Герменевтическая модель перевода

В герменевтической модели А.Н. Крюкова перевод подчиняется закону понимания: перевод начинается с понимания и завершается им. Переводчик осуществляет повторное понимание того, что им уже понято, в расчете на иноязычного получателя текста перевода. Процесс вторичного понимания есть упрежденный синтез интенционального смысла, который осуществляется в направлении от интенции к объективному языковому значению с учетом новых ролевых и социально‑психологических установок, управляющих конкретно‑языковой реализацией высказывания. Герменевтическая модель перевода связана с интерпретативной трактовкой сущности процесса перевода, понимаемого как процесс вторичного порождения текста.

Трансформационная модель перевода

Используя учение о ядерных структурах Н. Хомского, американский ученый Ю. Найда строит так называемую трансформационную модель перевода, составными частями которой являются: анализ (восприятие и осмысление высказывания на языке оригинала), обратная трансформация (превращение этого высказывания в ядерную структуру исходного языка), перенос (поиск иноязычного соответствия исходной ядерной структуре) и реструктурирование (трансформация ядерной структуры языка перевода в развернутое высказывание). При этом он исходит из того положения, что ядерные структуры в разных языках в отличие от поверхностных всегда эквивалентны. Фактически Ю. Найда переносит в теорию «ручного» перевода теоретико‑прагматические изыскания в области машинного перевода, основанные на теории порождающей трансформационной грамматики.

Механизм социальной регуляции переводческой деятельности

Этот механизм используется в исследовании социального аспекта коммуникативного подхода к переводу. Впервые в истории теории перевода проблемы социологии перевода были рассмотрены В.В. Андрияновым, избравшим предметом своего исследования механизм социальной регуляции переводческой деятельности, смоделированной в некоторых понятиях теории социальных ролей в марксистской интерпретации. Перевод, взятый в его социологическом аспекте, представлен в работе В.В. Андриянова как процесс установления и поддержания целенаправленного контакта между личностями в структуре межъязыкового общения. Адекватность перевода понимается им как степень соответствия избранных переводчиком вербальных и невербальных средств социальным условием общения, в результате чего у иноязычного коммуниканта вызывается реакция, соответствующая коммуникативной установке отправителя. В.В. Андриянову удалось выявить и сформулировать ряд социальных правил вербального и невербального поведения переводчика, которые легли в основу подготовки переводчиков‑референтов в Военном университете.

2. Машинный перевод в ретроспективе и перспективе

Идея машинного перевода (МП), или перевода с помощью каких‑либо технических средств, возникла давно. Еще задолго до появления собственно самого МП (и перевода с помощью машины – ПСМ) машина для перевода с одного языка на другой мыслилась чем‑то вроде механического или механизированного словаря. Встретил переводчик незнакомое слово или словосочетание, нажал кнопку и получил эквивалент (или всю статью) на другом языке. Но такая машина была бы неэкономична для людей, которые не знают языка как переводчики.

Первые механизированные словари были созданы А. Вахнером в 1924 г. в Эстонии, П.П. Смирновым‑Троянским в 1933 г. в СССР, Г. Арцруни в 1933 г. во Франции. И если родиной МП можно считать Эстонию, то пионером машинного перевода всемирно признан советский изобретатель, преподаватель истории науки и техники П.П. Смирнов‑Троянский. В 1933 г. он сделал заявку на свое изобретение – «машину для автоматического производства нуждающихся только в литературной обработке готовых печатных переводов с одного языка одновременно на ряд других языков». Однако ему выдали авторское свидетельство за № 40995 на «машину для подбора и печати слов при переводе с одного языка на другой», т. е. на первый в истории техники механизированный словарь. Это было механическое и с точки зрения нашей «электронной эры» очень медленно действующее устройство, которое не получило распространения.

Вместе с тем в автоматическом словаре Троянского уже была попытка решить некоторые лингвистические проблемы, хотя изобретатель исходил из того, что порядок слов во всех языках одинаков, и предлагал переводить слово за словом с впечатыванием форм слов и последующей обработкой текста корректором.

В словарном поле машины Троянского помещалось 80 тыс. корневых слов. Это много, если принять во внимание, что Лев Толстой употреблял 12 тыс. корневых слов. Всего в русском языке 180 тыс. корневых слов, а в английском – 200 тысяч.

Какова же судьба этой машины?

