Методическое пособие 658

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ

INTERCULTURAL COMMUNICATION

УДК 811.161.1

КРАСНЫЙ ЦВЕТ В ДИАЛЕКТАХ: ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ АСПЕКТ

В.Д. Вялова

_____________________________________________________________________________

Российский государственный гуманитарный университет, кафедра русского языка, соискатель учёной степени кандидата наук Владислава Дмитриевна Вялова

е-mail vladacat@yandex.ru

____________________________________________________________________________

Постановка проблемы. Цветовая лексика красного тона, зафиксированная в «Словаре русских народных говоров», очень интересна с культурно-семиотической и лингвистической точек зрения. Лексикосемантическая группа красного тона является третьей по численности входящих в неё колоративов (после групп серого и смешанного тонов) и самой крупной по количеству связанных с ней фразеологизмов. Цель нашего исследования – выявление культурных черт, аккумулированных красным цветом.

Результаты исследования. В статье выявлено, что культура русского народа отразилась в диалектной колоративной лексике группы красного тона: в происхождении цветонаименований, в объектах-эталонах красного цвета, в валентностных особенностях колоративов. Также проанализированы диалектные фразеологизмы, связанные с красным цветом, что позволило определить оценочную составляющую слова «красный» и выявить значимые концепты русской культуры, такие как «Свадьба», «Пища», «Место», «Православный календарь», «Природа», «Человек», «Одежда и ткани», «Предметы быта», «Дом».

Выводы. Анализ концептуализации объектов-эталонов красного цвета носителями говоров, диалектных наименований предметов (цветолексем) красного тона, а также фразеологизмов с колоративной составляющей красного тона выявляет высокую значимость красного цвета для русского этнического самосознания.

Ключевые слова: цвет, красный, диалекты, говоры, историко-культурный аспект, колоратив, лексикосемантическая группа, фразеологизм.

Введение

Цвет играет большую роль в восприятии людьми окружающего мира. Способность различать цвета – это важная часть возможностей зрительного восприятия человека. Цвет имеет большое значение в культуре человечества и тесную связь с эстетическим и философским осмыслением мира, что подтверждается многими исследованиями, что подтверждается многими исследованиями [1; 2; 3 и др.]

Колоративная лексика активно исследуется в различных аспектах. Одним из источников лексики цвета являются говоры русского языка. Это ценнейший пласт, который аккумулирует черты, присущие языку в разные исторические периоды. (См., например: [4]).

Материалом для научного анализа послужила лексика цвета, полученная методом сплошной выборки из 46 выпусков «Словаря русских народных говоров» (далее – СРНГ) [6**]. На важность реконструкции картины мира посредством изучения диалектов указал Ю.Д. Апресян [5, с. 350]. Этот глубинный, концептуальный уровень выявляется через диалектные цветообозначения (далее – ЦО), входящие в наиболее численные лексикосемантические группы (далее – ЛСГ).

Цель нашего исследования – выявить, какие культурные черты аккумулировал красный цвет. Лексико-семантическая группа красного тона является третьей по численности (после ЛСГ серого и смешанного тонов), в неё входят 44 ЦО. Именно она стала объектом нашего исследования. Предмет научного анализа – ЛСГ красного тона в контексте истории русского языка и культуры.

Учёные, исследующие колоративную лексику в индоевропейских языках, часто занимаются изучением триады «белое – красное – чёрное» (например, см. словарную статью

____________________

© Вялова В.Ю., 2018

117

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

О.В. Беловой «красный цвет» в этнолингвистическом словаре «Славянские древности» [1**, с. 647]. Эта триада выделяется на основании частой употребляемости слов, входящих в группы красного, белого и чёрного тонов. Однако данные, полученные по СРНГ, не дают возможным считать данную триаду универсальной: в СРНГ самыми крупными являются ЛСГ серого, смешанного и красного тонов [6**]. Только красный цвет из рассмотренной выше триады вошёл в число наиболее численных групп ЦО, функционирующих в русских народных говорах. Особый интерес к ЛСГ красного тона вызван данным фактом, а также тем, что наибольшее количество фразеологизмов с цветовым компонентом – это идиомы с лексемой красный.

Эти данные, раскрывающие своеобразие ЛСГ красного тона в русских говорах, а именно обилие собственно диалектных цветолексем, означающих различные оттенки красного тона, и большое количество фразеологизмов, связанных с красным цветом, позволяют выделить две части статьи:

I. Отражение культуры русского народа в диалектной колоративной лексике группы красного тона.

II. Отражение мира в диалектных фразеологизмах, связанных с красным цветом.

Методология исследования

В ходе изучения колоративов и их значений мы использовали описательный, интегральный, количественно-симптоматический методы, методы семантических полей, этимологического и компонентного анализа.

