77697452

Терпение

—Тебя такой-то обозвал.

—Он прощен, — ответил он.

—Как же ты его прощаешь, если он тебя обозвал?

—Мне приятно брать на себя бремя прегрешений своих собратьев (там же). Суфии, пренебрегающие правилами этики и морали, будут наказаны тем,

что Господь обнажит их истинную сущность перед всеми, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в их дурных, недостойных для познающего качествах. Тех же, кому это безразлично, Бог накажет тем, что лишит действенности их молитвы и обряды. Суфии, которые пренебрегают предписаниями шари'ата, могут быть лишены не только божественного покровительства, но и света по­ знания.

Анализ ключевых терминов раздела ад-Дарбанди завершает стихами своего дарбандского шайха Абу-л-Касима ал-Варрака, в которых есть такие строки:

Не покидай пределы угождения, Всем людям угождай со дня рождения.

§ 5.Терпение

Ад-Дарбанди (Райхан, 1616) характеризует терпение (j~^l ас-сабр) как важ­ нейшее условие для практического продвижения по пути аскетов. Терпение — это «выдержка испытаний с достоинством, изгнание жалоб, стойкость в соблю­ дении установлений Божественной Книги и сунны, неукоснительное исполнение надлежащих обязанностей в своих высказываниях и поступках, в „слушании" (ас-сама') и послушании Богу (ат-та'а)». Подчеркивая значимость терпения для усвоения и исполнения правил и предписаний суфизма, автор отмечает, что оно является необходимым условием для постижения суфийских истин; одного лишь учения для этого недостаточно. Именно поэтому «терпение — половина внутренней веры».

Терпение предполагает прежде всего безропотное принятие лишений, а за­ тем — осознание их смысла. Суфий не должен тяготиться бременем испытаний, жаловаться на них; его удовлетворение Богом должно быть искренним и полным

влюбое время. Более того, он не должен избегать трудностей, потому что они способствуют очищению помыслов и устремлений мистика. В подтверждение своих слов ад-Дарбанди (там же, 163а) ссылается на аш-Шибли, согласно кото­ рому терпение зиждется на трех принципах: изгнании жалоб, подлинном удовле­ творении и принятии ударов судьбы с достоинством. Удовлетворение мистика своей жизнью не должно быть притворным. Сам аш-Шибли, закончивший жизнь

вкрайней нищете, широко прославился среди суфиев своим благочестивым дол­ готерпением.

Этика суфизма

На другой аспект терпения указывал Мансур б. 'Аммар. Согласно Абу-л- Касиму ал-Кушайри (ар-Рисала, 23), он утверждал, что терпение связано с необ­ ходимостью сосуществования в несовершенном мире; нетерпение по отношению к житейским трудностям неизбежно приведет к осложнениям на пути познания.

Ад-Дарбанди (Райхан, 1636) выделяет различные виды терпения. Терпение для Бога (ac-сабр ли-л-Лах), т.е. терпение обычных верующих, характеризуется как физическое мучение ('ана')\ терпение во имя Бога (ac-сабр би-л-Лах), т.е. терпение аскетов, — как внутренняя чистота (нака')\ терпение на пути к Богу

терпение от Бога, возвеличивающее Его могущество (ac-сабр 'ан Аллах), т.е. тер­ пение суфийских «святых», познавших Бога, — как охлаждение (джафау) ко всему мирскому. Терпение муридов лучше всего развивают физические испыта­ ния: «Спросили аш-Шибли: какое терпение лучше для терпеливых (ас-сабирун)1 Терпение на пути к Всевышнему, ответил он».

Как-то раз Абу Бакр аш-Шибли в сопровождении одного суфия вышел из мечети ал-Мансура. Проходя мимо дворца султана, они увидели толпу. Аш-Шибли спросил:

—Зачем они здесь собрались?

—Из-за человека, которого бьют.

Они подошли к этому человеку и заметили, что тот не издает ни звука.

— Он не кричит, — заметили они.

Шайх обратился к этому человеку с вопросом:

—Тебе, наверное, не больно?

