4. К. Батюшков. Личность поэта. Эволюция творчества (понятия «маленькая философия», «легкая поэзия», «анакреонтические мотивы»). Проблемы периодизации.

Константин Николаевич Батюшков родился 18 мая в 1787году в Вологде, принадлежал к старинному, но обедневшему дворянскому роду. Отец дал ему хорошее образование. Батюшков воспитывался в лучших петербургских пансионах.

Молодой Батюшков приобрел обширные познания в области античной/французской/итальянской литературы. Рано возникло влечение к лит. тв-ву. Служил в Министерстве народного просвещения. Много общается с видными писателями того времени. В 1807ом году сблизился с Олениным, в салоне которого собирались многие писатели, артисты и поэты, и в котором господствовал культ античности в её подлинном виде.

Большое место в его жизни заняла военная служба. Он был участником 3х войн, в том числе и Отечественной войны 1812. Ужасы войны потрясли поэта, заставили серьёзно задуматься над жизнью, социально-историческими проблемами. В 1815 году он вошёл в отставку; впоследствии был на дипломатической службе. Но уже сначала 20-х годов Батюшков вынужден был лечиться, его душевное заболевание обострялось, и из литературной жизни он выбыл уже в это десятилетие.

К.Н. Батюшков вошел в историю РЛТ 19в как один из зачинателей романтизма. В основу его лирики легла «легкая поэзия», которая в его представлении ассоциировалась с развитием малых жанровых форм, главными видами «легкой поэзии» являлись – стихотворение, послание, песня, басня. В «Речи о влиянии легкой поэзии на язык» (1816) Батюшков противопоставил «легкую поэзию» - любовную/юмористическую поэзии важной (трагедии, эпопеи торжественной оды и подобных ей жанров классицизма). «Легкая поэзия», с точки зрения Батюшкова, требует «возможного совершенства, чистоты выражения, стройности в слоге, гибкости, плавности» и призвана запечатлевать поэтическую сторону повседневной жизни.

Батюшков продолжает в РЛТ традиции анакреонтической поэзии. Анакреонтика - тематико-стилистическое направление, объединяющее в себе переводы произведений др.-греч. поэта Анакреонта и позднеантичных подражаний ему, а также имитацию и стилизацию античной поэзии. Посвящена, прежде всего, любви и вину. Для нее свойственно обилие мифологических образов, которое подчеркивает преемственность с античностью, отражает представление о божественности поэтического дарования (о том, что поэт – питомец муз и Аполлона, которому с детства открывается его предназначение [13] – послание Василию Львовичу Пушкину – дяде АС); также характерен мотив мига/мгновенного блаженства [14], который тесно связан с мотивом скоротечности/изменяемости всего земного [15]. Мотив измены в любви естественно вытекает из представления о скоротечности жизни, всеобщей изменчивости, желания не упустить ни мгновения, опущенного на наслаждения [16].

Мечта - одно из ключевых слов в «легкой поэзии» Батюшкова. Мечта делает человека счастливым: «Мечта все в мире золотит, / И от печалей злыя / Мечта нам щит» («Послание к Н. И. Гнедичу», 1809) [17]. Мечта как неотъемлемое достояние души поэта противопоставляется изменчивости счастья [18]. Также сновидение, являясь одной из форм воплощения мечты, становится одним из мотивов творчества Батюшкова [19].

Герой ранней лирики Батюшкова - изящный эпикуреец, проповедующий философию наслаждения каждым мгновением бытия, беспечный и простодушный молодой человек с чувствительным сердцем. Любовь, юность, веселье – вот истинные ценности подлинных мудрецов.

Эту линию поэт продолжает и в творчестве второго периода, периода, когда оформление получает его «маленькая философия», или философия «Маленького человека». Она заключала убежденность в том, что чувственные и духовные земные наслаждения доступны человеку с добродетельной душой, что личное счастье доступно одинокой личности в мечтах, в уединении от окружающей среды. Наслаждение дарами жизни (эпикурейство) и гедонизм (стремление к добру, понимаемому как наслаждение) и становятся мечтами Батюшкова.

