книги2 / 261

Кто-то, возможно, заметит: «Это противопоставление разума ирелигии близко тому, о чем говорят противники вмешательства разума в дела веры; таковые считают, будто основа [религии] есть чистая покорность и удержание луча разума от проникновения к познанию знаний и смыслов». Ответим: если бы дела обстояли именно так, религия не служила бы примером для подражания. Выше мы говорили лишь о том, что одного разума недостаточно для достижения всеобщего счастья, равно как и животное не постигает все осязаемое посредством одного лишь зрения, но прибегает, например, к слуху, чтобы услышать звук. Религия есть общее чувство, способствующее раскрытию недоступного разуму счастья, в то время как сам разум служит познанию этого чувства, направлению его в нужном русле и подчинению [человеческого естества] открытым верованиям и пределам [действования]. Да и разве можно отказать разуму в этом праве, если именно он познает [религию], рассматривая аргументы [в пользу] ее боговдохновенности?.. Тем не менее разум, уверовавший в послание Пророка, обязан уверовать во все, им сказанное, не располагая возможностью проверить иные фразы [откровения] и дойти до их сути, что не обязывает [разум] принимать [на веру] невозможное, вроде единовременного единства противоречий или противоположностей. Пророчества, безусловно, не могут принести подобного рода [вестей], хотя видимый смысл [отдельных слов посланников] предполагает обратное; посему разум, [сталкиваясь с неясными местами преданий], должен считать первый их смысл неправильным и прибегать к символико-­аллегорическому толкованию. В остальном [человеческий ум] руководствуется ясными словами [пророка], оставляя неясное знанию Аллаха. Одни преуспевшие наши предшественники избрали путь [толкования], а другие — путь​ [умолчания о трудных для понимания местах откровения].

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби

Природа деспотизма и гибельность порабощения (фрагмент) 1

То истины слова, то вопль в долине, Хоть их уносит ветром ныне, Быть может, завтра потрясут основы.

Во имя Аллаха Всемилостивого, Всемилосердного!

Хвала Аллаху, владыке миров! Молитва имир пророку нашему Мухаммеду, прочим собратьям его по посланничеству иих последователям, указывающим народам путь кясной истине. Я, вынужденный о многом умалчивать потому, что таково время, прошу уважаемых читателей довольствоваться тем, что здесь будет сказано об авторе. В 1318 г. 2 я посетил Египет, во времена высокочтимого Аббаса II, нареченного именем дяди Пророка, развернувшего над страной знамя свободы. Я опубликовал в ряде газет статьи, содержащие научное исследование политического характера оприроде деспотизма и гибельности порабощения. Они являются результатом собственных штудий, а также содержат и материалы, заимствованные у других. При этом я не имел в виду какого­ -либо определенного деспота или определенное правительство. Мне хотелось обратить внимание беспечных людей на скрытый источник недуга. Быть может, народы Востока поймут, что они сами виновны в своем недуге и не должны винить ни других, ни судьбу. Быть может, те, в ком еще теплится жизнь, осознают свое [тяжелое] положение, прежде чем умрут. Мои друзья предложили мне собрать воедино эти статьи, чтобы дать их полезному содержанию всеобщее распространение. Я дополнил их и представил в виде этой книги.

1  Абд ар-­Рахман ал-­Кавакиби. Природа деспотизма и гибельность порабощения.

М.: АН СССР, 1964. Перевод с арабского и примечания З. И. Левина (сохранена орфо-

графия оригинала).

2  1900–1901 гг. по григорианскому календарю.

Книгу я посвятил гордой, благословенной арабской молодежи, со счастьем которой нация связывает свои чаяния. И не удивительно: ибо нет юности без седины убеленных.

Аллах направляет идущих по верному пути!

Предисловие

Не секрет, что политика—широко​ объемлющая наука. Она делится на множество отраслей имелких тем; редко встретишь человека, который вполне овладел бы этой наукой, но столь же редко итакого, который бы не касался ее вовсе.

Ученые, занимавшиеся вопросами политики, были у всех цивилизованных народов. В своих работах по истории, этике, литературе, юриспруденции они попутно вели речь и о различных отраслях политики, рассуждали на различные политические темы. У древних, если не считать Римской республики, специальных сочинений по вопросам политики мы не знаем. У некоторых из них есть работы политико-­этического характера, как «Калила и Димна» 3, «Послания Григория Греческого», и политико-­теологические сочинения, как «Нахдж ал-­балага» 4, «Китаб ал-­харадж» 5.