—Как же не больно, — ответил несчастный, — когда от каждого удара убывает от моей плоти.

Тогда аш-Шибли подошел к нему, взял его за руку и вывел из толпы. Впо­ следствии этот человек покаялся и стал одним из самых верных его учеников (Райхан, 204а).

§ 6.Усердие

Термин «усердие», «старание» (5д*1лЛ ал-муджахада) характеризует на­ пряженную внутреннюю борьбу суфия, направленную на нравственное самосо­ вершенствование. Речь идет о духовном джихаду своего рода очищении души (нафс), а также о преодолении внутренних противоречий личности, немыслимом без целеустремленности и старания. При этом ад-Дарбанди вкладывает в поня­ тие духовного джихада, явно выраженный теософский смысл.

Старание предполагает наличие у мистика воли, позволяющей его душе вести бескомпромиссную борьбу с природным началом телесной оболочки. Это 604 достигается противодействием самому себе, или внутренним сопротивлением

Непоколебимость

(мухалафат ан-нафс\ пассивная форма которого — отказ от любого потакания собственным страстям, слабостям и желаниям, пусть даже самым мелким и без­ обидным. Активная его форма — противодействие всему негативному в себе, борьба за устранение своих недостатков и увеличение достоинств, внутренняя переделка собственной личности, максимальное продвижение по пути самосо­ вершенствования вплоть до достижения идеала духовно-нравственного совер­ шенства. Процесс этот происходит, по мнению автора, под самоконтролем, где важнейшее значение имеет самоотчет и самосозерцание.

§ 7. Непоколебимость

Прямое лексическое значение термина A*ULL*^H ал-истикама — прямота, честность, правильность, стойкость, постоянство, однако в суфийских текстах он больше подразумевает непоколебимость мистика, который следует по прямому, правильному пути. «Одним из первых принципов величайших суфиев является непоколебимость в решениях, к которым они пришли по взаимному согла­ сию», — считал ад-Дарбанди (Райхан, 37а), имея в виду твердость и последова­ тельность суфия в выполнении правил и установлений его общины. Непоколе­ бимость основана на убежденности; практический смысл ее — в исполнении обязательных религиозных предписаний и постоянном усердии в дополнитель­ ных молитвах во время уединения.

Различают непоколебимость трех видов: непоколебимость языка, непоколе­ бимость сердца и непоколебимость души. Непоколебимость языка — это прямо­ та и убежденность в высказываниях; ад-Дарбанди дополняет, что это достигается уверенностью в произнесении формулы шахады: «Свидетельствую, что нет боже­ ства, кроме Аллаха, Мухаммад — посланник Аллаха». Непоколебимость серд­ ца— это уверенность; ад-Дарбанди дополняет: это еще и правдивость мисти­ ческого желания (ал-ирада). Непоколебимость души толкуется как усердие в богослужении и поклонении. Если непоколебимость языка — это поминание (аз-зикр) и восхваление (ас-сана'\ то непоколебимость души — это мучитель­ ный труд (ал- 'ана'). Далее, непоколебимость сердца основана на страхе (ал-хауф) и надежде (ар-раджа'% непоколебимость духа (ар-рух) — на правдивости (ас-сидк) и чистоте (ас-сафа'), а непоколебимость сердечной тайны (ас-сирр) — на возвеличивании (ат-та'зим) и стыдливости (ал-хайа4)» (там же, 42а-42б).

Непоколебимость в мистических состояниях предполагает наличие следую­ щих признаков и условий: язык суфия не перестает поминать и благодарить Бога; душа его охвачена старанием и самоуничижением; сердце — страхом и надеждой; дух его пребывает в правдивости и чистоте намерений. Непоко­ лебимость появляется тогда, когда «состояния» мистика приобретают устой­ чивость.

