого правления позже не было и у мусульман, кроме разве правления Омара ибн Абд ал-­ Азиза 29, ал-­Мухтади Аббасидского 30 и Hyp ад-­Дина 31.

Праведные халифы понимали смысл Корана и действовали в соответствии с ним. Коран они приняли за основу и создали правление, которое установило равенство: равенство в благах и тяготах жизни даже между ними, халифами, и нищими; они пробудили чувство братства среди мусульман, чувство связи между ними вобщественной корпорации, создали такие условия жизни коллектива, подобные которым едва ли можно найти даже среди родных братьев, живущих на содержании одного отца, под опекой одной матери.

Коран полон учений, несущих гибель деспотизму, воскрешающих справедливость и равенство даже в притчах, имеющихся в нем. Возьмем, к примеру, слова Балкис, царицы Савской, которая, обращаясь к аристократам, сказала: «О знать, дайте мне решение в моем деле; я не могу решить дело, пока вы не будете при мне». И они отвечали: «Мы обладаем силой и обладаем великой мощью, а власть у тебя. Смотри же, что ты

29  Омар ибн Абд ал-­Азиз — омейядский​ халиф (717–720). Ал-­Кавакиби ссылается на него, очевидно, в связи с тем, что, будучи правителем Хиджаза, Омар учредил в Медине совет, который управлял административным аппаратом и рассматривал различные вопросы жизни страны.

30  Абу Абдаллах Мухаммед ал-­Мухтади — аббасидский​ халиф (869–870). В качестве идеала правителя он считал Омара ибн Абд ал-­Азиза.

31  Hyp ад-­Дин (вероятно, Hyp ад-­Дин Абу-л-­Касим Махмуд) (1118–1174), прозванный «справедливым», — ​атабек Халеба (Алеппо) и Дамаска. Известный арабский историк Ибн ал-­Асир писал о нем: «Я много изучал жизнь владык прошлого, но со времени правления законных халифов, со времен Омара ибн Абд ал-­Азиза я не нашел (правителя) с жизнью более чистой, более приверженного истине» (Ибн ал-­Асир, XI, 265).

586II. Переводы классиков модернизма

еев могилах презрения, подвергали гонениям. Это религия, которая потеряла своих сторонников, своих праведников, своих избранных философов. На нее обрушились деспоты. Они стали пользоваться ею как средством для того, чтобы вызвать разногласия, разбить народ на секты; они превратили ее в орудие осуществления своих прихотей; они погубили и веру и верующих, выхолостив веру, сделав ее более строгой, внеся в нее путаницу, а также то, чего в ней вовсе нет, точно так, как поступали богословы других религий. Они превратили ее в такую религию, заповедей которой не в состоянии выполнить ни один из тех, кто считает за долг выполнять все, что, по утверждению тиранов, составляет религию; ни один человек не в силах выполнить налагаемых ею обязанностей, требований ее морали, требований, содержащихся во всех образовавшихся на ней наслоениях, которые перепутались между собой и в глазах простого народа, и в глазах осведомленных людей.

Это создало такое положение, что люди стали упрекать сами себя, стали верить, что они небрежно выполняют заповеди веры, что нет никакого спасения, нет выхода, нет возможности дать [Богу] отчет всвоих действиях.

Такое состояние унижает достоинство человека, глушит его голос; он не осмеливается свершать благие дела и запрещать дурное, что предписывают вероустав, порядок и справедливость.

Такое пренебрежение к [вопросам] контроля и власти, порицания и требования открыло большой простор для деспотизма и произвола князей ислама. В этом проявилась мудрость хадиса «Гибель догматиков», т. е. ревнителей веры; о том же говорит хадис: «Делайте доброе дело, запрещайте дурное, или да использует Аллах против вас злых из вашей среды и воздадут они вам страшными муками». Аллах — ​вдохновитель на разумное. Некто собрал воедино все, что мусульмане заимствовали у других и что чуждо их вере.

