Духовное родство раскольников. Образ общины-семьи, где царит счастье, любовь и гармония. Патриархальный порядок.
Для обретения истинной веры Лесков проводит героев через ряд испытаний: погром, встреча с изографами-“братогрызцами”,
Сошедший образ ангела — предвестник нехорошего. Варварское нашествие чиновников и жандармов. Общинный ангел вцерковливается в повести первым (архиерей забрал его, как понравившуюся икону).
Изографы-“братогрызцы” имеют торгашеский дух. Сомнение в истинности веры раскольников.
Диалог Марка Александрова и Левонтия об основах противоборства старой и новой веры.
Причина раскола: исправления ошибок, допущенных во время переписывания, в церковных книгах и обрядах. Это привело к несогласию с церковной реформой и обособлению старообрядцев. Раскольники посчитали эту реформу ересью, направленной против истинной старой веры.
Из двух бесед выясняется, что противоборство вер бессмысленно. Макар приводит в защиту нелепые доводы (зайцев едят). Старообрядчество стоит на упрямстве.
Левонтий первый посягает на безусловность раскола и ему первому открывается суть испытаний. “Крестует бо ся Спас, что мы его едиными усты и единым сердцем не ищем”. Левонтий заметил грехи староверов: их отчужденность, превосходство над церковными. Истинная вера не кичится своей добротой.
Павма — сила его веры не в отчужденности, а в “беззавистности” и “безгневности”, а в человечности. (помог Левонтию) “Не кичись правдою, а то ангел отступится”. У него нет ни окон, ни толстых книг, ни образов.
Памва: «Ангел в душе живёт, но запечатлен, а любовь освободит его».
непринятие посягательства на лик святого
финал: примирение раскольников и православной церкви
4. Повесть н.С. Лескова «Очарованный странник». Главный герой повести. Поэтика произведения.
Очарованный странник (1873) — повесть Николая Семёновича Лескова. Изначально Лесков планировал назвать повесть “Черноземный телемак”. Писатель возвращается к первоначальному смыслу эпитета “очарованный”, который впервые появляется в его публицистике в 1862 году. Очарованной средой автор называет русский народ, имея в виду аполитичность народного мировоззрения, присущее ему “табунное единомыслие”. Мысль о народе как об очарованной среде, лишенной внутреннего движения, получает новый поворот в рассказе “На краю света”. Здесь эпитет “очарованный”, отнесенный к зырянину, соединяется с высоким эпитетом “богатырь”. Таким образом, “очарованность средой” не исключала возможности богатырства, преодоления душевного сна, в котором до поры до времени пребывал Илья Муромец, сравниваемый с героем повести “Очарованный странник”.
Не менее значимым становится для Лескова определение “очарованный”, использованное к Флягину. Этот эпитет использовал Гоголь в “Выбранных местах из переписки с друзьями”. Слова Гоголя об очарованности мира, использованные в прямом значении (околдованность, оцепенение), относились к характеристики религиозной апатии человека 19 века. Н.В.Гоголь противопоставлял очарованный мир богоизбранному младенчеству русских, которые раньше всех остальных встретят Христово воскресенье, поэтому и герой Лескова богатырь-черноризец соединяет в себе черты фольклорного героя и родственную народной книжную культуру Древней Руси.
Главный герой повести
что правильным контекстом понимания героя полагает контекст мифологический. Этот мифологический ряд по первому ощущению подтверждает эпическую установку...
Создавая образ Ивана Флягина, Лесков опирается прежде всего на фольклорные традиции, которые вводятся в текст на правах «наводящей» ассоциации. Так, представляя читателю героя, Лесков от визуальной характеристики переходит к осмыслению своего впечатления, которое обнаруживает смысл незаурядной внешности героя: «Послушник он был или постриженный монах — этого отгадать было невозможно, но он был в полном смысле слова богатырь». Н. С. Лесков с самого начала рассказа о герое придает ему эпический размах, однако Эпическое в образе Флягина имеет отношение и к характеристике самого рассказчика. «Богатырство» Ивана Северьяновича соотносится не столько с фольклорным образом, сколько напоминает повествователю «дедушку» Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А. К. Толстого. Ассоциации с ИМ принадлежат только рассказчику, остальные пассажиры корабля этого не видят: перед ними человек бывалый. Таким образом, ИФ — герой двуплановый: былинная ипостась (обобщенно-типическое) и реально-житейское (реалистическая индивидуализация характера героя).
Фольклорный мотив укрощения коня сопутствует Ивану Северьяновичу на протяжении всей его жизни, он и по призванию своему «Конэсер». Эпизоды обратания коня — типичны Для русской сказки: они символизируют победу человека над природной стихией, олицетворением которой становится конь. В параллель с рассказом Флягина о «Подлой лошади», которая «чуть не съела» «бешеного усмирителя» англичанина Рарея, конь«Людоед», которого герой одолел нагайкой и горшком с жидким тестом, в тексте русской сказки о безногом и слепом богатыре, Включенной в собрание А. Н. Афанасьева, звучит тот же мотив одоления: «Катома крепко сидит, одной рукой за гриву держится, а другой вынимает <...> чугунное полено и начинает <...> промежду ушей коня осаживать <...> И так донял он богатырского жеребца, что не выдержал конь, возговорил человеческим голосом: “Батюшка Катома! Отпусти хоть живого на белый свет. Что Хочешь, то и приказывай: все будет по-твоему!”»
