20120921

свечи, деньги, оставлявшиеся верующими, а также различные предметы церковного обихода. Если эти предметы не использовались при богослужении, то они не являлись священными и их хищение рассматривалось как наименее квалифицированный вид церковной кражи. За совершение этого преступления виновный карался отсечением левой руки. Если же имелся рецидив церковной кражи, то лицо, ее совершившее, независимо от предмета посягательства подвергалось смертной казни с обращением имущества казнённого в доход церкви.

Среди важнейших памятников уголовного права периода правления Петра I (первая четверть XVIII в.) необходимо отметить Артикул Воинский 1715 г.26 и уголовно-правовые статьи Морского Устава от 13 января 1720 г.27. В них мы снова находим имущество, в т. ч. церковное, в качестве предмета хищения.

Издание Артикула Воинского было вызвано организацией регулярной национальной армии. В ходе ее создания важное значение приобрели юридические проблемы, в частности создание для армии уголовного кодекса или свода. Издание уголовноправовых законов диктовалось необходимостью поддержания в регулярной армии строгого воинского порядка, твердой воинской дисциплины.

Поскольку Артикул был издан на пятнадцатом году Северной войны, то это обстоятельство не могло не отразиться на его содержании, а потому данный закон был преимущественно предназначен для военного времени. Хотя это не исключало его применение в мирное время ввиду хаотичности и несогласованности уголовного законодательства в ХVIII в.: на практике это был единственный закон, на который суды могли ссылаться и применять в общегражданских судах28.

Так, артикул 186 гл. XXI «О зажигании, грабительстве и воровстве» устанавливает смертную казнь с последующим положением на колесо за святотатство, то есть за кражу или насиль- ственноеизъятиеимуществаизцеркви. Однако, исходяизданно-

26См.: Памятники русского права / под ред. К. А. Софроненко.

Вып. 8. М., 1961. С. 321–369.

27См.: Там же. С. 467–525.

28См.: Там же. С. 294.

261

го артикула, остается неясным, считать ли святотатством только кражу в церкви предметов, имеющих отношение к богослужению, или же любую кражу в церкви, в том числе у молящихся.

Но этим нормы о краже не ограничиваются, поскольку выделялись простая (арт. 189) и квалифицированная кражи (кража из палаткиилиобознойповозки– арт. 188, кражавкарауле– арт.192). А в арт. 191 проводилась дальнейшая дифференциация уголовной ответственности за кражу, в т. ч. в зависимости от предмета похищаемогоимущества(егостоимости, принадлежности). Так, квалифицированной признавалась кража на сумму свыше 20 рублей, кража имущества у своего господина, у товарищей.

ВАртикуле Воинском чужое имущество: церковное, городское, крестьянское и иное – становилось предметом не только краж, но и других экономических преступлений, совершаемых как в военной сфере, так и общеуголовной. Так, в той же гл. XXI речьидётограбежахиразбоях(арт. 183, 185), оподжогахииных формахуничтоженияилиповрежденияимущества(арт. 178–181). Преступнымпризнаваласькупля-продажазаведомокраденыхве- щей (арт. 190), присвоение имущества, найденного в походе или где-либо ещё (арт. 195), умышленное удержание имущества, взятого на сохранение (арт. 193). Особый предмет преступного посягательствасоставлялигосударевыилигосударственныеденьги

вслучае их кражи, присвоения и использования в своих интересах с совершением подлога в отчётности (арт. 194).

Вгл. VIII Артикула «О корму и жалованье» отражены случаи злоупотребления, совершаемые офицерами в отношении подчинённых в военной сфере: в области продовольственного и вещевого снабжения армии и уплаты жалованья. Круг предметов таких злоупотреблений был чётко оговорён в законе: деньги, продовольствие, вещевое довольствие на вымышленных солдат, фураж и сбруя на несуществующих лошадей (при получении перечисленных предметов офицером – арт. 65); жалованье, провиант, вещевое довольствие и прочие предметы, даваемые офицерам для их подчинённых в случае присвоения их офицерами, а равно деньги при излишних удержаниях за мундир и другие предметы (амуницию), предоставляемые солдату (арт. 66).

262

Вышеперечисленные преступления, содержащиеся в Артикуле, весьма строго наказывались, вплоть до смертной казни. Такие строгие наказания были мерой, направленной на предотвращение морального разложения армии.