Они заимствовали институт папского престола с папской нунциатурой, с благоговением перед великими мира сего, благоговением, доходящим до поклонения, слепого подчинения старшим по положению; они переняли иерархию, подобную иерархии патриархов, кардиналов, мучеников, епископов в каждой стране; подражали святым с их чудесами, подражали миссионерам-­проповедникам с их долготерпением, монашеским орденам и главам этих орденов; монастырям с их неистовым рвением, монашеству с его показной бедностью и ритуалом, аскетизму; в подражание же духовенство было разбито на ранги, которым соответствуют особые одеяния и знаки отличия; они подражали церковным церемониям и церковному убранству, храмовым праздникам; заимствовали ритмичные покачивания, рецитацию и ее основы, обыкновение возводить часовни на могилах,

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 587

посещать и почитать могилы, возжигать светильники на них, смирение перед ними, упование надежд на обитателей могил. Испрошение благословения через такие предметы, как кубок, алтарь и клобук, они переняли от почитания церковной утвари и святости посоха; возложение руки на грудь при упоминании имени достойных — ​от возлагания руки на грудь при крестном знамении; они считали, что действительность определена могуществом святых; единство мира идет от пантеизма; институт халифата — ​от рукоположения в сан; ритуальное питье — ​от причастия; празднование дня рождения Пророка заимствовано от празднования рождества Христова; торжества этого празднества — ​от христианских празднеств; поднятие знамен — ​от поднятия креста; подвешивание дощечек с именами и начертанным на них обращением к Аллаху — ​от икон и статуй; самозабвенное поклонение Аллаху — ​от привычки поклоняться идолам; они запретили вникать в тексты Корана и сунны, как католические священнослужители запретили толковать Евангелие, как запрещено евреям ссылаться на Тору и предписывается придерживаться Талмуда. От огнепоклонников они взяли учение о познании сокровенного по [расположению светил] на небесах, научились опасаться [дурного] расположения звезд и различать по их положению плохие и добрые предзнаменования. От них заимствовали и почитание огня и очага. Из мифов и традиций израильтян они сфабриковали ­какие-то формы умилостивления Бога и теории, названные ими внушенным знанием.

Тот, кто внимательно приглядится ко всем этим заимствованиям, может заметить, что бо́льшая часть их порождает деспотизм ислужит целями порабощения, таким образом, разлагает религию и приносит несчастье человеку. На все воля Аллаха!

Говоря о реформаторах христианства, указывают, что даже все то, что позднейшие из них считают религиозными обрядами, исама догма Троицы, не имеют ничего общего стем, что принесено самим Иисусом, но это—нас​ - лоения, добавления, которые в значительной степени являются подражанием; оригинального в них мало. Ученые-­археологи в папирусах и на плитах, обнаруженных в древних египетских гробницах, нашли источники многих заимствований. Они обнаружили, что наслоения вТалмуде и папская ересь уходят корнями кмифам, древним преданиям иассирийским таблицам. Приводя сравнения и уточнения, они нашли, что большинство легенд, добавленных к основам ближневосточных религий, заимствовано из положений, которые приписываются дальневосточным философам.

Итак, нововведения, вносящие путаницу в вероустав, его искажающие, едва ли не все возникают одно из другого и имеют одну цель — ​установление деспотизма.

Тщательный исследователь истории ислама обнаружит ужасные дела первых деспотов-­халифов, царей илицемерных улемов, стремившихся погасить свет знаний. Они долго пытались погасить Божий свет. Но Аллах пожелал сохранить его. Он сохранил для мусульман свою Книгу — ​солнце знаний

икладезь мудрости — ​от всяких попыток ее извратить. И в этом — ​одно из чудес Аллаха, ибо сказано: «Ведь Мы ниспослали напоминание, и ведь Мы его охраняем» (К. 15: 9). Лицемеры смогли только дать [свое] толкование книги, и это тоже чудо Аллаха, так как Он известил об этом: «Теже, в сердцах которых уклонение, — ​они следуют за тем, что внем сходно, домогаясь смятения и домогаясь толкования этого» (3: 7). Я покажу читателям в качестве примера, что сделал деспотизм с наукой и исламом, запретив ученым-­ философам давать разъяснение по двум суждениям Корана — ​о чудесах

инравах. Эти ученые боялись вступить в противоречие с предшественниками, знания которых были ограниченны, ибо [иначе] их обвиняли в неверии и убивали. Например, вопрос о непревзойденности Корана — ​важнейший вопрос веры. Они не могли путем исследования раскрыть его сущность

иограничивались заявлениями предшественников онепревзойденности Корана в красноречиях, в стилистике, в содержащемся в нем пророчестве о том, что римляне после поражения одержат победу.

