Декарт_Рене_Избранные_произведения

того, насколько его частицы удалены одна от другой. Все наблюдения, которые я мог произвести, утверждают меня в этом.

Пламя, все частицы которого, как я уже говорил, по­ стоянно движутся, не только представляет собой жидкое тело, но и превращает в жидкости большинство других тел. И заметьте, что, когда оно расплавляет металлы, оно действует совершенно так же, как и тогда, когда сжигает дерево. Но так как частицы металлов почти все равны, то пламя не может привести в движение ни одной частицы, не приводя в движение других, и таким образом превра­ щает металлы в совершенно жидкие тела. Наоборот, ча­ стицы дерева настолько равны, что пламя, не приводя в движение самых больших, легко может отделить самые малые, превратить их в жидкость, то-ссть заставить их улететь в виде дыма.

После огня нет ничего более жидкого, чем воздух. Можно видеть глазом, как его частицы движутся отдель­ но одна от другой. Если вы обратите внимание на те тельца, которые обычно называются атомами и видны в солнечных лучах, вы увидите, что они беспрестанно ле­ тают то в одну, то в другую сторону тысячью различных способов, хотя и нет никакого ветра, который бы их вол­ новал. То же самое можно наблюдать во всех самых густых жидкостях, если к ним прибавить различных красок, чтобы лучше различать движение их частиц. Это можно также наблюдать на кислотах, когда они приво­ дят в движение и отделяют частицы какого-нибудь ме­ талла.

Но вы могли бы меня спросить: если движение частиц пламени, являющееся причиной его жидкого состояния, обусловливает вместе с тем его способность сжигать, то почему движение частиц воздуха, делающее его также очень жидким, не придаёт ему способности сжигать, а, напротив, приводит лишь к тому, что воздух почти не чувст­ вуется нашими руками? На это я отвечу, что следует обра­ щать внимание не только на скорость движения, но и на величину частиц, помнить, что лишь самые мелкие частицы

образуют жидкие тела, и иметь в виду, что лишь самые крупные из них имеют наибольшую способность зажигать и вообще действовать на другие тела.

Заметьте кстати, что здесь, как и всюду, я считаю за одну частицу всё то, что соединено вместе и не в состоянии отделиться, хотя самые малые частицы легко могут быть разделены на множество других, ещё более мелких. Так, например, песчинка, камень, скала и даже вся Земля мо­ гут с этой точки зрения рассматриваться как одна час­ тица, поскольку мы видим здесь только одно совершенно простое и совершенно одинаковое движение.

Итак, хотя среди частиц воздуха и имеются очень большие в сравнении с другими, как, например, заметные для глаза атомы, но они движутся очень медленно, а те частицы, которые движутся быстро, очень малы. Между тем если в пламени и имеются более мелкие, чем в воздухе, частицы, то в нём есть также и более крупные или по крайней мере более значительное количество частиц, равных самым большим частицам воздуха. Поскольку частицы пламени движутся значительно быстрее частиц воздуха, более крупные из первых обладают способностью сжигать.

Что в пламени имеются очень мелкие частицы, можно заключить из того, что они проникают сквозь многие тела, поры которых так узки, что даже воздух не может в них пройти. Наличие в пламени более крупных, чем частицы воздуха, или одинаковых по размерам частиц и притом в большем количестве ясно видно из того, что од­ ного воздуха недостаточно для поддержания горения. Сила действия частиц пламени доказывает нам, что они движутся быстрее частиц воздуха. И, наконец, то, что только самые большие из первых частиц, но отнюдь не все, имеют способность сжигать, видно из того, что пламя, исходящее из спирта или из других очень тонких тел, почти совершенно не жжёт, и, напротив, пламя, возни­ кающее из твёрдых и тяжёлых тел, даёт очень сильный жар.