Принятыйв1720 г. МорскойУставвбольшинствесвоёмвоспроизводит уголовно-правовые запреты по рассматриваемому нами вопросу. В частности, в ст. 57–58 гл. VI «О корме и жалованье» закреплены нормы, аналогичные арт. 65–66 Артикула Воинского, но субъектом преступления является только комиссар. В гл. XVII «О зажигании, грабительстве и воровстве» книги V «О штрафах» Морского Устава установлена уголовная ответственность за кражу в церкви (ст. 124), так же как и в арт. 186 Артикула Воинского. Это один из немногих видов краж, когда Морским Уставом за его совершение предусмотрена смертная казнь.

Смертная казнь установлена и за квалифицированные виды краж: имущества при несении караульной службы (ст. 128); имущества у своего собственного господина или у своего товарища; корабельных припасов (ст. 127) (последние являются новым предметом хищения по сравнению с Артикулом Воинским). В кражу имущества у Государя или у государства в качестве предмета, помимо денег, добавлен провиант (ст. 130).

Вто же время Морской Устав не содержит нормы о наказании за кражу имущества из палатки или повозки, а также в этом нормативном документе уже отсутствует градация краж в зависимости от стоимости похищенного (на сумму до 20 и более 20 рублей). По-прежнему объявлено преступным присвоение найденного имущества (ст. 131), присвоение вверенного имущества (ст. 129), купля-продажа заведомо краденых вещей (ст. 126).

Таким образом, уголовно-правовые запреты, сформулированные в Морском Уставе и касающиеся экономических вопросов, в отличие от Артикула Воинского, были ориентированы только на офицеров и матросов как субъектов преступлений. А предмет таких преступлений составляло, как правило, флотское имущество.

Впериод правления Николая I проводится большая работа по систематизации российского законодательства в области уголовного права. Результатом ее явилось принятие Уложения

263

о наказаниях уголовных и исправительных 15 августа 1845 г.29. Данный документ был призван, в частности, защитить религиозные устои Российской империи как составную часть ее общественного и государственного строя, права и привилегии христианской церкви в целом и русской православной в особенности. Господствовавшая православная религия и церковь были одной из самых надежных опор класса феодалов, важным элементом в политической системе России, этим-то и объясняется столь большоеколичествостатейвуказанномзаконе, посвященныхпреступлениям против веры (81 статья).

К числу таковых относится, как и прежде, святотатство. Но по сравнению с уголовным законодательством XVII–XVIII вв. этому понятию придается широкое значение. Последнее раскрывается как «всякое похищение церковных вещей и денег, как из самих церквей, так и часовен, ризниц и других постоянных или временных церковных хранилищ, хотя бы они находились и вне церковного строения» (ст. 241 гл. 4 «О святотатстве, разрытии могил и ограблении мертвых тел»). Причем важность этого преступления и наказание за него увеличиваются, когда похищение соединено с оскорблением святыни, с насильственными действиями или со взломом. При этом дифференциация уголовной ответственности происходит в зависимости от предмета преступного посягательства: 1) священные предметы (потиры, дарохранительницы, кресты, образы, одежда с престолов и жертвенников – ст. 243); 2) освященные предметы, употребляемые при богослужении (купели, кропила, ризы, кадила и т.п. – ст. 244); 3) не освященные предметы (деньги, свечи, еще не поставленные к образам – ст. 247), а также от места совершения преступления: церковь, часовня, ризница, иное церковное хранилище.

Таким образом, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных окончательно признаёт за церковным имуществом роль предмета преступления против веры, а не экономического преступления. В дальнейшем это положение находит отражение и в нормах Уголовного уложения 1903 г.

29 См.: Российское законодательство X–XX веков в 9 т.: Законодательство первой половины XIX века. Т. 6 / отв. ред. О. И. Чистяков. М., 1988. С. 174–309.

264

Однако необходимо отметить, что перечень предметов, признаваемыхсвященнымиилитолькоосвященными, согласноПримечанию к ст. 252, определялся духовными начальствами каждого из христианских вероисповеданий. И это представляется нам весьма логичным, так как каждое направление христианства (католицизм, православие и протестантство) имеет свои особенности, новтожевремяониобъединеныводнуконфессию, поэтому круг общих христианских символов будет неизменен.