1812-1813 гг. и весна 1814-го обособляются в самостоятельный период жизни поэта - «военный». Произведения, посвященные Отечественной войне 1812 года, составляют отдельный, наиболее значительный и оригинальный пласт творчества Батюшкова. Трагические события наполеоновского нашествия на Россию вызвали перелом в мировоззрении поэта, что отразилось в послании «К Дашкову» (1813), в котором он провозглашает отказ от философии наслаждения и любви. Потрясенный картинами разоренной и опустошенной Москвы, Батюшков говорит о невозможности петь «любовь и радость, беспечность, счастье и покой». Истинный поэт и гражданин должен разделять с Отчизной ее бедствия, что созвучно настроениям романтиков-декабристов.

Поэт выступает как новатор в жанре исторической элегии, ищет новые темы, мотивы, образы. Славу Батюшкову принесли исторические элегии, в которых он совместил широкие эпические картины с неподдельным лирическим переживанием. По живописным и стилевым признакам в творчестве Батюшкова выделяют «северные» и «южные» элегии. Поэтика «северных» элегий выдержана в тонах прохладных, суровых; в них Батюшкова восхищает триумф русских войск, романтическая героика подвига, но поэт вводит в описание реалистические картины будней войны, славит не только исторических деятелей, но и неизвестных ратников, в отличие от одической традиции классицистов. Лирический герой Батюшкова и на войне остается мечтателем, но мечта в данном случае играет роль связующего звена между прошлым и настоящим. Мечта позволяет приблизить протекшее, вновь оживляет его, выявляет определенные неизменяемые исторические закономерности.

В послевоенный период у поэта начался мировоззренческий кризис. Батюшков вновь обращается к лирике. Если в начале своего творческого пути КН верил, что мечта - «от печали злые… нам щит» («Послание к Н.И. Гнедичу»), то спустя десять лет его вера оказалась поколебленной. Свойственный ему оптимизм все более и более уступает пессимизму. Либерально-демократические тенденции побеждаются консервативно-религиозными.

В связи с переломом в мировоззрении в лирику Батюшкова всё чаще начинают входить исторические и философские темы. Трагизм становится отличительной особенностью мировосприятия поэта. Центральной стала тема трагической судьбы поэта в мире, раскрытой в творчестве Батюшкова в элегии «Умирающий Тасс» на примере Торквато Тассо – страдающего, гонимого, заключенного в дом для умалишённых итальянского поэта. В элегии четко прослеживается мысль о бренности земной славы, но её герой говорит, что все трудности, встречающиеся в жизни поэта, дали пищу его духу [20].

В конце своего творческого пути Батюшков вновь обращается к емкой и лаконичной антологической лирике, создает циклы «Из греческой антологии» (1817-1818) и «Подражания древним» (1821, опубл. в 1883). «Подражания древним» исполнены противоречивых чувств, из которых соткана и сама жизнь: с мотивами любви сплетаются мотивы смерти, с мужеством - отчаяние, с мечтой - горькая трезвость, с надеждой - разочарование

В 1821ом году появляются первые признаки болезни, приведшие его к катастрофе. Болезненное состояние усилило пессимистические, религиозные настроения Батюшкова. Особенно отчетливо эти настроения выразились в «Изречении Мельхиседека»: «Рабом родится человек, / Рабом в могилу ляжет, и смерть ему едва ли скажет, / Зачем он шел долиной чудной слез, / Страдал, рыдал, терпел, исчез» [21].

5. И.А. Крылов – новатор басенного творчества (начало творческого пути, народность басен, соотношение автора и повествователя; тематика и проблематика басен; соотношение сюжета и морали) (1 басню по выбору студента – наизусть).

Начало творческого пути

Иван Андреевич Крылов дебютировал в литературе в начале 80х гг. 18го века. В 1782 году Крылов приехал в Петербург с рукописью комической оперы «Кофейница». Свой путь в литературе Крылов начинает в качестве драматурга (стоит отметить – весьма плодовитого – за 1780е он написал не менее десятка пьес). Но удача не сопутствовала ему, до момента знакомства с Рахманиновым, при поддержке которого в январе 1789го начал выпускаться моножурнал (журнал, материалы которого принадлежат одному человеку) – «Почта духов».

Крылов использовал форму эпистолярного романа (т.е. повествование велось в форме обмена письмами между героями). Переписку в «Почте духов» вели фантастические существа (эльфы, сильфы и другие подземные, воздушные и водяные духи), которые переписывались со своим куратором арабским мудрецом Маликульмульком. Описывая куратору человеческую жизнь, духи недоумевали, она казалась им удивительной и непривычной. ТО, возникала сатирическая панорама современных нравов.