О пустоте и ^почему наши чувства не воспринимают некоторых тел

Следует более подробно рассмотреть, почему воздух, будучи таким же телом, как другие, не может так же хо­ рошо чувствоваться, как прочие тела. Нам необходимо освободиться от заблуждения, в которое мы впадаем с детства, думая, что вокруг нас нет никаких других тел как только те, которые могут быть восприняты чувст­ вами. Хотя воздух и является одним из таких тел, но мы его чувствуем сравнительно мало и считаем, что он не должен быть таким же вещественным и таким же прочным, как те тела, которые мы чувствуем гораздо сильнее. Рас­ сматривая этот вопрос, я хотел бы прежде всего, чтобы вы обратили внимание на то, что все тела, как твёрдые, так и жидкие, состоят из одной и той же материи и что нельзя себе представить, чтобы частицы этой материи образо­ вали когда-нибудь тело более плотное или занимающее меньше пространства, чем занимают эти частицы, когда каждая из них всеми своими сторонами соприкасается с другими, окружающими её. Отсюда, как мне кажется, следует, что если где-нибудь и может быть какая-нибудь пустота, то это скорее допустимо в твёрдых телах, чем в жидких, так как очевидно, что частицы последних в силу своей подвижности могут скорее давить и действовать друг на друга, чем неподвижные частицы других тел.

Если вы, например, насыплете в сосуд какой-нибудь порошок, встряхнёте и убьёте его так, чтобы его вошло возможно больше, и прибавите к нему несколько жид­ кости, он немедленно уложится сам собою в самом малсм пространстве, в какое его только можно поместить. Точно так же если вы рассмотрите некоторые наблюдения, ко­ торыми обычно пользуются философы для того, чтобы по­ казать, что в природе нет пустоты, то вы легко увидите, что все пространства, которые обычно считаются пустыми и в которых не чувствуется ничего, кроме воздуха, на

самом деле также наполнены и притом той же самой мате­ рией, как и те пространства, где мы чувствуем другие тела.

Скажите, пожалуйста, разве правдоподобно, чтобы при­ рода поднимала самые тяжёлые тела и ломала самые твёрдые? А она это делает, как это можно доказать с по­ мощью некоторых машин. Разве она допустила бы, чтобы некоторые частицы потеряли соприкосновение друг с другом или с другими телами, или позволила бы, чтобы частицы воздуха, легко сжимающиеся и принимающие любую форму, оставались рядом друг с другом без всякого соприкосновения или чтобы между ними не было никакого другого тела, к которому они прилегали бы? Можно ли поверить, что вода, находящаяся в колодце, должна под­ няться вверх вопреки своей естественной склонности только для того, чтобы наполнить трубу насоса, и можно ли одновременно допускать, что вода, находящаяся в тучах, не должна падать вниз, чтобы совершенно запол­ нить пространства внизу, если бы была хотя бы малень­ кая пустота между частицами находящихся здесь тел?

Здесь вы можете указать мне на значительное затрудне­ ние, заключающееся в том, что частицы, образующие жид­ кие тела, не могут, вопреки моему утверждению, непре­ рывно двигаться, если между ними не окажется пустого пространства, по крайней мере в тех местах, откуда они выходят по мере своего движения. На это я затруднился бы ответить, евли бы благодаря различным наблюдениям не установил, что все движения, происходящие в мире, так или иначе являются круговыми. Когда одно тело по­ кидает своё место, оно всегда занимает место другого тела, последнее — место следующего и так далее до самого по­ следнего тела, которое в тот же момент занимает место, покидаемое первым. Таким образом, между движущимися телами оказывается не больше пустоты, чем между не­ подвижными. Заметьте также, что при этом совсем не обязательно, чтобы все частицы тела, движущиеся вме­ сте, были расположены точно по окружности и представ­ ляли бы собой правильный круг, как не обязательно и то, чтобы они были одинаковой величины и фигуры. Все не-

равенства в этом отношении могут быть легко возмещены другими неравенствами — неравенствами в их скоростях.