При изучении колоративов мы опирались на труды, посвященные культурологическим, лингвокультурным и этнолингвистическим особенностям лексики цвета. Данные о роли цветообозначений в культуре разных народов находим в работе Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историкотипологический анализ праязыка и протокультуры» [6]. Исследователи показывают связь между наименованиями красного цвета и словами, называющими металл. Подобные взаимосвязи отражены также в теории славянского этногенеза О.Н. Трубачёва, изложенной в труде «Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования» [7]. Для нашего исследования особенно важно его указание на связь красного цвета и понятия «красота»: «Семантически *krasa убедительно реконструируется как «цвет жизни», оттуда затем – «красный цвет (румянец лица)», «цветение, цвет (растений)» и, наконец, более общее – «красота» [7, вып. 12, с. 97]. Важнейший вывод о сути цвета в древнерусском восприятии находим в книге В.В. Колесова «Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека» [8]. По его мнению, «одним словом обозначался не только собственно цвет (красивый или некрасивый), но и его целесообразность и полезность (в каких природных красителях он существует) и даже истинность, выраженная в интенсивности (светлый или темный) и в отражаемости (блестит — не блестит)», то есть цвет представлен в древнерусском языке синкретично [8, c. 209].

Многие исследования посвящены красному цвету в одежде, на что мы обращаем внимание в первой части статьи при исследовании семантической валентности колоративов. Ученые указывают на продуцирующую символику красного цвета. Это может проявляться в свадебных обрядах. Например, Ю. Крашенинникова, анализируя тексты русских свадебных приговоров, обращает внимание на то, что красный цвет преобладает при описании невесты и других женщин на свадьбе: приговоры дружек (описание деталей одежды), дары, преподносимые невесте («красная фата», «красные башмаки») [9, с. 103]. О.В. Котович, И.И. Крук описывают следующие традиции, связанные с одеждой красного цвета: «Если невеста беременна, то она должна надеть наряд, в котором будет доминировать красный цвет, являющийся, по народным представлениям, надежным энергетическим оберегом от глаз присутствующих на свадьбе людей. По этой же причине наряд красного цвета надевала невеста на второй день свадьбы, так как после первой брачной ночи могла

118

стать носителем новой жизни» [10, с. 414]. Г.С. Маслова отмечает обязательное использование в одежде многими свадебными чинами деталей красного цвета [11, с. 70].

Некоторые устойчивые выражения с компонентом красный, рассмотренные во второй части статьи, упоминаются в работах культурологического характера, например, Л.В. Милов описывает отличие красного окна от волокового [12, с. 421], А.В. Тихомирова указывает на негативную семантику сочетания красный сапог [13, с. 47], у Т.А. Бернштама находим разъяснения к толкованию идиомы красные голенища [14, с. 42].

Результаты исследования

I . О т р а ж е н и е к у л ь т у р ы р у с с к о г о н а р о д а в д и а л е к т н о й к о л о р а - т и в н о й л е к с и к е г р у п п ы к р а с н о г о т о н а В первой части статьи будет рассмотрен словарь ЛСГ красного тона, в первую оче-

редь, с точки зрения его состава. Содержательный план диалектных колоративов мы рассматриваем как отображение картины мира, определенным образом структурированной человеческим сознанием. Выявление содержательного плана включает в себя

1)рассмотрение состава ЛСГ с точки зрения его происхождения;

2)определение цветовых оттенков, отраженных в толкованиях, и описание объек- тов-эталонов красного цвета, выявленных в ходе анализа толкований;

3)классификацию слов группы красного тона по предметам, описываемым колора-

тивами.

Каждый из рассмотренных аспектов позволяет выявить культурные черты, какимлибо образом связанные с красным цветом.

1 ) С о с т а в Л С Г к р а с н о г о т о н а с т о ч к и з р е н и я е г о п р о и с х о ж д е - н и я По данным «Этимологического словаря русского языка» А. Преображенского [2**],

«Этимологического словаря русского языка» М. Фасмера [3**], «Этимологического словаря русского языка» Г.П. Цыганенко [4**], «Историко-этимологического словаря современного русского языка» П.Я. Черных [5**], источниками для номинации цветовых оттенков являются:

а) русский язык (в ЛСГ красного тона содержится 24 исконно русских ЦО: брус-

вя’ный [6**, вып. 3, с. 204], жар [6**, вып. 9, с. 7], жарави’сьний [6**, вып. 9, с. 7], жа’ркий (жарко’й) [6**, вып. 9, с. 8], заграни’чный [6**, вып. 9, с. 27], крась [6**, вып. 15, с. 203], кра’снищий (красни’щий) [6**, вып. 15, с. 179], кровокра’сный [6**, вып. 15, с. 268], красне’тый [6**, вып. 15, с. 178], ма’ковин [6**, вып. 17, с. 311], муру’гий [6**, вып. 18, с. 316], огневой (огнёвый) [6**, вып. 22, с. 325], огня’ный, огня’нный (огняно’й) [6**,

вып. 22, с. 332], размали’новый [6**, вып. 34, с. 11], ряби’нистый [6**, вып. 35, с. 332], руда’вый [6**, вып. 35, с. 233], рудя’ный [6**, вып. 35, с. 236], ры’дкий [6**, вып. 35, с.

