Belokrenitskiy_V_Ya_Natsii_i_natsionalizm_na_musulmanskom_Vostoke

В.И. Сажин*

НАциональнО­-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ ИРАНА

Резюме. Национально­ -психологические особенности населения являются важной составляющей морально-политического потенциала как части совокупного военного потенциала любой страны, в том числе и Исламской Республики Иран.

Основными компонентами национально­ -психологических особенностей иранцев являются: национальный­ характер, особенности склада мышления, национальные­ чувства и темперамент, национальные­ традиции, обычаи, привычки, вкусы. В настоящее время персидская национальная­ психология, представляющая собой сплав великодержавного имперского национализма и шиитской избранности, стала политическим фактором.

Ключевые слова: Иран, национальная­ психология, национальный­ характер, национальные­ чувства и темперамент, имперский национализм, шиитская избранность.

Summary. National-psychological characteristics of the population are an important component of the moral and political potential as part of the cumulative military potential of any country, including the Islamic Republic of Iran.

The main components of the national-psychological features of Iranians are: national character, features of way of thinking, national feeling and national temperament, national traditions, customs, habits, tastes. At present, the Persian national psychology, which is an alloy and blend of the great imperial nationalism and the Shiite selectness, has become a political factor.

Tags: Iran, national psychology, national character, national feelings and temperament, imperial nationalism Shiite selectness.

Исламская Республика Иран является крупнейшим многонациональным­ государством Ближнего и Среднего Востока. Занимая промежуточное положение в юго-западной части Азиатского материка, Иран на протяжении многих веков неоднократно подвергался вторжениям и нашествиям разноязычных народов, влияние и следы пребывания которых прослеживаются в составе его населения до сих пор18.

В современном Иране проживает около 60 народностей, этнических групп и племен. По данным Central Intelligence Agency (CIA) — The World Factbook, основная этническая общность — персы составляют 61% насе- ления — 80,8 млн человек. Другие этносы Ирана: азербайджанцы (самона- звание — торк, азери) — 16% (это, пожалуй, те, которые сознают свою этническую идентичность, поскольку бóльшая часть иранских азербайджанцев ассимилировалась с персами); курды — 10%; луры — 6%; белуджи — 2%; ара- бы — 2%; туркмены и тюркские племена — 2%2.

* Сажин Владимир Игоревич, кандидат политических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.

291

В формировании национальной­ психологии религия играет важнейшую роль. Несмотря на мозаичность этнического состава населения, религиозная принадлежность иранцев достаточно монолитна: из них 99,4% исповедуют ислам (шииты — 90 – 95%, сунниты — 5 – 10%). Зороастрийцы, иудеи, христиане вместе составляют менее 0,3%3.

Безусловно, каждый этнос имеет свои национально­ -психологические особенности. Однако особенности основной этнической общности — персов — в той или иной мере свойственны всем этносам, проживающим в Иране. Этому, в частности, способствует единство веры: «Имам Хомейни полагал, что иранцы-шииты прошли долгий путь своего исторического развития и являются создателями исламской культуры Ирана. Он выражал убеждение, что истинные духовные ценности культуры страны были созданы в то время, когда Иран оформился прежде всего как страна шиизма, оказавшего глубокое воздействие на все стороны ее жизни, включая культуру, политику и идеологию. В этой связи многочисленные этнические и религиозные меньшинства в стране связывают свою судьбу с историей Ирана, потому что их этническая история протекала в рамках иранской культуры, сохраняющей национальный­ характер как в целом, так и в частностях. И эти этносы в значительной степени интегрированы в иранскую социокультурную систему»4.

Решающими факторами, влияющими на формирование национально­ - психологических особенностей населения, являются экономические и со- циально-политические условия жизни иранского этноса, складывающиеся в процессе ее исторического развития, насчитывающего более 5000 лет. На протяжении почти трех тысяч лет государственности на территории современного Ирана возникали и разрушались обширные империи, державы, включавшие в себя многочисленные племена и народности.

Вистории Ирана (Персии)5 отмечены и былая мощь, и поражения, взлеты

ипадения нации, вторжение армии Александра Македонского в IV в. до н. э.

иопустошительные набеги монгольских орд Чингисхана в XIII в. и Тамерлана в XIV в. В памяти персов свежа колонизаторская грабительская политика мирового империализма и политика шахского режима, свергнутого револю-

цией 1979 г.