Историю изобретения П.П. Троянского описывает проф. Л.И. Жирков: «В 1939 году изобретатель‑техник П.П. Смирнов‑Троянский явился в учреждение АН СССР и сообщил о том, что он разработал способ машинного перевода с одного языка на другой: изобретатель просил консультировать это его изобретение с лингвистической стороны. Надо сказать, что в то время изобретение П.П. Смирнова‑Троянского было встречено языковедами с глубоким скептицизмом; оно считалось неосуществимым и совершенно ненужным. Возможность машинного перевода допускали лишь немногие. В ходе последовательных консультаций выяснилось, что… разработанный им способ машинного перевода… создавал возможность перевода, допустим, русского текста в Москве и выдачи его в переводе на французский язык, допустим, в Париже… Дело тянулось довольно долго и кончилось тем, что 31 июня 1944 года в Институте автоматики и телемеханики АН СССР состоялось совещание с участием специалистов в области механики и электротехники и лингвистов. Надо сказать, что специалисты по механике и технике выступали на совещании больше с доказательствами «невозможности» машинного перевода и, вторгаясь в область чуждой им лингвистики, говорили о синонимах, о тонкости их смысловых оттенков, словом, говорили о том, что не имело отношения к их специальности. В результате опытная модель переводной машины (со словарем на 1000 слов) так и не была построена. Вскоре сам изобретатель П.П. Смирнов‑Троянский, насколько мне известно, из Москвы уехал: а ныне, по полученным мной сведениям, П.П. Смирнов‑Троянский уже скончался в 1956 году».

Машина Троянского была отвергнута. Но все дело в том, что эта машина уже не отвечала уровню развития научно‑технической мысли. Она была механической, в то время как приближался и уже вступал в права век электронной техники. И действительно, самые благие идеи могут казаться неуместными и даже смешными, если нет средств для их осуществления. Но когда средства появляются, эти идеи начинают свою вторую жизнь. Мощным импульсом для развития МП явилось создание и широкое применение ЭВМ, назначение которых состоит в переработке поступающей информации по определенным правилам или алгоритмам.

Эра электронной вычислительной техники началась с электрореле и радиоламп. Первое вычислительное устройство на электрореле было создано в Германии в 1941 г. инженером К. Цузе – машина Цузе. В 1944 г. Г. Эйкен построил в США первую вычислительную машину с программным управлением Марк‑1. Она была электромеханической и имела штепсельное управление (перфокарт еще не было). Машины К. Цузе и Г. Эйкен работали в десятичной системе.

В 1945 г. в США Дж. Мочли создал первую ЭВМ «ЭНИАК», которая работала в двоичной системе. В 1946 г. известный американский математик Дж. Нейман сформулировал все основные принципы работы современных ЭВМ, суть которых заключается в том, что в память машины можно записывать не только числа, но и саму программу.

В 1946 г. американский ученый У. Уивер, соавтор книги К. Шеннона «Математическая теория связи», высказал мысль о возможности машинного перевода. В 1947 г. с этой проблемой он обратился к специалисту по ЭВМ и полиглоту Н. Винеру, который в то время уже работал над своей знаменитой книгой «Кибернетика, или управление и связь в животном и машине». Однако Н. Винер не поддержал идею У. Уивера, ибо сомневался, что в «память машины можно ввести какой‑нибудь полный словарь», не говоря уже о точном переводе слов во всех их значениях, и поэтому считал «механизацию языка» и «механический способ перевода» преждевременными.

В 1948 г. У. Уивер узнал у проф. Дж. Бернала в Бирберийском колледже Лондонского университета о работе Э. Бута по созданию машинного словаря. В машинном словаре Э. Бута были записаны основы слов и прорабатывался принцип грамматического анализа. В том же году У. Уивер опубликовал свой меморандум «Перевод», в котором изложил свою концепцию о возможности перевода с одного языка на другой с помощью ЭВМ. Проблему перевода он рассматривал как проблему криптографии.

Сам У. Уивер больше к проблемам МП не возвращался, но его концепция заинтересовала многих ученых. В 1952 г. состоялась первая конференция по МП в Массачусетсском технологическом институте, на которой присутствовали 18 ученых из США и Англии. В том же году вопросы МП обсуждались на VII Международном конгрессе лингвистов.

К этому времени в развитии ЭВМ были достигнуты значительные успехи. Так, если первая вычислительная машина Марк‑1 выполняла одно умножение за 5,7 с, а одно деление – за 15,3 с, то первая электронная вычислительная машина SSEC фирмы IBM выполняла одно сложение за 10 мс, т. е. делала 100 сложений за 1 с и одно умножение – за 200 мс, что составляет 50 умножений за 1 с. К 1953–1954 гг. средняя скорость работы ЭВМ достигла 10 тыс. операций в 1 с.