304], светне-кра’сный [6**, вып. 36, с. 267], скрасна’ [6**, вып. 38, с. 125], сукра’сень

[6**, вып. 42, с. 213], сукрасна’ [6**, вып. 42, с. 213], сукра’сный [6**, вып. 42, с. 213], сыкрасна’ [6**, вып. 43, с. 130];

б) индоевропейские и иносистемные языки (в ЛСГ красного тона содержится 13 ЦО, образованных от заимствований по русской словообразовательной модели: бурдя’ный

[6**, вып. 3, с. 285], бурдо’й [6**, вып. 3, с. 284], бурда’ [6**, вып. 3, с. 283], бурдо’вый [6**, вып. 3, с. 284] (от тат. бурда), кума’кный [6**, вып. 16, с. 79] (от тур., крым.-тат., тат. кумач), срозова’ [6**, вып. 40, с. 320] (от лат. через нем. роза); сёмужий [6**, вып. 37, с.

157], сёмужний [6**, вып. 37, с. 157] (от фин. сёмга), су’ричный (су’ришный) [6**, вып. 42, с. 227] (от греч. сурик), а’левый [6**, вып. 1, с. 223] (от тюрк. алый), кукси’новый [6**,

вып. 16, с. 44] (от нем. куксин), стри’зовый [6**, вып. 42, с. 7] (от франц. сризовый), па’нцевый [6**, вып. 25, с. 201] (через польск. из франц. пунцовый).

Также в группе представлено 7 ЦО с затемнённой этимологией (маря’ный [6**, вып. 17, с. 380], плю’совый [6**, вып. 27, с. 171], пы’шлый [6**, вып. 33, с. 206], печи’ный [6**,

119

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

вып. 27, с. 6], сусля’ный [6**, вып. 42, с. 305], журави’нный [6**, вып. 9, с. 229], жерава’ [6**, вып. 9, с. 129]).

Таким образом, в большинстве случаев для выражения красного цвета в говорах используются исконно русские слова, а те колоративы, источником номинации которых стали другие языки, являются не собственно заимствованиями, а словами, образованными по русской словообразовательной модели от заимствований, то есть ассимилировавшимися на русской почве лексемами.

2 ) Ц в е т о в ы е о т т е н к и , о б о з н а ч а е м ы е ц в е т о н а и м е н о в а н и я м и Л С Г к р а с н о г о т о н а , и о б ъ е к т ы - э т а л о н ы к р а с н о г о ц в е т а Также интерес к ЛСГ красного тона обусловлен тем, что цветонаименования ЛСГ

красного тона выражают наибольшее количество цветовых оттенков (по сравнению с дру-

гими группами) – их 25. «Собственно красный цвет» передается 15 ЦО (брусвя’ный [6**, вып. 3,

с. 204], жар [6**, вып. 9, с. 7], жа’ркий (жарко’й) [6**, вып. 9, с. 8], жерава’ [6**, вып. 9, с. 129], заграни’чный [6**, вып. 9, с. 27], крась [6**, вып. 15, с. 203], кума’кный [6**, вып. 16, с. 79], лазо’ревый [6**, вып. 16, с. 245], муру’гий [6**, вып. 18, с. 316], огнево’й (огнёвый) [6**, вып. 22, с. 325], печи’ный [6**, вып. 27, с. 6], руда’вый [6**, вып. 35, с. 233], рудя’ный [6**, вып. 35, с. 236], ры’дкий [6**, вып. 35, с. 304], сусля’ный [6**, вып. 42, с. 305]), «ярко-красный» – 5 ЦО (огня’ный (огня’нный, огняно’й) [6**, вып. 22, с. 325], плю’совый [6**, вып. 27, с. 171], стри’зовый [6**, вып. 42, с. 7]), «красноватый» – 4 ЦО (красне’тый [6**, вып. 15, с. 178], маря’ный [6**, вып. 17, с. 380], сукра’сень [6**, вып. 42, с. 213], сукра’cный [6**, вып. 42, с. 213]), «с красным оттенком» – 4 ЦО (скрасна’ [6**, вып. 38, с. 125], сукра’сень [6**, вып. 42, с. 213], сукра’cный [6**, вып. 42, с. 213], сы’красна [6**, вып. 43, с. 130]), «бордовый» – 4 ЦО (брусвя’ный [6**, вып. 3, с. 204], бурдя’ный [6**, вып. 3, с. 285], бурдо’й [6**, вып. 3, с. 284], терно’вый [6**, вып. 43, с. 79]), «алый» – 4 ЦО (а’левый [6**, вып. 1, с. 223], жар [6**, вып. 9, с. 7], огнево’й (огнёвый) [6**, вып. 22, с. 325], ры’дкий [6**, вып. 35, с. 304]), «розовый» – 4 ЦО (лазо’ревый [6**, вып. 16, с. 245], маря’ный [6**, вып. 17, с. 380], сёмужий [6**, вып. 37, с. 157], сёмужний [6**, вып. 37, с. 157]), «тёмнокрасный» – 3 ЦО (бурдя’ный [6**, вып. 3, с. 285], журави’нный [6**, вып. 9, с. 229], кукси’новый [6**, вып. 16, с. 44]), «цвета клюквы» – 2 ЦО (жаравись’ный [6**, вып. 9, с. 7], журави’нный [6**, вып. 9, с. 229]),«багровый» – 2 ЦО (кровокра’сный [6**, вып. 15, с. 268], рудя’ный [6**, вып. 35, с. 233]),«цвета бордо» – 2 ЦО (бурда’ [6**, вып. 3, с. 283], бурдя’ный [6**, вып. 3, с. 284]), «красный с жёлтым оттенком» – 1 ЦО (ряби’нистый [6**, вып. 35, с. 332]), «с розовым, красноватым оттен-