В «Почте духов» Крылов обличал: дворянство (невежество, развращенность, галломанию), чиновничество (бюрократию, казнокрадство, взяточничество и др.), купечество (мошеннические проделки), литераторов (тщеславие, завистливость, склонность к сплетням и интригам), монархию. В сатире Крылова в отличии от сатиры его современников, которыми двигало лишь чувство благородного негодования, есть оттенок личной злости, ведь ИА на себе испытал все «прелести» существующего общественного порядка.

Но время было неподходящее для сатиры (Французская революция => полицейские преследования, ужесточение цензуры в России). Поэтому Крылов сделал паузу до 1792, а после до 1793 года, а после последовало около 10ти лет неучастия ИА в литературных делах.

«Прервал» молчание Крылов выпуском пьесы для любительского спектакля - «Подщипа (Трумф)». Шутотрагедия – это показательная жанровая форма, которую Крылов выбирает для своего произведения, пародируя тем самым саму модель трагического жанра, отдельные трагические ситуации. «Подщипа» - злейшая сатира на правительство, и все российское и человеческое общество в целом, европейскую цивилизацию (в лице Трумфа), патриархальный русский мир, придворные верхи и простой народ; пародия на сентиментальную культуру (персонаж Слюняя).

В литературу 19го века Крылов возвращается также в качестве драматурга, он пишет несколько комедий: «Пирог», «Модная лавка», «Урок дочкам», «Лентяй» (в которой виден отчетливый прообраз Обломова). Темы пьес те же, но звучат по-другому и несут в себе другой смысл – не пороки сословий и классов, а пороки людей вообще.

В 1806ом году Крылов публикует свою первую басню, которая пользуется большим успехом. И в тот момент Крылов оказывается перед выбором - путь драматурга или баснописца, и выбирает басню.

Народность басен

Басня – это дидактический жанр, Крылов учит более трезвому отношению к действительности. Его басенный стиль имеет некоторые особенности, которые отсылают нас к выводу о народности басен Крылова:

1. Крылов овладевает законами народного афористического мышления, т.е. он ориентируется на уже существующие народные пословицы и поговорки, нередко их использует, но также стоит отметить, что он сам создает множество афоризмов и оборотов (близких к тем, что превратились в народные пословицы и поговорки). Например, «А ларчик просто открывался», «А Васька слушает да ест», «Да только воз и ныне там» и др.

2. Зооморфные персонажи басен перекликаются в своих характеристиках с персонажами народного животного эпоса (т.е. это примерно те же фигуры с теми же основными чертами, особенностями поведения и т.д.)

3. Использование народной речи и народного мировоззрения. Просторечие с живой разговорной речью и с точками зрения персонажа проникают в авторское повествование. Т.е. вместе с народной речью в авторское повествование входит народный взгляд на вещи, народное мировоззрение. Так, например, в описании богатой жизни Откупщика прослеживается взгляд/точка зрения персонажа-повествователя, а не автора [22], персонаж описывает только то, что видит за окнами хором откупщика.

В этой особенности прослеживается новаторство Крылова как баснописца – просторечие размывает границу между повествованием и речью персонажей и широким потоком врывается в авторскую повествовательную речь, хотя ранее в басне было непреложное правило: грубые выражения/просторечия могли употреблять персонажи, но их не мог употреблять в своём повествовании автор.

Соотношение автора и повествователя

У некоторых исследователей творчества ИА Крылова есть мнение о несовпадении повествователя и автора. Скрытый автор отличается от Повествователя (простодушного, забавного, несколько иронического) тем, что у него нет своего слова в тексте, ведь он является носителем концепции, воплощением которой является текст в целом. Между скрытым автором и повествователем существует интеллектуальная дистанция, которую в процессе развертывания сюжета может почувствовать читатель. Автор как бы умнее рассказчика, который выставлен всем на показ - простодушный, ироничный, но тоже трезвый по-своему - со своими оценками, соображениями. А автор таится во всей художественной целостности произведения и формирует какой-то более сложный смысл, чем позиция повествователя.

Т.е. процесс развертывания сюжета формирует более сложный смысл, который иногда должен остаться неясным впечатлением, благодаря которому читатель может прочувствовать некоторую наивность повествователя и неоднозначность его точки зрения. Одним из приемов, который способствует этому, является – включение точки зрения персонажа в речь повествователя.