Так же, как и многие персонажи русских сказок, Иван Флягин Отверг свою судьбу, «первое свое призвание». Этот мотив — первопричина его странничества, хождения «По мукам». Фольклорная же интерпретация жизни Флягина соединяется в произведении с религиозной символикой, с эпитетами, связанными с евангельской трактовкой образа. Флягин — «сын моленый» и «сын обещанный», т.е. выпрошенный у Бога и обещанный послужить Ему. Об этом сообщает Флягину убитый им мона
шек в сне-видении. Однако в словосочетании «обещанный сын» заключен и евангельский смысл: «обещанный» (иначе «обетный», сын «обетования» в Писании, прорицающий судьбу). «Сын обетный» — человек, за которым будущее. Именно «дети обетования” признаются за семя. И хоть они обречены на гонения, они приняты Христом.
Основным приемом, который использует Лесков, мотивируя ход сюжета, является “рассказ кстати”. Именно так построен Очарованный странник. Именно так построен «Очарованный странник»: исповедь ФляГИна ПОДКЛЮчается к диспуту о праве русского человека на самостоятельное решение своей судьбы. Сюжетная ситуация спора вводит в повесть главную тему о праве личности защитить себя против жестоких условий жизни, хотя решается она открыто парадоксально. Иван Северьянович отстаивает право личности на «самоволие», приводя в качестве аргумента легенду о «Попикезапивашке», молящемся за «без покаяния скончавшихся и руки на ся наложивших», за «самоуправцев», что «жизни борения не переносят».
Н. С. Лесков сразу же определяет «Горизонт» духовных возможностей героя: это человек, обретающий себя в великом множестве испытаний, выпавших на его долю. Автор, используя КОМПОЗИЦИОННый прием нанизывания одной сюжетной ситуации на другую, «разматывает» историю Ивана Флягина, заставляя его прожить «Тысячу жизней»: он был форейтором графа К., беглым крепостНЫМ, НЯНЬКой грудного ребенка, Пленником татар, КОНЭсером у князя-ремонтера, солдатом, потом офицером в отставке, «справщиком» в адресном столе, актером в балагане и, наконец, Иноком в монастыре. Даже имен у него несколько: Голован — его прозвище в детстве, «Иваном» зовут его татары, под именем Петра Сердюкова служит он в армии, а в иночестве приобретает имя отца Измаила. Логическую мотивацию и внутреннюю цельность мозаичной композиции придает тот факт, что всю свою жизнь Иван рассказывает несколько раз — писарю, барину, миссионерам в плену, рыбакам, отцу Илье, полковнику, лекарю. Последний рассказ странника о себе, плывущем на корабле – своеобразный итог, который свидетельствует о том, что многократное переживание жизни героем в слове стало формой осмысления Иваном Северьяновичем действительности и своего места в ней.
Каждому из рассказанных героем эпизодов принадлежит особая роль в обретении Флягиным самого себя. Так, первый знаЧительный эпизод рассказа, связанный с гибелью попика, рисует Флягина-подростка как человека, чувства которого еще дики и неразвиты. Он живет, подчиняясь импульсам, идущим из глубины натуры. Мотивацией дикого поступка, в результате которого погиб человек, стало восхищение окружающей природой и ощущение власти над летящей Вперед четверней: «...у монахов к пустыне дорожка <...> березами обросла, и от тех берез такая зелень и дух, а вдаль полевой вид обширный... Словом сказать — столь хорошо, что вот так бы при всем этом и вскрикнул, а кричать, разумеется, без пути нельзя...»
в ином облике предстает герой в следующей фазе своей жизни, пребывая в няньках. Комическая несообразность положения, в которой оказывается Иван Северьянович, позволяет автору Показать то новое, что прорастает в душе беглого крепостного. Он начинает ощущать ответственность за свои поступки, понимая, что от правильности его нравственного выбора зависят жизнь и счастье других людей. Мотив жизни-игры еще звучит в истории с ребенком. Увидев улана-ремонтера, Флягин думает о том, как бы ему «с ним со скуки поиграть», но, столкнувшись с нравственно более зрелой личностью, понимает, что сила физическая может спасовать перед силой чувства. Поэтому и просит Флягин прощенья у «своего государя офицера», защитника Отечества, к которому чувствует искреннее расположение,
Татарский плен - еще одно испытание героя, которое открывает ему глаза на недостаточность непосредственного, созерцательного бытия, которое уже не устраивает Флягина: «...дела никакого, а тосковал: очень домой в Россию хотелось». Н. С. Лесков показывает, что тоска отступала в те моменты, когда герой в степном просторе вдруг различал возникающий в воображении монастырь или храм, как символ «крещеной земли». В подсознании героя настоящая жизнь ассоциировалась со служением Богу, жизнь действенная, активная, имеющая внутренний смысл.
Последний важный этап жизни героя — испытание свободой, из которого Иван Северьянович выходит человеком, Познавшим подлинную красоту жизни в бескорыстной любви к цыганке Груше.
Поэтика
«былинность» здесь действительно заложена в самую основу замысла. фольклорная краска с самого начала введена в палитру «Очарованного странника»