ком» – 1 ЦО (срозова’ [6**, вып. 40, с. 320]), «цвета брусники» – 1 ЦО (брусвя’ный [6**, вып. 3, с. 204]), «цвета мака» – 1 ЦО (ма’ковин [6**, вып. 17, с. 311]), «цвета ржавчины» – 1 ЦО (пы’шлый [6**, вып. 33, с. 206]), «кумачовый» – 1 ЦО (заграни’чный [6**, вып. 9, с. 27]), «багряный» – 1 ЦО (маря’ный [6**, вып. 17, с. 380]), «пунцовый» – 1 ЦО (па’нцевый [6**, вып. 25, с. 201]), «малино-

вый» – 1 ЦО (размали’новый [6**, вып. 34, с. 11]), «очень красный» – 1 ЦО (кра’снищий (красни’щий) [6**, вып. 15, с. 179]), «огненно-красный» – 1 ЦО (огня’ный (огня’нный, огняно’й) [6**,

вып. 22, с. 325], «светло-красный» – 1 ЦО (светне-кра’cный [6**, вып. 36, с. 267]), «кроваво-

красный» –1 ЦО (кровокра’сный [6**, вып. 15, с. 268]), «красно-бурый» – 1 ЦО (пы’шлый [6**,

вып. 33, с. 206]).

Во введении к СРНГ уточняется, что значения, которые полностью совпадают с соответствующими словами литературного языка, определяются с помощью этих литературных слов [6**, вып. 1, с. 12]. Большинство значений диалектных колоративов красного тона определяются именно таким образом: брусвя’ный «бордовый» [6**, вып. 3, с. 204], заграни’чный «кумачовый» [6**, вып. 9, с. 27]. Однако для ряда ЦО не нашлось словтолкований, их значения «не совсем совпадают со значениями слов литературного языка или вовсе не имеют лексических соответствий в литературном языке» [6**, вып.1, с. 12]. Такие слова толкуются описательным способом, например, ма’ковин «цвета мака» [6**,

вып. 17, с. 311], жаравись’ный, журави’нный «цвета клюквы» [6**, вып. 9, с. 229], брус-

вя’ный «цвета брусники» [6**, вып. 3, с. 204]. В толкованиях данных лексем мы видим названия п л о д о в и ц в е т о в , распространённых на территории России. Данные явления окружающей среды являются объектами-эталонами красного цвета, как их видят носители говоров.

Толкование ЦО пы’шлый («цвета ржавчины» [6**, вып. 33, с. 206]) приводит к выводу о том, что м е т а л л также является эталоном цвета. Это проявилось и в лексемах с

120

Выпуск № 1(37), 2018 ISSN 2587-8085

корнем -руд-//-рыд- (руда’вый [6**, вып. 35, с. 233], рудя’ный [6**, вып. 35, с. 236], ры’дкий [6**,

вып. 35, с. 304]), несколько лексем с таким корнем входят в близкую ЛСГ оранжевого тона (рудо-

жёлтый [6**, вып. 35, с. 235], руда’вый [6**, вып. 35, с. 233], ре’дрый (рёдрый) [6**, вып. 35, с.

22], рудова’тый [6**, вып. 35, с. 234]). Взаимосвязь между красным цветом и металлом показана Т.В. Гамкрелизе и Вяч.Вс. Ивановым. Исследователи приводят лексемы с корнем, аналогичным русскому -руд-//-рыд-, из различных индоевропейских языков [6, т. II, с. 711]. Авторы указывают на то, что диалектное распределение слова в значении «красного металла» и в значении цветового признака «красный» не оставляет сомнений в его общеиндоевропейском характере в обоих этих значениях, отразившихся соответствующим образом в исторических индоевропейских диалектах. Таким образом, металл является пред- метом-эталоном красного цвета на всей территории распространения индоевропейских языков.

