breslavets_ti_ognennaia_trava_tvorcheskie_portrety_iaponskik

прожили десятилетия, родили двух дочерей, не имело никакого значения − в воспоминаниях Тикако не осталось места для непримечательного сексуального поведения мужчины. Кэйсаку тоже, без сомнения, не сохранил воспоминаний о теле жены. Для него оно оставалось призрачным, как облако, неуловимым и бесцветным». Не случайно у Тикако возникает ощущение, что она находится в доме с привидениями.

Вместе с тем в ее сознании не может не возникнуть идея мести – желание изменить мужу. Однако время ушло, она уже не в состоянии воплотить свое отчаяние в таком поступке и, руководствуясь чувством долга, продолжает существовать рядом с мужем, поскольку «между супругами был принят негласный уговор – заботиться друг о друге в случае болезни». Единственное, что предпринимает Тикако, − сознательно отдаляется от мужа (один их вариантов мести), и жизнь в их доме протекает тихо и угрюмо.

Другой темой, развернутой в рассказе, стала тема увядания женской красоты. Неприятное замечание делает героине муж, впервые заметивший, что внешность жены изменилась – поредели ее некогда густые волосы, в молодости вызывавшие восхищение окружающих. Присутствие мужа неизменно связано для Тикако с неприятными переживаниями.

Мысль о надвигающейся старости вызывает смятение в душе женщины. И она начинает борьбу с этой неотвратимой угрозой, чтобы окончательно не впасть в бесконечную озлобленность из-за невозможности вернуть молодость. Тикако ненавидела свое лицо пожилой женщины, страдала, обнаруживая физические признаки старения, а косметика возвращала ей черты былой красоты и чувство гордости. Желая приостановить наступление старости, она предавалась иллюзиям. Это были воспоминания о детстве и юности, но и в них вплывали тягостные картины: похоронная процессия, дикие утки, пойманные для обряда похорон и бьющие крыльями в клетке, тощая лошадь, умирающая под тяжестью непосильного груза.

110

«Это ли не ад, который она наблюдала в реальной жизни?» − размышляет героиня. В прошлом она не находит эмоционально светлых моментов. Негативные представления в ней накапливаются и застывают, ожесточая ее.

Поскольку дом находился в низине, а комната Тикако была обращена к вершине холма, она ощущала себя как в гробу, подавленная странной тишиной. Сверху до нее доносились звонки велосипедов, голоса людей, и ее согревало это человеческое присутствие. В ней росло страстное желание оставаться молодой и красивой. Ее жизнь тесно связана с холмом, что вызывает ассоциации с романом Сато Харуо (1892−1964) «Сельская меланхолия» («Дэнъэн юуцу», 1918) и романом Кавабата Ясунари «Стон горы» («Яма но ото», 1954).

Как и в других произведениях Энти Фумико, в рассказе «Чародейка» присутствует обращение к классическим произведениям японской литературы. В нем упоминаются повесть «Исэ» («Исэ моногатари», Х в.), дневники «Кагэро» («Кагэро никки», Х в.) и «Сарасина» («Сарасина никки», XI в.), с печальными героинями которых Тикако себя ассоциирует, и в ней не затихает тревога по поводу собственной несчастной судьбы. В рассказе Тикако и преподаватель университета, Тоно Сигэфуса, обсуждают 63-й эпизод «Исэ», в котором пожилая дама встречается с молодым возлюбленным – предположительно, поэтом Аривара Нарихира (825−880).

