§ 2. Непонимание этической подоплеки принципа

свободы договора

Кроме того, определенную роль в подрыве принципа свободы договора в современном российском праве играют и сложности в принятии формально провозглашенной в Конституции РФ ориентации на западные этические ценности.X

Здесь возникает пресловутая проблема с советским культурным наследием, результатом десятков лет репрессий, страха и подавления личной свободы. Нет смысла здесь подробно доказывать, что ценность свободы личности в СССР высоко не ценилась и считалась "буржуазным предрассудком". Подразумевалось, что истинная свобода не может быть достигнута, пока не разрушено классовое общество и не воздвигнута коммунистическая идиллия.

Но печальный факт состоит в том, что даже после краха СССР наши сограждане слишком часто готовы жертвовать своей свободой ради гарантий безопасности и безрисковой жизни. В иерархии ценностей личная свобода от государственного покровительства так и не заняла то место, которое она давно занимает в западных странах. Люди продолжают ожидать от государства распределения благ и решения всех своих проблем, несмотря на все коренные изменения на уровне официальной идеологии и вопреки личному опыту, указывающему на абсолютную неспособность нашей "неэффективной" бюрократии эти чаяния сколько-нибудь серьезно и последовательно оправдать.

Так же как и в случае с базовыми принципами рыночной экономики, фундаментальные либеральные идеи современного западного общества у нас формально приняты, официально провозглашены, конституционно закреплены, но на ментальном уровне не интернациализированы значительной частью общества.

Сохранение этого унаследованного с советских времен общественного запроса на государственный патернализм создает условия, благоприятствующие принятию популистских, правотворческих решений. В частности, отечественные законодатели и отчасти суды зачастую падки на ограничения свободы договора ради блага самих участников сделки. Государство, чувствуя запрос общества на покровительство и его готовность легко расставаться с личными правами и свободами в обмен на государственную помощь и исправление собственных ошибок, охотно отвечает на этот вызов, расширяя практику принятия патерналистского регулирования и ограничивая свободу договора в частности. То, что при этом дезавуируется фундаментальная ценность личной свободы и ответственности за собственные решения, часто не берется в расчет. А опыт многочисленных провалов таких мер намеренно или невольно игнорируется.

Безусловно, далеко не все эти патерналистские и ограничивающие экономическую свободу регулятивные меры неуместны. Но столь легкое и зачастую даже неаргументированное ограничение конституционных прав на свободу экономической деятельности и свободу договора в частности означает, что их роль в качестве фундаментальных этических и конституционно-правовых презумпций не в полной мере осознается.

Так что и в этой сфере имеется серьезный ресурс для улучшения положения дел. Юристам стоит посмотреть на вопрос о свободе договора через призму конституционных прав и свобод человека и осознать его важнейшую конституционную роль. Взяв такой фокус, становится труднее столь же легко отвергать этот принцип при установлении законодательного регулирования или разрешении судебных споров, не приводя хотя бы самых общих ссылок на те более весомые конституционные или иные политико-правовые ценности, которые такое ограничение защищает. Поэтому важная задача, стоящая перед теми, кто осознает жизненную важность расширения сферы договорной свободы в российском праве, заключается в конституциализации дискурса о договорной свободе и ее ограничениях и встраивании данной проблематики в общую структуру прав и свобод личности.