7 января 1954 г. в Нью‑Йорке на машине IBM‑701 был осуществлен первый в мире опыт по машинному переводу с русского языка на английский. Его подготовила и провела группа ученых института языков и лингвистики Джорджтаунского университета под руководством Л. Дорстерта. Программа была разработана П. Шериданом. Для проведения эксперимента были составлены шесть правил перевода и словарь из 250 слов, экстрагированных из 60 несложных русских предложений типа «Обработка повышает качество нефти», «Международное положение является важным фактором в решении политических вопросов». Хотя некоторые русские слова имели в словаре по два значения и давались некоторые русские падежные окончания, машина переводила заданные 60 предложений неправильным английским языком. Тем не менее это был первый в мире эксперимент русско‑английского машинного перевода, вошедший в историю МП как «Джорджтаунский эксперимент», или «опыт Дорстерта».

В 1954 г. в Массачусетсском технологическом институте начал издаваться специальный журнал «Mechanical Тranslation».

25 декабря 1951 г. в Институте электромеханики Академии наук Украинской ССР вступила в строй первая в СССР электронно‑вычислительная машина МЭСМ – малая электронная счетная машина, которую начали разрабатывать в 1947 г. В 1953 г. в Институте точной механики и вычислительной техники в Москве начала работать БЭСМ – быстродействующая электронная счетная машина. Эти ЭВМ были разработаны под руководством академика С.А. Лебедева. Среди советских программистов были академики М.В. Келдыш и М.А. Лаврентьев.

В 1954 г. сотрудники Института точной механики и вычислительной техники инженер‑электронщик И.С. Мухин, математики Л.Н. Королев и С.Н. Разумовский, ознакомившись с опубликованным кратким отчетом о Джорджтаунском эксперименте, предложили осуществить машинный перевод в нашей стране. Идею поддержали академик С.А. Лебедев и профессор Д.Ю. Панов, которые взяли на себя руководство всей работой.

Создатели первого в СССР машинного перевода считали, что МП является не только проблемой технической, но и прежде всего лингвистической. В связи с этим в январе 1955 г. по рекомендации Д.Ю. Панова в состав разработчиков вошла талантливый ученый‑лингвист кандидат филологических наук И.К. Бельская, которая почти за 11 месяцев упорного труда успешно решила лингвистическую часть проблемы.

Начав работу, И.К. Бельская сразу же отказалась от модной в то время теории о возможности математизировать языковый материал, игнорируя лингвистическую сторону проблемы, т. е. возможность формализации языка на основе математических приемов, аналогичных приемам дешифрирования.

И.К. Бельская провела глубокие исследования тех лингвистических закономерностей текста, которыми пользуется квалифицированный переводчик при переводе. Основная ее идея заключалась в возможности полной формализации лингвистического анализа, которая подтверждала мысль, высказанную еще пионером машинного перевода П.П. Троянским и до сих пор иногда вызывающую сомнения.

На основе скрупулезного анализа огромного материала И.К. Бельская составила рабочий алгоритм автоматического лингвистического анализа английского научно‑технического текста. Алгоритм состоял из 25 тыс. команд. С таким алгоритмом на машине, выполнявшей около 10 тыс. операций в 1 с., для перевода одной фразы требовалось несколько минут.

В декабре 1955 г. на БЭСМ был проведен первый перевод с английского языка на русский отрывков из книги Милна «Численное решение дифференциальных уравнений».

Первый англо‑русский машинный словарь состоял из 952 английских слов и 1073 русских эквивалентов. Программа и словарь были открытого (адаптивного, самонастраивающегося) типа, т. е. система могла использоваться для перевода не только узкоспециальных математических текстов из книг, но и других текстов, для чего словарь нужно было расширить. Такая экспериментальная система МП была уже значительным шагом вперед по сравнению с опытом Дорстерта.

После первых удачных экспериментов группа сделала смелую попытку получить перевод газетного текста, используя тот же алгоритм. Этот опыт тоже увенчался успехом и был, как вспоминает профессор Д.Ю. Панов, неожиданностью даже для самих авторов.

Успех алгоритма лингвистического анализа заключался в таланте его создателя, в гениальном решении (даже открытии) основоположника советской инженерной лингвистики И.К. Бельской. На основе внимательного изучения своего алгоритма, составленного для математического текста, она пришла к убеждению, что успешный результат эксперимента не случаен, а закономерен, что алгоритм, созданный на основе специфических текстов, относящихся к области научной литературы, и притом математической, имеет в себе все элементы, которые должны присутствовать в алгоритме лингвистического анализа любого текста.

Вскоре после первого англо‑русского МП в Математическом институте им. В.А. Стеклова АН СССР на ЭВМ «Стрела» под руководством О.С. Кулагиной был сделан еще один опытный МП научного текста с французского языка на русский.