Обычно мы не замечаем этих круговых движений, ко­ гда тела движутся в воздухе, потому что привыкли рас­ сматривать воздух только как пустое пространство.Но по­ смотрите, как плавают рыбки в бассейне фонтана: если они не подплывают очень близко к поверхности воды, они её совершенно не колеблют, хотя проходят под водой с очень большой скоростью. Отсюда ясно видно, что вода, которую они выталкивают перед собой, не захватывает всю воду бассейна, а только ту, которая легче всего мо­ жет совершить круг своих движений и занять место, по­ кидаемое рыбой. Этого наблюдения вполне достаточно, чтобы показать, насколько эти круговые движения легки и свойственны природе.

Однако, чтобы показать, что в природе нет никакого другого движения, кроме кругового, я приведу другой пример. Когда вино, находящееся в бочке, совершенно не вытекает через отверстие, находящееся внизу, по той причине, что наверху всё закрыто, то в данном случае нельзя объяснять это явление боязнью пустоты, как это обыкновенно делают. Хорошо известно, что вино это не имеет никакой души и не может чего-нибудь бояться; да если бы оно и имело её, я не представляю себе, каким образом оно могло бы узнать об этой пустоте, являющейся на са­ мом деле лишь химерой. Правильнее было бы сказать, что оно не может вытечь из бочки потому, что вне её всё до крайней степени заполнено и что частицы воздуха, место которых должно занять вытекающее вино, не могут найти себе во всем мире другого места, если не сделать отверстия

вверхней части бочки, через которое этот воздух мог бы

врезультате кругового движения занять место вина.

Впрочем, я не хочу утверждать, что в природе вообще нет пустоты, я только боюсь, как бы моё рассуждение не сделалось слишком длинным, если бы я начал рассма­ тривать всё, что имеется в природе. Наблюдения, о которых я говорил, недостаточны для того, чтобы доказать отсут­ ствие пустоты, однако они вполне убеждают в том, что

пространства, в которых мы ничего не чувствуем, запол­ нены той же самой материей и содержат её по крайней мере столько же, сколько и пространства, занятые те­ лами, которые мы чувствуем. Следовательно, если, на­ пример, сосуд наполнен золотом или свинцом, то в нём содержится не больше вещества, чем в сосуде, считаемом нами пустым. Это может показаться странным лишь тем, чей ум не простирается дальше кончика пальцев и кто думает, что в мире есть только то, к чему можно прикос­ нуться. Но если вы обратите немного внимания на при­ чину того, почему мы чувствуем тело или не чувствуем его, то я уверен, что вы не найдёте в этом ничего неве­ роятного. Вы ясно увидите, что далеко не все предметы, окружающие нас, могут всегда чувствоваться, и именно те из них, с которыми мы обычно имеем дело, чувству­ ются меньше других, а те, с которыми мы связаны по­ стоянно, никогда не замечаются.

Теплота нашего сердца очень велика, но мы сё не чув­ ствуем, потому что она обычна; тяжесть нашего тела не мала, но она нас не беспокоит, мы не чувствуем даже тя­ жести своего платья, потому что привыкли его носить. Основания этого вполне очевидны: мы не могли бы чув­ ствовать ни одного тела, если бы оно не являлось причи­ ной какого-нибудь изменения в органах наших чувств, тоесть если бы оно некоторым образом не приводило в дви­ жение маленьких частиц материи, из которой образованы эти органы. Лучше всего это удаётся не тем объектам, которые действуют на органы чувств всегда, хотя бы они обладали достаточной силой; если объекты, появляющие­ ся время от времени, и нарушают что-нибудь в период своего действия, то всё это впоследствии, когда прекра­ щается их 'действие, может быть восстановлено приро­ дой. Предметы же, находящиеся в непрерывном сопри­ косновении с нами, обладают способностью производить некоторые изменения в наших чувствах и приводя в движение некоторые из частиц их материи, оли, произ­ водя всё это с самого начала нашей жизни, долиты совер­ шенно отделить их от других. Таким образом, эти пред-

меты оставляют только те частицы органов, которые дей­ ствительно противостоят их действию и при посредстве которых этих предметов никак нельзя чувствовать. От­ сюда ясно видно, что нет ничего удивительного в том, что вокруг нас имеется много мест, где мы не чувствуем ни­ каких тел, хотя они содержат их ничуть не меньше, чем те, где мы их чувствуем очень много.

