новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4

лиц и римской армии, а частично уступало откупщикам десятинного сбора, с тем чтобы они уплачивали за него наличные деньга или же брали на себя доставку в определенном количестве в Рим или куда оказывалось нужным. Со времени второй македонской войны на со­ держание римских армий вообще употреблялся хлеб, привозившийся из-за моря, и хотя это было выгодно для римской государственной казны, но этим отнимали у италийских крестьян важный район сбыта продуктов. Однако это было еще наименьшим из зол. Правительство издавна со внимательной заботливостью следило за ценами на хлеб и предотвращало угрожавшую дороговизну своевременной закупкой хлеба за границей, но, с тех пор как римские подданные стали еже­ годно доставлять ему огромные массы хлеба, по всей вероятности превышавшие то количество, какое было нужно в мирное время, и с тех пор как для него открылась возможность приобретать иностран­ ный хлеб по умеренной цене почти в неограниченном количестве, оно переполнило этим хлебом столичные рынки и стало продавать его по такой цене, которая сама по себе или по крайней мере сравни­ тельно с существовавшими в Италии ценами была ничтожной. Уже в 551—554 гг., и как будто бы в первый раз по распоряжению Сципи­ она, в Риме продавали от общины гражданам прусский шеффель (6 модиев) испанской и африканской пшеницы за 24 и даже за 12 ассов (17—8 Ч2зильбергрошей); через несколько лет после того (558) более 160 тыс. шеффелей сицилийского хлеба были распроданы в столице по этой же ничтожной цене. Тщетно восставал Катон против такой недальновидной политики; в дело вмешалась зарождавшаяся демаго­ гия, и такие экстраординарные, но по всей вероятности очень частые распродажи хлеба правительством или кем-либо из должностных лиц ниже рыночной цены сделались зародышем позднейших хлебных законов. Но даже тогда, когда заморский хлеб не доставался потреби­ телям этим экстраординарным путем, он все-таки вредил италийско­ му земледелию. Массы хлеба, которые правительство сбывало от­ купщикам десятинных сборов, приобретались этими откупщиками, без сомнения, за такую низкую цену, что при продаже их уступали ниже местных цен; эти последние были, по всей вероятности, ниже италийских и в провинциях, особенно в Сицилии, частью вследствие благоприятных условий почвы, частью вследствие распространения крупного рабского хозяйства по карфагенской системе; но доставка сицилийского и сардинского хлеба в Лациум стоила если не дешевле, то никак не дороже, чем доставка туда же хлеба из Этрурии, из Кам­ пании или даже из Северной Италии. Поэтому даже при естествен­ ном ходе дел заморский хлеб должен был доставляться на полуост­ ров в огромном количестве и понижать цену местных продуктов. При таком неестественном положении, обусловленном пагубной системой невольничьего труда, было бы, очевидно, справедливо оградить ита­ лийское земледелие посредством обложения заморского хлеба пошли­ нами, но, по-видимому, случилось совершенно обратное, и в пользу

бы считаться полезным и по меньшей мере не безусловно вредным в большом индустриальном государстве, где население не может про­ кормиться одним земледелием; но в Италии промышленность была незначительна, а главную роль играло земледелие, поэтому страна си­ стематически разорялась вышеуказанным способом, и общее благосос­ тояние приносилось самым позорным образом в жертву интересам ничего ее производившего столичного населения, для которого хлеб никогда не был достаточно дешев. Быть может, ни в чем другом не обнаруживаются так ясно вся негодность государственного устройства, как и неспособность правительства в этом так называемом золотом веке республики. Самая плохая система правления представительства привела бы по меньшей мере к настоятельным жалобам и к стремле­ нию доискаться источника зла, ко на старинных собраниях граждан всего более не любили выслушивать предостережения дальновидных патриотов. Всякое правительство, достойное этого названия, приняло бы нужные меры по собственной инициативе, но сенатское большин­ ство, по-видимому, слепо верило, что в низких ценах на хлеб заключа­ ется истинное счастье народа, а Сципионы и Фламинины были заняты другими, более важными делами; они заботились об эмансипации гре­ ков и об установлении республиканского контроля над царями, поэтому государственный корабль беспрепятственно несся на подводныескалы.