Также предметом-эталоном красного тона в русских народных говорах является к р о в ь (кровокра’сный «кроваво-красный» [6**, вып. 15, с. 268]) и о г о н ь (огня’ный (огня’нный, огняно’й) «огненно-красный» [6**, вып. 22, с. 332]). Связь красного цвета с огнем и кровью, как указывает Л. Раденкович, обусловливает его ведущую роль в славянских свадебных, похоронных обрядах, ритуалах, связанных с рождением, плодородием земли и скота, с защитой от нечистой силы [15, с. 132].

3 ) К л а с с и ф и к а ц и я с л о в г р у п п ы к р а с н о г о т о н а п о п р е д м е т а м , о п и с ы в а е м ы м к о л о р а т и в а м и Классификация строится на основе 33 колоративов, в словарных статьях которых

имеются указания на семантическую валентность цветообозначений. Слова означают:

а) цвет ткани, одежды, украшений (16 ЦО): а’левый «алый» (о поясе) [6**, вып. 1, с. 223], бурда’ «бордо» (о ситце) [6**, вып. 3, с. 283], бурдо’вый «темно-красный, цвета бордо» (о платье, материи) [6**, вып. 3, с. 284], бурдо’й «бордовый» (о платке, пальто) [6**, вып. 3, с. 284], жар «о красном, алом цвете» (о бахроме) [6**, вып. 9, с. 7], жа’ркий (жарко’й) «красно-оранжевый, огненный» (о юбке) [6**, вып. 9, с. 8], заграни’чный «кумачовый, красный» (про рубашки, платок) [6**, вып. 9, с. 27], кукси’новый «темнокрасный» (про платок, мешок) [6**, вып. 16, с. 44], кума’кный «красный» (про рукава) [6**, вып. 16, с. 79], огневой (огнёвый) «красный, алый» (про одеяло, рубаху, платки) [6**, вып. 22, с. 325], огня’ный (огня’нный, огняно’й) «ярко-красный, огненно-красный» (про платье) [6**, вып. 22, с. 332], па’нцевый «красный, с синеватым отливом, пунцовый» (про ткань) [6**, вып. 25, с. 201], ряби’нистый «красный с жёлтым оттенком» (про сарафан, юбку, платок) [6**, вып. 35, с. 332], светне-кра’сный «светло-красный» (про ткань) [6**,

вып. 36, с. 267], сёмужний «розовый» (про рубаху) [6**, вып. 37, с. 157], сусля’ный «крас-

ного цвета» (о бисере на украшении) [6**, вып. 42, с. 305], сукра’сень «с красным оттенком, красноватый» (о ткани) [6**, вып. 42, с. 213];

б) цвет растений, грибов, природных материалов, неба, ландшафта (9 ЦО): жа’ркий (жарко’й) «красно-оранжевый, огненный» (о рябине) [6**, вып. 9, с. 8], крась «красный цвет, краснота» (про цветы) [6**, вып. 15, с. 203], маря’ный «розовый, красноватый, багряный» (о цвете неба и облаков во время зари) [6**, вып. 17, с. 380], размали’новый «малиновый» (про цветы) [6**, вып. 34, с. 11], руда’вый «красный, рыжий» (про древесину) [6**, вып. 35, с. 233], рудя’ный «багровый, красный» (про небо) [6**, вып. 35, с. 236], сро-

зова’ «с розовым, красноватым оттенком» (про грибы) [6**, вып. 40, с. 320], скрасна’ «с красным оттенком» (о листьях, грибах) [6**, вып. 38, с. 125], сукра’сный «имеющий красный оттенок, красноватый» (о земле) [6**, вып. 42, с. 213];

в) цвет глаз, лица, волос человека (4 ЦО): ма’ковин «красный, как цветок мака» (о

лице) [6**, вып. 17, с. 311], плю’совый «ярко-красный» (о лице) [6**, вып. 27, с. 171], су-

кра’сень «с красным оттенком, красноватый» (о больных глазах) [6**, вып. 42, с. 213], сукра’сный «имеющий красный оттенок, красноватый» (о бороде) [6**, вып. 42, с. 213];

г) масть животных (4 ЦО): жа’ркий (жарко’й) «красно-оранжевый, огненный; красный» (о голубе) [6**, вып. 9, с. 8], скрасна’ «с красным оттенком» (о коне, козе, волке)

121

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

[6**, вып. 38, с. 125], сукрасна’ «с красноватым оттенком» (о лисах) [6**, вып. 42, с. 213],

сукра’сный «имеющий красный оттенок, красноватый» (о птице) [6**, вып. 42, с. 213]. Наиболее частотно употребление диалектных цветолексем красного тона по отно-

шению к одежде. Одеждой человек украшает себя, а красный цвет отождествляется с красотой [7, вып. 12, с. 97], то есть цвет в древнерусском восприятии представлен в языке синкретично и выражает не только собственно цветовой признак [8, с. 210]. Как видим, ЦО, входящие в группу красного тона и называющие предметы одежды, чаще всего, относятся к женским предметам гардероба: юбкам, платьям, платкам. Красный цвет играет важную роль в украшении себя женщинами. Вероятно, это связано с продуцирующей символикой красного цвета [9, с. 103], [10, с. 414].