Однако завоевание Ирана арабами в VII в., их длительное владычество оказали наиболее сильное воздействие на национальную­ психологию персов. Исключительное влияние на различные стороны жизни Ирана, в том числе и на общественное сознание иранского населения, на формирование его национальной­ психологии, оказал ислам суннитского толка, огнем и мечом насаждавшийся арабами. В свою очередь, шиизм

висламе возник первоначально как протест угнетенных иранцев про-

тив завоевателей — арабов-суннитов. Именно шиизм объединил народы Ирана и, облеченный впоследствии в форму официальной религии, стал идейной базой иранского государства. Противопоставляемые суннизму особенности шиитской догматики, внедренные в повседневную жизнь иранцев, на протяжении веков формировали их национальную­   психологию.

Основными компонентами национально­ -психологических особенностей иранцев являются: национальный­ характер, особенности склада мышления,

292

национальные­ чувства и темперамент, национальные­ традиции, обычаи, привычки, вкусы.

Под национальным­ характером понимается исторически сложившаяся совокупность устойчивых психологических качеств нации, определяющих привычную манеру поведения и типичный образ действия нации в целом,

атакже большинства ее индивидуальных представителей и проявляющихся в специфических отношениях и связях с окружающим объективным миром.

Внациональном­ характере, как и в характере личности, самым существенным является отношение к социально-бытовой среде обитания, т. е. к природе и обществу, к труду, к своей нации (национальное­ самосознание) и к другим народам. Шиизм выработал у иранцев специфическое отношение к окружающему миру, проистекающее из сущности его догматики: бренность человеческой жизни, предопределение судьбы человека Аллахом, культ самопожертвования для очищения от грехов, культ духовенства и власти, необходимость строжайшего соблюдения норм ислама, политическая пассивность,

атакже индивидуализм.

Одной из наиболее характерных черт иранцев является национальная­ гордость и самолюбие. Военные и экономические успехи персов, созданные ими империи Ахеменидов и Сасанидов, достижения иранских ученых X–XI вв., расцвет поэзии, искусств и ремесел заложили у иранцев основу этих черт.

Персам присуще чувство патриотизма, любовь к свободе и независимости, преклонение перед героическим прошлым своего народа. В семьях

икланах из поколения в поколение передаются многочисленные легенды

ипредания о мужественной борьбе предков за свободу и независимость. Имена основателей Иранского государства — Куроша Великого (Кир), Дария I, Шахпура I, шаха Аббаса —и других выдающихся личностей постоянно на слуху у персов. Как великого полководца древности они также почитают Александра Македонского.

Иранцы исключительно привязаны к родной земле, к своему краю и дому. Это проявляется даже в том, что, умирая вдали от дома, иранцы, как правило, просят похоронить их на своих семейных кладбищах. Во время ирано-ирак- ской войны, часто с риском для жизни, они стремились доставить тело погибшего для захоронения в родной город или деревню.

Отношение к труду является важной чертой национального­ характера. Жаркий климат на большей части территории страны, постоянная борьба с неблагоприятными природными условиями, необходимость в поте лица обрабатывать каждый клочок земли, постоянная нехватка воды и продовольствия выработали у иранцев такие черты, как трудолюбие, терпение, выносливость, неприхотливость. Особым упорством и трудолюбием отличаются крестьяне засушливых районов.

В то же время исследователи отмечают6 и некоторые другие оттенки отношений к труду у иранцев, которые далеки от трудностей крестьянской жизни,

втом числе и малоинициативность, особенно если их труд не гарантирует им больших доходов. В работе иранцы импульсивны, но не организованы. У них слабо развито чувство трудовой дисциплины, порядка и пунктуальности

ввыполнении данных ими обещаний. Иранцы любят торговаться, добиться хоть небольшой, но выгоды для себя. В стране широко распространено взя-

293

точничество, поразившее прежде всего госслужащих. Вместе с тем многие представители интеллигенции проявляют честность и бескорыстие.

На национально­ -психологические черты иранцев огромное влияние оказало длительное господство феодальных отношений. Оно оставило им такие пороки, как преклонение перед людьми, наделенными властью, угодливость, подобострастие. Иранцы обычно льстят тем, кто достиг более высокого положения. Вот что пишет иранский писатель Саид Нафиси в своей повести «На пути в рай»: «Лесть в аристократическом обществе Тегерана служит единственным средством для процветания и преуспевания. Если человек в раннем детстве и в юношеском возрасте не постиг искусства лицемерия и лжи, он не может впоследствии чувствовать себя уверенным на политическом базаре Ирана… Если человек недостаточно лицемерен, он не может добиться никакого поста или более-менее порядочного места в обществе. Лесть и подобострастие способствует широкому распространению в Иране подкупов и взяточничества, особенно эти пороки свойственны горожанам и разного рода чиновникам»7.