В Средние века произведения по политическим вопросам оставили только мусульманские ученые. Вих сочинениях политика перемежается или сэтикой, что мы видим уар-­Рази 6, ат-­Туси 7, ал-­Газали 8 (прием, которым пользова- лисьперсы),илислитературой,какуал-­Маарри 9 илиал-­Мутанабби 10 (арабский

3  «Калила и Димна» — ​сборник нравоучительных басен и повестей индийского происхождения. Арабская версия принадлежит Абдаллаху ибн ал-­Мукаффа (721–757).

4  «Нахдж ал-­балага» («Путь красноречия») —сборник​ поучительных слов ипосланий, приписываемых халифу Али ибн Абу Талибу (ум. 660). Бо́льшая часть изречений, приведенных в книге, по словам арабских писателей, принадлежит двум потомкам Али — ​Муртаде и ар-­Ради.

5  «Китаб ал-­харадж» («Книга хараджа») — ​книга по вопросам мусульманского права ханафитского толка. Автор — Абу​ Юсуф Якуб (731–798).

6  Абу Бекр Мухаммед ибн Закария ар-­Рази (865–925) — ​великий средневековый врач, алхимик и философ. По происхождению перс.

7 АбуДжафарНасирад-­Динат-­Туси(1201–1274)—средневековый​ персидскийастроном.

8  Абу Хамид Мухаммед ибн Мухаммед ал-­Газали (1059–1111) — богослов​ , философ и юрист. В своих работах, в частности, выдвигал мысль оправе людей иметь индивидуальное мнение по религиозным вопросам.

9  Абу-л-­Аля ал-­Маарри (979–1058) — ​выдающийся арабский поэт, филолог и философ-­деист. Ал-­Маарри скептически относился к «откровениям» Корана; религиозные установления, утверждает он, есть продукт человеческого разума.

10  Абу-т-­Тайиб ибн ал-­Хусейн ал-­Мутанабби (915–965) — крупный​ арабский поэт.

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 575

прием), или систорией, как уИбн Халдуна 11 иИбн Баттуты 12 (метод, принятый магрибинцами).

Современные европейцы много занимались политикой. Они написали немало очень подробных работ, порою посвящая толстые тома отдельным вопросам. При этом они различали политику всеобщую, внешнюю, внутреннюю, административную, экономическую, правовую и т. д. Каждый вид, в свою очередь, делился на разделы, основные и второстепенные.

Что касается современных жителей Востока, то много специальных и смешанных работ по большинству тем написали турки, например, Ахмед Джевдет-паша 13, Кемаль-бей 14, Салман-паша и Хасан Фахми-паша 15.

Среди арабов же мало таких [имен], и работы их бедны. Насколько нам известно, достойны здесь упоминания только Рифа-бей 16, Хайр ад-­Дин-паша ат-­Туниси 17, Ахмед Фарис 18, Селим ал-­Бустани 19 и мединский посланец 20.

11  Абд ар-­Рахман ибн Халдун (1332–1406) — ​великий арабский историк и философ. В «Мукаддиме» к своей многотомной всеобщей истории — «​Книга примеров» —​ Ибн Халдун изложил свои взгляды на общество и государство.

12  Мухаммед ибн Абдаллах ибн Мухаммед ибн Ибрахим ибн Баттута (1304–1377)—​ выдающийся арабский путешественник. Его книга «Путешествия Ибн Баттуты»—важ​ - ный источник для изучения истории стран Азии и Африки первой половины XIV в.

13  Ахмед Джевдет-паша (1822–1895) — турецкий​ государственный деятель, филолог и историк. Выступал за распространение просвещения. В1878 г., будучи губернатором Халеба, учредил в городе газету «ал-­Фурат», в которой сотрудничал ал-­Кавакиби.

14  Камаль-бей (Намык Кемаль, 1840–1888) — ​выдающийся турецкий просветитель и писатель. Основоположник новой турецкой литературы. Активный участник движения младоосманов.

15  Салман-паша (очевидно, Сулейман-паша) и Хасан Фахми-паша — ​турецкие государственные деятели.

