Выпуск 7

Записи о паломничестве в Китай в поисках Закона Будды 101

10-я луна 3-й день215. Вечером мы двое, монах-ученый и монах-студент, направились к постоялому двору Пинцяо216 попрощаться с послом и ханганами перед их отбытием в сто­ лицу и советовались с ними. Ханган Нага[минэ] сказал: «Если бы у меня было письмо с пожеланиями двух монахов, я взял бы его с собой в столицу, представил трону и быстро получил разрешение [на поездку для вас]».

4-й день. После приема утренней пищи мы, два монаха, записали на отдельных листах свои чаяния и отправили хангану. Эти письма зарегистрированы отдельно.

Должностные лица, направляющиеся в столицу: один по­ сол, ханган Нагаминэ, ханган Сугавара217, писарь Такаока218, писарь Огмива219 и переводчик 0:якэ220. Кроме них ученый Томо-но Сугао221 ученый монах из школы Сингон Энгё:, млад­ шие чиновники222 и рангом ниже, всего числом тридцать пять. [Им выделено] пять служебных лодок.

215 24 октября 838 г.

216 вероятно, тот самый постоялый двор «на воде», упоминаемый

в записи от 29-го числа 9-й луны, где министр устраивал для посольства про­ щальное пиршество.

217Речь идет о Сугавара-но Ёсинуси 803-852). В 839 г. вместе

спосольством возвратился в Японию. Славился литературным талантом и красноречием.

218Такаока-но Сукунэ Момооки, см. комм, к записи от 2-го числа 7-й луны.

219туг речь идет о писаре 0:мива-но Мунэо . В Сёку нихон ко:кш есть записи о прибытии его на корабле в Дадзайфу (8-й год Дзё:ва 8-я луна).

220Огякэ Тосио см. комм, к записи за 12-й день 7-й луны.

221Томо-но Сугао, см. комм, к записи за 25-й день 8-й луны. Неясна трак­ товка последовательности знаков, относящихся к его имени 1J . Как

правило, комментаторы исправляют знак на . Однако в случае со знакомтакого единства не прослеживается. Райшауэр [Райшауэр 1955, 42] и

Адати Кироку [Адати Кироку, Сиоири Рёдо 20051, 45] трактуют этот знак как грамматический формант бэцу ни — «отдельно», «дополнительно». Оно Кацу­ тоси [Оно Каиутоси 1989 I, 230] критикует такую трактовку и рассматрива­ ет знак в качестве определения к последующему слову сё:яку (см. комм. 10). Получается «особый сё:яку* — лицо, обладавшее особыми навыками и для их развития приехавшее на краткий срок в Китай. Известно, что Томо-но Сугао был мастером игры в облавные шашки.

222 . Райшауэр полагает, что речь идет о младших чиновниках, не

имевших придворного ранга [Райшауэр 1955, 42]. Однако Оно Кацутоси с этим не соглашается, указывая, что в этом случае далее стояло бы не «и рангом ниже», а «и рангом выше». В его трактовке [Оно Кацутоси 1989 I, 231] это как раз , яп. сикидзикаНу — чиновник, имевший ранг и соответствующую

Также ханган Нага[минэ] поручил мне запись о возведе­ нии в ранг второго посла годов Энряку, а также поминальный текст223 и десять тунь224шелковой материи. Также я получил от хангана следующие указания:

«В годы Энряку второй посол в танское [государство] Исикава-но Асон Митимасу умер в Минчжоу225. Ныне по при­ казу государя ему был присвоен четвертый ранг226, и запись об этом была вверена данному посольству, чтобы пожаловать [ранг] перед его могилой. Вы поведете поиск путей к Тайчжоу, и если достигнете границ Минчжоу, то прочитайте поминаль­ ный текст и сожгите запись о присвоении ранга».

Студент [монах] Санрон, Дзё:гё: все еще остается на офи­ циальном постоялом дворе Гуанлин-гуань227, он не смог от­ правиться в столицу.

5-й день. В конце часа зайца посол и остальные сели в лодки и направились в столицу. До конца дня и всю ночь шел дождь.