В 1956 г. в Москве было создано Объединение по машинному переводу, которое начало выпускать «Бюллетень Объединения по проблемам машинного перевода». Вышло 7 номеров. В 1959 г. сборник получил название «Машинный перевод и прикладная лингвистика».

В 1956 г. в Москве была организована Лаборатория машинного перевода. Руководил лабораторией математик и лингвист – переводчик Ю.А. Моторин. В группе Моторина работали В.А. Павлов, Ю.Н. Марчук, Д.А. Жуков, Е. Николаев, А. Богомолкин, Е. Княгинин, В.И. Щербинин и многие другие.

В 1958 г. в группу пришла языковед‑русист Е.Ф. Калинина, которая разработала русскую часть машинного словаря. Она предложила построить машинный словарь как словарь нескольких основ слов (у И.К. Бельской существительные в словаре давались в именительном падеже). Е.Ф. Калинина определила 10 типов формообразования для всех грамматических классов слов, выделила 77 лексических групп русских слов, составила словарь сочетаемости, семантические таблицы и т. д.

К середине 1957 г. группа Моторина переработала на ЭВМ массив общественно‑политических текстов газетной тематики протяженностью почти в 5 млн словоупотреблений. На основе полученных частотных словарей в машинный словарь были отобраны 22 тыс. английских слов и около 40 тыс. русских слов и выражений. В словарь вошли все слова с частотой (встречаемостью) более двух раз во всем массиве обработанных текстов (F > 2) и некоторые слова с частотой, равной двум (F = 2). Такой словарь по законам лингвостатистики покрывал 98,5 % любого английского текста газетной тематики, т. е. практически машина переводила 99 слов из 100.

Частотные словари формировались по длине слов (однобуквенные, двубуквенные и т. д.), а внутри каждого массива равнодлинных слов – по алфавиту. Были составлены словари омографов (3200 слов); обратные частотные словари, в которых слова были ранжированы по окончаниям; алфавитные словари сочетаемости (существительных, глаголов, прилагательных, наречий, предлогов, союзов, артиклей) с правыми и левыми расширениями; словари устойчивых словосочетаний и оборотов; таблицы неправильных английских глаголов; таблицы всех форм вспомогательных глаголов, таблицы исправления искажений (орфографических ошибок) на входе и выходе; программа многозначных слов; алгоритм синтаксического анализа и т. д. В словарь вошли все знаки препинания, которые считались словами.

В 1959 г. система МП группы Моторина «сдала экзамен» и показала что она может переводить на русский язык любой текст общественно‑политической тематики из английских и американских газет и некоторые научно‑технические тексты. Переведенный текст формировался на выходе и выдавался на печать как машинописный лист стандартного формата с соответствующей рубрикацией.

Созданный алгоритм МП, хотя и нуждался в доводке, был пригоден для работы на ЭВМ любых систем (с использованием транслятора), что снимало проблему создания специализированных переводческих машин – машин‑переводчиков.

Это был первый «промышленный», экономически выгодный алгоритм машинного перевода, созданный сотрудниками лаборатории машинного перевода под руководством Ю.А. Моторина. Успех лаборатории объясняется, с одной стороны, целенаправленностью, упорством и самоотверженными усилиями ученых, поставивших перед собой задачу создать рабочий алгоритм перевода с английского языка на русский, а с другой – большими силами и средствами, выделенными для выполнения задачи, современным для того времени техническим оснащением лаборатории.

Летом 1958 г. в Москве была проведена I Всесоюзная конференция по машинному переводу, в которой приняли участие ученые Москвы, Ленинграда, Киева, Еревана, Тбилиси, Горького и других городов.

В своем выступлении на конференции И.К. Бельская утверждала (в отличие от многих зарубежных ученых, считавших возможности формализации ограниченными), что формализации поддается и семантическая сторона языка, не говоря уже о фонетической, лексической, грамматической, но полная формализация возможна «…только на основе анализа, проводимого на реальных языковых фактах, на скрупулезном изучении реальной ситуации, имеющей место в современном английском языке… привлекая колоссальное количество материала из многих научных и технических книг и журнальных статей… в случае необходимости и произведения художественной литературы, если они дают возможность обнаружить искомые закономерности в более ясной и отчетливой форме, и иногда даже такие книги, в которых сохранены своеобразные фольклорные обороты речи, интересные для некоторых случаев анализа», т. е. на действительном строе языка и наблюдаемых в нем закономерностях, а не на спекулятивных рассуждениях «бумажного» алгоритмизирования.

