Lebedeva_M_M__Kharkevich_M_V__Kasatkin_P_I_Globalnoe_upravlenie

в современной политологии // Международные процессы. — 2003. — Том 1. — №1 (1). Режим доступа: http://www.intertrends.ru/one/008.htm; Худайкулова А.В. Проблема безопасности личности / М.М. Лебедева (ред.) // Метаморфозы мировой политики. — М.: МГИМО (У), 2012.

96Харкевич М.В. Кризис экономический или кризис мирополитический? («круглыйстол») // Вестник МГИМО (У). — 2009. — № 5 (8). — С. 163–168.

97The New York Times. — 2012, August, 18. Режим доступа: http://www. nytimes.com/2012/08/18/business/deutsche-banks-business-with-sanctioned- nations-under-scrutiny.html?_r=2&ref=business

98Подробнее см.: Дегтерев Д.А. Международные финансы: «эволюционная демократизация» и возвращение регулирования / М.М. Лебедева (ред.) // Метаморфозы мировой политики. — М.: МГИМО (У), 2012.

99Стрелец И. информационная экономика как общемировой социальный феномен // Международные процессы. — 2011. — Т. 9. — № 1 (25). Режим доступа: http://www.intertrends.ru/twenty-fifth/004.htm

100Курбалийя Й., Гелбстайн Э. Управление интернетом: проблемы, субъекты, преграды /Пер. с англ. А.Н. Михеева, А.В. Лазуткиной. — М.: МГИМО, 2005.

101Подробнее см. Михеев А.Н. Информационно-коммуникационные технологии: глобальные проблемы и/или глобальные возможности? / М.М. Лебедева (ред.)// Современные глобальные проблемы мировой политики. — М.: Аспект Пресс, 2009. — С. 139–161.

102Долинский А. Дискурс о публичной дипломатии // Международные процессы. — 2011. — Т. 9. — № 1 (25). Режим доступа: http://www.intertrends.ru/ twenty-fifth/008.htm

103Глобальный договор ООН. Режим доступа: http://www.unglobalcompact. org/docs/languages/russian/GC_Brochure_Russian.pdf

104Свидетельством того, что вопросы здравоохранения, и борьбы с бедностью находятся под пристальным вниманием ООН, является принятие Организацией Объединенных Наций в 2000 г. программы «Цели развития тысячелетия». Режим доступа: http://www.unrussia.ru/ru/millenium-development-goals

105Боришполец К.П. Сотрудничество в области медицины и образования / М.М. Лебедева (ред.) // Метаморфозы мировой политики. — М.: МГИМО (У), 2012.

106Там же.

107Анализ структуры обязательств различных стран по сектору обра-

зовательных услуг см.: Ларионова М.В., Горбунова Е.М. Анализ структуры обязательств и переговорных позиций стран — участниц ВТО по сектору образовательных услуг // Вестник международных : образование, наука, новая экономика. — 2007. — № 6. — С. 4–10. Режимдоступа: http://iorj.hse.ru/ data/2011/05/11/1208856589/analyzstr.PDF

108 Budapest-Vienna Declaration on the European Higher Education Area. March, 12, 2010. Режим доступа: http://www.ehea.info/Uploads/Declarations/ Budapest-Vienna_Declaration.pd

109 Это дает основание рассмотреть образовательную сферу подробно в третьей части данной монографии.

161

110Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года. Режим доступа:http:// www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml

111Зонова Т.В. Выступление на «круглом столе»: Вестфальский мир: меж-

кафедральный «круглый стол» в МГИМО(У) МИД России 27 февраля 2008 года // Вестник МГИМО (У). — 2008. — № 1. — С. 78–89. Режим доступа: http://www.vestnik.mgimo.ru/fileserver/01/vestnik_01-10.pdf

112 См., напр.: Handbook of Transnational Governance. Institutions and Innovations / Th. Hale, D. Held (Eds.). — Cambridge: Polity Press, 2011.

113Никольсон Г. Дипломатия. — М.: ОГИЗ, 1941. — С. 13.

114Hopmann P.T. The Negotiation Process and the Resolution of International Conflicts. — Columbia (South Carolina): Iniv. of South Carolina Press, 1996.

115Berridge G.R. Diplomacy. Theory and Practice. — N.Y.: Palgrave, 2002.

