Часть II

История и теория перевода в России

Русские переводчики находятся в довольно выгодном положении. Русская переводная литература довольно богата; в качестве переводчиков выступали у нас наиболее даровитые представители нашей словесности; многими переводами вправе гордится русская литература. Исторические условия вызвали к жизни и наш повышенный интерес к иноземному мифу и способность сравнительно легкого усвоения иностранной речевой культуры.

Академик М.П. Алексеев

Глава 1

Древнерусская культура и искусство перевода

1. Переводческая деятельность в Киевской Руси

Под Киевской Русью принято понимать восточнославянское государственное образование, возникшее в X – начале XI в. и просуществовавшее до монголо‑татарского нашествия (XIII в.). Появление письменной литературы в собственном смысле слова было связано, как и в большинстве других стран средневековой Европы, с принятием христианства при князе Владимире Святом (традиционная дата – 988 г.). Поскольку к этому времени на старославянском (церковнославянском) языке уже существовала достаточно обширная литература, главным образом переведенная с греческого, Древняя Русь получила уже в готовом виде и развитых формах корпус переводных произведений, созданных в других славянских землях, прежде всего в Болгарии («прияше святое крещение готово имуще Священное Писание и книги переведены с греческого языка»¹³⁴, по выражению одного древнерусского книжника). Объяснялось это тем, что, с одной стороны, будучи формально иноязычными, книги, написанные по‑церковнославянски, ввиду близости его языку восточных славян, были понятны последним, а с другой – использованием этого языка в его русском изводе (варианте) на Руси в качестве литературного. Иногда вопрос о том, где именно было переведено то или иное произведение – в Киевской Руси или за ее пределами – вообще не поддается однозначному разрешению, тем более что на Руси могли работать и болгарские книжники. В таких случаях можно говорить о едином фонде переводной литературы славянских народов, принадлежавших к православному миру (подобно тому, как это имело место с латиноязычными переводами на средневековом Западе).

Значение славянской переводческой традиции неоднократно отмечалось многими исследователями. «…Эти чужие переводы, – писал академик А.С. Орлов, – сыграли большую роль для России, особенно при начале ее книжности, научив ее славянской литературной речи, послужив для нее руководством к повествовательному изложению, что обусловило возможность к самостоятельной переводческой деятельности в России. Вскоре после появления иноязычных новостей и русские книжники испытали свои силы: принимались частью натурализовать их изложение, подвергали его переработкам в соответствии с современностью, частью же подражали чужим повестям, извлекая отсюда для своих произведений то сюжет, то идею, то поэтические образы»¹³⁵. Именно благодаря переводам в сознание славянских народов, в том числе и древнерусского, вошло множество ранее не существовавших понятий религиозного, философского и научного содержания. Наконец, нельзя забывать и о том, что, поскольку основным источником славянской книжности была Византия и абсолютное большинство переводов выполнялось с греческого языка, древнерусские читатели опосредованно – через христианскую интерпретацию – в определенной степени получили возможность соприкоснуться с античным наследием.