Иранцам не чужда и хитрость. Во многом это качество культивировалось шиизмом как инструмент борьбы с врагами. Известный российский уче- ный-исламовед А. А. Игнатенко пишет: «Во всех школах исламского шариата, который является одновременно правовой и этической системой, величайшую роль играет вербальная квалификация действий и поступков — проще говоря, то, как они называются с использованием слов и выражений, взятых из Корана или из Сунны либо выработанных факихами — мусульманскими правоведами. Кроме однозначного понятия лжи (“кизб”) существует множество других понятий, обозначающих иные виды обмана, позволяющие обходить религиозный запрет на ложь»8.

ИзвестныйфранцузскийгеографиисторикЖанЭлизеРеклю(1830 – 1905)

всвоей знаменитой работе «Человек и Земля» (1876 – 1894) очень коротко констатирует: «Перс пропитан ложью». Многие литераторы тоже отмечали эту особенность персов, утверждая, что лживость — национальная­ персидская болезнь9.

Многие иранцы «страдают» переоценкой своих личных качеств. Почти каждый чиновник или офицер считает, что достоин занимать должность намного выше занимаемой. При этом они стремятся показать, что пользуются

вобществе гораздо бóльшим влиянием, чем есть на самом деле.

Склад мышления у иранцев своеобразный. Обладая живым и острым умом, иранец способен к абстрактному мышлению, к образной логике, яркости и живости воображения. Его уму не чужд юмор.

Перс любит говорить, изливать свое природное красноречие. Он гордится своим языком. В непринужденной беседе предпочитает много шутить, умеет вставлять в разговор пословицы, поговорки и стихи персидских поэтов. В манере вести беседу перс сообразуется с собеседником. В зависимости от его социального положения перс напускает на себя важность, если это выгодно; умеет держаться скромно. Персы очень наблюдательны, у них сильно развито любопытство.

294

Национальные­ чувства и темперамент, содержание и направленность национальных­ чувств, формы и манеры эмоционального реагирования у представителей разных этносов Ирана различны.

Персам свойственны такие чувства, как обостренное чувство любви к родине, которое проявляется везде — в литературе, архитектуре, музыке, в танцах и песнях, в фольклоре. Персы охотно говорят о былой мощи Ирана и его вооруженных сил, гордятся прошлым величием Персидской империи. Одновременно у персов отмечается переоценка возможностей своей страны, склонность к идее национального­ превосходства, иногда переходящего в национальное­ чванство и шовинизм.

Чувства религиозного превосходства (мусульмане — выше всех, а ши- иты — выше всех мусульман) и шовинизма в значительной степени влияют на отношение иранцев к другим нациям. Глубоко в душе преклоняясь перед американскими и западноевропейскими жизненными стандартами (что является большим грехом для правоверных шиитов и наказуемо в условиях современного Ирана), иранцы могут с ненавистью относиться к американцам, бояться англичан, уважать немцев, завидовать японцам, неплохо относиться к французам, презрительно — к арабам, высокомерно — к афганцам, безразлично — к пакистанцам, индусам, китайцам, с определенным непостоянством, то с симпатией, то с враждебностью — к россиянам. Хотя среди иранистов есть мнение, что иранцы очень толерантны к другим нациям и народностям10.

Национальный­ темперамент — это степень, быстрота проявления компонентов психического склада нации, национальной­ психологии людей. Иранцы обладают живым темпераментом. Менее образованные люди разговаривают громко, жестикулируют, откровенно выражают свои эмоции. Интеллигенты более сдержанны в своих чувствах. Как правило, иранцы легко вступают в контакт, с ними просто завести знакомство. При этом они вспыльчивы, им свойственна горячность, бурный характер реакций. Иранец может легко увлекаться, его можно воодушевить, вызвать необходимое настроение, активность, решительность.