116Held D. Political Theory and the Modern State. Essays on State, Power, and Democracy. — Stanford (Cal.): University Press, 1989.

117Лебедева М.М. Современная дипломатия как средство регулирования международных отношений // Современные международные отношения. Под ред. А.В. Торкунова М.: МГИМО, 1998. — С. 221–236; Зонова Т.В. Современ-

ная модель дипломатии. Истоки становления и перспективы развития. — М. РОССПЭН, 2003; Зонова Т.В. Дипломатия в условиях европейской интеграции и регионализации / А.В. Торкунов (Ред.) // Мир и Россия на пороге ХХI века. — М.: РОССПЭН, 2001. — С. 482–504.

118Hamilton K., Langhorne R. The Practice of Diplomacy. — L.: Routledge,

1995.

119Sharp, P. Diplomatic Theory of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.

120Никольсон Г. Дипломатия. — М.: ОГИЗ, 1941.

121Zartman I.W, Berman M.R. The Practical Negotiator. — New Haven: Yale

University Press, 1982.

122Долинский А.В. Эволюция теоретических оснований публичной дипломатии. // Вестник МГИМО(У). — 2012. — № 2.

123См., напр., : Track Two Diplomacy / J.W. McDonald, D.B. Bendahmane (Eds). — Wash., D.C.: Foreign Service Institute US Department of State, 1987; Montville J.V. The Arrow and the Olive Branch: A Case for Track Two Diplomacy

//The Psychodynamics of International Relationships. Vol. II: Unofficial Diplomacy at Work / Ed. by V.Volkan, J.Montville, D.Julius. — Lexington-Toronto: Lexington Books, 1991. — P. 161–175.

124Подробнее см.: Kaufmann J. Conference Diplomacy: An Introductory Analysis. 3-d revised edition. — N.Y. St. Martin’s Press, 1996.

125Dunn D. How Useful is Summitry? / Diplomacy at the Highest Level // Ed.

by D.H. Dunn. — L., N.Y.: Macmillan, St. Martin’s Press, 1996. — P. 247–268.

126Никольсон Г. Дипломатия. — М.: ОГИЗ, 1941.

127Berridge G.R. Talking to the Enemy: How States without Diplomatic

Relations Communicate. — N.Y.: St Martin’s Press Inc. — 1994.

128 White B. Diplomacy / The Globalization of World Politics. An Introduction to International Relations // Ed by J. Baylis, S. Smith. — N.Y.: Oxford Univ. Press, 1997. — P. 250–262.

162

129Talbott St. Globalization and Diplomacy: A Practitioner’s Perspective // Foreign Policy. — 1997. — N 4 (Fall). — P. 69–83.

130Dunn D. What is Summitry? / Diplomacy at the Highest Level // Ed. by D.H.Dunn. — L., N.Y.: Macmillan, St. Martin’s Press, 1996. — P.3-22.

131Jenkins S. Sloman A. With Respect, Ambassador: Enquiry into the Foreign

Office. — L.: BBC, 1985.

132Slaughter, Anne-Marie. A New World Order, Princeton University Press, Princeton; Oxford, 2004.

133Guehenno Jean-Marie. Globalization and International System // Journal of

Democracy. — 1999. — N 7. — P. 22–35.

134Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 39. — С. 15.

135Там же, т. 33.

136Варга Е.С. Вскрыть через 25 лет / Полис. — 1991. — № 2,. — С. 175–

184.; 1991. — № 3. — С. 148–165.

137 Подробнее см. «Левый поворот» в Латинской Америке / Под ред. В.П. Сударева. — М.: Институт Латинской Америки РАН. — 2007.

138HaleT.,HeldD.Mapping Changes in Transnational Governance // Handbook of Transnational Governance. Institutions and Innovations / ed. by T. Hale, D. Held. Polity Press, 2011. P. 13–14.

139См.: Drezner D. The Irony of Global Economic Governance The System

Worked / The Council on Foreign Relations. The Council on Foreign Relations Press, 2012.

140См.: Global Confidence Index / World Economic Forum, August 22, 2012 // http://www.weforum.org/content/pages/globalconfidenceindex

141Никольсон Г. Дипломатия. — М.: ОГИЗ, 1941. — С. 33.

142Пример возможности такого поэтапного решения на материале выработки Договора о европейской безопасности обсуждается в статье: Лебедева М.М., Юрьева Т.В. Архитектура европейской безопасности: глобальный и региональный аспекты (в печати).