Этика суфизма

«Сторонники непоколебимости» (ахл ал-истикама) суть «избранные»; они «из числа знающих, они не теряются перед Всевышним из-за беспокойства или спокойствия, которые царят в их сердцах» (Райхан, 1446). Внутренняя вера (ал-иман), если только она является истинной, дает силу опровергать самые оче­ видные вещи и кажущиеся бесспорными аргументы. В сердце познающего нет места сомнениям и колебаниям, которые происходят от козней Шайтана. Непо­ колебимость характеризует не только мистические состояния, но и деяния, по­ ступки и высказывания мистиков; в частности, она отрицает недопустимые нов­ шества (бид 'а).

По пути в ал-Ка'бу ал-Джунайд встретился с неким муридом, сидевшим под деревом, и спросил у него:

—Что ты здесь сидишь?

—Я добиваюсь мистического состояния, — ответил он.

Ал-Джунайд оставил его в покое и отправился дальше. Возвращаясь из хаджжъ., он заметил, что юноша пересел на другое место неподалеку от того же самого дерева. Шага снова задал ему вопрос:

—Что ты здесь сидишь?

—Я нашел то, что искал, поэтому и остался здесь, — ответил он.

И ал-Джунайд вопрошает: «Я так и не понял, что лучше: искать мистическое состояние, которое потерял, или находить то мистическое состояние, которое желаешь?» (там же).

§ 8. Богобоязненность

По ад-Дарбанди (Райхан, 586), богобоязненность (jyiJI ат-таква) — это трепет сердца мистика в руках божества. Основой трепетности является страх перед Богом и Судным днем (йаум ал-кийама). В связи с этим приводится выска­ зывание суфия Иахйи б. Му'аза: «Столпами трепетности являются четыре вещи: страх перед божественной справедливостью, оцепенение перед даром Всевыш­ него, стыдливость перед благодеянием Всевышнего, надежда на милость Все­ вышнего».

В Райхан ал-хака'ик (л. 576) подчеркивается, что существуют различные виды ат-таква: «богобоязненность в искренности (ал-ихлас), богобоязненность в послушании (ат-та'а), богобоязненность в опасении (ал-хашйа), богобоязнен­ ность в печали (ал-хузн) и богобоязненность в раскаянии (ат-тауба)». Богобояз­ ненность характеризуется как пребывание в руках божьих со страхом и надеж­ дой, покорностью и удовлетворением. «Люди истин» этой общины говорят, пишет ад-Дарбанди, что муриду следует знать о том, что трепет перед божеством высвобождает силу и способности мурида, потому что богобоязненность являет-

606 ся «средоточием всяческой пользы и основой богопоклонения (ал- 'ибада)».

Этика суфизма

Оппоненты часто обвиняли суфиев в лицемерии, притворстве и двуличии, считая их мистические трансы показными, мистические видения — вымыслом, а чудеса — кудесничеством. Сами суфии также боролись с лицемерием внутри общины, поскольку некоторые из них раньше времени говорили о своих мисти­ ческих видениях и особых духовных достижениях, выдавая себя за «познавших». Особо порицалось лицемерие во время «слушания» {ас-сама') — там, где прав­ дивость имела чрезвычайно важное значение; именно сеансы «слушания» были призваны обеспечить чередование мистических состояний. Абу 'Амр ад-Димаш- ки в связи с этим говорил: «Слушать то, чего нет, хуже, чем клеветать тридцать лет кряду» (Райхан, 144а).

Однако лицемерие лицемерию рознь. Приводя высказывание Зу-н-Нуна алМисри о том, что в основе понятия ас-суфша (суфизм, суфии) лежит чистота (ас-сафа'\ которую мистики скрывают, ад-Дарбанди (там же, 67а) пишет, что «само название „суфии" свидетельствует о скрытности их действий». Сохране­ ние в тайне формул зикрг. и других секретов общины действительно делало лицемерие неизбежным. Поэтому сокрытие своей веры может быть признано делом благоразумным, если ее открытая демонстрация способна навлечь на общину реальную опасность, считает автор. Однако в любом случае необходимо оставаться правдивым и искренним: сокрытие своих взглядов подразумевает не ложь, а их «затуманивание» аллегориями и иносказательностью.