Следует учитывать тот факт, что не всем национальностям­ Ирана и не в полной мере свойственны указанные выше черты характера, особенности склада мышления, национальные­ чувства и темперамент. Однако в целом, несмотря на объективно существующие различия в национально­ - психологических особенностях представителей разных этносов Ирана, есть общее, что объединяет всех иранцев — это религиозность и национализм. Причем необходимо отметить, что в Исламской Республике национализм как философское, политико-идеологическое явление отрицается официальной идеологией «панисламского неошиизма Хомейни». Аятолла Хомейни не принимал понятия «нация» и «народ». В соответствии с его взглядами, все мусульмане, в том числе и иранцы, принадлежат к единой умме — общине ислама. И здесь аятолла Хомейни шел еще дальше, говоря о ненужности и упразднении границ между исламскими странами. «Сконструированная Хомейни модель иранского общества изначально не имела только сугубо иранского

295

предназначения, она в не меньшей степени носила общеисламский харак- тер — принцип построения единого государства всех мусульман мира. С этих позиций Иран можно рассматривать как большой “демонстрационный проект” не только для мусульман, но и для остального мирового сообщества в целом. Шиитское духовенство с самого начала представляло ИРИ “образцом для других наций”, особенно в революционно-исламском плане, поскольку уже в начале 80 х гг. Хомейни назвал ИРИ “государством Великого Аллаха”»11.

Именно через исламскую суть государства национализм поощряется и культивируется иранской пропагандой, правда под соусом шиитского шовинизма иранского образца.

Всвою очередь, религиозность иранца, прививаемая с детства, впитываемая с молоком матери и входящая в его подсознание через традиции, нравы, обычаи, привычки и вкусы, является главной составляющей персидской национальной­ психологии и характера. При этом показателен такой момент: вне зависимости от степени религиозности, от отношения к учению Пророка на «сознательном уровне» (вплоть до атеизма) иранец, для которого ислам есть стиль и норма повседневной жизни, на «подсознательном уровне» всегда остается мусульманином. Именно этот фактор превращает ислам в основу всей морально-политической и психологической обработки населения и личного состава вооруженных сил.

Витоге можно констатировать: нынешняя Исламская Республика Иран — наследница древнейшей мировой цивилизации, великой Персидской империи, покорившей добрую половину античного мира. В духовном, религиозном плане Иран в течение почти шести последних веков являлся центром мирового шиизма. Под влиянием этих основных исторических факторов в течение многих столетий формировался менталитет гордых и бескомпромиссных иранцев-шиитов, отстаивающих свои интересы в противостоянии с многочисленными врагами. В настоящее время персидская национальная­ психология, представляющая собой сплав великодержавного имперского национализма и шиитской избранности, стала политическим фактором.

296

М.С. Каменева*

ПЕРСИДСКИЙ ЯЗЫК КАК ФАКТОР НАциональнОЙ­ ИНТЕГРАЦИИ ИРАНА

Резюме. В статье анализируется роль языкового фактора в процессах национальной интеграции и консолидации на примере персидского языка в современном Иране. Так, в шахский период он являлся важным инструментом осуществления политики великодержавного иранского национализма и паниранизма, целью которой в том числе была реализация триединой формулы — «одно государство — одна нация — один язык». Первое десятилетие после исламской революции проблема интеграции на базе персидского языка была подменена проблемой мусульманской солидарности на основе единой веры, где исламизм Хомейни был противопоставлен национализму династии Пехлеви. В последующие десятилетия меняется официальное отношение к персидскому языку в рамках изменения общей концепции иранской культуры. Ему отводится далеко не последнее место в процессах консолидации иранской нации, а само понятие «иранская нация» стремится к выходу за пределы государственных границ.

Ключевые слова: Иран, интеграция, исламская революция, национализм, культурно-языковая политика, персидский язык.

Summary. The article analyzes the role of the Persian language in the processes of national integration and consolidation in modern Iran. Persian language was an important instrument for implementing the policy of Iranian nationalism and Paniranism and one of the aims of this policy was the realization of a three-pronged formula «one country — one nation — one language». Within the period of the first decade after the Islamic Revolution the problem of integration on the basis of Persian language was replaced by the issue of Muslim solidarity based on the common faith. So Khomeini’s Islamism was opposed with the nationalism of Pahlavi dynasty. Next decades the official attitude to Persian language changes in the frame of general concept of Iranian culture. It occupies far from the last place in the process of consolidation of Iranian nation and the notion of «Iranian nation» aspires to transcend the national borders.

Tags:Iran,integration,Islamicrevolution,nationalism,culturalandlanguage policy, Persian language.

На протяжении почти ста лет персидский язык является важным компонентом политической доктрины и идеологических концепций руководства современного Ирана и играет важную роль в процессах национальной интеграции и консолидации. Условно в пределах нашего исследования, а это 20 е гг. ХХ в. — начало ХХI в., можно выделить два периода в истории стра-

* Каменева Марина Самуиловна, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.