С тех пор как мелкое землевладение перестало приносить сколь­ ко-нибудь значительный чистый доход, крестьянское сословие было осуждено на неизбежную гибель, тем более потому, что и в его среде, хотя и более медленно, чем в среде других сословий, стали малопомалу исчезать строгие нравы и хозяйственная бережливость пер­ вых времен республики. Теперь было уже только вопросом времени, как скоро крупная земельная собственность поглотит мелкие кресть­ янские участки путем покупки или добровольной уступки. Землевла­ дельцы были в состоянии отстаивать свое существование долее, чем крестьяне. Они могли вести хозяйство с меньшими издержками, если не держались старой системы, раздавать свои земли мелким аренда­ торам на срок, а сами возделывали свои поля руками рабов; там, где эта хозяйственная система не была введена ранее, к ней принудила прибегнуть конкуренция добывавшегося рабским трудом сицилийского хлеба; тогда италийские землевладельцы также стали воздельюать свои земли не с помощью семейных вольных рабочих, а с помощью неженатых и бездетных рабов. Кроме того, землевладелец был бо­ лее простого пахаря способен бороться со своими конкурентами пу­ тем улучшений и даже изменений в системе обработки и мог до­ вольствоваться менее значительным доходом от земли, чем пахарь, у которого не было ни капитала, ни достаточной культуры и кото­ рый добывал только необходимые средства для своего существова­ ния. Этим объясняется, почему в римском сельском хозяйстве ста­ ли сокращать хлебопашество, которое, по-видимому, нередко стало ограничиваться количеством, необходимым для прокормления ра­

бочих*, и почему стали более прежнего заниматься производством оливкового масла и вина, а также скотоводством. При благоприят­ ных климатических условиях Италии в этой области можно было не опасаться иностранной конкуренции: италийское вино, италийское оливковое масло и италийская шерсть не только преобладали на внут­ ренних рынках, но скоро сделались предметом вывоза; долина реки По, которая не находила сбыта для своего хлеба, стала снабжать по­ ловину Италии свиньями и окороками. С этими фактами вполне со­ гласуются и имеющиеся у нас сведения об экономических результа­ тах римского земледельческого хозяйства. Есть некоторое основание полагать, что вложенный в земледелие капитал считался принося­ щим хороший доход, если давал шесть процентов; это, по-видимому, соответствует и тогдашнему среднему размеру доходов с капитала, превышавшему эту цифру вдвое. Скотоводство в общем итоге было более выгодно, чем полевое хозяйство; в этом последнем были самы­ ми доходными виноградники, потом огороды и масличные планта­ ции; всего менее дохода получалось от лугов и от пашни**. Для каж­ дого из этих видов производства конечно нужны благоприятные мест­ ные условия и соответствующие им свойства почвы; эти условия скла­

*Поэтому Катон называет оба описываемые им имения просто оливко­ вой плантацией (olivetum) и виноградником (vinea), хотя там разводи­ лись не только виноград и оливки, но также зерновые к другие куль­ туры. Если те 800 culei, для которых владелец виноградника должен, по совету Катона, запасаться бочками (11), представляют высший раз­ мер годового сбора, то следует полагать, что все 100 моргенов засажи­ вались виноградниками, так как сбор винограда на 8 culei с одного моргена был почти неслыханно урожайным (C o lu m 3, 3); но Варрон (16 22) объяснял эту цифру (и по всей видимости правильно) тем, что

владельцу виноградников иногда приходилось укупоривать новое вино, когда старое еще не было распродано.

**Что римский сельский хозяин получал со своего капитала средним числом 6 %, видно из слов Колумеллы (3, 3, 9). Более точные сведе­ ния о размере расходов и дохода мы имеем только относительно ви­ ноградников, для которых Колумелла приводит следующую смету расходов на один морген:

Доход он определяет по меньшей мере в 60 амфор, стоивших не менее 900 сестерций (65 талеров), что составило бы доход в 17 %. Но эта цифра неверна в том отношении, что автор не принял в расчет неурожайные годы и не вычел из нее расходов на доставку лоз и уход за ними, на ремонт жердей и пополнение убыли рабов.

