Микешина Л.А. Философия науки

ностью передавать в ведение физиологии и психологии, полагая, что это не предмет философии.

Как отмечал М. М ерло-Понти в «Феноменологии восприя­ тия», опыт тела приводит нас к признанию смысла, идущего не от универсального конструирующего сознания. В опыте тела «мы учимся распознавать это сочленение сущности и существования». Рассматривая теорию науки с эпистемолого-антропологической точки зрения, К .-О . Апель также полагал, что картезианское субъ- ектно-объектное отнош ение недостаточно, поскольку’ чистое соз­ нание объекта, взятое само по себе, не может «извлечь значение из мира». Сознание должно заставить себя стать существующим как единое целое здесь и сейчас, как телесная, вещественная вовле­ ченность (bodily engagement) когнитивного сознания. Весь опыт, включая даже теоретические руководства, эксперименты естест­ венных наук, есть преимущественно знание через телесную, ве­ щ ественную вовлеченность, тогда как, например, теория форма­ ции — преимущественно знание через рефлексию. Эпистемоло­ гическая антропология считает телесную вовлеченность (man's bodily engagement необходимым условием всего познания.

Известна также позиция М. Полани, который в своей концеп­ ции неявного личностного знания рассматривает опыт данной личности, модификации ее существования как ее «личностный ко­ эффициент». Такое знание, такой «коэффициент» приобретаются конкретным человеком только в практических действиях и в зна­ чительной мере представляют собой жизненно-практический опыт, а также знание о своем теле, его пространственной и времен­ ной ориентации, двигательных возможностях, поскольку «во всех наших делах с миром вокруг нас мы используем наше тело как инструмент». По Мерло-Понти, которому он следует, для позна­ ния значима сама особенность тела как объекта, который не поки­ дает субъекта, но является всегда ему под одним углом зрения, от­ ражая постоянство со стороны самого субъекта, а не окружающего мира. Внешние объекты наблюдаются с помощью тела, но вот свое тело как целостный объект субъект не наблюдает со стороны, если только с помощью зеркала, но это лишь подобие осязаемого тела. Этот специфический объект, который как бы и не объект, опреде­ ляет возможность воспринимать, представлять те стороны реаль­ ных объектов, которые органы чувств не воспринимают, не видят непосредственно. Таким образом, постоянство тела, всегда при­ сутствующего для познающего человека, является первым и глав­ ным «воплощением бытия», посредником и средством общения с

РО С С И Й С К А Я

ГО С У Д А Р С Т В Е Н Н А Я

следование исключали оригинальность стремлений и независи­ мость мысли; нельзя допускать, чтобы они приводили к созданию капелл верующих, где царят предвзятые идеи или непримиримая ортодоксальность. Хорош о, что существуют коллективы, хорошо, что они четко организованы, но столь же хорошо, что живут неза­ висимые исследователи, что в относительном одиночестве они могут свободно размышлять над проблемами и открывать новые пути исследования, чего никакой руководитель научного учреж­ дения не в состоянии предусмотреть в своих планах работы»

(Бройль JI. По тропам науки. М., 1962. С. 340).

Объект научной деятельности становится таковым лишь вслед­ ствие активной материально-практической и теоретической дея­ тельности исследователя. Фрагмент реальности, став объектом познания, подвергается предметно-орудийному воздействию, например в ходе физического эксперимента; для того чтобы он стал объектом теоретического мышления, его «превращают» в иде­ альный объект путем накладывания на него сети научных понятий, специально созданной системы научных абстракций. Отсюда воз­ никает необходимость введения понятия «предмет науки», которое фиксирует главные, сущностные признаки объекта познания, вы­ явленные в связи с условиями познания в ходе активной познава­ тельной деятельности, в целом общественно-исторической прак­ тики субъекта. Один и тот же объект познания может стать основой для формирования предмета ряда наук; например, человек стал предметом исследования нескольких сотен наук, естественных и социально-гуманитарных. То же можно сказать и о таких объектах, как язык, наука, техника и т. д. В дальнейшем может возникнуть необходимость создания общей теории данного объекта, что воз­ можно лишь на основе принципов системного подхода и ведет к созданию новой научной дисциплины. Так было, например, в слу­ чае науковедения, экологии, а сегодня выдвигается задача созда­ ния человековедения.