Несмотря на всю казуистичность норм о религиозных преступлениях, Уложение «страдает» нелогичностью, поскольку в главе о святотатстве помещены статьи (ст. 253–255), в которых речь идет о похищении заведомо священных или освященных предметов из частного дома или другого места, что на практике расценивалось как простая кража (ст. 2159 гл. III «О похищении чужого имущества» раздела 12 «О преступлениях и проступках против собственности частных лиц»). То же самое касалось похищения священных предметов или иного имущества из нехристианских храмов: оно квалифицировалось как преступление против частной собственности30.

С другой стороны, если совершался разбой в церкви, то он не считался святотатственным преступлением и уголовная ответственность за него наступала на общих основаниях, несмотря на точтопредметомразбоямоглобытьцерковноеимущество, очём прямо говорится в ст. 2130 Уложения.

Такие формы хищения, как присвоение и растрата, также упоминаются в исследуемом памятнике уголовного права, но в одномслучаеонинаправленынапричинениевредаинтересамгосударственной и общественной службы и совершались исключительно должностными лицами (ст. 383, 384 гл. III «О противозаконных поступках должностных лиц при хранении и управлении вверяемого им по службе имущества» раздела 5 «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной»), а в другом – имущественным интересам. Субъектами таких преступлений были частные лица (ст. 2192). Предметом названных

30 См.: Комментарий к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных // Там же. С. 346.

265

посягательств выступало вверенное имущество (вещи, деньги, банковские билеты и др.). Оно же являлось и предметом истребления (т.е. уничтожения) (ст. 382, 2153).

Особенностью Уложения и одновременно продолжением традиций, нашедших отражение в Русской Правде и в Правосудии митрополичьем, следует, на наш взгляд, признать деление чужого имущества как предмета преступлений против собственности частных лиц (ст. 2094–2224) на движимое и недвижимое.

Итак, мы видим, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., с одной стороны, характеризуется недостаточной чёткостью в отношении определения одного и того же предмета преступления: то относит его к числу предметов преступлений против веры, то к имущественным преступлениям, с другой стороны, наблюдается прогресс по сравнению с прежним уголовным законодательством: все преступления против собственности частных лиц и против казённой собственности разбиты на группы, что позволяет говорить о некой системности данного уголовного закона.

Если законодательство первой половины XIX в. характеризовало еще более или менее устойчивые позиции самодержавия, то во второй половине века наблюдается определенный кризис российского общества. Следствием этого кризиса была Судебная реформа 1864 г. Она в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи. Так, 20 ноября 1864 г. вместе с другими документами судебной реформы императором был утвержден Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями31, регулирующий материальные правоотношения. В нём шла речь о маловажных преступлениях и уголовных проступках, подведомственных рассмотрению мировыми судьями, хотя именовались все они единообразно – проступки.

ВданномУставецелаяглавапосвященапреступлениям(уголовным проступкам) против собственности (гл. 3 «О проступках противчужойсобственности»), состоящаяизчетырёхотделений. Отделения 1, 3 и 4 имеют общий предмет – чужое имущество,

31 См.: Российское законодательство X–XX веков в 9 т. Т. 8: Судебная реформа / отв. ред. Б. В. Виленский. М., 1991. С. 395–419.

266

под которым понималась всякая вещь, находящаяся в запрете для других лиц32. Различаются названные отделения по закреплённым в них формам хищений и иным видам посягательств на имущественные отношения. В частности, отделение 1 содержит запреты на самовольное пользование чужим имуществом и его повреждение. В отделении 3 установлена уголовная ответственность за кражу, а в отделении 4 – за мошенничество, иной обман, присвоение и растрату.

Особняком стоит отделение 2 «О похищении и повреждении чужого леса», посвящённое такому предмету уголовного посягательства, как лес. Здесь лес выступает не в качестве природного богатства, а как имущество, находящееся в собственности (частной или казённой), нуждающееся в уголовно-правовой защите от варварского использования и незаконного обращения в пользу других лиц.

При анализе предметов преступлений, указанных в отделении 1, следует отметить такую особенность, как возврат законодателя к выделению одушевленных и неодушевлённых предметов посягательств (по опыту Русской Правды, Псковской Судной грамоты). Первыми являлись скот и птица при их прогоне или пастьбе на чужой земле (ст. 148–149), при их самовольном уводе (ст. 157); чужие домашние животные в случае их убоя или изувечья (ст. 153); рыба или дикие животные – при самовольной охоте или ловле на чужих землях или в чужих лесах и водах (ст. 146).