всякое время у них отняты, и потому не разводили ни виноградников, ни оливковых деревьев, а последствием было то, что они употребляли эти земли преимущественно под пастбища.

Римское денежное хозяйство нельзя описать в такой же внутрен­ ней связи и последовательности отчасти потому, что до нас не дошло из римской древности специальных сочинений по этому вопросу, от­ части потому, что хозяйство этого рода гораздо разнообразнее и мно­ гостороннее, чем возделывание почвы. То, что мы знаем о нем, при­ надлежит в своих главных чертах едва ли не еще менее, чем сельское хозяйство, исключительно одним римлянам и скорее составляет об­ щее достояние всей древней цивилизации, чьи крупные хозяйства ес­ тественно имели повсюду одинаковый характер. Система коммерчес­ кой спекуляции в денежных делах, по-видимому, была впервые уста­ новлена греками, от которых ее заимствовали и римляне. Однако точ­ ное применение этой системы и широта размеров были до такой сте­ пени чисто римскими, что в денежной сфере яснее всего сказывается дух римского хозяйства, его крупные достоинства и недостатки.

Исходным пунктом римского денежного хозяйства, естественно, было ссудное дело, и никакой другой отраслью коммерции римляне не занимались более усердно, чем промыслом ростовщиков (fenerator) и торговцев деньгами, или банкиров (argentarms). Верный признак усовершенствованного денежного хозяйства — переход крупных де­ нежных дел от капиталистов к игравшим роль посредников банки­ рам, которые получали и производили уплаты вместо своих довери­ телей, помещали и занимали вместо них деньги и вели их денежные дела как внутри государства, так и за границей, — достиг своего пол­ ного развития уже во времена Катона. Но банкиры не ограничивались тем, что служили в Риме кассирами для богатых людей; они стали повсюду захватывать в свои руки мелкие денежные дела и все чаще и

женный в содержание стада на горных пастбищах и на других годных для скотоводства местах, приносит более дохода, чем капитал, потра­ ченный на заведение полевого хозяйства на хлебородной почве. При этом, пожалуй, следует принимать в соображение еще и то обстоя­ тельство, что недостаток энергии и знаний у землевладельцев оказы­ вает менее вредное влияние напастбищное хозяйство, чем ка повышен­ ного типа культуры винограда и оливок. По словам Катона, земельный доход уменьшается в следующей постепенности: самый большой доход дают: 1) виноградники, затем 2) огород, 3) ивняк, который приносил большойдоход вследствиеразведениявиноградников, 4) оливковые план­ тации, 5) сенокосы, 6) засеянные хлебом поля, 7) кустарники, 8) лес, который шел на рубку, 9) дубняк для корма скота; все эти 9 статей вхо­

дят в план ведения хозяйства в описанных Катоном образцовых помес­ тьях. Отом, что виноделие давало больше чистого дохода, чем земледе­ лие, свидетельствует и следующий факт: третейским приговором, вы­ несенным в 637 г. по спору между Генуей и ее оброчными деревнями, было установлено, что Генуя будет получать оброк в размере шестой доли с вина в двадцатой доли с хлебных продуктов.

