Вопросы и задания для проверки знаний
В чем состоит специфика международных отношений с позиций различных теорий и концепций?
В чем особенности международных политических отношений?
Какой из подходов к определению сущности международной политики, на ваш взгляд, больше соответствует истине: психологический, биологический или социальный? Аргументируйте свой ответ.
Что такое "национальные интересы" и какую роль они выполняют во внешней политике государства? Как вы думаете, насколько актуальным является понимание национального интереса, предложенное Г. Моргентау?
Какие факторы, по вашему мнению, влияют на характер международных отношений? Каковы основные трактовки соотношения внутриобщественных и международных отношений?
В чем особенности "научного" и "традиционного" подходов к анализу международных отношений с позиций "баланса сил"?
В чем сущность и содержание национальных интересов России и какова их трактовка представителями различных политических сил? Чем на ваш взгляд, вызвано падение международного авторитета России?
Как вы думаете, каковы причины межгосударственных конфликтов в современных условиях?
Литература для самостоятельной работы студента
Классическая
Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. - М., 1997.
Киссинджер Г. Дипломатия. - М., 1997.
Моргентау Г. Международная политика // Антология мировой политической мысли. - М., 1997. - Т. 2. - С. 501-507.
Учебная
Акмалова А.А., Капицын В.М., Панкова Л.Н. Политология: Вопросы и ответы. – М.: ИД «Юриспруденция», 2004.
Гаджиев К.С. Политология, М., 2005.
Общая и прикладная политология /Под ред. В.И. Жукова, Б.И. Краснова. М., 2003.
Политология. Учебное пособие / Под ред. В.К. Мокшина. – Архангельск, 2005.
Научная
Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А. Очерки теории и политического анализа международных отношений. М., 2002.
Лебедева М.М. Мировая политика. М., 2003
Уткин А.И. Американская империя. М., 2003
Тодд Э. После империи. Pax Americana – начало конца. М., 2004
Хаттон У. Мир, в котором мы живем. М., 2004
Российская наука международных отношений: новые направления. Под ред. Цыганкова А. П. и Цыганкова П. М., 2005.
Цыганков П.А. Теория международных отношений. М., 2002.
Современные международные отношения / Под ред. А.В. Торкунова.М.,2000.
Раздел 6. Прикладная политология. Глава 22. Геополитика и геополитическая ситуация вокруг россии
22.1. Геополитика о международных отношениях. Место России в геополитическом пространстве
Во всех дальнейших рассуждениях будем исходить из того, что геополитика как раздел теории международных отношений и мировой политики является теоретически упорядоченным представлением о путях и способах политической организации географического пространства. Для уточнения места и роли геополитики приведём общепринятую хронологию истории международных отношений в эпоху Модерна:
Вестфальская эпоха (XVII в.);
Венская эпоха (начало XIX в.);
Версальско-Вашингтонская эпоха (начало XX в.);
Ялтинско-Потсдамская эпоха (вторая половина XX в.);
Вашингтонско-Брюссельский порядок (с конца XX в. по настоящее время).
Зародившись на рубеже 2-й и 3-й эпох, геополитика пережила свой классический этап в 3-ю эпоху (в период между мировыми войнами). Отцом-основателем геополитики и её германской школы принято считать Ф. Ратцеля (1844-1904). Своё название геополитика получила от представителя той же германской школы Р. Челлена (1864-1922), который определял её как доктрину, рассматривающую государство в качестве географического организма или пространственного феномена.
По необходимости ограничимся пониманием места и роли России в европейской геополитике классического периода.
Представитель англо-саксонской геополитической школы Х. Макиндер (1861-1947) предложил влиятельную для своего времени концепцию «Хартленда» - осевой области истории, которая в различных вариантах занимает регион Центральной Азии: «Тот, кто правит в Восточной Европе, тот господствует над «Хартлендом»; тот, кто правит «Хартлендом», господствует над Мировым островом; тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром». Если же учесть, что после территориальной экспансии России в Центральной Азии, после строительства Транссиба, а затем и Турксиба (в советское время) «Хартленд» оказался под контролем России-Евразии, то нейтрализовать или уничтожить Россию как основной центр силы, можно было, только лишив её контроля над «Хартлендом». Для этого Макиндер оставил две важнейших рекомендации: не допустить альянса России и Германии, всячески противодействовать союзническим связям России и арабских стран Ближнего Востока.
Противодействовать России должен был военно-политический блок стран Запада, первые наброски которого сделал Макиндер, которого можно считать предтечей НАТО.
Представитель германской геополитической школы К. Хаусхофер (1869-1946) остался в истории и теории геополитики как автор «континентального блока», ядром которого мыслил евразийский союз Германии и России. Его теория Большого пространства предусматривала не только геостратегическую ось Берлин-Москва-Токио, но в перспективе – подключение к этой оси Ирана, Китая и Индии.Формирование Большого (евразийского) пространства у Хаусхофера было развитием идей объединителя Германии О. фон Бисмарка, выступавшего за русско-германский союз, подпитывалось идеей расширения «жизненного пространства» германской нации через прокладку евразийского маршрута германской внешней политики (не обязательно, и не в первую очередь путём военной экспансии). Возможно, его вдохновлял позитивный опыт военно-политического сотрудничества Веймарской Германии и Советской России. Во всяком случае, пик геополитического влияния Хаусхофера на руководство III Рейха приходится на момент заключения Пакта Молотова-Риббентропа (1939).
Макиндер и Хаусхофер были знакомы с геополитическими концепциями друг друга, оба исходили из закона планетарного дуализма: извечной борьбы «держав суши» и «держав моря», талассократии (власть посредством моря) и теллурократии (власть посредством суши).