Но если бы ученым дали свободу исследования, свободу мнений, право писать то, что они пожелают, каким пользовались комментаторы илюди, сеющие зло суеверия, то в тысячах стихов Корана они обнаружили бы тысячи знамений, вещающих о его непревзойденности. Каждый день они встречали бы не преходящие с ходом столетий и превратностью судьбы знамения, достоверно свидетельствующие о непревзойденности Корана, как сказано: «…И нет зерна во мраке земли, нет свежего или сухого, чего не было бы в Книге ясной» (6: 59), — ​свидетельство глаз не есть простое допущение и вера.

Так, например, наука за последние столетия обнаружила ряд [новых] истин и свойств­ . Эти открытия приписываются европейским и американским ученым. Но тщательный исследователь Корана найдет в этой книге, появившейся почти тринадцать столетий назад, прямые или косвенные указания на большинство таких открытий. Они до сих пор оставались под покровом тайны только для того, чтобы являть чудо Корана, свидетельствовать, что он есть слово Господа — ​никто как Господь ведает сокровенное. Так, ученые открыли, что мировая материя состоит из эфира. Читая

вКоране о начале бытия, находим: «Потом обратился Он кнебесам — а​ они были дымом» (41: 11).

Ученые открыли, что все в мире находится в вечном и непрерывном движении. Читаем в Коране: «И знамением для вас — ​земля мертвая; Мы

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 589

оживили ее…» (36: 33). Но далее: «…Все течет до определенного преде-

ла» (13: 2).

Ученые установили, что Земля [движется] самостоятельно вСолнечной системе, в Коране мы находим указание на это: «…Небеса и земля были соединены, а Мы их разделили…» (21: 30).

Ученые доказали, что Луна представляет собою оторвавшуюся часть Земли. В Коране сказано: «Разве они не видели, что Мы приходим к земле и укорачиваем ее по краям?» (13: 41). «Приблизился час, и раскололся месяц» (54: 1).

Установлено, что земля состоит из семи слоев, и в Коране находим: «…Создал семь небес рядами» (67: 3).

Ученые пришли к заключению, что если бы не горы, то земля дрожала бы при вращении. В Коране сказано: «И бросил Он на землю горы прочно стоящие, чтобы она не колебалась с вами…» (16: 15).

Они обнаружили, что не только изменения химического состава веществ, но и качественные изменения происходят взависимости от количественных соотношений. Коран утверждает: «Ведь всякая вещь уНего по мере» (13: 8).

Ученые установили, что в неорганических веществах есть [своя] жизнь, определяемая наличием выкристаллизовавшейся жидкости. Коран говорит: «…И сделали из воды всякую вещь живую» (21: 30).

Они установили, что органический мир, в том числе и человек, развился из неорганического вещества. Читаем в Коране: «Он — ​тот, кто сотворил вас из глины» (6: 2).

Они открыли закон перекрестного опыления растений; в Коране [сказано]: «…И вывели Мы благодаря ей пары разных растений» (20: 53), а также: «…Она приходит в движение и разбухает и выращивает всякие прекрасные пары» (22: 5). И далее: «…Из всяких плодов устроил там пары по двое» (13: 3).

Ученые обнаружили возможность удержать тень, т. е. изобрели фотографию, но уже в Коране говорится: «Разве ты не видишь твоего Господа, как Он протянул тень? А если бы Он пожелал, то сделал бы ее покойной. Затем Мы сделали солнце ее указателем» (25: 45).

Они овладели искусством приводить в движение корабли и экипажи при помощи пара и электричества. Но в Коране после упоминания о скоте и парусниках сказано: «И Мы создали для них из подобного ему то, на чем они ездят» (36: 42).

Они открыли микробы и обнаружили их роль в возникновении оспы и других болезней. Но уже в Коране оказано: «И послал Он на них птиц стаями» (105: 3), т. е. непрерывно и массой; «Бросали они в них камни из обожженной глины» (105: 4), т. е. сухой болотной глиной. Многие другие