143Примаков Е.М. «Мир без России? К чему ведет политическая близору-

кость. — М., Российская газета, 2009. — С. 43.

144 См. Raiffa H. The Art & Science of Negotiation. — Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1982; Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или переговоры без поражения: Пер. с анг. — М.: Наука, 1990; Лебедева М.М. Технология ведения переговоров. — М.: Аспект Пресс, 2010 и др.

145Nye J. The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone. — Oxford: University Press, 2002. — P. 8.

146Лебедева М.М. Межэтнические конфликты на рубеже веков: методо-

логический аспект // Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 5. — С. 31–39.

147Концепция внешней политики Российской Федерации, 2008 г. Режим доступа: http://www.kremlin.ru/text/docs/2008/07/204108.shtml

148Strange S. The Retreat of the State: The Diffusion of Power in the World

Economy. — Cambridge, Eng.: Cambridge University Press, 1996.

Часть 3. БОЛОнский прОцесс как приМер пОЛитиЧескОй Организации (саМОУправЛения)

3.1. Место образовательной тематики и роль университетов при изучении многообразия новых акторов

3.1.1.политикообразующая роль образования

всовременном мире

Вначале ХХI века распространение и развитие информационных и коммуникативных технологий позволило не только государствам, но и другим акторам — НПО, ТНК, внутригосударственным регионам и мегаполисам, различным движениям и т.п. активно взаимодействовать на глобальном уровне в принципиально иных масштабах и тем самым активно влиять на политические процессы. В результате границы между политикой, экономикой и образованием стали прозрачными1, как и границы между национальными государствами, что явилось вызовом национальному суверенитету и всей государственно-центристской системе в целом. Таким образом, новые акторы стали той силой, которая способна «оказывать влияние на ценности, поведение и коллективный выбор больших групп людей… и, таким образом, опосредованно влиять на процесс принятия решений во властных структурах»2. Качество и содержание этого влияния потребовали принципиально иного уровня подготовки кадров.

Высшее образование становится все более привлекательным, а количество студентов в стране — индикатором ее успешного развития. Высшее образование в современном мире претерпевает удивительные метаморфозы, становясь одной из ведущих сфер реформирования, интеграции, международного сотрудничества и т.д.

164

Вкачестве примеров можно привести создание единого европейского пространства в сфере высшего образования; включение в повестку дня встречи Группы восьми в Петербурге летом 2006 г. вопросов образования и др. Нельзя сказать, что ранее проблематика образования, и в частности высшего образования, была вне фокуса внимания на национальном или международном уровне. Скорее напротив: в различных странах постоянно шли реформы в области образования, а на межгосударственном уровне заключались соглашения, в которых обычно отмечалась необходимость развивать и расширять сотрудничество в области науки, культуры и образования.

Вто время как роль новых технологий в политическом развитии мира довольно широко обсуждается исследователями, занятыми анализом международных отношений и мировой политики, как образование, прежде всего высшее и послевузовское, являющееся основой научно-технического развития, остается на периферии их научного интереса. Весьма показателен тот факт, что американские и европейские учебники по современным международным отношениям и мировой политике если и затрагивают вопросы образования, то лишь при обсуждении разрыва между глобальным «Югом» и глобальным «Севером», хотя проблемы новых технологий, информационного общества обсуждается в них довольно широко3.

Внекоторых работах образование рассматривается с учетом интеграционных и глобализационных процессов, но при этом акцент делается на национальной политике государств4. В итоге международный аспект образования вновь оказывается на периферии международных исследований.

Врезультате к проблематике образования обращаются экономисты, социологи, но обычно также в контексте поляризации мира или в связи с интенсивным внедрением новых технологий в экономическую сферу5. Одновременно в современных условиях, когда человеческий ресурс выходит на первый план, обусловливая экономическое развитие, образование становится политикообразующим фактором, т.е. фактором, задающим направление мировому политическому развитию. Происходящее расширение и углубление процессов глобализации в

165

социо — гуманитарной сфере выводит на первый план «антропологическое» измерение мирополитических процессов, затрагивая сферы, ранее в большей степени наполненные традиционным, государственно-центристским содержанием.