Понятие красоты не проявляет себя только в «телесных» колоративах. Если лексемы ма’ковин «красный, как цветок мака» (У нее как маковин цвет лицо-то: красно-раскрасно [6**, вып. 17, с. 311]) и сукра’сный «имеющий красный оттенок, красноватый» (У меня борода не рыжа, а сукрасна [6**, вып. 42, с. 213]) не несут в себе оценки или указания на красоту, то лексемы плю’совый «ярко-красный» (Плюсовое лицо – лицо, покрытое яркокрасной сыпью [6**, вып. 27, с. 171]), сукра’сень «с красным оттенком, красноватый» (Глаз-то у тебя сукрасень, заболел, закраснел [6**, вып. 42, с. 213]) связываются с болезнью, что никак не связано с представлениями о красоте.

Колоративы красного тона, называющие природные объекты, не только называют цвет (скрасна’ «с красным оттенком» о листьях, грибах [6**, вып. 38, с. 125], сукра’сный «имеющий красный оттенок, красноватый» о земле [6**, вып. 42, с. 213]), но и обнаруживают связь с понятиями «сияющий», «блестящий» при упоминании неба: маря’ный «розовый, красноватый, багряный» (о цвете неба и облаков во время зари) [6**, вып. 17, с. 380], рудя’ный «багровый, красный» (про небо) [6**, вып. 35, с. 236].

II. О т р а ж е н и е м и р а в д и а л е к т н ы х ф р а з е о л о г и з м а х , с в я з а н н ы х с к р а с н ы м ц в е т о м Богатый фразеологический материал, различный по структуре, по семантической

наполненности, по концептуальной составляющей, по эмоциональной насыщенности, включают в себя русские народные говоры. Фразеологизмы передают своеобразное восприятие жизни носителями говоров, отражают мир чувств, образов, оценок, то есть картину мира.

Диалектные фразеологизмы, в состав которых входят цветообозначения, ярко отражают патриархальные представления о мире.

Все фразеологизмы, отобранные для научного анализа, отмечены в СРНГ особыми значками, причём идиомы отделены от устойчивых и терминологических сочетаний.

Наибольшее количество диалектных фразеологизмов с цветовым компонентом включают слово красный (46 устойчивых выражений). Фразеологизмов, включающих собственно диалектные цветонаименования красного тона, в СРНГ не было обнаружено.

Лексема красный в составе фразеологизма в основном имеет метафорическое или метонимическое значение. В зависимости от эмоционально-оценочной коннотации слова «красный» в каждом конкретном фразеологизме выявляются положительно окрашенные фразеологизмы, или мелиоративы, и идиомы, содержащие негативную оценку, или пейо-

ративы. Внутри данных групп выделяются тематические группы.

2 . 1 . П о л о ж и т е л ь н а я э м о ц и о н а л ь н о - о ц е н о ч н а я к о н н о т а ц и я В положительно окрашенных идиомах прилагательное красный представлено мета-

форически, оторвано от собственно значения цвета.

В первую очередь представим фразеологизмы, связанные со с в а д е б н ы м о б р я -

д о м : красные дары, красный обед, красный поезд, красный стол, красная красота, крас-

ный пояс. Это самая многочисленная тематическая группа, что, вероятно, связано с продуцирующей символикой красного цвета [1**, с. 647]: красные дары «подарки невесте во время помолвки или (чаще) свадьбы» [6**, вып. 15, с. 195], красный обед «обед на второй день свадьбы» и «предсвадебный обед» [6**, вып. 15, с. 195], красный поезд «свадебный

122

Выпуск № 1(37), 2018 ISSN 2587-8085

поезд жениха в дом невесты в день брака» [6**, вып. 15, с. 195], красный стол «обрядовый свадебный стол в день брака или вскоре после венчания» [6**, вып. 15, с. 195].

Красный с его оценочной семантикой «красивый, прекрасный, превосходный, лучший, отличный» представляет собой общую положительную характеристику лиц, предметов, свойств, явлений и действий, выделяющих их среди других. Фразеологизмы красная красота «расшитая золотом или парчовая лента на голове невесты – символ девичьей свободы» [6**, вып. 15, с. 195] и красный пояс «свадебный обряд с поясом при одевании невесты к венцу» [6**, вып. 15, с. 195] описывают элементы нарядной свадебной одежды.