В 1959 г. на конференции ЮНЕСКО И.К. Бельская, отчетливо формулируя в своем докладе идею о возможности лингвистической формализации любого текста и пригодности ее алгоритма для лингвистического анализа любого текста, включая художественный, привела несколько примеров МП художественной литературы (Диккенса, Олдриджа, Голсуорси, Эдгара По), ссылаясь на проверочные эксперименты МП. Бельская настаивала на типизации и унификации перевода. Ни до, ни после нее никто не смог осуществить на ЭВМ перевод художественного текста. Именно за это «неумение» сторонники и разработчики МП подвергались критике со стороны противников МП.

Всей своей дальнейшей исследовательской работой по МП, вплоть до кончины в 1964 г., И.К. Бельская доказывает, что алгоритм лингвистического анализа должен быть гибким, пригодным для работы с таким постоянно меняющимся объектом, как язык; с самого начала алгоритм надо строить так, чтобы он был адаптивным, самонастраивающимся, чтобы в случае необходимости его легко можно было расширять и дополнять; символика, используемая для построения алгоритма, должна быть простой и прозрачной. Эта гибкость, способность к совершенствованию и простота построения являются важнейшими достоинствами разработанного И.К. Бельской алгоритма автоматического лингвистического анализа.

В те годы активные исследования в области МП проводились в США, Англии, Мексике, Японии, Китае, Израиле и других странах. Однако ведущей страной по созданию систем МП по всеобщему признанию стал Советский Союз.

В СССР работы в области МП велись во многих научных организациях и учебных заведениях в Москве, Ленинграде, Киеве, Тбилиси, Ереване, Новосибирске, Горьком, Саратове, Ташкенте и других городах. В Москве над этими проблемами работали во Всесоюзном институте научной и технической информации (ВИНИТИ), Центральном научно‑исследовательском институте патентной информации (ЦНИИПИ), Математическом институте им. В.А. Стеклова и других организациях.

В разработке некоторых вопросов машинного перевода «машинных» результатов добились советские ученые О.С. Кулагина, Е.В. Падучева, Т.М. Николаева (которая ставила опыт вместе с И.К. Бельской), Н.Д. Андреев и др.

Многими исследователями была выдвинута идея языка‑посредника. Язык‑посредник, или вспомогательный язык, – это система записи, пригодная для однозначного и достаточно удобного представления смысла текста, подлежащего МП. В качестве языка‑посредника лингвисты предлагали либо английский язык, либо язык типа эсперанто, либо какой‑нибудь искусственный язык и т. д.

Наиболее интересной была концепция профессора Н.Д. Андреева, в то время руководителя лаборатории МП в Ленинградском университете. Н.Д. Андреев предложил создать язык‑посредник на основе грамматики и словарей различных языков, включив в словарь грамматические правила и лексические единицы, универсальные для большинства языков мира, и выразить его в машинопонятных символах. Однако системы с языками‑посредниками не дали ощутимых результатов. Тем не менее идея языка‑посредника по‑прежнему существует: недавно в качестве языка‑посредника американский специалист по искусственному интеллекту Р. Бриггс предложил санскрит.

В период 50‑х и особенно в 60‑е гг. XX в. многие лингвисты увлекались бесплодным теоретизированием, создавали так называемые «бумажные» алгоритмы «будущего», которые не могли быть (и не могут быть) реализованы на ЭВМ, что, естественно, тормозило дальнейшее развитие систем МП. В этот период недостатками, тормозившими работы многих исследовательских коллективов в области МП, были их разобщенность, слабая техническая оснащенность и материальная обеспеченность, а иногда и просто отсутствие какой‑либо материально‑технической базы; недостатки можно объяснить и причинами иного порядка, в том числе незаинтересованностью министерств и ведомств в результатах работ по МП, его внедрении, считавших, что поступающий из‑за рубежа объем научно‑технической информации под силу существующей когорте переводчиков, и, естественно, тем, что энтузиазм исследователей падал из‑за отсутствия скорых реальных результатов.

Отрицательное влияние на мнение научной общественности оказала и статья известного структуралиста И. Бар‑Хиллела «Будущее машинного перевода (почему машины не могут научиться переводить)», опубликованная у нас в 1969 г. почти одновременно в журналах «Вопросы языкознания» и «Филологические науки», в которой этот авторитетный ученый, исходя из литературоведческой концепции и теории художественного перевода, сомневался в успешной результативности работ по МП в ближайшие 20–30 лет.

Наметившийся в начале 60‑х гг. спад в изыскательской деятельности отдельных коллективов еще больше усилился, энтузиазм резко пошел на убыль, ряды некоторых групп сильно поредели – распались или были ликвидированы, включая и отделения прикладной лингвистики ведущих учебных заведений страны.