Возможна и другая ситуация: предмет науки складывается как отражение существенных параметров некоторого множества объ­ ектов, взятых в определенном отношении. Так, предмет химии — превращение различных веществ, сопровождающихся изменени­ ем их состава и строения; предмет физиологии — функции различ­ ных живых организмов (рост, размножение, дыхание и др.), регу­ ляция и приспособление к внешней среде, происхождение и ста­ новление в процессе эволюции и индивидуального развития.

Ли т е р а т у р а

Ос н о в н а я

Бахтин М .М . Эстетика словесного творчества. М., 1979.

Бердяев Н А .Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общ е­ ния / / Он же. Ф илософия свободного духа. М., 1994.

Бубер М. Проблема человека. М., 1992.

Дильтей В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изуче­ ния общества и истории / / Собр. соч. Т. 1. М., 2000.

Лект орский В.А.Субъект, объект, познание. М., 1980.

Лект орский В.А.Эпистемология классическая и неклассическая. М .,

2001.

Л ю бутин K. H ., П ивоваров Д . ВДиалектика. субъекта и объекта. Екате­

ринбург, 1993.

М икешина Л .А.Философия познания. Полемические главы. М ., 2002. Микешина Л .А ., Опенков М .Ю Новые. образы познания и реальности.

М., 1997.

Мунье Э. Персонализм. М ., 1992.

Полани М . Личностное знание. На пути к посткритической филосо­

фии. М ., 1985.

Сартр Ж .-П . Проблемы метода. М., 1994.

Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991.

Д о п о л н и т е л ь н а я

Бердяев H.A.Ф илософия свободы. Смысл творчества. М ., 1989.

Бурдье П. Структуры, habitus, практики / / Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995.

Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М ., 1998.

М ерло-Понти М.Феноменология восприятия. СПб., 1999.

Хайдеггер М. Преодоление метафизики / / Философия М артина Хай­ деггера и современность. М., 1991.

Хайдеггер М. Европейский нигилизм / / Он же. Время и бытие. Статьи и выступления. М., 1993.

В о п р о с ы д л я с а м о п р о в е р к и

1.Когда возникло представление о познании как субъектно-объ- ектном отношении?

2.Как меняется трактовка субъекта в каждой из трех концеп­ ций — причинной, деятельностной (натуралистической), дея­ тельностно-отражательной (социальной)?

3.В чем суть концепции К. Ясперса о четырех уровнях описания человеческого Я ?

4.Почему В. Дильтей выступал против традиционной трактовки субъекта Локком, Юмом, Кантом?

5.Современное понимание категории «объект», его роль в по­ знании.

6.Как проявляется антропологизм в теории познания?

7.Какую роль в познании играют субъектно-субъектные отноше­ ния?

8.В чем суть принципа доверия субъекту?

9.Какова главная идея эволюционной эпистемологии?

10.Что такое габитус? В чем состоит специфика этого понятия?

§3. Чувственное и логическое (абстрактное) познание

Е д и н с т в о о б р а з н ы х и з н а к о в ы х к о м п о н е н т о в в ч у в с т в е н н о м п о з н а н и и

В со в р ем ен н о й ф и л о со ф ск о й и п сихологической литерату­ ре ч у в ств ен н о е п о зн ан и е р ассм атр и вается к ак еди н ство сенсорны х

ощ у щ ен и е . И м еет м есто даж е о тр и ц ан и е п р авом ер н о сти его вы ­ ч л ен ен и я к а к эл ем ен та со зн ан и я , п оско л ьк у в нем нет разделения н а субъект и объект, а непосредст венно нам дан о не ощ ущ ен и е, но в о сп р и яти е . В ы явлен а так ж е своего ро да гет ерогенност ь чувствен ­ н ого п о зн а н и я , вкл ю чаю щ его не то л ько образы , но и зн ак и , что в н о с и т су щ еств ен н ы е у то ч н ен и я в п р еж н и е п редставлен и я о п о ­ зн а н и и к а к о тр аж ен и и , в ы явл яет р еп резен тати вн ы й характер м н о ­ гих эл ем ен то в и структур п о зн ав ател ьн о й деятельности . О босн о ­ в ы в ается, что ч у вствен н ы е ощ ущ ен и я — звук, вкус, цвет, ощ ущ е­ н и я т е п л а , х о л о д а и д р ., о п р е д е л я я с ь п р и р о д о й ан ал и зато р о в ,