Энти Фумико писала: «Человек ограничен двумя составляющими – душой и плотью. С наступлением старости сексуальныежелания,радостиистрахитакпростонеисчезают,они всегда по-прежнему живы. Вот это как-то и хотелось выразить. Однако осуществить это очень трудно. Думаю, что выразить сексуальность молодого человека сравнительно просто, но когда имеешь дело с сексуальностью пожилой женщины, то легко впасть в комизм. Тем не менее в японской литературе существует традиция описания любви зрелой дамы. Таков рассказ о 99 волосах из повести “Исэ ” <…> Очень велико-

111

душная история»163. В рассказе приводится фрагмент классического текста и стихи:

Проявляя незаурядную эрудицию, Энти Фумико объясняет особенности слова «цукумогами», которое дословно означает «девяносто девять волос», т.е. до ста не хватает одного, а в иероглифе «белый» не достает одной черты, чтобы получился иероглиф «сто». Это устойчивая метафора, рисующая облик пожилой женщины, у которой волосы короткие, редкие и седые. Тикако предлагает перевод «седые волосы», но считает его слишком простым, неинтересным. Тоно вспоминает, что «цукумо» − это цветок озерного камыша (футои), который вплетают в циновки. Тикако с ним соглашается – цветок блеклый, короткий, и она невольно дотрагивается до своих тонких и коротких волос. Нужно отметить, что в «футои» заключено дополнительное значение: «футой» − «толстый» как воспоминание о поре расцвета, когда волосы были пышными. Кроме того, «цукумо» − название морских водорослей, похожих на волосы пожилой женщины164. Так оттеняется неприглядность старости, которой боится Тикако. Нельзя не привести перевод этого стихотворения, выполненный Н. И. Конрадом, где используется последнее значение «цукумо»:

До ста лет – Одного лишь не хватает! Водоросли-кудри…

Облик этот предо мною – Видно из любви ко мне…165

163Ногути Хироко. Энти Фумико − хито то бунгаку. С. 170−171.

164Исэмоногатари//Нихонкотэнбунгакутайкэй.Токио,1970.Т.9.С.198.

165Исэ моногатари / пер. с яп. Н.Конрада. СПб., 2000. С. 127.

112

Атмосфера выдающихся произведений прошлого, расширяет границы рассказа, современная героиня сравнивается с дамами далеких времен. В рассказе упоминается Идзуми Сикибу, можно вспомнить и Оно Комати, легендами о которой была увлечена писательница. Тикако, глубоко страшась старости,испытываетчувствоугнетенности.Старостьвоспринимается ею как утрата сексуальности. В повести «Исэ» такой глубины нет, в ней присутствует превосходный юмор и непринужденность166.

Нина Корниец по поводу рассказа «Чародейка» пишет, что внутризрелыхженщингорятстрасть,гневиярость,женщины колеблются между пылким, неослабевающим вожделением и отвращением к себе. Их пожилой возраст свидетельствует о быстротечности поры женского расцвета. Утратив привлекательность, они остаются тоскующими, жаждущими вожделения и презирающими себя за это. С лицом и телом, несущими признаки возраста, женщины Энти Фумико мечтают о сексуальных удовольствиях167.

Горечь одиночества рождает в романтической натуре Тикако мечтания, которые выливаются на страницы рассказа о бедноммолодомчеловекеиеговозлюбленной,замужнейженщине. Она дарит ему драгоценную вазу, бережно хранимую мужем, передает ему ящик с вазой глубокой ночью на склоне холма,ноиз рукмужчины ящикнеожиданновыскальзывает,и ваза символически разбивается на две половинки.

Тикако обретает себя в литературном творчестве, воплощая в нем свою мстительность, при этом «в ее глазах появляется неожиданная радость, и она чутко прислушивается к звукам,доносящимсясхолма».МногиегероиниЭнтиФумико реализуют нерастраченные эмоции в писательском труде. Сунами Тосико, считает, что Энти Фумико создала такую психологическую прозу (синри сёсэцу), в которой интеллигентная

166Ногути Хироко. Энти Фумико − хито то бунгаку. С. 166.

167Cornietz N. Dangerous Women, Deadly Words. P. 109.

113

женщина в качестве личной терапии беллетризирует свою многолетнюю ненависть к мужу, видя в этом способ преодолеть «время женского увядания» (цуматати но сисюки)168.