Фразеологизмы с цветовым компонентом красный имеют семантику, связывающую их и с другими праздниками, то есть входят в тематическую группу «П р а в о с л а в н ы й к а л е н д а р ь » : красна неделя, красная горка, красный торг. Для Пасхи в говорах есть название красна неделя «весенний праздник у христиан – пасха и пасхальная неделя» [6**, вып. 15, с. 195]. Мотивом номинации, вероятно, является легенда о Марии Магдалине, пришедшей после воскресения Иисуса Христа к римскому императору Тиверию, на чьих глазах яйцо в руках Марии Магдалины стало красным [16, с. 32]. Также номинация красный для Пасхальной недели связано с существованием смыслов «главный», «святой», «особый», «праздничный», входящих в семантический объем данного ЦО. Первое воскресенье после пасхи, а также неделя, следующая за пасхальной – это красная горка. Это одновременно и церковный, и языческий праздник – праздник Ярилы, бога Солнца, во время которого славили приход тепла, зарождение новой жизни. Ярила – это и бог Солнца, и бог огня, с которым связывался красный цвет [11, с. 105]. В СРНГ зафиксирован фразеологизм красный торг «торговля в последнее воскресенье Филиппова поста в местечках и городах» [6**, вып. 15, с. 195]. Предположительно, в этот день торговля шла особо хорошо, поскольку православные готовились к Рождеству и закупали товары к праздничному столу.

Тематическая группа «П и щ а » также включает фразеологизмы с компонентом

красный: красные яблоки, красное молоко, красный картофель. Красные яблоки «собст-

венно яблоки, называемые красными для отличия от черных (мерзлых) груш» [6**, вып. 15, с. 195]. В данном случае возникает противопоставление «красное – чёрное», где красное оценивается положительно. Помимо этого, топленое молоко, полезный и вкусный напиток, диалектоносители называют красным молоком, и тушеный картофель – красный картофель – оценивается, скорее, с положительной стороны. Однако ряд фразеологизмов тематической группы «Пища» являются пейоративами и описаны ниже.

Красный – это лексема, способная номинировать ч е л о в е к а : красный день (денек),

красный (красная) мой (моя), красно мое на золоте, красные (красны) дети, детки. В

СРНГ фиксируются ласковые обращения красный день (денек) в обращении к ребенку,

красный (красная) мой (моя), красно мое на золоте. Красный тут выступает в значениях

«красивый, прекрасный» [8**, т. II, с. 482], фиксируемых и в русском литературном языке с пометой «традиционно-поэтическое». В СРНГ зафиксировано выражение красные (красны) дети, детки «сын и дочь, когда они единственные дети у родителей» [6**, вып. 15, с. 195], выражающее те же смыслы: «Удачливой в народе считалась крестьянская семья, имевшая двух детей: сына и дочь. Сын был помощником и продолжателем дела отца, а дочь помогала матери в хозяйстве. Именно в таком сочетании дети назывались красны-

ми детьми» [17, с. 42].

Красный цвет, исконно связанный с понятием красоты, не мог не лечь в основу фразеологизмов, означающих н а р я д н у ю о д е ж д у и т к а н и : красная ткань «тонкое полотно» [6**, вып. 15, с. 195], красные мыса «старинный узор кружев» [6**, вып. 15, с. 195], красная понева «праздничная с украшениями понева» [6**, вып. 15, с. 195].

Тематическая группа «Д о м » (красное окно (оконце), красное трубное окно, красная изба, красная стена) включает фразеологизмы, выражающие особо важные понятия для носителя диалекта. В первую очередь, это многозначный фразеологизм красное окно (оконце) «а) в трехоконной избе – большое среднее окно (часто с косяками и стеклами); б) окно вблизи или в переднем углу избы (обычно большое, со стеклами); в) окно, выходя-

123

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»

щее на улицу; д) окно с поднимающейся нижней рамой; е) окно со стеклами; ж) большое окно летнего помещения» [6**, вып. 15, с. 195], а также красное трубное окно «окно в курной избе, через которое выходит дым от печи». Все значения демонстрируют какиелибо положительные характеристики окна, его преимущества перед другими видами окон. Это связано с тем, что красные окна стали появляться взамен волоковых окон, не имевших рамы [12, с. 421]. Отсюда следует, что красный – это лучший по сравнению с другим. Положительная семантика идиомы красное окно легла в основу и других устойчивых сочетаний в диалектах: красная изба «а) изба с изразцовой печью, с трубой, с косящатыми (не волоковыми) окнами; б) светлица» [6**, вып. 15, с. 195], красная стена «стена избы, в которой прорублены красные окна» [6**, вып. 15, с. 195].

Один из фразеологизмов, входящих в тематическую группу «П р е д м е т ы б ы т а », также связан с красным окном – красная лавка «лавка, находящаяся у красных окон в избе» [6**, вып. 15, с. 195]. В другом устойчивом сочетании данной тематической группы снова актуализируется положительная оценка и сема значимости: красный стул «почет-

ный стул» [6**, вып. 15, с. 195].