Источники

Адати Кироку, Сиоири Рёдо 2005 — Эннин. Нитто: гухо: дзюн­ рэй ко:ки (с комм. Адати Кироку и Сиоири Рё:до): В 2 т. Токио: Хэйбонся то:ё: бунко, 2005.

Гу, Хэ 1986 — Юаньжэнъ. Жутан цюфа сюньли синцзи (с комм. Гу Чэнфу и Хэ Цюаньда). Шанхай: Шанхай туцзи, 1986.

рангу должность, в отличие от яп. санкан, — чиновник, имевший ранг,

но не имевший соответствующей должности.

223 яп сайбун кит. г^зивэнъ. Молитвословие, зачитывавшееся в

особых случаях, к примеру таких, как похороны и поминовение умершего. В этом случае часто содержали слова кит. у ху ай цзай, — «О печаль!

О горе!» Зачитывались нараспев.

224 , кит. тунь. Мера веса пряжи, составляет 6 полновесных лян. Вес по­

лученной Эннином шелковой ткани составил 10 х 6 х 37,3 = 2238 г.

225 ныне город Нинбо в провинции Чжэцзян.

226В записи от 10-го числа 5-й луны 3-го года Дзё:ва содержится инфор­ мация о повышении его посмертно с нижней до верхней ступени младшего 4-го ранга.

227. Топоним Гуанлин сохранился до сих пор как название одного

ирайонов Янчжоу. Оно Кацутоси предполагает, что на этом постоялом дворе

размещались члены посольства, приплывшие в Китай на четвертом корабле [Оно Кацутоси 1989 I 232].

Записи о паломничестве в Китай в поисках Закона Будды 103

Оно Кацутоси 1989 — Эннин. Нитто: гухо: дзюнрэй ко:ки но кэнкю: (перевод с комментариями Оно Кацутоси). В 4 т. Киото: Хо:дзо:кан 1989.

Райшауэр 1955 — Ennin's Diaiy: The Record of a Pilgrimage to China in Search of the law (transl. from Chinese by Edwin O. Reischauer). NY: Ronald Press, 1955.

Сандай дзицуроку http://www.j-texts.com/sheet/sandai.html. Сёку нихон когки / http://ifs.nog.cc/kodaishi-db.hp.infoseek.

co.jp/

Чжоу Илян 1992 — Юаньжэнъ. Жутан цюфа сюньли синцзи (с комм. Чжоу Илян). Хуашань: Хуашань вэньи, 1992.

Энгисики / http://ifs.nog.cc/kodaishi-db.hp.infoseek.co.jp/

Литература

Ван Чжэньпин web — Wang Zhenping Chonen’s Pilgrimage to China, 983-986 / http://www.ihp.sinica.edu.tw/~asiamajor/

Ли Xao web — Ли Хао. Тандай дэ иуньло юй цзи синчжэн (Деревни и их администрация в эпоху Тан) / http:/ /www.sinoss. net/qikan/uploadfile/2010/1130/4749.pdf.

Нихон дзиммэй дайдзитэн web — Нихон дзиммэй дайдзитэн (Большой словарь японских имен) // http://kotobank.jp/ dictionary/nihonjinmei/

Рыбаков — Рыбаков В. М. Танская бюрократия. Ч . 1.Генезис и структура. СПб.: Петербургское востоковедение, 2009.

Саэки Арикиё 1989 — Саэки Арикиё. Эннин. Токио: Ёсикава ко:бункан 1989.

Уэда Такэси 2006 — Уэда Такэси. Кэнто:си дзэнкогкай (По­ ездка за море всех посольств в танский Китай). Токио: Со:сися, 2006.

Ф5Фусэ Нацуко 2003 — Фурусэ Нацуко. Кэнто:си но мита тюггоку (Китай глазами японских посольств). Токио: Ёсикава ко:бункан 2003.

Чжунго гудай димин дацыдянь (Большой словарь древних географических названий китайского государства // http:// www.gg-art.com/dictionary/dcontent b.php?bookid=33&name=% B2a&columns=2&bookdetailid=31353.

Чжунго гудай ши дату (Китайские исторические карты// http://home.olemiss.edu/ gg/hstiymap/lishidit.htm.