Но каждый из них по своему толковал упомянутый закон геополитического дуализма, у истоков которого стоял Ратцель, по-разному определяя место и роль России-Евразии в неизбежном столкновении англо-американской экспансии вдоль параллелей и восточно-азиатского противодействия в меридиональных направлениях.
Что касается собственно русской геополитики, то её развитие в классический период между двумя мировыми войнами воплотилось в теоретических трудах мощной исследовательской школы евразийцев – учёных из числа русской эмиграции, работавших в Зап. Европе, а затем в США. Отношение к ним было в СССР было сугубо враждебным, да и сам термин «геополитика» был табуирован, хотя не прерывалась идущая ещё из дореволюционных времён традиция изучения зарубежной и отечественной геополитики, например, в стенах Академии Генерального штаба русской (затем советской) армии. Однако, несмотря ни на что, И. Сталин, например, остается крупнейшим геополитиком-практиком 3-й и 4-й эпох международных отношений, создателем Ялтинско-Потсдамского мирового порядка, обеспечившего баланс сил между противоположными социально-экономическими системами в период «холодной войны», хотя местные вооружённые конфликты продолжались с переменным успехом.
Подводя итоги наработкам геополитической мысли классического периода, приведём некоторые самые общие закономерности, не потерявшие своего значения до сих пор: контроль над пространством теряют те геополитические субъекты (государства, союзы государств), потенциал которых недостаточен не только для завоевания, но и удержания территории; потеря контроля над пространством одним геополитическим субъектом всегда означает его приобретение другим; стабильность и безопасность геополитического субъекта достигается некоторым оптимумом (не минимумом и не максимумом) подконтрольного пространства; порой, для получения неоспоримого преимущества геополитическому субъекту достаточно контролировать ключевые (геостратегические) точки пространства; до сих пор история подтверждает, что даже очень большая военно-экономическая мощь не позволяет контролировать бесконечно большие пространства.
Если последняя констатация говорит о тщетности претензий на мировое господство, то предыдущие, как бы тривиально они не выглядели, подтверждаются процессом и геополитическими последствиями развала СССР с одной стороны и закреплением доминирующих позиций Запада, открывшего эпоху Вашингтонско-Брюссельского консенсуса, что ознаменовало не просто завершение Ялтинско-Потсдамского мира, но и конец Вестфальской системы, понимаемой в широком плане как некоторое единство четырёх первых этапов развития системы международных отношений (по нашей схеме).
В текущем периоде международных отношений на Западе подготовлен ряд книг, в которых позиции современного атлантизма выражены вполне отчётливо. Назовём лишь некоторые, авторами которых являются З. Бжезинский и С. Тангреди, наследующих основные положения классической геополитики, и выражающих официальную позицию Госдепа США, в частности в отношении России1.
Тем временем в нашей стране наметился своеобразный бум в публикациях зарубежной и отечественной литературы по геополитике. Вышел ряд учебников, учебных пособий, работ классиков геополитики и хрестоматий, написанных с различных идейных позиций, но хорошо дополняющих друг друга2.
Справедливость требует отметить следующий важный момент: среди всех названных работ пионерский характер трудов А.Г. Дугина неоспорим, его «Основы геополитики» (1997) выдержали несколько изданий; на фоне его продукции некоторые книжки выглядят в чём-то вторичными. Тогда как работы А. Дугина верны духу и основным положениям зарубежной школы евразийцев, а главное – имеют солидный и оригинальный фундамент в его философии политики3.
Суть философии политики, её геополитической заострённости и актуальности, верность неоевразийца Дугина евразийской классике, чёткое разведение противников по линии евразийство – атлантизм хорошо передаёт авторская схема, которая, как и любая схема, улавливает лишь суть дела, но требует некоторого комментария.
Рис. 9. Расстановка партийно-политических сил в системе геополитических и политэкономических координат (по А. Дугину)1.
(1+2) Образцовый либерально-демократический комплекс Запада (американизм), торговый строй: левая (демократическая) политическая линия + правая (рыночная) экономика.
(2+3) Либерал-консерватизм: чисто правая идеологическая платформа (например, Царская Россия): рыночная экономика + право-консервативная политика.
(3+4) Национал-большевистская (евразийская) модель, русская форма консервативной революции: правая (консервативная) политическая линия + левая (социалистическая) экономика.
(4+1) Лево-акцентированный (социал-демократический) комплекс: социально-ориентированная экономика + левая (демократическая) политика.
Плюрализм идеологических мнений о геополитической ситуации, в которой была ввергнута Россия после развала СССР, действительно велик и определяется в нашей стране плюрализмом партийно-политических сил, традиция которых отражает особенности российского геополитического мышления. Здесь уместно отметить, что лишь российские либералы-западники на своём пути приспособления к доминированию атлантистов в Евразии (а значит и в России) не преуспели в создании сколь-нибудь значительных работ по геополитике. Тактика замалчивания обильной продукции геополитического характера обречена на провал, собственная мысль отсутствует вовсе, а то немногое, что есть – сводится к апологетике европоцентризма и атлантизма в духе Р. Пайпса, К. Грея, П. Кеннеди и Г. Киссенджера. Остаётся отыскивать «положительный» смысл в последствиях геополитической катастрофы СССР, делить своих противников из числа тех, кто озабочен сохранением целостности России, на «респектабельных» и «вульгарных», порой включая в число последних не только А. Дугина, но и З. Бжезинского. В общем действовать по мазохистской схеме – «чем хуже – тем лучше».