§ 13. Зависть

Ничто так не разъедает сердце, как зависть человеческая (л-*>Л ал-хасад), считает ад-Дарбанди. Она охватывает человека целиком, не оставляя в нем места для бескорыстной любви к Богу. Для успешного продвижения по мистическому Пути необходимо не только изжить в себе это порицаемое качество, но и стереть в себе память о нем. Зависть исходит от Иблиса из-за проклятия его Всевышним.

Ад-Дарбанди (Райхан, 50а) называет завистника «врагом благ, которые дает Аллах», вечно недовольным собой и своим положением в иерархии слуг божьих. Тем самым он противится своей судьбе, ибо зависть исключает истинное удов­ летворение своим состоянием, которое даровал Всемогущий.

Особое значение для суфия приобретает способность не поддаваться зависти, пусть даже непроизвольной. Единственный способ для достижения этой цели — добровольная и осознанная бедность и самоотречение, а также умение получать от этого подлинное удовлетворение. «Ничто не искоренит зависть, кроме аске­ тизма мирского», — учил Абу Бакра ад-Дарбанди его дарбандский настав­ ник Абу-л-Касим ал-Варрак (там же, 986). Лекарство от зависти — смирение (am-таваду'), которое означает отречение от честолюбия: «Каждое благо вызы-

610 вает зависть, кроме смирения» (там же, 596).

Этика суфизма

Мирская страсть «сбивает с пути Аллаха». Тот, кто потакает своим страстям, бессилен перед истиной. Со страстями нужно бороться так, как борятся со злей­ шими врагами, ибо они — порождение Шайтана, устраивающего опасные ло­ вушки для людей. Такими ловушками, в частности, являются жадность, гордость и заносчивость. Мирская страсть и похоть (аш-шахва) подавляют знания и разум. И то и другое в конечном счете ведет к бесчестью. Изгнание мирской страсти ведет к спасению (Райхан, 2386). Бесстрастие ко всему земному — суть смирен­ номудрия. Без него благочестивая страсть к Богу неполноценна.

Однажды в море разбился корабль, и Абу Бакр ал-Васити вместе с женой оказались посреди моря на доске. В это время его жена родила девочку и закри­ чала:

—Меня мучает жажда!

—Ты же видишь, в каком мы положении, — ответил шайх.

Потом он поднял голову и заметил, как над ними повис человек, в руках у него золотая корзина, а в ней рубиновый кувшин. И этот человек говорит:

— Возьмите, выпейте.

Ал-Васити принял кувшин из его рук, и в нем оказалось нечто, приятнее мускуса, холоднее снега и слаще меда.

—Кто ты такой? — спросил он его. — Да благословит тебя Аллах.

—Раб Господа твоего, — сказал он.

—Как же ты этого достиг? — спросил ал-Васити.

—Я отрекся от своих страстей во имя Господа, и Он сделал так, чтобы я жил

ввоздухе.

Сэтими словами он исчез (там же, 2046).

§16. Страстная любовь

По своему содержанию понятие страстной любви (J-LJJ! ал-'шик) противо­ положно термину «любовь» (ал-махабба), хотя, казалось бы, они одного поряд­ ка. «Говорят, что страстная любовь — одно из имен любви (ал-махабба)», — пи­ шет ад-Дарбанди (Райхан, 186а). Однако истинная любовь относится к Высшей истине, а страстная любовь — к сотворенным (т.е. к женщине или мужчине), объясняет он. Иначе говоря, под термином ал- 'шик суфии понимают то же, что православные мистики называют «блудной страстью».

Страстная любовь, таким образом, относится к ал-мухликагп, т.е. к вещам и явлениям, способным погубить суфия. Ад-Дарбанди относит ее к одной из раз­ новидностей мирских страстей (ал-хава), однозначно порицаемых в его общине. Для подкрепления этой точки зрения приводятся изречения «величайших». Йусуф б. ал-Хусайн говорил: «Страстная любовь — самое большое наказание Господа». Йахйа б. Му'аз, продолжая эту тему, обратил внимание на то, что,

612 когда Бог желает наказать человека, Он насылает на него страстную любовь.