тех, кто купил ранг или должность за деньги, говорили, что от них «пахнет медью» (яп. досю)2, таких чиновников называли «внеочередниками» (яп. хидзё)3. Более того, прославленные мужи XI-XIII веков считали, что повсеместная продажа ран­ гов и должностей — это одно из свидетельств наступления «века конца Закона» (яп. маппо дзидай)4. Рассмотрение зна­ тью положительных и отрицательных качеств служащих при дворе чиновников было мотивировано осознанием себя как особого рода сообщества. Речь идет о появлении новой социокультзфной общности, среди которой начинают оформляться представления о том, что придворное общество, объединен­ ное вокруг общего идеала, способно сформировать у власти­ теля правильные представления об управлении страной.

Находящиеся в нашем распоряжении источники как нар­ ративного (общегосударственные летописи, сводные исто­ рические труды, дневниковые записи чиновников), так и документального (своды законов, собрания нормативных установлений, актовый материал) свойства позволяют уви­ деть две точки зрения на придворного: каков он есть на са­ мом деле и каков он должен быть. С одной стороны, пред нами предстает знатное лицо, ставившее перед собой цель любой ценой сделать карьеру при дворе, а потому обнажавшее по­ рой свои грубые природные инстинкты, давая волю живот­ ной природе. С другой — это идеализированный образ при­ дворного, стремящегося к взращиванию своей внутренней культурности и совершенствованию добродетелей, к возвы­ шенным чувствам и мыслям.

Было бы неверно сказать, что подобные противоречия во взглядах на сущность придворной службы появились только

2 Япония в эпоху Хэйан (794-1185): Хрестоматия / Сост., введ., пер. с др.-яп. и комм. М. В. Грачева. М., 2009. С. 158.

3Сёюки (Записки правого министра из рода Онономия). Т. 1-11. Токио, 1959-1986. Тева, 3-10-15, 1014 г.

4Сёюки, Тёгэн, 2-7-11, 1029 г. Известный высокопоставленный чинов­ ник и ученый муж Фудзивара Тэйка (1162-1241) отмечал, что «повсеместная продажа и покупка столичных и провинциальных рангов» стала проявлением «темной стороны нынешнего века», а «век конца [Закона] не приносит поль­ зы образованным людям» и «в выгоде только богатеи». Мэйгэцуки (Записи яс­ ной лзшы). Т. 1-6. Токио, 1974-1981. Кэннин, 2-7-23, 1202 г.; Канги, 3-2-13, 1231г.

впериод Хэйан5, однако именно в источниках этого периода они получили наибольшее отражение. Представляется, что

вэто время изменились представления о государственной службе. Для хэйанского придворного выполнение каких-либо рутинных бюрократических процедур, несомненно, представлялось необходимым для успешной служебной карьеры, но не менее важным считалось и само присутствие при дво­ ре, чувство принадлежности ко двору как некой «социальной общности», сосредоточенной вокруг особы государя. Общение при дворе превращается в немаловажный инструмент карье­ ры и самоутверждения.

По мнению выходцев из знатных родов, служащий при дворе аристократ должен был старательно выполнять свои служебные обязанности, но это отнюдь не означало, что он обязан посвящать им все свое время. Образование, как пра­ вило, высоко чтилось высокопоставленными аристократами, поскольку именно во время обучения закладывались все необ­ ходимые для придворного чиновника знания. Однако столич­ ная знать полагала, что важнейшим фактором при назначении на придворную должность должна быть «влиятельность рода»; следовательно, для чиновника, служащего при дворе, было бы крайне нежелательно иметь не соответствующее его статусу происхождение. Именно с этой целью еще в VIII веке была раз­ работана система «теневых рангов» (яп. онъи), ставшая в пе­ риод Хэйан наиболее ценимой среди придворного чиновни­ чества6. Многие аристократы считали, что наследственный принцип занятия придворных должностей (яп. фудай) имеет множество преимуществ и стратегически более оправдан, не­ жели принцип «использования талантов» (яп. ёсай).