Тематика и проблематика

Басни ИА Крылова можно разделить на несколько тематических групп:

1. Басни на общественные и политические темы: рассматривают проблему власти (власть должна быть сильной, разумной; во благо подданным не должна распускать их [23]), взаимоотношений власть имущих и подданных, проблему устройства общества (Крылов считает разумным существующее устройство общества: равная ценность и необходимость каждого сословия, недопустимость презрения одного сословия к другому, необходимость их взаимопонимания и взаимодействия [24, 25]).

У одного крестьянина служа,

Собака с Лошадью считаться как-то стали.

«Вот, – говорит Барбос, – большая госпожа!

По мне хоть бы тебя совсем с двора согнали.

Велика вещь возить или пахать!

Об удальстве твоём другого не слыхать:

И можно ли тебе равняться в чём со мною?

Ни днём, ни ночью я не ведаю покою:

Днём стадо под моим надзором на лугу,

А ночью дом я стерегу».

«Конечно, – Лошадь отвечала, –

Твоя правдива речь;

Однако же, когда б я не пахала,

То нечего б тебе здесь было и стеречь».

Некоторые басни данной группы направлены против пороков (неправосудия [26], кумовства [27], взяточничества [28]). Также некоторые затрагивают проблему просвещения (бранить науки – признак глупости [29]; высмеивание излишнего мудрствования [30]; необходимость меры в учении [31])

2. Басни на исторические темы – это отклик в аллегорической форме на разные события в жизни страны. Так, например, басня «Ворона и курица» [32] - это отклик на события Отечественной войны 1812 года – а именно на оставление Москвы.

3. Басни, отражающие литературно-журнальную борьбу. Например, «Осел и Соловей» [33] - отклик на рекомендацию министра народного просвещения А. Разумовского учиться искусству писать басни у И. Дмитриева.

4. Басни на бытовые темы/бытовые басни. К ним относятся басни, обобщающие типичные жизненные ситуации, чтобы вывести практические законы общежития, например, “Будь доволен тем, что имеешь, не ищи лучшего, чтобы не было хуже” в баснях «Два голубя» и «Дикие козы». К бытовым также относят басни, порицающие какие-либо негативные черты характера.

Соотношение сюжета и морали

У ИА Крылова существует 3 типа взаимоотношений рассказа и морали:

1. Самостоятелен – басенный рассказ, а не мораль. Первоначальное соотношение повествования и морали в античной басне простое и четкое: рассказ – это единичная иллюстрация к обобщающей морали, и вместе с тем предпосылка этого обобщения, т.е. она дает право на вывод. Но Крылову, чтобы проиллюстрировать мораль абсолютно не обязательно что-то рассказывать, например, в басне «Кот и повар», для морали абсолютно не важно, что говорит повар. Важно, что он говорит, когда нужно действовать. Но именно то, о чем говорит повар, становится в басне главным, потому что его рассказ мотивирован.

Мотивировка!!! Откуда пришел повар? Из кабака. Он пьян. Кто он такой? Грамотей. На языке дворни это означает то же, что «интеллихент». Почему он выпивал? Поминки по куме справлял. В ходе этого обряда русский человек успевает и напиться, и расчувствоваться, и разговориться. И возникает ситуация: напившийся, расчувствовавшийся и разговорившийся человек никак не может остановиться. Ему нужны слушатели. Васька - слушатель. И рассказ неожиданно приобретает независимость от морали.

2. Мораль параллельна басне

Мораль в басне - не осуждение, а грустное рассуждение о человеческой природе. Выготский, рассуждая о басне «Ворона и Лисица» пишет, почему привлекательна лисица: она на самом деле не льстит, это не совсем лесть, она скорее издевается. Это вообще на грани издевательства. Причем, издевается артистично. И ворона поддается. И вывод: так ей и надо. Поэтому мораль оказывается чем-то параллельным басне

3. Мораль и рассказ взаимодействуют и обогащают друг друга.

Например, «Волк и ягнёнок». Басня не заканчивается, а начинается с морали, и это имеет свое значение. Крылов создает в своей басне нечто диалектическое. С одной стороны, он показывает, что в жизни есть ситуации, когда слабый может сопротивляться грубой силе. Но с другой стороны, он демонстрирует, что в любой момент эта ситуация может смениться противоположной: сила проявит себя такой, какая она есть, и слабость будет раздавлена и уничтожена. 2 одновременных истины об истории совмещаются в морали, которая приобретает такой смысл именно в соотнесении с рассказом [34]