Так, Т.В. Памфилова отмечает, «что перспективная задача современной дипломатии — защищать интересы свободно развивающейся личности, тогда как интересы государства имеет смысл отстаивать ровно настолько, насколько они способствуют развитию личности»6.

Можно ожидать, что проблема образования (может быть, более широко — проблема развития человека) станет одной из ведущих в международных исследованиях, подобно тому как во второй половине прошлого столетия экономическая проблематика «потеснила» военно-политическую. Не случайно тема образования впервые была включена в повестку дня встречи Группы восьми в Петербурге в 2006 г., а в Европе на протяжении семи лет проходит масштабная реформа высшего образования, охватившая на сегодняшний день 45 стран и получившая название Болонский процесс.

С конца ХХ столетия высшему образованию стали уделять особое внимание. Оно заняло одно из ведущих мест в плане приоритетов развития, как на международном уровне, так и на национальном, во многих странах. Следует назвать три основные причины повышения интереса к проблемам образования.

Во-первых, происходит постепенное осознание того, что мир вступил в фазу постиндустриального развития, в котором знания и высокая квалификация становятся производительной силой. Довольно четко это показано, например, в работах В. Иноземцева7. Но главное — это стали понимать не только исследователи, но и политики.

Во-вторых, сами образовательные услуги все отчетливее выступают в качестве значимой статьи дохода, о чем свидетельствует опыт США, которые занимают лидирующее место в мире в этой области, хотя, пожалуй, более показательной в этом отношении оказалась Австралия, сделавшая ставку в мировом разделении труда на свою «специализацию» по предоставлению образовательных услуг. Английский язык и климат

166

выступили благоприятными факторами и перевесили негативные последствия географической удаленности страны, выведя Австралию в тройку лидеров по предоставлению образовательных услуг иностранным студентам. Недалеко от Австралии по этому показателю сегодня стоит Новая Зеландия.

И, пожалуй, наиболее значимый фактор становления образования как политического инструмента влияния — так называемая производящая власть высшего образования. Образование формирует образ мира. В мире, где происходит острое столкновение различных образов, где наблюдается эрозия доминирующего западноевропейского христианского логоцентричного образа, вопрос о том, образование какой страны, культуры, цивилизации будет оказывать влияние на формирование образа мира, является сегодня основным вопросом лидерства и власти в мировой политике.

Ответом на возросшую конкуренцию в образовательной среде, причем в условиях спада интереса к европейскому высшему образованию в конце ХХ в. (с начала 1990-х гг. число европейских студентов, которые обучались в США, превысило число американских студентов, обучающихся в Европе8), и стала инициированная в 1998 г. министрами образования четырех стран — Великобритании, Германии, Италии и Франции — интеграция европейского пространства высшего образования.

3.1.2. Образование как «мягкая сила»

Деятельность организаций, действующих в сфере образования, может быть отнесена к сфере «мягкой силы» («softpower»). В этой связи стоит отметить, что рубеж тысячелетий стал именно тем моментом в истории, когда научные инновации, а также их внедрение в буквальном смысле определяют дальнейшее политическое развитие.

Концепция традиционной мощи государства делает упор на такие материальные ресурсы, как армия, экономика, ядерное оружие. Концепция «мягкой власти», в отличие от нее, предполагает, что воздействовать на поведение других и изменять его в желаемую сторону можно, используя собственную при-

167

влекательность. В таком случае речь идет о формировании предпочтений других участников международных отношений таким образом, чтобы они хотели того же, чего хочет государство — субъект влияния9.

Дж. Най, выдвинув концепцию «мягкой силы», или «гибкой силы» (softpower), показал, что воздействие того или иного государства на внешний мир этим инструментарием может быть ничуть не меньшим, если не большим, чем военными или экономическими средствами. Под «мягкой силой» Дж. Най понимает «способность убедить других желать того же, чего хотите вы»10. Чтобы осуществить это, надо, согласно Дж. Наю, сделать предложение привлекательным для партнера, вовлечь его в совместную деятельность.

Этот тип власти основывается на использовании нематериальных ресурсов, таких, как культура, идеология и институты. В ресурсную базу «мягкой власти» Дж. Най также включает и внешнюю политику (в том случае, если другие государства рассматривают ее в качестве легитимной и морально оправданной)11.