ч у в ств ен н о м у п о зн ан и ю и р аскры вается л и ш ь оп осредованн о, л о ­ ги ч еск и м и и тео р ети ч еск и м и средствам и .

В связи с этим необходимо вспомнить давнюю дискуссию о том, является ли ощущение знаком или образом. Еще в 1866 году JI. Фейербах критиковал «физиологический идеализм» известно­

го ученого И. М юллера. М юллер утверждал, что одна и та же внешняя причина в различных органах чувств возбуждает различ­ ные ощущения соответственно природе каждого органа чувств. Это был так называемый закон специфических энергий нервов, из которого делался вывод о том, что индивид ощущает только се­ бя. Ученик Мюллера Г. Гельмгольц, известный физик, физиолог, автор основополагающих трудов по физиологии слуха и зрения, пришел к заключению, что наши ощущения — это только знаки внешних объектов, а не воспроизведение их с той или другой сте­ пенью сходства. Таким образом, вывод, касающийся модальности ощущений, он распространил на ощущение в целом. Обращение к истории науки не теряет своей актуальности, поскольку приве­ денный материал стал предметом философской оценки в работе

В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», идеи которой

иположения теории познания как теории отражения десятки лет рассматривались как основополагающие. Ленин занял противо­ положную позицию, рассматривая ощущения лиш ь как субъек­ тивный чувственный образ действительности, отрицая утвержде­ ния Гельмгольца о их знаковой природе.

Таким образом, не был понят тот факт, что в чувственном по­ знании имеет место диалектика образного и знакового, что ощу­ щения, представляющие собой форму чувственного соответствия свойствам объекта, определяются функциональной организацией анализаторов, не содержат непосредственных сведений о физи­ ческой природе воздействующих на органы чувств элементов действительности и, следовательно, являются своеобразной систе­ мой внутренних знаков. Происходит кодирование физических ка­ честв в естественных знаках — конкретных видах ощущений. Отри­ цание знаковой формы чувственного отражения приводит к наив- но-реалистическому отождествлению чувственной картины объективной действительности с самой этой действительностью.

Чувственное познание предстает как единство изображения и обозначения. Из знаковых элементов, замещающих физическую природу и свойства объекта, формируется образ объекта, воспро­ изводящий его структуру. Непосредственно из ощущений человек не может узнать, какова физическая природа объекта-раздражите- ля. Большинство явлений материального мира, в частности такие, как радиоактивное излучение, электромагнитное поле за предела­ ми видимого спектра, гравитационное, электростатическое и маг­ нитное поля, ультразвук и другие, вообще недоступно человече­ ским органам чувств. Как известно, для их восприятия применя­

ются соответствующая аппаратура, различного рода посредники, но главное — вступает в действие умопостижение, теоретическое знание. Как полагают исследователи, оно исходит из показаний анализаторов, но вместе с тем настолько выходит за их пределы, что степень познания человеком окружающего мира определяется в значительной мере не изначальной человеческой природной ор­ ганизацией, но уровнем развития его мышления и общественной практики, коммуникациями и культурным контекстом (Н .И . Губа­ нов). Это говорит о тесном взаимодействии, единстве биологиче­ ских, социальных и культурных факторов наших действий.