Тикако находит удобные параллели между своей жизнью и жизнью одиноких героинь в произведениях, написанных женщинами эпохи Хэйан, чьи сочинения она переводит. Она чувствует, что захвачена духом этих женщин, обитающих за ширмами. Она испытывает некое освобождение, дающее ей возможность осуществлять свои фантазии относительно любовников, обитающих на холме, позади дома169.

Благодаря старинным книгам Тикако неожиданно открывает в себе эротические желания, изливает их в художественном произведении, которое для нее обретает магическую силу единения с прошлым. В писательстве женщины Энти Фумико избавляются от агрессивного эротического влечения170.

Фантазии Тикако находят воплощение в действительности. Ночью она с мужем случайно наблюдает, как по склону холма удаляется влюбленная пара: «Кэйсаку и Тикако стояли на склоне холма, мокрого после дождя. Они переглянулись, и у обоих, в уголках сжатого рта, появилась невыразимо странная улыбка». Возможно, герои сожалеют об утраченной молодости, но старость, видимо, их примирила, и они разделили мимолетные воспоминания о молодой страсти.

Сунами Тосико обращает внимание на то, что благодаря сочинительству героиня обретает душевное равновесие и рассказ подчинен исключительно этой цели, поэтому в нем нет ощутимого конфликта и развернутой истории171.

Согласно мнению Хирабаяси Тайко, «героиня “Чародейки”, как Томо в “Пологом склоне” и Саку в “Голодных временах”, рисуется не только изголодавшейся по наслаждению женщи-

168Сунами Тосико. Энти Фумико рон. С. 96.

169Fairbanks C. Japanese Women Fiction Writers. P. 31.

170Cornietz N. Dangerous Women, Deadly Words. P. 134−135.

171Сунами Тосико. Энти Фумико рон. С. 96.

114

ной. Благодаря своим страстным желаниям она стремится както изменить собственную жизнь. Женский голод, к которому Энти постоянно обращается, не ограничивается только голодом. Всвоих произведениях писательница хочет показать преображение личности. “Чародейка”, как и “Пологий склон”, является ее шедевром. Создав оригинальную собственную модель − образ потерянной пожилой женщины, автор проделала уникальную творческую работу, которую трудно вообразить. Внимание Энти к такому образу свидетельствует о том, что он глубоко прочувствован ею, и в то же время показывает, что сама писательница чрезвычайно далеко отстоит от женщины подобного типа»172.

ЧтоэтозатипженщиныуточняетсявкритикеКомацуНобуроку. Японские женщины длительное время подвергались давлениюсостороныобществамужчин.Онинемоглиоткрытовыражать эмоции и хранили их глубоко внутри себя, поэтому они словно окаменели, забыв о своей чувственности173.

Тему чародейства в творчестве Энти Фумико анализирует японская исследовательница Фуруя Тэруко и пишет: «Под словом чародейка (ёфу) мы легко распознаем не человека, а демоническую женщину и под словом привидение (ёкай) подразумеваем оборотня. Исходя из этого, наверное, можно сказать, что чародейка (ё) это превратившаяся (касэй), которая своим прекрасным обликом зачаровывает мужчин и навлекает на них несчастья,ведякгибели.Смыслиероглифачародейка (ё)вклю-

чает и такие значения, как несчастье (вадзаваи) и оборотень

(бакэмоно). Однако в произведениях Энти чародейство не соответствует этим лексическим понятиям, оно расплывается как тень, окутывает все произведение, подобно мгле <…>

Чародейство,разлитоевеепроизведениях,можноистолковать как средство выплеснуть наружу подавленные чувства − вожделение женщины, ее злобу, ее эго. Не найдя реального выхода, они скапливаются внутри, в безднах ее подсознания.

172Хирабаяси Тайко, Энти Фумико сю. С. 506−507.

173Там же. С. 507.