Эти же компоненты метафорического значения слова красный реализуются в сочетаниях тематической группы «М е с т о » красная сторона «солнечная, южная сторона улицы; ряд домов, обращенных окнами на юг» [6**, вып. 15, с. 195] и красный посад «то же, что красная сторона» [6**, вып. 15, с. 195].

2 . 2 . О т р и ц а т е л ь н а я э м о ц и о н а л ь н о - о ц е н о ч н а я к о н н о т а ц и я Негативные оценочные значения в идиомах со словом красный представлены в го-

раздо меньшем количестве и построены в основном на метонимии.

Втематической группе «С в а д ь б а » представлен фразеологизм ступить в красный сапог «неудачно выйти замуж, хлебнуть горя в семейной жизни» [6**, вып. 15, с. 195]. Негативная характеристика, заложенная в значении выражения ступить в красный сапог может быть связана с представлением о красных сапогах как нарядной, богатой, но неудобной обуви. Вероятно, подразумевается неравный брак, поскольку под красным сапогом может подразумеваться сапог богатого мужчины. И, кроме того, по мнению А.В. Тихомировой, для сапога характерен мотив подчинения, или доминирования, что связано с существованием выражения жить под сапогом, то есть жить в полном подчинении [13, с. 47].

Втематической группе «П и щ а » 4 фразеологизма содержат отрицательную оценку. Например, красная лапша «лапша из третьего сорта муки» [6**, вып. 15, с. 195], красное клеймо «сорт муки» («Красное клеймо – совсем была чёрная мука» [6**, вып. 15, с. 195]), красный мед «мед с примесью муки» [6**, вып. 15, с. 195]. Третий сорт муки – худший, чёрная мука является несвежей, а наличие муки в мёде делает его низкокачественным. Красной крупой называют «отходы, которые остаются при обработке зерна; мякина. Красная крупа – это как бы кожура этой пшеницы, а середка – белая крупа» [6**, вып. 15, с. 195]. Иллюстрация к словарной статье позволяет говорить об противопоставлении «крас- ное-белое», где красное оценивается со знаком минус, поскольку эталонный цвет муки и крупы – белый. Небелое, неэталонное получает, возможно, эвфемистическое наименование красное. Таким образом, слово красный при номинации пищи может иметь значение «низкое качество».

Воснову некоторых сочетаний положена метонимия. Фразеологизм красный завод «место, где убивали старых лошадей, собак, кошек» [6**, вып. 15, с. 195] обладает яркой негативной оценкой. Употребление именно прилагательного красный в данной сочетании обусловлено, вероятно, красным цветом крови.

Словосочетание красные голенища «насмешливое прозвище для кемских поморов, носивших сапоги (бахилы) из сыромятной неочерненной тюленьей кожи» [6**, вып. 15, с. 195] является насмешливым, потому что эти бахилы были очень некрасивы и неуклюжи, а горожане, обутые в привозные настоящие сапоги с каблуком и толстой эластичной подошвой, глядя на длинные, четверти на две выше колена бахилы поморов, смеялись над ними [14, с. 42]. Характеристика человека по роду занятий отражена во фразеологизме

124

красная шапка «посыльный» [6**, вып. 15, с. 195]. Это перифрастическое выражение, мотивированное характерным элементом гардероба для людей этой профессии в дореволюционной России, функционирует и в литературном языке: мы можем найти его в «Даме с собачкой» А.П. Чехова [1*] и «Гранатовом браслете» А.И. Куприна [2*].

Отличаются от остальных идиом словосочетания красный вал «красная рухляковистая глина, в отличие от зелёного вала, зеленовато-серой глины с кремнями» [6**, вып. 15, с. 195] и красная земля «красноземная почва» [6**, вып. 15, с. 195]. СРНГ фиксирует данные словосочетания как идиомы, однако отсутствие метафоры в их значении, отсутствие оценки и применение в определенной области знания (земледелие, почвоведение) позволяет говорить о том, что они схожи с терминами.

Символичность красного цвета и его тождественность с понятием «красота» обеспечивают частотную семантическую валентность диалектных ЦО красного тона с лексемами, называющими одежду, ткани и украшения. Выявление предметов-эталонов цветообозначения позволяет определить значимые для носителя говора те или иные реалии (см. Таблица 1).

Таблица 1 Доминантные объекты-эталоны цветообозначения с актуализацией красного цвета

Анализ сочетаний по тематическим группам показал, что во фразеологическом словаре говоров русского языка отражены ключевые концепты русской культуры: «Свадьба», «Пища», «Место», «Православный календарь», «Природа», «Человек», «Одежда и ткани», «Предметы быта», «Дом» (См. Таблица 2).

Таблица 2. Ключевые концепты русской культуры, детерминируемые колоремой «красный»

Научный журнал «Современные лингвистические и методико-дидактические исследования»