Не следует, однако, думать, что тот грубый воздух, который мы вдыхаем, наполняя наши лёгкие, превра­ щающийся в ветер, когда он находится в движении, ка­ жущийся нам твёрдым, когда он заключён в мяч, состоя­ щий лишь из испарений и дыма, столь же плотен, как вода и земля. В этом отношении необходимо придерживаться общего мнения философов, утверждающих, что он более редок. И это очень легко подтвердить опытом, ибо частицы капли воды, будучи отделены одна от другой при помощи тепла, могут образовать значительно больше такого воз­ духа, и пространство, в котором раньше была вода, уже не может его вместить. Отсюда определенно вытекает, что между частицами, из которых состоит воздух, имеется большое количество малых расстояний, потому что иначе нет возможности понять разрежённое тело. Но так как эти расстояния не могут быть пустыми,— как уже ска­ зано выше,—то я делаю из всего этого тот вывод, что обязательно имеется какое-то другое тело (одно или мно­ гие), смешанное с воздухом, которое заполняет сколь можно плотнее малые расстояния, остающиеся между частицами воздуха. Теперь остаётся только рассмотреть, что представляют собой эти последние тела, после чего, я надеюсь, будет нетрудно понять и природу света.

Г Л А В А V

О числе элементов и об их качествах

Философы61 утверждают, что выше облаков имеется какой-то воздух, более разрежённый, чем наш, и не со­ стоящий из испарений Земли, но представляющий собой

особый элемент. Они говорят также, что выше этого воздуха есть ещё другое тело, более тонкое, называемое ими эле­ ментом огня. Далее, они прибавляют, что эти два эле­ мента смешаны с водой и землёй в составе всех тел, нахо­ дящихся внизу. Что касается меня, то я, придерживаясь их мнения, говорю, что этот более тонкий воздух и этот элемент огня заполняют расстояния между частицами гру­ бого воздуха, которым мы дышим. Эти тела, перемешанные друг с другом, образуют массу не менее плотную, чем всякое другое тело. Но, чтобы лучше объяснить вам свою мысль π чтобы вы не думали, что я хочу вас принудить верить всему, что нам говорят философы об элементах, мне следует описать их по-своему.

Прежде всего я полагаю, что элемент огня можно рассматривать как самую тонкую и самую пронизываю­ щую жидкость на свете. И на основании того, что было уже сказано о жидких телах, я считаю, что частицы огня значительно меньше и движутся значительно быст­ рее, чем частицы любого другого тела. Чтобы не было необходимости допускать в природе пустоту, я не стану по­ лагать, что огонь состоит из частиц, имеющих какую-либо величину или определённую фигуру. Я уверен, что стреми­ тельность движения огня способствует разнообразному делению, а при столкновении с другими телами — изме­ нению вида его частиц, всегда приспособляющихся к фор­ ме тех мест, куда они проникают. Нет такого тесного прохода или малейшего закоулка между частицами дру­ гих тел, куда частицы этого элемента не проникли бы без всякого затруднения и которые они совершенно не заполнили бы.