297

ны, характеризующиеся как сходством, так и различием в подходе к анализу роли персидского языка в Иране. Первый период охватывает временнóй отрезок, начиная с 20 х гг. ХХ в. и до 1979 г., т. е. до Исламской революции. Второй период начинается после февраля 1979 г. и продолжается по настоя­ щее время.

Обращаясь к первому из выделенных нами исторических периодов в развитии страны, следует сказать, что он совпадает со временем правления династии Пехлеви, когда правящие круги Ирана активно проводили политику великодержавного иранского национализма и паниранизма. Официальные идеологи культивировали и пропагандировали представление об исключительности Ирана, его истории и культуры, причем в первую очередь доисламского периода развития страны. Целью такой политической линии являлась в том числе реализация триединой формулы «одно государство — одна на- ция — один язык», где важным признаком иранской нации считалась также и господствующая в стране религия — ислам. И функция этого единственного языка была возложена на персидский язык.

Языковое развитие Ирана этого периода характеризовалось постепенной локализацией арабского языка в сфере религиозного общения и укреплением позиций персидского языка, чему в немалой степени способствовала языковая политика, направленная на насильственное насаждение последнего де-факто в качестве единственного официального языка по всей стране. Она была тесно связана с общей политической линией иранской власти. При этом интересно отметить, что в Конституции 1906 г. такой высокий статус персидского языка не получил юридического определения. Политика по национальному вопросу, являвшаяся важной составной частью политики великодержавного иранского национализма и паниранизма, также была ориентирована на создание единой иранской нации на основе персидского этноса. Персидский язык вместе с тем не являлся родным и средством коммуникации для большинства населения страны, которое отличалось от господствующей нации — персов — по многим признакам. Однако официальная пропаганда утверждала, что курды, луры и представители других племен являются чистыми персами с общим языком, различающимся лишь диалектами1. Так, например, избирательный закон, последний вариант которого был принят в 1963 г., предусматривал, что кандидат в депутаты меджлиса должен, в частности, в достаточной степени владеть персидским языком2. Судопроизводство в Иране во времена правления династии Пехлеви также осуществлялось только на персидском языке3. Насаждался персидский язык среди населения национальных окраин. Кампания за укрепление «национального единства» сопровождалась пропагандой расового и культурного превосходства персов, что проявлялось в фетишизации прошлого Ирана. Интересно, что, согласно данным на середину 1978 г., из общего числа насе- ления — немногим более 35 млн чел. — персы составляли лишь 16 млн чел., т. е. приблизительно половину населения страны.

Отпечаток национализма лежал также на проводимой в стране языковой политике, что выразилось в осуществлении пуристических кампаний, направленных на очищение персидского языка от иноязычных заимствований путем введения в употребление заново образованных собственных языковых эквивалентов или возрожденных староиранских, давно вышедших из сферы

298

активного функционирования слов и словосочетаний. Каналами реализации такой языковой политики стали специальные учреждения — Академия персидского языка и литературы, просуществовавшая с 1935 г. по 1941 г., и Академия языка Ирана, созданная в 1970 г. и прекратившая свою деятельность с началом революционных событий в стране. Ими было предложено значительное количество языковых эквивалентов для функционировавших в персидском языке заимствованных слов и словосочетаний. Так, например, было предложено заменить tayere (араб.) на havapeyma ‘самолет’, program (франц.) на barname ‘программа’, arkolozhi (франц.) на bastanshenasi ‘археология’, murasale (араб.) на name ‘письмо’, кеtabe logat (араб.) на vazhegan ‘словарь’, moallem (араб.) на аmuxtar ‘учитель, преподаватель’ и т. д. Сторонники таких преобразований считали создание «чистого персидского языка» одним из факторов усиления и укрепления националистического мировоззрения иранской нации. Обе академии активно работали и над процессами нормирования и кодификации современного персидского языка в русле политических вызовов, а также над реализацией достигнутых результатов для поддержания его прежнего высокого престижа и пропаганды способности персидского языка к удовлетворению потребностей коммуникации во всех сферах жизни иранского общества вплоть до Исламской революции 1979 г.4.

Говоря об успехах или неудачах политики «персификации», и в том числе политики правящих кругов Ирана, направленной на превращение персидского языка в «общий» для всего населения Ирана, можно обратиться к цифрам, приводимым в ежегоднике «Иран — 1989/90». Согласно его данным, к этому временивсеголишь 14,9% населениястранысовсемневладело персидским языком, а 2,9% — понимало по-персидски, но не говорило на этом языке5.