Именно эти идеи разрабатывают известные во всем мире чи­ лийские нейробиологи Р. Матурана и X . Варела, которые исходят из того, что «наш опыт теснейшим образом связан с нашей биоло­ гической структурой» и можно установить соответствие между со­ стоянием нейронной активности и, например, цветом (хотя и не с длинами волн, являющимися физическими характеристиками цвета). Такое соотношение, в свою очередь, определяется индиви­ дуальными особенностями человека, но не свойствами объекта, при этом цветовая активность нейронов, например восприятие зе­ леного цвета, может быть вызвана не только зеленым цветом объ­ екта, но и различными световыми эффектами, воспринимаемыми как зеленый цвет. В любом случае восприятие свойств объекта или пространства, времени «несет на себе неизгладимую печать нашей собственной структуры» и осознание этого делает нас не столь уве­ ренными в собственном опыте, по крайней мере, мы начинаем по­ нимать, что имеем дело не с «пространством мира», а с полем на­ шего зрения, не с «цветами реального мира», а с хроматической сферой нашего зрения. Это не означает, что мы не можем позна­ вать реальный мир, но значительно усложняет представления об этом процессе, требуя «знания о знании и познании», обязательно­ го понимания того, что биологическая и социальная составляющая наших действий неотделима от того, каким этот мир нам кажется. Мы не можем, как это делают представители «наивного реализма», спрашивать себя: каков мир сам по себе, но должны осознавать, что «каждый акт познания рождает некий мир», который мы созда­ ем вместе с другими людьми, и только поэтому (и в этом контекс­ те) возникает возможность представлений о «вещи» и ее описания.

Удивительная художественная иллюстрация бесконечной сложности и богатства чувственного восприятия мира содержит­ ся в романе немецкого драматурга и прозаика П. Зюскинда «Пар­ фюмер. История одного убийцы» (М ., 2002) — «до дрожи пре­

красного романтического детектива». Это своего рода «поэма», воспевающая одно чувство —обоняние гения, огромный мир за­ пахов и описывающая жизнь героя-чудовища, обладающего этим миром. Все богатейшие возможности чувственного восприятия, влияния его на людей, на их общ ение переданы в грандиозной метафоре запаха — «универсальной подсознательной всеохват­ ной связи между людьми» с неисчерпаемыми возможностями и н ­ терпретаций.

Для понимания новых идей о восприятии значимы исследова­ ния специалистов в области эволюционной теории познания, рас­ сматривающих развитие познавательных способностей человека как важнейшее условие эволюции в целом. Один из ведущих не­ мецких ученых этого направления Г. Фоллмер утверждает совер­ шенно определенно: познавательные способности человека явля­ ются врожденными и наследуемыми. Они соответствуют миру как субъективные задатки, точно согласующиеся с законами действи­ тельности именно потому, что они сформированы эволюционно в ходе приспособления к миру и его законам. Это и делает возмож­ ным выживание h успешную деятельность человека, тем более по­ тому что врс.'хг^нные структуры познания — это адаптивные (приспособительные) структуры, совпадающие, хотя бы частично, со свойствами и структурами реальных «вещей».

В о с п р и я т и е к а к в ы д в и ж е н и е г и п о т е з ы и п р и д а н и е с м ы с л о в с е н с о р н ы м д а н н ы м

Новые представления о чувственном познании складываются и под воздействием исследований в области теории восприятия, где разрабатываются различные подходы к анализу перцептивной ди­ намики. Так, значимыми для теории познания стали субъектный, конструктивистский, прогностический и когнитивно-структурный подходы (по классификации В.А. Барабанщикова). Эти исследова­ ния, в частности, показали, что сенсорные данные, будучи резуль­ татом воздействия объекта на органы чувств, вместе с тем недоста­ точны для разграничения реальности и иллюзий, не являются собственно познавательным образом, знанием как таковым.

Как показали исследования известного ученого, профессора бионики Эдинбургского университета Р. Грегори, из одних и тех же данных можно «вывести» соверш енно разные объекты. С ен ­ сорные данные — это лиш ь материал, в котором субъекту пред­ ставлено предметное содержание и который в процессе восприя­ тия подвергается различным способам переработки уже неотра­

жательного характера — выбору, категоризации, интерпретации и т. д.

Принципиальным является то, что познание предстает здесь скорее как процесс выдвижения перцептивных (перцепция — вос­ приятие) гипотез, предсказание новых объектов, свойств, процес­ сов, а затем их апробация. Это означает, что познание не является «копированием» действительности, оно осуществляется как выдви­ жение субъектом предположений, т. е. принципиально иная проце­ дура, фундаментальным условием которой становится «структура человека» — система биологических свойств, а также личностных, культурно-исторических, предметно-практических предпосылок, установок, в целом ценностных ориентаций субъекта.