Мы не будем здесь далее подробно останавливаться на истории вопроса. Отметим только, что, несмотря на известный спад в 60‑х гг. и скептические высказывания как в Советском Союзе, так и за рубежом, машинный перевод осуществлялся и работы в этом направлении продолжались в США, Японии, СССР и других странах. Исследовательская деятельность была сконцентрирована в основном в университетах и немногих специализированных организациях: Гренобль (Франция), Саарбрюккен (ФРГ), Монреаль (Канада), Техас (США), Киото (Япония), проект Евротра (Европейское экономическое сообщество), Москва, Ленинград (СССР).

В последние годы расширился перечень типов разрабатываемых систем для автоматизации перевода. Если на начальном этапе развития МП, т. е. примерно до середины 60‑х гг., основное внимание уделялось только созданию «пакетных» систем, рассчитанных либо на полностью автоматический режим работы, либо на полуавтоматический режим с использованием человека на этапах пред– и постредактированиях, то затем в середине 60‑х – начале 70‑х гг. появились крупные автоматические многоязычные словари и терминологические банки. В настоящее время все больше внимания уделяется созданию интерактивных систем МП, разнообразных автоматических словарей и автоматизированных рабочих мест (АРМ) переводчика.

Весьма обширные изыскания в области МП продолжались (да и не прекращались во время «спада») в США. Интенсивная работа велась, например, в исследовательском центре ВВС США «РОМ», где опыты проводились с июня 1959 г., а с начала 1963 г. началась эксплуатация созданной фирмой системы русско‑английского МП, работающей со скоростью 35 слов в минуту.

Как показывают материалы I Международного совещания по проблемам коммуникации «человек – ЭВМ», состоявшегося 9–12 сентября 1980 г. в Варшаве, в США проводились исследования по проблемам коммуникации «человек – ЭВМ» в университете Карнеги‑Меллон, Стэнфордском, Йельском, Гарвардском университетах и Массачусетсском технологическом институте. Аналогичные работы велись в ФРГ в Хайдельбергском университете, в Институте информатики в Штутгарте и Институте связи в Веселинге. По данным 60‑х гг., в распоряжении ЦРУ США имелась ЭВМ, выполняющая переводы текстов средней трудности с русского языка на английский со скоростью 30 тыс. слов в час. В 1970 г. на базе ВВС США в Райт‑Петерсоне начала работать система русско‑английского МП СИСТРАН, переводящая за час машинного времени 300 тыс. слов текста. С 1974 г. эта система используется Национальным управлением по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). В Канаде с 1975 г. действует система МЕТЕО, которая переводит метеорологические сводки с английского языка на французский.

Известно, что в США еще в начале 70‑х годов машины успевали переводить с русского языка на английский до 700 млн слов в год, что, правда, составляет 7 % поступавших советских публикаций, а отдел иностранной техники ВВС США осуществлял перевод текстов с русского языка на английский общим объемом порядка 100 тыс. слов в день. Всего же в США поступало и перерабатывалось колоссальное количество информации на иностранных языках. По статистике Союзпечати, посольство США в Москве выписывало советских газет и журналов более 900 наименований и газет и журналов социалистических стран свыше 130 наименований. Только в течение суток так называемая «мониторная служба» ЦРУ принимала и записывала около 6 млн слов на 60 языках.

Решение проблемы оперативной переработки большого количества информации, естественно, связано с использованием передовой техники, созданием таких электронных автоматизированных систем, которые способны анализировать, накапливать и по первому требованию выдавать необходимые сведения.

В настоящее время главная цель состоит не в том, чтобы немедленно получить полностью МП высокого качества, о каком говорили в 50‑х гг., а в том, чтобы создать систему, которая сразу обеспечивала бы приемлемое качество перевода и позволила бы производить дальнейшее совершенствование системы уже после ввода ее в промышленную эксплуатацию.

Среди советских коллективов, работавших в области МП, следует отметить Всесоюзный центр переводов научно‑технической литературы и документации Государственного комитета СССР по науке и технике Академии наук СССР (ВЦП), который являлся головной организацией по научно‑техническому переводу и по машинному переводу. Объем научно‑технических переводов, выполняемых ВЦП, постоянно рос. Так, если в 1974 г. ВЦП выполнил перевод 20 тыс. а.л., то в 1988 г. – свыше 80 тыс. а.л. ВЦП выполнял переводы по заказам государственных учреждений всех министерств и ведомств. Специфика и разнообразие задач, стоявших перед этими организациями, определяли состав языков и тематику переводов. Переводы ВЦП составляли примерно 70 % всего годового поступления в государственный фонд научно‑технических переводов.