Бытовавшая на Руси переводная литература отличалась достаточно большим жанровым многообразием. Прежде всего, разумеется, следует назвать различные библейские и богослужебные книги, а также примыкавшие к ним сочинения церковных деятелей (Иоанна Златоуста, Григория Наниазина, Василия Великого, Григория Нисского и др.). Широкой популярностью пользовались жития святых (к числу наиболее популярных относились «Житие Ирины» и «Житие Алексия, человека Божия»), патерики (сборники церковно‑религиозного содержания, состоявшие из кратких занимательных рассказов о подвижнической жизни монахов), апокрифы (произведения с библейским сюжетом, не вполне совпадавшие с каноническими) и др. Важную роль для дальнейшего развития древнерусской культуры, особенно в деле становления русского летописания, сыграли переводы византийских хроник, прежде всего «Хроники Георгия Амартола» и «Хроники Иоанна Малалы¹³⁶. В первой из них излагаются события мировой истории в религиозно‑христианском духе и с преимущественным вниманием к церковной истории. Вторая, написанная в отличие от первой безыскусным стилем, содержит некоторые античные мифы, события римской истории, а главным образом посвящена истории византийской. Имела хождение и литература светская по содержанию, хотя и насыщенная религиозно‑назидательными поучениями: восходящая к сирийским источникам: «Повесть об Акире Премудром», представлявшая собой христианизированную обработку жизнеописания Будды, «Повесть о Варлааме и Иоасафе» и др. Своеобразным рыцарским романом являлось собой «Девгениево деяние» – прозаический перевод византийской эпической поэмы о богатыре Дигенисе Акрите. Знали в Киевской Руси и «Александрию» Псевдо‑Калисфена, которую считали реальной биографией Александра Македонского, а не вымыслом со значительной долей фантастики. Наконец, можно назвать и литературу естественно‑научного (в тогдашнем понимании) содержания – «Физиолог» и «Шестоднев», в которых давались сведения об окружающем мире и самом человеке, хотя наряду с реальными описывались и вымышленные существа – единорог, кентавр и т. д. Была известна на Руси и книга путешествий – «Христианская топография» византийского купца Косьмы Индикоплова, побывавшего в первой половине VI в. странах Востока – Аравии, Египте, Эфиопии. Причем значительная часть названных выше и ряда других произведений, по мнению исследователей, была переведена именно в Киевской Руси.

Как сообщает начальная русская летопись – «Повесть временных лет», большую роль в организации просветительско‑переводческой деятельности сыграл киевский князь Ярослав Мудрый (ум. в 1054 г.), который «собра писце многы и прекладаша от грек на словенское письмо… насея книжными словесы сьрдца верных людий»¹³⁷.

Вопрос о методах работы славянских переводчиков, а также о качестве выполнявшихся ими переводов не получил в специальной литературе однозначного разрешения. Большинство исследователей указывало на стремление древних книжников к пословной передаче иноязычных текстов. Причем здесь принимаются во внимание как жанровая принадлежность того или иного памятника, так и традиция, в рамках которой выполнялся перевод. С одной стороны, произведения сакрального характера, прежде всего библейские и богослужебные книги, должны были строже следовать за оригиналом, нежели литература светского характера¹³⁸, а с другой – техника работы восточнославянских переводчиков позволяет предположить их меньшую скованность параметрами исходного текста, нежели это наблюдалось у болгарских книжников. В этом отношении особо выделяют созданную на Руси версию «Истории иудейской войны», написанную по‑гречески в I в. н. э. Иосифом Флавием (Иосифом Бен Матафием). Напомним, что ее автор, участвовавший в иудейском восстании против римского владычества, впоследствии перешел на сторону римлян и рассказал о ходе восстания, за которым последовало взятие и разрушение римлянами иудейской столицы – города Иерусалима. Сочинение Иосифа Флавия отличалось высокими стилистическими достоинствами, передача которых представляла немалые сложности. Древнерусский переводчик, стремясь сделать текст более доступным и понятным для читателей, в ряде случаев изменял порядок слов по сравнению с греческим текстом, вносил в последний отдельные элементы привычного быта, распространял описание боевых эпизодов, заменял повествовательную и косвенную речь диалогической формой изложения. Он широко использовал образные средства (метафоры, сравнения и т. п.), отсутствовавшие в греческом тексте, применял фразеологические выражения переводящего языка. Ярче и красочнее, чем у самого автора, даны описания природы, применен и способ диалогической организации речи, ритмо‑методического членения фраз и др. Аналогично обстояло дело и с некоторыми иными памятниками, которые могли сокращаться, дополняться вставками из других произведений и т. д.

Интенсивная переводческая деятельность, с одной стороны, и усвоение славянского, главным образом болгарского, книжного наследия – с другой¹³⁹, привели к превращению Киевской Руси в центр славянской письменности, прежде всего именно переводной. Иногда говорят даже об особомкиевском переводе существования славянской письменности. Однако на дальнейшем развитии ее (как и всей древнерусской культуры в целом) крайне неблагоприятно сказались события, связанные с монгольским нашествием.