115

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Поэтому многослойный мрак нагромождается и приобретает вид бездонного и вязкого болота. Если разделить чувства женщины на светлые и темные, то допустимо предположить, что Энти стремилась осознать темную сторону женской натуры. В связи с этим можно сказать, что светлая сторона женщины соотнесена с ее здоровьем, жизнерадостностью, желанием простого счастья, а темная сторона как раз и таит в себе чародейство − мрак, скрытый в глубинах чувств женщины»174.

Жена испытывает чувство «голода» (химодзиса), но эту проблему она не может обсуждать, ее чувства подавлены. Она раскрывает себя только в писательской работе, когда снимаются социокультурные табу и свободно звучит сексуальная тема – скопившиеся темные силы. Рассказ Тикако вписан в произведение Энти Фумико как встроенная новелла, контрастирующая с основным повествованием. Она позволяет исподволь подвести читателя к пониманию состояния героини. Этому же способствует переводческая работа Тикако. Читатель может сравнить эротические фантазии женщины и унылость ее повседневного существования175.

Врассказе «Чародейка» показано одиночество японской женщины, в которой пробуждаются женские чувства и эротическиежелания.Рассказявляетсявоплощениемосновныхтем

имотивов, присущих творчеству Энти Фумико.

Впроизведениях Энти Фумико часто поднимается тема неудавшихся супружеских отношений, разногласия мужа и жены предстают в подробной убедительности реалистического письма.

174ФуруяТэруко.ЭнтиФумико:ёнобунгаку(ЭнтиФумико:литература чародейства). Токио, 1996. С. 176−177.

175Сунами Тосико. Энти Фумико рон. С. 98−99.

116

«Пологий склон» рассказывает о жизни женщины, исполненной моральных принципов, следующей конфуцианским заповедям. Девочки, воспитанные в самурайских кланах, получали строгие наставления, базирующиеся на моральном кодексе конфуцианства.

Героиня романа, Томо, родилась в семье самурая невысокого звания, в шестнадцатилетнем возрасте вышла замуж за влиятельного чиновника Сиракава Юкитомо. «Ее супруг – главный секретарь в префектуральной управе. Второй человек после губернатора»176. Он отправляет жену в Токио, чтобы та нашла для него молоденькую содержанку. Томо потрясена этой просьбой, поскольку она все еще нежно любит мужа. Однако она отправляется в Токио, чтобы найти подходящую девушку. Она имеет шанс покинуть Юкитомо, но не делает этого,влекомаякнемустрастью.Онабоготворитсвоегомужа. Можно сказать, что писательница уделяет особое внимание эротической основе отношений в семье.

Таквихдоме,впрефектуреФукусима,появиласьюнаяСуга, которуюродителипродалипередстрахомнищеты.ОнабылавнесенавпосемейнуюкнигукакприемнаядочьСиракаваЮкитомо. Прочно привязанная к этому семейству, она беспрекословно повиновалась своему господину, не подозревая о его коварстве.

Вскоре Сиракава Юкитомо получил высокую должность в столичнойполицейскойуправе,исемьяпоследовалазанимвТокио.НеуемныйсладострастецохладелкСугаиприблизилксебе молоденькую служанку Юми. Он также соблазнил Мия, жену своего сына, слабоумного «морального урода». Уотца Митимаса вызывало отвращение – «его лицо с нависшим низким лбом и огромным мясистым носом, так похожее на уродливую маску плясоккагура». Обитателей дома связывает «напряженная сложностьотношений».КромеэтихпривязанностейуСиракавабыли постоянные увлечения гейшами, танцовщицами, служанками.

176 Здесьидалее:ЭнтиФумико.Цитадель/пер.сяп.Г.Дуткиной.СПб., 2008.