Реальное положение человека в системе социальных свя­ зей придворного общества эпохи Хэйан, несомненно, опре­

5 Источники эпохи Нара содержат немало примеров карьерных устрем­ лений, реализуемых любыми способами. Известны и случаи появления лю­ бимцев и фаворитов, которые в отличие от других придворных получали дополнительные преимущества при продвижении по служебной лестнице. См., напр.: Накагава Осажу. Коме Накамаро тайсэй-но кэйсэй (Образование политического тандема Коме и [Фудзивара] Накамаро) // Кокусигаку. 1972. № 78. С. 1-26.

6 О «праве тени» и «теневых рангах» в древней Японии см.: Тахара Мицуясу. Онъи дзюё сэйдо-но сайкэнто (Новое рассмотрение практики пожало­ вания «теневых рангов») // Нихон рэкиси. 1999. № 619. С. 1-17.

делилось официальной должностью (и рангом чиновника), происхождением и сиюминутной силой его положения. При­ надлежность к придворному обществу конкретного чинов­ ника в немалой степени зависела от приятия другими пред­ ставителями двора, а потому для человека, вовлеченного в придворный круг, постоянно возникала необходимость тща­ тельно взвешивать все нюансы поведения по отношению к любому человеку при дворе. Шестнадцатилетний Фудзивара Токихира (871-909) в прошении о пожаловании ему пятого придворного ранга писал: «Бо Циню было пожаловано княже­ ство Лу7. [Чжан] Пи-цянь получил пост “шичжуна”8. Пред Вами [Фудзивара] Токихира — сын выдающегося отца9, наследник его талантов. Наступил тот счастливый момент, когда ему со­ вершили [обряд] гэмпуку10. Он подобен перу феникса11и дол­ жен быть особо отмечен титулами и рангами. Не следует ли по­ ступить в соответствии сустановившейся традицией? Ожидаю Вашего решения, государь12». Его младший брат Фудзивара Тадахира (880-949), будучи в том же возрасте, в собственном прошении вторит старшему брату: «Старший [брат] — заслу­ женный и прославленный подданный13. Но есть и младший, которому не доставляет радости, что до сих пор его не оценили по достоинству. День за днем я полон тягостных дум и вверяю себя Вам, [государь]. Тешу себя надеждой, что буду пригоден

7 Бо Цинь — сын Чжоу-гуна, ставший правителем княжества Лу.

8 Пафос состоит в том, что Чжан Пи-цянь, не принадлежавший к благо­ родному семейству, в пятнадцать лет уже был назначен на придворную долж­ ность «шичжуна», в то время как Фудзивара Токихира, принадлежавший к одному из известнейших родов в Японии, пока еще не был удостоен даже ми­ нимальным для занятия придворной должности рангом.

9 Фудзивара Токихира был старшим сыном главного министра Фудзива­ ра Мотоцунэ (836-891).

10 То есть обряд совершеннолетия.

1 Аллегория талантливого сына, идущего по стопам отца.

12 Хонтё мондзуй (Литературные стили нашей страны) / Под ред. Оосонэ Сёсукэ и др. Токио, 1992. С. 143. Хроника сообщает, что решение государя последовало незамедлительно, и уже в тот же день Фудзивара-но Токихира был пожалован пятый старший ранг нижней ступени. Нихон сандай дзицуро­ ку. Нинна, 2-1-2, 886 г.

13 К тому времени Фудзивара Токихира — придворный советник (яп. тюнагон)увоспитатель престолонаследника и глава одной из столичных гвардей­ ских управ. Кугё бунин (Сведения о назначениях сановников). Т. 1-^-. Токио, 1972. Т . 1.С. 152.

для пожалования придворным рангом. Пользуясь благосклон­ ностью [Вашего величества] к свершениям моих предков, сми­ ренно надеюсь, что поступите в соответствии с устоявшимися обыкновениями. Ожидаю Вашего решения, государь»14.

Согласно нормам общественной морали, жизнь при дворе являлась долгом придворного. По этой причине царящая при дворе развращенность, когда добрые дела не столь явственны, а злые в великом изобилии, когда своекорыстные интересы преобладают над «патриотическими» мотивами государствен­ ной службы, ставила благородного человека перед моральной дилеммой: как среди пороков сохранить добродетель чистой и незапятнанной? По всей вероятности, выход виделся в созда­ нии образа совершенного придворного, наделенного много­ численными положительными качествами, которые состав­ ляли прямую противоположность нравам, бытовавшим при дворе в реальной жизни.