В 1985 г. ВЦП выполнил переводы с 35 иностранных языков на русский и с русского языка на 31 иностранный. Объем переводов, выполняемых с того или иного иностранного языка, отражает место этого языка в мировой системе научно‑технической информации. Так, на долю 10 ведущих языков приходилось примерно 95 % всего объема переводов, а на долю остальных 25 языков – только 5 %. Среди десяти основных языков выделяются: английский (62,5 %), немецкий (15,4 %), японский (6,4 %) и французский (5,8 %).

С 1979 г. в ВЦП функционировали первые в стране промышленные системы МП с английского, немецкого и французского языков на русский – АМПАР, НЕРПА, ФОРТРАН. Была создана система англо‑немецко‑русского автоматизированного перевода АНРАП‑А. Оперативно выполнялись с постредактированием и рассылались заказчикам переводы по вычислительной технике, программированию, машиностроению, использованию атомной энергии и другим тематикам. Велась разработка системы МП с немецкого (НЕРПА), французского (ФОРТРАН) и японского (ЯРАП) языков, был создан многоязычный автоматический словарь, велись работы над АПС и АРМ переводчика и редактора, была создана информационная инфраструктура системы терминологического обеспечения ВЦП.

Среди советских коллективов, успешно работавших в области МП, можно назвать общесоюзную группу «Статистика речи», руководимую профессором Р.Г. Пиотровским, создавшую опытно‑промышленные системы автоматизированного лингвистического обслуживания МП.

Чимкентский коллектив этой группы, под руководством профессора К.Б. Бектаева осуществлял промышленный пословно‑пооборотный МП статей и патентов по химии полимеров с английского языка на русский с постредактированием. По отзывам специалистов‑заказчиков, качество перевода вполне удовлетворительное.

Стоимость МП на первых этапах работы опытно‑промышленной системы переработки информации приблизительно равнялась стоимости обычного «ручного» перевода (РП). Параллельно с осуществлением опытно‑промышленного МП чимкентским коллективом велась большая научно‑исследовательская работа, направленная на улучшение качества МП и на разработку систем, позволяющих получить перевод более высокого уровня. В результате такой адаптации опытной системы к промышленному режиму соотношение стоимости между МП и РП изменилось в пользу машинного перевода.

В лаборатории лингвистики в ЛГПИ им. А.И. Герцена и в ВЦП совместно с Институтом востоковедения АН СССР осуществлял японско‑русский экспериментальный перевод. Минский ГПИИЯ совместно с Львовским НИИ бытовой химии вел работу по созданию карманного компьютера‑переводчика. В Киеве в НИИ была создана и сдана в эксплуатацию система МП заголовков и патентов, в Ужгородском госуниверситете создана система АРМ. Исследования и разработки в области МП велись в Институте прикладной математики, Институте языкознания АН СССР, Институте русского языка АН СССР, Военном институте иностранных языков, в академических науках Армянской, Грузинской, Казахской ССР, ВИНИТИ АН СССР и других коллективах.

В международном семинаре «ЭВМ и перевод‑89», который состоялся в ноябре‑декабре 1989 г. в Тбилиси, выразили желание принять участие более 200 ученых и специалистов из Австрии, Западного Берлина, Болгарии, Голландии, Великобритании, Венгрии, ГДР, Египта, Индии, Испании, Италии, Канады, Польши, СССР, ФРГ, Финляндии, Франции, Чехословакии, Югославии, Японии.

Анализ состава участников и проблематики докладов данного семинара и трех предшествовавших семинаров, состоявшихся в Москве в 1975, 1979, 1983 гг., показывает, что за 14 лет МП вырос из достаточно узкой сферы научных исследований в самостоятельное направление в информационной индустрии. Проблематика МП охватывала не только лингвистические проблемы, но и проблемы программирования, определения оптимальных конфигураций отдельных ЭВМ и локальных сетей ЭВМ для МП, проблемы взаимозависимости и взаимоотношений разработчиков и пользователей различных средств автоматизации перевода в процессе их создания и эксплуатации.

Медленно, но верно машинный перевод из отдаленной перспективы становился информационной реальностью.

В настоящее время, по данным А. Шмелевой, можно назвать следующие коммерческие системы машинного перевода, доступные российскому пользователю:

PARS 3.00, предлагаемая харьковской фирмой «Лингвистика 93» и выполняющая перевод с русского языка на английский и наоборот. Система имеет такие версии, работающие с украинским и немецким языками.

SILOD, разработанная специалистами отдела прикладной лингвистики Российского государственного университета в Санкт‑Петербурге.