чаще переезжать на постоянное жительство в провинции и находив­ шиеся под римским протекторатом государства. Уже повсюду, где владычествовал Рим, ссуда денег тем, кто их искал, стала превра­ щаться, так сказать, в монополию римлян. В тесной связи с этим находилась неизмеримо широкая область разного рода подрядов. Си­ стема ведения дел через посредников проникла во все римские дело­ вые сношения. Государство прежде всех вступило на этот путь, так как стало отдавать капиталистам или обществам капиталистов на от­ куп за твердо установленную, подлежавшую получению или уплате сумму все свои самые сложные доходные статьи, все поставки, по­ винности и сооружения. Но и частные люди сдавали по договорам все, что можно было сдавать, — и постройки, и уборку жатвы, и даже расчеты по получению наследств и по ликвидации конкурсных дел, причем посредником обыкновенно был какой-нибудь банкир, кото­ рый получал весь актив и за это обязывался покрыть пассив или впол­ не, или в условной процентной доле, а иногда и с добавочной припла­ той. Мы в свое время уже говорили о том, какую выдающуюся роль в римском народном хозяйстве издавна играла торговля; о более ее широком развитии в настоящий период свидетельствует возрастав­ шее значение италийских портовых пошлин в римском финансовом хозяйстве. Кроме не требующих дальнейшего объяснения причин, увеличивших значение заморской торговли, последнее было усилено еще и искусственным путем — тем, что господствовавшая италийс­ кая нация заняла в провинциях привилегированное положение, и тем, что во многих государствах, поступивших под римский протекторат, римляне и латины были освобождены договорами от уплаты тамо­ женных пошлин. Напротив того, промышленность находилась срав­ нительно в отсталом положении. Ремесла, конечно, были необходи­ мы, и есть указания на то, что они до некоторой степени сосредоточи­ вались в Риме: так, например, Катон советовал жившему в Кампа­ нии сельскому хозяину закупать в Риме все, что ему нужно, — одеж­ ду и обувь для рабов, плуги, бочки и замки. Ввиду того, что шерстя­ ные материи были в большом употреблении, не подлежит сомнению, что производство сукон было широко распространено и очень доход­ но*. Но не видно никаких попыток ни завести в Италии такие же промыслы, какими занимались египтяне и сирийцы, ни заниматься этими промыслами за границей на италийские капиталы. Правда, в Италии сеяли лен и добывали пурпур, но все же этот последний про­ мысел принадлежал главным образом греческому Таренту, и вообще уже в то время в Италии преобладал над местным производством ввоз египетского холста и милетского или тирского пурпура. С дру­ гой стороны, сюда до некоторой степени относятся аренда или покуп­ ка римскими капиталистами земель вне Италии для занятия там хле­

*Промышленное значение римского производства сукон подтверждается выдающейся ролью, которую играли валяльщики в римской комедии. О доходности сукновален свидетельствует Катон (уПлутарха, Кат., 21).

бопашеством и скотоводством в широких размерах. Начало этой спе­ куляции, впоследствии принявшей столь громадные размеры, осо­ бенно в Сицилии, должно быть, по всей вероятности, отнесено уже к описываемой нами эпохе, тем более что если наложенные на сикелиотов ограничения в заключении деловых сделок и не преследовали цели предоставить свободным от таких ограничений римским спеку­ лянтам нечто вроде монополии на покупку земель, то все-таки эта мера много содействовала введению такой монополии.

Во всех этих разнообразных отраслях промышленности дела ве­ лись обыкновенно при помощи рабов. Ростовщики и банкиры заводи­ ли во всей сфере своих деловых сношений добавочные конторы и от­ деления банков под управлением своих рабов и вольноотпущенников. Компании, бравшие у государства на откуп портовые пошлины, по­ ручали в каждой конторе сбор этих пошлин преимущественно своим рабам и вольноотпущенникам. Кто брал подряд по постройкам, тот покупал сведущих в строительном деле рабов; кто брался по заказу устраивать сценические представления или бои гладиаторов, тот по­ купал опытную в театральном искусстве или выдрессированную для гладиаторских боев труппу невольников или же сам обучал невольни­ ков этому ремеслу. Торговцу товары доставлялись на его собствен­ ных кораблях, управляемых его рабами или вольноотпущенниками, и продавались оптом и в розницу с помощью все тех же рабов. Едва ли нужно к этому добавлять, что работы на фабриках и в рудниках производились только руками рабов. Положение этих рабов, конеч­ но, было незавидное и вообще хуже, чем положение греческих рабов; тем не менее, за исключением названных нами последних разрядов рабства, положение невольников, занятых в промышленности, было более сносно, чем сельскохозяйственных рабов. Им чаще удавалось заводиться семейством и фактически самостоятельным хозяйством и легче было приобретать свободу и собственность. Поэтому эти условия послужили настоящим рассадником для тех выскочек из рабского со­ словия, которые благодарясвоим холопским добродетелям и часто также холопским порокам пролагали себе дорогу в ряды римского граждан­ ства и нередко достигали большого достатка, а в нравственном, эконо­ мическом и политическом отношениях содействовали падению римс­ кой республики по крайней мере столько же, сколько и сами рабы.