Далее, я также считаю, что элемент воздуха есть очень разбавленная жидкость в сравнении с третьим эле­ ментом, но в отличие от первого его частицы обладают известной величиной и фигурой и почти все являются круглыми и связанными друг с другом подобно песчин­ кам или пылинкам. Они не могут так хорошо располо­ житься и так прилегать друг к другу, чтобы вокруг них не оставалось всегда небольших промежутков, в которые

первому элементу легче проникнуть, чем частицам вто­ рого элемента изменить свою фигуру для того, чтобы за­ полнить промежуток. Я убеждён, что этот второй эле­ мент нигде в мире не существует в чистом виде, а всегда бывает с примесью некоторого количества материи пер­ вого элемента.

Кроме этих двух элементов я принимаю третий эле­ мент — землю. Я полагаю, что частицы её настолько больше и движутся йастолько медленнее в сравнении с частицами второго, насколько величина и движение частиц второго отличаются от величины и движения частиц первого. Я даже думаю, что достаточно рассматривать третий элемент как одну или много больших масс, частицы которых имеют очень мало движения или совершенно не имеют никакого движения, которое заставило бы их изменить положение в отношении друг к другу.

Если для вас странно, что для объяснения этих эле­ ментов я совершенно не пользуюсь качествами, называ­ емыми теплом, холодом, влажностью, сухостью, как это делают философы, то я вам скажу, что, по-моему, эти качества сами нуждаются в объяснении. И если я не оши­ баюсь, не только эти четыре, но и все прочие качества и формы неодушевлённых тел можно объяснить, основы­ ваясь только на понятиях движения, величины, фигуры и расположения частиц материи. Поэтому я не допускаю никаких элементов, кроме тех трёх, которые я описал выше. Различие между ними и другими телами, называ­ емыми философами смешанными или составными, заклю­ чается в том, что формы этих смешанных тел имеют не­ которые вредные друг другу качества, исключающие друг друга или во всяком случае не способствующие взаимному сохранению. Между тем, по моему мне­ нию, формы элементов должны быть простыми; они не могут иметь никаких свойств, не гармонирующих друг с другом и не соответствующих сохранению про­ чих.

Я не мог найти в мире других подобных форм, за исключением этих трёх, мною описанных. Форма первого

190 Трактат о свете

элемента состоит, по-моему, в том, что все его частицы движутся с такой необычайной скоростью и так малы, что нет других тел, способных их задержать; кроме того, эти частицы не имеют определённой величины, фи­ гуры или расположения. Форма второго элемента состо­ ит в том, что все его частицы имеют среднюю величину и среднее движение. Если бы были причины, способству­ ющие ускорению их движения и -уменьшению величины этих частиц, то нашлось бы столько же других, противо­ положного характера, и частицы оставались бы как бы в равновесии. Форма третьего элемента заключается в том, что все его частицы так велики или так связаны друг с другом, что всегда имеют способность противостоять движению других тел.

Исследуйте, сколько вам угодно, все формы, которые могут придать смешанным телам различные движения, фигуры и величины и различное расположение частиц вещества, я убеждён, что вы не найдёте ни одной, которая не обладала бы свойствами, влекущими за собой её изме­ нение, и которая в результате этого не сводилась бы к одной из форм этих трёх элементов.

Например, форма пламени требует, чтобы частицы его быстро двигались и вместе с тем имели бы некоторую величину. Как уже было сказано выше, оно не может су­ ществовать долго, потому что либо величина частиц пла­ мени, усиливая их действие на другие тела, будет причи­ ной уменьшения скорости их движения, либо силою сво­ его движения они будут разрушены при столкновении со встречными телами, что повлечёт за собой уменьшение их величины. Таким образом, постепенно они будут сво­ диться или к форме третьего элемента, или к форме вто­ рого, а некоторые даже могут принять форму первого. Таким путём вы можете легко определять различие ме­ жду этим пламенем, или обычным нашим огнём, и тем эле­ ментом огня, который я описал. Вы должны также по­ мнить, что элементы воздуха и земли, т. е. второй и тре­ тий элементы, совершенно не похожи ни на тот грубый воздух, которым мы дышим, ни на ту землю, по которой