Российские исследователи И. Зевелев и М. Троицкий предлагают уточнить понятие «мягкой власти», приложив к нему семиотическую методологию, то есть распространив его на «изучение того, каким образом деятельность одного государства изменяет (или не изменяет) систему кодов восприятия реальности другого государства»12. Они обращают внимание на ошибочные представления о том, что все субъекты на международной арене пользуются в общении друг с другом одинаковым понятийным аппаратом и делают одинаковые выводы из получаемой информации. Субъект, предпринимающий какиелибо действия, не может рассчитывать на то, что его действия будут восприниматься именно в том значении, которое он изначально в них закладывал13.

Помимо европейских интересов России, Болонский процесс также затрагивает ее глобальные запросы. Прежде всего, он позволяет России проявить свои преимущества в конкурентной борьбе и придать им международный характер. Речь идет о высоких стандартах образования, динамизме городского

168

населения и традициях классической российской культуры и интеллигенции. Другими словами, Болонский процесс может помочь России сделать эти национальные активы полностью конвертируемыми и обеспечить ей лучшие позиции в международном разделении труда, освободив от роли поставщика сырья.

Последнее означает, что Болонский процесс может помочь максимально использовать «мягкую власть» в России в тот момент, когда традиционные инструменты «твердой власти» не оправдывают себя в России, СНГ и по всему миру. Соответственно, российская высшая школа может стать гораздо более перспективной и надежной основой для создания привлекательного международного имиджа и престижа страны, чем ракеты, территория или нефть14.

Предоставление образовательных услуг иностранным студентам — один из важнейших инструментов «мягкой силы» государства. Причем это особого рода «мягкая сила». Образование наряду с наукой и культурой, пожалуй, в наибольшей степени предполагает не только воздействие, но и взаимодействие, диалог.

Привлечение в страну иностранных студентов, организация обменных программ и грантов приводит к формированию долгосрочных связей на уровне обществ и позволяет рассчитывать на лояльность «будущих лидеров». Речь идет в первую очередь о передовых и престижных специальностях, овладев которыми, будущие выпускники смогут занять ведущие позиции в политических и деловых кругах. Более того, в ходе обучения формируется система ценностей и ориентиров, позволяющая сблизить рамки, сквозь которые смотрят на мир представители различных культур. В таком случае можно говорить уже о долгосрочном эффекте применения инструментов «мягкой власти».

В США направление государственной деятельности, связанное с развитием межкультурных связей и работой с международным общественным мнением, получило название «публичной дипломатии». Впервые определение публичной дипломатии было сформулировано Эдвардом Гуллионом в 1966 г. как «способность правительств, компаний и частных лиц вли-

169

ять на отношение к ним и мнения других народов и государств с целью повлиять на их внешнюю политику»15.

«Мягкая власть», безусловно, должна быть активным ресурсом в арсенале влияния любого государства, которое имеет долгосрочные внешнеполитические цели, будь то упрочение собственного влияние в мире, или проникновение на новые рынки, или обеспечение стабильных внешних условий для внутреннего развития. «Мягкая власть», особенно когда речь заходит об образовании, предполагает выстраивание прочных отношений на уровне обществ, которые могут стать хорошей основой для любых политических контактов в будущем16.

Достижения государства в науке культуре и других областях сразу же привлекают студентов именно по данным направлениям, которые становятся наиболее престижными и востребованными. Следует иметь в виду, что при обучении в юношеские годы в значительной степени формируется система ценностей, которые потом сопровождают человека всю жизнь17.

Университеты работают в конкурентной среде. Сегодня это среда все более становится международной, особенно для Европы. Отсюда возникает задача управления ростом привлекательности российских учебных заведений, прежде всего — за счет повышения их конкурентоспособности.

Россия является участницей Болонского процесса — масштабного международного образовательного проекта, который позволит сблизить стандарты образования в европейских странах. Кроме очевидных выгод от такого сотрудничества для российских студентов (возможность обучения за границей, удобная и понятная система оценки знаний, признаваемая всеми ВУЗами), можно говорить и об ожидаемых благоприятных эффектах для российской мягкой власти. Если результатом Болонского процесса станет возрастание потоков иностранных студентов и преподавателей, приезжающих в Россию, то есть надежда на формирование таких долгосрочных связей, которые позволят рассчитывать на поддержку российской политики в будущем и на благоприятное отношение к нашей стране18.

Высшее образование может быть инструментом «мягкой силы» в том случае, если оно отвечает критериям качества. Как

170