16  Рифа-бей Рафии ат-­Тахтави (1801–1873) — выдающийся​ египетский просветитель первой половины XIX в.

17  Хайр ад-­Дин-паша ат-­Туниси (1810–1889) — ​тунисский государственный деятель. Своиобщественно-­политическиевзглядыизложилвкниге«Необходимыереформывмусуль-

манских государствах» (Kheredine, Reformes necessaires aux etats musulmans, Paris, 1866).

18  Ахмед Фарис аш-­Шидийяк (1804–1887) — ​известный арабский писатель. Особой известностью пользуется его книга «Приключения Фарьяка».

19  Селим ал-­Бустани (1848–1884)— ​сын Бутруса ал-­Бустани. Редактор журнала «ал-­ Джинан».Автормногочисленныхстатейполитературе,историииобщественно-­политическим вопросам, переводчик и член одного из первых сирийских просветительных обществ.

20  Очевидно, имеется в виду Абдаллах Недим (1845–1896) — ​активный участник национально-­освободительного движения в Египте, видный египетский публицист. Имя Абдаллаха Недима было широко известно в арабском мире. Вынужденный

ʻАбд ар-­Рахман ал-­Кавакиби  Природа деспотизма и гибельность порабощения 577

с Богом в могуществе, лекарство — ​истинная вера в Единого Бога. Так утверждают теоретики.

А вот что говорят люди действия. Гордый: болезнь — подставлять​ шею под ярмо, лекарство — иметь​ чувство собственного достоинства и в унижении. Неустрашимый: болезнь — ​ложное возвышение над людьми, лекарство — ​унижение гордецов. Стойкий: болезнь в том, что существуют руководители без узды, лекарство — заковать​ их в цепи. Готовый к самопожертвованию: болезнь—любовь​ кжизни, лекарство—стремление​ ксмерти.

Что же такое деспотизм? Слово «деспотизм» означает, что человек руководствуется собственным мнением там, где надлежит испросить совета.

Под деспотизмом вообще понимается деспотизм правительств, в частности потому, что правительство есть наиболее сильный фактор, превращающий человека в самое несчастное существо, а будучи справедливым —​ в счастливейшее создание.

Власть руководителей некоторых религий, глав семей, цехов характеризуется как деспотическая только метафорически или относительно.

Политики исходят из того, что деспотизм — ​это произвол, чинимый одним человеком или группой лиц по отношению к правам других людей, без страха наказания.

Этот смысл иногда расширяется. Вместо слова «деспотизм» порою пользуются словами «порабощение», «насилие», «господство», «диктат», противопоставляя им выражения «соблюдаемая законность» и «уважение прав», «общие чувства», «хорошая жизнь».

Для определения понятия «деспот» употребляют также слова «диктатор», «абсолютный монарх», «угнетатель», «тиран», в противоположность выражению «деспотическое правительство» — ​[правительство] «справедливое», «ответственное», «ограниченное», «конституционное».

Вместо слова «порабощенный» употребляются слова «пленник», «презренный», «умаленный», «ведущий растительный образ жизни». Здесь в качестве антонимов служат такие слова, как «авторитетный», «гордый», «свободный», «живущий полной жизнью».

Так определяется деспотизм методом синонимов и антонимов. Описательным образом деспотизм определяется как качество, присущее

абсолютистскому правительству, которое безбоязненно вершит дела подданных по собственному усмотрению, не опасаясь, что придет час заслуженной расплаты и наказания.

Деспотизм возникает или вслучае, если правительство не ограничено обязательством действовать согласно­какому-то законодательству, всоответствии стем или иным образцом, или согласно воле народа, —таковы​ правительства неограниченные, или если правительство, будучи ограничено­чем-то, может

произвольно сделать силу ограничений недейственной, —в​ таком положении находится большинство правительств, называющихся ограниченными.

Формы деспотических правительств многочисленны. И здесь не место детально их рассматривать. Достаточно будет указать на то, что характерные черты деспотизма присущи не только правлению абсолютного монарха, воссевшего на трон в результате узурпации власти или в силу права престолонаследия. Они характерны также для правления ограниченного монарха как наследственного, так и избранного, если он никому не обязан отчетом, и для правительства, состоящего из группы лиц, пусть избранных, так как коллективность мнения [сама по себе] еще не устраняет деспотизма. Она, вероятно, некоторым образом изменяет формы деспотизма, но, быть может, делает его еще более властным, еще более вредным, нежели деспотизм единоличного правления. Сюда же относится и конституционное правительство, где законодательная и исполнительная власти разделены: такой порядок не устранит и не смягчит деспотизма до тех пор, пока люди, исполняющие законы, не будут нести ответственности перед теми, кто их составляет, а последние — ​перед нацией, которая может осуществлять контроль и требовать отчета.