Акцентирование внимания на конкретных положитель­ ных или отрицательных качествах шло в русле разработан­ ного в традиционной китайской историографии и неодно­ кратно применяемого в японских исторических источниках принципа «возвеличивай и порицай» (кит. бао бянь, яп. хо хэн). «Если не хвалить достойных и не порицать нерадивых, как можно отделить доброе от злого?» — говорится в распоря­ жении 868 г.15 Применение этого принципа вынуждало ав­ торов поступиться фактической информацией для создания идеального типа чиновника. Полное описание факта в един­ стве его различных сторон в отдельных источниках практиче­ ски отсутствует. Получить целостное представление о жизни японского придворного общества невозможно без кропотли­ вой текстологической работы и изучения всей совокупности придворной литературы.

14 Хонтё мондзуй. С. 143. В тот же день ему был пожалован пятый стар­ ший ранг нижней ступени. Куге бунин. Т . 1.С. 157.

15 Руйдзю сандай кяку (Классифицированные указы трех государей). Т. 1-2. Токио, 1998. Дзёган, 10-6-28, 868 г. Там же см.: Тэмпё ходзи, 4-7-23, 760 г., Энряку, 4-6-24, 785 г.,Дайдо, 4-9-27, 809 г., Тэнтё, 8-4-21,831 г.; Сэйдзи ёряку (Собрание сведений о политике). Т. 1-2. Токио, 1981. Энтё, 5-12-26, 927 г., Тэнряку, 1-7доп.-23, 947 г., 4-2-10, 950 г., Тэнтоку, 3-12-4, 959 г., Ова, 3-12доп.28, 963 г.; Тея гунсай (Обозрение двора и дальней округи, 1118 г.). Токио, 1964. Тэннин, 2-11-21, 1109 г.

В условиях огромного разрыва между реальной придвор­ ной жизнью и ее идеализированной схемой один из способов разрешения этого противоречия состоял в том, чтобы офици­ альные документы составлять в соответствии с требованиями законодательных норм, а в практической жизни можно было действовать сообразно неписаным правилам, основанным на укоренившихся обыкновениях. В других случаях к тем или иным явлениям действительности оказывались вполне приме­ нимы термины, употребительные в китайской политической культуре, но имеющие в японской практике существенное отличие от своего китайского прототипа. Китайская терми­ нология довольно часто играла роль своего рода «завесы», за которой скрывался подлинный смысл многих общественных явлений средневековой Японии, придавая им «благоприлич­ ный» (с точки зрения конфуцианской морали) вид. Наконец, можно было действовать в русле традиции «возрождения древности», апеллируя к далеким временам, когда в окружении преданных и бескорыстных чиновников царствовали со­ вершенномудрые правители; где долг государя состоял в том, чтобы, надев головной убор с нитями-подвесками, спустив рукава и сложив руки, править недеянием со своей высоты, а обязанность подданного — в том, чтоб, радея о государстве и помогая народу, изо всех сил трудиться на своем месте. Все это напоминало скорбь по безвозвратно утерянному прошло­ му, стремление сохранить на страницах своих произведений богатейшую культурную традицию без изъятий. Здесь следу­ ет провести принципиальную грань между побудительными мотивами придворного и конечным результатом его усилий, но сам факт существования представлений о совершенном придворном свидетельствует о востребованности таковых. Оставляя в стороне мотивы, которыми руководствовались чиновники эпохи Хэйан, обратимся к тому «портрету» совер­ шенного чиновника, который складывается в нарративных и документальных источниках этого времени.

Среди важнейших качеств, присущих образцовому под­ данному, неизменно присутствовали «сыновняя почтитель­ ность» и «верность».

«Сыновняя почтительность» понималась в качестве уни­ версального регулятора общественных отношений. В ^Кокон тёмондзю^ раздел, посвященный «усердному исполнению