MULTIS, предлагаемая АО «ЭЛЬКО», способная автоматически определять язык документов и имеющая англо‑русскую, французско‑русскую, португальско‑русскую, испанско‑русскую, итальянско‑русскую и русско‑английскую версии.

GTS GLOBAL LINK – американский электронный переводчик.

STILOS, существующая на рынке уже более 10 лет и ставшая (отчасти благодаря удачной рекламной компании) его признанным несомненным лидером. Первые версии этой программы были известны под названием «пром МТ». Сегодня санкт‑петербургская фирма «пром МТ» предлагает семейство программ‑переводчиков с английского, немецкого, французского, итальянского и испанского языков, а также с русского языка на английский и немецкий.

Как справедливо отмечает Ю.Н. Марчук, «современные системы МП, дающие все еще не очень качественный перевод, но при удобном для пользователя программном обеспечении и при настройке на типы переводных текстов, все более совершенные при улучшающихся возможностей компьютеров, будут и далее совершенствоваться на теоретической основе переводных соответствий. Как свидетельствует опыт развития зарубежных и отечественных промышленных и коммерческих систем МП, несмотря на заметный прогресс в их развитии и значительную распространенность, они по‑прежнему не могут перейти 80 %‑ный порог понятности перевода на реальных научно‑технических текстах. Тем самым мечта о полностью автоматизированном высококачественном МП, как и 30 лет тому назад, пока остается недостижимой».

Говоря о ПСМ и МП, следует отметить, что и тот и другой перевод, в зависимости от используемых технических средств, может быть механизированным, автоматизированным и автоматическим. Действительно, механизированная система предусматривает наличие каких‑либо технических средств, расширяющих возможности переработки информации. Автоматизированная система предполагает обработку информации на основе четко нормированных действий с применением ЭВМ и другой техники, обеспечивающей минимальное использование возможностей человека и машины. Под термином «автоматический» обычно понимают какой‑либо процесс или действие, совершающееся без участия человека. В этом плане существующие методики машинного перевода – лексического, грамматического, семантического – являются этапами его автоматизации. Реализация всех существующих методик в единой системе позволяет осуществить лишь автоматизированную и/или полуавтоматическую переработку информации в условиях двуязычной ситуации. Полностью автоматической система обычно мыслится только при условии осуществления аудиовизуального ввода и вывода адекватно конфронтируемой информации с первоисточника без участия человека. Поэтому термин «автоматический перевод» в своем полном и прямом значении характеризует наивысший и пока еще не достигнутый этап использования машины в системах перевода. Так как на данном этапе научно‑технического прогресса во всех звеньях процесса управления и переработки информации участвует человек, какое бы количество техники ни привлекалось ему в помощь, управление системами с применением ЭВМ и других технических средств пока является не автоматическим, а автоматизированным управлением, тогда как сами системы, включая системы переработки информации, – автоматизированными и/или полуавтоматическими.

Когда речь идет о МП и ПСМ, то оба вида перевода называют либо автоматическим переводом, либо автоматизированным. Однако здесь следует различать МП и ПСМ как систему перевода и как процесс перевода, а именно:

1) в зависимости от уровня взаимодействия человека и машины в системах «человек – машина – человек». Системы МП, в которых в настоящее время ЭВМ обеспечивает минимальное использование возможностей человека (пред– и постредакторские правки и пр.), являются автоматизированными системами. Системы ПСМ, в которых компьютер выступает в качестве помощника, консультанта переводчика, т. е. является тем техническим средством, которое лишь расширяет возможности переработки информации человеком, являются системами механизированными;

2) в зависимости от степени использования компьютера в самом процессе перевода. Процесс машинного перевода выполняется практически без участия человека, ибо пред– и постредакторские правки не прерывают сам процесс перевода, и, следовательно, процесс МП является автоматическим. В процессе ПСМ компьютер выступает в качестве вспомогательного средства (как помощник, консультант человека), причем пред– и постредакторские правки интегрально входят в сам процесс перевода, и, следовательно, процесс ПСМ является автоматизированным.

В настоящее время существует ряд коммерческих систем ПСМ, включающих различные машинные словари, которые несомненно имеют определенные преимущества для пользователя‑переводчика (т. е. самого исполнителя перевода). Однако «спор» между системами МП и ПСМ, на наш взгляд, должен решиться в пользу и тех и других (в зависимости от потребностей заказчика и исполнителя‑пользователя).

Что касается художественного перевода, то пальма первенства здесь несомненно, принадлежит и будет принадлежать ПСМ как помощнику и консультанту переводчика. А в специальных жанрах перевода процесс перевода, в зависимости от предъявляемых заказчиком‑потребителем объемов перевода, распадается на собственно МП и ПСМ.