117

В романе многое говорит о безнравственности, распущенности мужчин. Они уничтожили феодальный режим и создали новое правительство, без колебаний отвергли старую мораль, и, как утверждает в своей книге Энти Фумико, популярной фразой, выражающейихамбиции,быласледующая:«Ночьюпейсакэилежи вобъятияхкрасавицы,апроснувшись,управляйстраной»(уоттэ макурасу бидзин но хидза, самэтэ нигиру ва тэнка но кэн)177.

Уйдя в отставку, Сиракава купил дом-усадьбу в Синагава, котораясталаегоцитаделью,издесьонправил«каккнязьянедавно ушедшей феодальной эпохи». Дом вела его жена Томо, занимаясь хозяйственными и финансовыми делами, улаживая вопросы с домочадцами. Она «возвела в принцип жизни заботу о муже и доме. Она неусыпно пеклась о семье, не упуская ни мелочи, − чтобы никто не мог упрекнуть ее даже в малейшей оплошности. Всю свою нерастраченную любовь и ум она фанатично дарила семье Сиракава, − в первую очередь, супругу и господину».

Распущенность мужа глубоко ранит героиню, которая мужественно претерпевает обиды и унижения. В конфликтных ситуациях Томо проявляет выдержку и спокойствие. Ее внешний облик скрывает внутреннюю силу и кипение страстей. Ее отличают «тяжелый взгляд», «чопорность жестов» и «неестественная правильность речи». В Томо заключена «поистине животная мощь», испугавшая мужа. Ночью, увидев на его плече змею, она энергично выбросила ее в сад. «Жар, исходивший от Томо, буквально ошеломил его, раздавил своей силой, − и с той ночи все было кончено между ними».

СтраданияревностиТомоподавляла,погрузившисьвдомашние дела. Воспитанная в традициях феодальной эпохи, она, тем не менее, стала ощущать ненависть к мужу и желание мести, в ней зрел протест против старой морали. На смертном одре Томо просит передать мужу: «…когда я умру, не надо предавать мой

177 Kimura-StevenChigusa.ReclaimingtheCriticalVoiceinEnchiFumiko’s The Waiting Years // The Outsider Within. Ten Essays on Modern Japanese Women Writers. Lanham, 2002. P. 44.

118

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

прахземле…пустьотвезетменякСинагаве…ивыброситтам… пусть бросит в воду, как мусор… Большего мне не надо! – Глаза уТомовдохновенносверкали.Онигорелитакимнеистовымпламенем,чтообеженщиныоторопели.НеужелиэтогоспожаСиракава,укоторойчувствавсегдабылиподернутыдымкойсдержаннойхолодности,словноуглипеплом?»Узнавжеланиежены,Сиракава впервые испытал страх, «словно он узрел привидение».

Вназванииромана«Пологийсклон»использованаметафора, означающая женскую участь, полную страданий и терпения. Лишь перед смертью прорывается внутренний бунт героини, происходит взрыв десятилетиями подавляемых эмоций. Ее предсмертная просьба является отражением буддийской веры в то, что погребение без должной церемонии приведет

ктому, что дух умершего будет блуждать по свету. Томо хотела вернуться в качестве призрака и отомстить мужу178. «Сила эмоций жены, над которой он властвовал почти сорок лет, раздавилаего.Броняегомужскогопревосходствадалатрещину».

Автор писала: «Среди моих близких родственников был пример жизни, представленной в “Пологом склоне”. Этот роман – своеобразный рассказ женщины эпохи Мэйдзи. Едва различимый, тихий голос, преодолев течение времени, понемногу пробился сквозь десятилетия и дошел до наших дней, чтобы обрести форму романа»179.

Вромане показана повседневная жизнь японцев первой половины XX в. Однако в заурядности каждодневного бытия писательница вскрывает сложные проблемы человеческих взаимоотношений, которые приводят к драматическим коллизиям. Для каждой из трех частей романа заголовками служат

178Cornyets N. Dangerous Women, Deadly Worlds. P. 110.

179Хирабаяси Тайко, Энти Фумико сю. С. 508.

119