Римские торговые сношения этой эпохи стоят совершенно на од­ ном уровне с современным им развитием политического могущества

ив своем роде не менее грандиозны. Кто желает получить наглядное представление об оживленности римских сношений с чужими края­ ми, тому нужно только заглянуть в литературу того времени и осо­ бенно в комедии, в которых финикийский торговец выводится на сце­ ну с финикийской речью, а диалог кишит греческими и полугречески­ ми словами и выражениями. Но всего больше свидетельствует о рас­ пространении интенсивности римских торговых сношений монетная

иденежная система. Римский динарий не отстает ни на шаг от римс­

ких легионов. Выше мы уже говорили, что монетные дворы в Сици­ лии (всего позже, в 542 г., в Сиракузах) были или совершенно закры­ ты после завоевания острова римлянами или должны были ограни­ читься чеканкой мелкой монеты и что как в Сицилии, так и в Сарди­ нии динарий был легально введен в обращение по меньшей мере на­ ряду с более старой серебряной монетой и, вероятно, очень скоро сде­ лался единственной легальной монетой. Так же быстро, если не быс­ трее, проникли римские серебряные монеты в Испанию, где находи­ лись большие серебряные рудники и где почти вовсе не было более старой местной монеты; испанские города даже очень рано стали че­ канить монеты по римскому образцу. Так как Карфаген чеканил мо­ неты в очень ограниченном количестве, то можно полагать, что кро­ ме римских монетных дворов не было ни одного значительного мо­ нетного двора в западной области Средиземного моря; исключение составляют монетные дворы в Массалии и, быть может, также у ил­ лирийских греков в Аполлонии и Диррахии. Когда римляне стали утверждать свое владычество в районе реки По, эти монетные дворы были подчинены около 525 г. правилам римской чеканки в том смыс­ ле, что хотя им и было дозволено по-прежнему чеканить серебряную монету, но все они, и в особенности массалиотские, уже должны были соразмерять вес своей драхмы с весом римского трехчетвертного ди­ нария, который и римское правительство стало со своей стороны че­ канить для Верхней Италии под названием victorialus —победной мо­ неты. Эта новая система, находившаяся в зависимости от римской, сделалась господствующей у массалиотов, в Верхней Италии и Илли­ рии, и монеты эти стали проникать и в северные варварские стра­ ны — массалиотские, в приальпийские страны вверх по всему бассей­ ну Роны, в иллирийские, даже в теперешнюю Трансильванию. На восточную половину Средиземноморской области еще не распростра­ нялись в ту эпоху ни непосредственноеримское владычество, ни рим­ ская монетная система, поэтому там был в употреблении естествен­ ный посредник международных и заморских сношений —золото. Хотя римское правительство, не отступавшее от своих строго консерватив­ ных принципов, неизменно держалось правила чеканить кроме ита­ лийской медной монеты только серебряную*(временным исключени­ ем из этого правила была чеканка золотой монеты, вызванная финан­ совыми затруднениями во время войны с Ганнибалом), но торговые сношения уже приняли такие размеры, что можно было обходиться и без монеты, употребляя вместо нее золото на вес. Из звонкой моне­ ты, находившейся в 597 г. налицо в римской государственной казне, едва одна шестая состояла из чеканного или нечеканного серебра, а пять шестых состояли из золота в слитках*, и, без сомнения, почти в

*В кассе лежало 17 410 римских фунтов золота, 22 070 фунтов нече­ канного серебра и 18 230 фунтов чеканного. Легальное отношение золота к серебру было такое: 1 фунт золота равнялся 4 тыс. сестер­ ций, или 1 : 11.91.