После революционных событий 1979 г. в ИРИ с приходом к управлению государством мусульманского духовенства начинается процесс исламизации всех сфер общественной жизни страны, что получает официальное закрепление в принятой в декабре 1979 г. новой конституции страны. Для руководства послереволюционного Ирана в первые годы после прихода к власти характерно проведение политики, игнорирующей языковые, этнические, территориальные, экономические и иные признаки национальной общности в качестве определяющих и выдвигающей на первый план принцип единства религиозной веры. Имам Хомейни и его окружение в своих исламистских концепциях не рассматривали как персидский, так и арабский языки в качестве средства национальной интеграции в пределах иранского государства. Это было в полной мере созвучно содержанию понятия «иранская культура», под которой понималась исключительно мусульманская культура Ирана. И как следствие, проблема национальной интеграции на базе персидского этноса, где решающую роль играл персидский язык, была снята и подменена проблемой мусульманской солидарности на основе единой веры6. Таким образом, исламизм Хомейни был противопоставлен национализму династии Пехлеви. Как писала газета «International Herald Tribune», аятолла Хомейни, придя к власти, начал яростную кампанию, направленную на ликвидацию иранского национализма, который взращивался бывшим шахом, всячески подчеркивая тесные связи между Ираном и арабскими странами. Стремясь зачеркнуть доисламское прошлое Ирана, Хомейни заменил прежние эмблемы Ирана — лев и солнце — на исламский полумесяц, запре-

299

тил называть новорожденных персидскими именами, начал использовать в своих выступлениях арабскую политическую терминологию, в сотнях школ изучение английского и других европейских языков было заменено арабским и т. д.7. Велась активная деятельность, направленная на укрепление позиций арабского языка в стране — было введено его обязательное изучение в школах, созданы специальные телевизионные передачи и курсы всеобуча, курсы для преподавателей арабского языка с целью повышения их профессиональной подготовки и многое другое8. И все эти события происходят на фоне юридического закрепления статуса персидского языка как официального и общегосударственного для всех народов, населяющих страну 

восновном законе ИРИ9.

Впоследующие годы, начиная с конца 1980-х, что совпадает с окончанием ирано-иракской войны и началом созидательного периода в развитии Ирана, постепенно вместе с трансформацией понятия «иранская культура», которая уже рассматривается как сочетание исламской культуры Ирана и традиционных исконно иранских цивилизационных ценностей, изменяется официальное отношение к персидскому языку. Становится очевидно, что чужеродность и недоступность арабского языка для понимания большинством населения страны, несмотря на все мероприятия по его внедрению в жизнь иранского общества, не позволили ему превратиться подобно персидскому

вязык с широкими социальными функциями. Укрепляются позиции персидского языка как фактора культурной интеграции народов, населяющих Иран. Проводятся мероприятия, способствующие повышению уровня владения им учащимися и студентами, а также преподавателями персидского языка, в первую очередь в тех останах, где большинство населения составляют неиранские народы, например азербайджанцы, туркмены. Проводятся семинары и совещания по проблемам совершенствования обучения персидскому языку и его распространению особенно в двуязычных останах. Суть проводимой культурно-языковой политики в одном из своих выступлений на совещании в Совете по распространению персидского языка при министерстве культуры и исламских связей охарактеризовал Ходад Адель, президент Академии языка и литературы и глава Комиссии по культуре иранского меджлиса. Он сказал, что «одним из важных факторов сохранения независимости Ирана является поддержание его национальной индивидуальности,

впервую очередь культурной самобытности, путем укрепления в том числе позиций персидского языка как языка общенационального и символа единства при сохранении всех диалектов и говоров, функционирующих в стране,

ипри полном уважении к выдающимся литературным творениям прошлого»10. Персидский язык также начинают все больше считать важным интегрирующим и консолидирующим фактором. Эта тенденция находит отражение

ввыступлениях политических и общественных деятелей страны, в публикациях периодических изданий. Так, аятолла Хаменеи в своей речи на Всемирной ассамблее преподавателей персидского языка назвал персидский язык как для иранцев, так и для других персоязычных народов фундаментом национального менталитета11. Мохсен Резаи, секретарь Ассамблеи по целесообразности, в 2005 г. на своем сайте отмечал, что Иран является ведущей региональной державой, а персидский язык — региональным языком12. А газета «Эттелаат», одно из ведущих периодических изданий ИРИ, писала,

300