Проблема веса

Теперь мы должны исследовать происхождение «веса» возмож­ностей и контрвозможностей, по Лейбницу, «добра» и «зла», как позитивного веса, присущего «volontйe antecedente», или

142

143

негативного веса, присущего «volontйe moyenne». Давайте вновь обратимся к нашему примеру выбора между двумя различны­ми проектами. Можно ли сказать, что «вес» («добро» или «зло»), придаваемый каждому из них, внутренне присущ специфичес­кому проекту? По-видимому, такое утверждение бессмыслен­но. Стандарты весов, добра и зла, позитивного и негативного, если взглянуть в первом приближении, не создаются самим проектированием; сам проект оценивается в соответствии с заранее существующей рамкой соотнесения. Каждому иссле­дователю этики знаком вековой спор о ценностях и заключен­ном в них оценивании. Однако для решения нашей задачи нет нужды углубляться в его обсуждение. Нам достаточно указать, что проблема позитивных и негативных весов выходит за рам­ки актуальной ситуации конкретного выбора и принятия ре­шения, и показать, как можно объяснить этот факт, не обра­щаясь к метафизическому вопросу о существовании и природе абсолютных ценностей.

Обсуждая выше понятие интереса, мы заметили, что для действующего лица не существует такой вещи, как обособлен­ный интерес. Интересы с самого начала имеют свойство вза­имно связываться с другими интересами в систему. Из этого утверждения непосредственно вытекает, что действия, моти­вы, цели и средства и, следовательно, проекты и задачи тоже являются не более чем элементами, которые, наряду с прочи­ми элементами, образуют систему. Любая цель – всего лишь средство достижения другой цели; любой проект проектиру­ется в рамках системы более высокого порядка. По этой са­мой причине любой выбор между проектами соотносится с ранее выбранной системой взаимосвязанных проектов более высокого порядка. В нашей повседневной жизни проектиру­емые нами цели являются средствами, включенными в рам­ки заранее составленного конкретного плана – плана на час или на год, трудового плана или плана проведения досуга, – а все эти конкретные планы подчинены нашему жизненно­му плану как предельно универсальному плану, который оп­ределяет подчиненные ему планы, даже если последние конфликтуют друг с другом. Таким образом, каждый выбор соотносится с заранее пережитыми решениями более высо­кого порядка, на которых основывается наличная альтерна­тива, – как и любое сомнение соотносится с прежде пере­житой эмпирической определенностью, которая в процессе сомнения ставится под вопрос. Именно наше предпережива-

ние этой более высокой организации проектов лежит в ос­новании проблематичных возможностей, представляемых на­шему выбору, и определяет вес каждой возможности: ее характер позитивен или негативен лишь в соотнесении с этой системой более высокого порядка. Для целей такого чисто формального описания не требуется принимать никаких допущений ни от­носительно специфического содержания задействованной бо­лее высокой системы, ни относительно существования так на­зываемых «абсолютных ценностей»; не требуется принимать никаких допущений и относительно структуры нашего предва­рительного знания, т.е. относительно присущей ему степени ясности, эксплицитности, смутности и т.д. Напротив, фено­мен выбора может быть повторен на любом уровне смутно­сти. С точки зрения действующего, живущего повседневной жизнью, полная ясность всех элементов, вовлеченных в про­цесс выбора, а значит, и «идеально» рациональное действие, невозможны. Дело обстоит так потому, что, во-первых, си­стема планов, на которой базируется конституирование аль­тернатив, принадлежит к области мотивов потому-что его действия и раскрывается лишь в ретроспективном наблюде­нии, оставаясь скрытой для действующего, который живет в своих поступках, ориентированных на те мотивы для-того-чтобы, которые он имеет в виду; и, во-вторых, его знание, если наш анализ верен, опирается на его биографически детер­минированную ситуацию, которая отбирает из мира, просто принимаемого как данность, элементы, релевантные его на­личной задаче, а сама эта биографически детерминированная ситуация, преобладающая в момент проектирования, изменя­ется в ходе колебания между альтернативами, если уж не по какой-то иной причине, то хотя бы в силу переживания самого этого колебания.