Таким образом, познавательный процесс, не сводимый к отра­ жательным процедурам получения чувственного образа как «слеп­ ка» вещи (по Дж. Локку), предстает сегодня в системе избиратель­ ной, проективной, интерпретирующей деятельности субъекта, опосредованной его социальным и культурно-историческим опы­ том. Но в таком случае на передний план выступают иные парамет­ ры и характеристики познавательной деятельности, а прежние, в частности адекватность, соответствие, уточняют свое содержание. Адекватность чувственного познания, предполагая соответствие сенсорных данных характеристикам объекта, вместе с тем непо­ средственно зависит от имеющихся у субъекта наборов понятий и гипотез, а также от установок и наработанных познавательных схем. Все эти средства, особенно выдвижение гипотез, обеспечива­ ют процедуру интерпретации, или осмысления, в результате чего чувственные данные получают предметные смыслы, а восприятие оказывается тесно связанным с пониманием.

Обращение к проблеме понимания в познавательной деятель­ ности - это тоже признак нового видения познания. Методоло­ гия и философия понимания, разрабатываемые традиционно гер­ меневтикой, не распространялись на гносеологию и на чувствен­ ное познание в частности. Последние десятилетия феномен понимания исследуется и в этих областях философского знания. В семантической концепции понимание рассматривается как ин­ терпретация, т. е. приписывание, придание смысла объектам, например явлениям природы, или выявление смысла в тех случа­ ях, когда смыслы уже заданы при создании того или иного объек­ та, как в случае языка, текстов, произведений искусства. И пос­ кольку любое восприятие предполагает предметную осмыслен­ ность сенсорных данных, постольку мы постоянно имеем дело с

этим первичным уровнем понимания уже в самих исходных актах чувственного познания.

Такое видение понимания, как показал А Л . Н икифоров, ста­ вит проблему «индивидуального смыслового контекста», кото­ рый, при всей его личностной неповторимости, вместе с тем име­ ет и общее со смысловыми контекстами других индивидуально­ стей. Эта общность базируется на общности знаний о реальном мире и повседневной практики людей. В целом индивидуальный смысловой контекст представляет собой открытую систему, изме­ няющуюся на протяжении всей жизни индивида, поскольку из­ меняются знания, личный ж изненны й опыт, цели, приобщ ен­ ность к культуре, профессиональные навыки и т. п. Восприятие и осмы сливание окружающей действительности и происходит в рамках индивидуального контекста познающего субъекта.

Необходимо учитывать еще одну фундаментальную особен­ ность восприятия — его целостность. Традиционно в эмпириче­ ской психологии целостность объясняют как интегративный об­ раз, складывающийся в результате синтеза исходных элементов. При этом учитывается, что способ построения и интеграции пер­ цептивных образов задается предельно широким целым — «обра­ зом мира», через который в каждом акте восприятия участвует опыт познания и жизнедеятельности субъекта, далеко выходящий за пределы наличной ситуации. Целостный образ, включающий чувственные образы разных уровней общности, выходит за рамки субъективного настоящего и несет, наряду с конкретным локаль­ ным знанием и индивидуальным контекстом, самую общую ин­ формацию о действительности. Таким образом, включенность объекта в познавательную деятельность субъекта обеспечивает ин­ теграцию и целостность чувственного образа, предполагающие обязательный выход за пределы показаний органов чувств на ос­ нове теоретического знания, мышления и общественно-истори­ ческой практики; соответственно в содержание восприятия вклю­ чается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раз­ дражителей.

Обращение к феномену понимания, что является несомненно новым шагом для теории познания, позволяет также увидеть новые аспекты и смыслы целостности восприятия. В этом случае сущест­ венной становится трактовка понимания как интегративной функ­ ции схватывания сенсорных данных или фактов в их единстве и це­ лостности. На уровне не только абстрактно-логического, но и чувственного познания субъект всегда имеет дело с «презумпцией