Среди неодушевлённых предметов фигурировали результаты человеческого труда: плоды и овощи, плодовые деревья или садовые цветы (когда их срывали), а также природные ресурсы: ягодыилигрибы, произрастающиеначужихземляхисамовольно собираемые на них; песок, глина, дёрн и т. п. – при самовольной добыче (ст. 145). Предметами такого преступления, как повреждение, становились атрибуты (знаки) земельной собственности: канавы, изгороди (ст. 152).

Таким образом, применительно к нормам отделений 1 и 2 можно констатировать, что они были проявлением усиления

32 См.: Беляев В. Г. Комментарий к гл. 13 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями // Там же. С. 458.

267

ства (гл. XXXII, ст. 580–590), мошенничества (XXXIII, ст. 591– 598), а также ростовщичества и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу (XXXIV ст. 599–619).

Кроме того, вышеназванные предметы могли стать предметами посягательств на общественный порядок тогда, когда ради их подделки; воровства, разбоя, вымогательства или мошенничества; повреждения; приобретения, хранения, сокрытия, заклада или сбытачужогоимущества, добытогопосредствомпреступногодеяния, а равно выдворения контрабанды организовывалась шайка и виновный принимал в ней участие (ст. 279 гл. XII «О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие»).

Таким образом, в части исследуемого предмета преступлений по Уголовному уложению 1903 г. наблюдается преемственность его норм с нормами Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1864 г.

Следующая веха в развитии уголовного законодательства – принятие УК РСФСР 1922 г.34. Это был первый кодифицированный акт советского государства в области уголовного права, в котором мы наблюдаем существенное расширение, с одной стороны, круга предметов преступлений экономической направленности, с другой стороны, видов преступного поведения в отношении этих предметов по сравнению со всеми предыдущими дореволюционными памятниками права. Данные предметы преступлений рассредоточены в двух главах УК – IV «Преступления хозяйственные» и VI «Имущественные преступления».

В частности, в гл. IV законодатель определил в числе предметов: а) средства производства как вид государственного достояния, предоставленного арендатору по договору, при их расточительстве (ст. 129); б) предоставленные государством средства в случае использования их на цели, не относящиеся к исполнению обязательств по договору (ст. 130); в) продукты и предметы широкого потребления, если они выдавались заведующим учреждением или предприятием не по назначению (ст. 131); г) квартирная плата за жилище, взимаемая с рабочих и государственных

34 См.: Источники права. Вып. 13 / сост. Р. Л. Хачатуров. Тольятти, 2000. С. 3–40.

269

служащих выше установленного Советом Народных Комиссаров размера (ст. 135); д) товары при искусственном повышении цен на них (ст. 137); е) иностранная валюта при спекуляции (ст. 138); ё) продукты, материалы и изделия, ограниченные или запрещённые в обороте, когда они скупались или сбывались в виде промысла (ст. 139); ж) спиртные напитки и спиртосодержащие вещества, приготовленные с целью сбыта без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно незаконно хранившиеся с той же целью (ст. 140).

Вышеуказанные предметы ранее вообще не получали уголовно-правовой защиты, а потому являются новыми для советского уголовного законодательства. Кроме того, часть из них стала прообразом современных (УК 1996 г.) предметов преступлений: нецелевого расходования бюджетных средств как преступления против государственной власти (ст. 2851 УК РФ) и недопущения, ограничения или устранения конкуренции как преступления в сфере экономической деятельности (ст. 178 УК РФ).

В главе VI «Имущественные преступления» УК 1922 г., помимо известного уже для нас по материалам дореволюционных источников предмета преступлений – имущества (кража – ч. 1 ст. 180, покупка заведомо краденого – ст. 181, грабёж – ст. 182– 183, разбой – ст. 184, присвоение или растрата – ст. 185–186, мошенничество – ст. 187–188, умышленное истребление или повреждение – ст. 196–197), появляются и новые. В числе них: а) право на имущество (как предмет мошенничества – ст. 187 и вымогательства – ст. 194); б) имущественные выгоды (при вымогательстве); в) простые и официальные бумаги, документы, расписки (при подделке в корыстных целях, если таковая не подходит под признаки преступления против порядка управления, указанного в ст. 85, – ст. 189); г) предметы, предназначенные для сбыта или общественного употребления (при фальсификации их или сбыте – ст. 190–191); д) чужое изобретение или привилегия, зарегистрированные в установленном порядке (при самовольном пользовании в корыстных целях – ст. 198) (по Уголовному уложению 1903 г. чужое право литературной, музыкальной или художественной собственности составляло предмет преступных

270