Таким образом, из вышеизложенного следует, что ни одно правительство не выходит за рамки характеристики деспотического, если оно не находится под строгим контролем, если оно не обязано отчитываться без всякой надежды на снисхождение. Именно так было вначальную эпоху ислама, когда было выдвинуто обвинение против Османа ибн Аффана 21, да ниспошлет Бог ему свое благословение, так было во Французской республике ив наши дни — ​в деле с орденами22, в панамской афере23, в деле Дрейфуса 24.

21  Осман ибн Аффан — третий​ халиф (644–655). Имеется в виду следующий эпизод из его жизни. В 655 г. противники Османа прибыли в Медину с целью низложить его. Осману удалось успокоить их обещаниями изменить свою политическую линию. Однако заговорщики снова вернулись в Медину и предъявили ему якобы перехваченное у гонца письмо, в котором наместнику халифа в Египте предписывается казнить руководителей заговора. Осман отрицал аутентичность письма и доказывал, что письмо подложно и имеет целью погубить его.

22  Скандал, разразившийся во Франции в 1887 г. в связи с тем, что зять президента республики и некоторые высшие чиновники занимались продажей и покупкой французских орденов.

23  Речь идет о знаменитом скандале в связи с банкротством компании по строительству Панамского канала в 1892–1893 гг. Дело о банкротстве было передано в суд. Главные виновники хищения и растраты огромных средств компании — ​влиятельные политические деятели Франции — ​не понесли наказания или отделались самыми легкими приговорами.

чинить несправедливость, ибо, как говорят, подготовка к вой­не ее предотвращает».

«Деспот — человек​ , от природы склонный кдобру и злу. Его подданные должны быть готовы знать, что есть добро и зло. Они должны быть готовы сказать: не хотим зла. Они должны быть готовы последовать за словом, за которым [даже] нет дела, потому что, хотя и самое действенное слово —​ только простое колебание воздуха, сама абстрактная готовность кдействию уже есть действие, избавляющее от зла деспотизма».

«Угнетенный — ​человек, а человек — ​это больше, нежели овца или собака. Деспот же хочет, чтобы его подданные были послушными, как отара овец, покорными и заискивающими, как собаки. Но подданные должны быть, как кони: служить, коли служат, вставать на дыбы, когда их бьют, и знать свое положение — созданы​ ли они слугами деспота или они сами создали его, чтобы он служил им, а он заставил их работать на себя?»

Подданные, имеющие разум, сдерживают дикость деспотизма поводьями и не щадят жизни, чтобы удержать их в руках и избежать ударов деспотизма: если деспотизм, [как конь], вскидывает голову, они удерживают ее поводьями, встает на дыбы— привязывают​ . Всего этого вполне достаточно, чтобы составить общее представление о том, что такое деспотизм вообще.

Деспотизм и религия

В предисловии уже было дано некоторое разъяснение понятия деспотизма. Но нельзя полностью понять природу деспотизма без рассуждений о перечисленных мною темах, в том числе о влиянии деспотизма на религию. Все эти темы я буду трактовать кратко, в общих чертах и на манер [обращенной к читателю] речи.

Мнения большинства европейских публицистов сходятся втом, что политический деспотизм порожден деспотизмом религиозным, аесли и не порожден, считают немногие, то обе формы несомненно близки, как братья-­ близнецы, как два мощных ствола дерева, имеющих общий корень, связаны необходимостью сотрудничать друг с другом с целью подчинения человека. Их сходство проявляется в том, что один господствует в духовном мире, другой — ​в материальном. И те и другие одинаково правы в своих суждениях, если исходить из древних мифов, исторической части Торы и евангельских посланий. Однако и те и другие абсолютно ошибаются в [понимании] истинной сущности назидательных разделов этих произведений. Они ошибаются и в том, что Коран якобы принес с собой некую форму деспотизма, поддерживающего политический деспотизм или находящего