А.В.Юревич
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ НАУКИ
Санкт-Петербург
Издательство
Русского Христианского гуманитарного института
2001
Издание осуществлено при финащовой поддержке
Российского гуманитарного науzного фонда (РГНФ),
проект N!! 01-03-16107
Юревич А. В. Социальная психология науки. - СПб.:
Изд-во РХГИ, 2001. - 352 с.
Книга посвящена актуальным социально-психологическим проблемам научного познания. В ней собраны разнообразные факты, свидетельствую
щие о том, что это познание осуществляется не так, как оно описывается в
учебниках и официальных версиях истории науки: У'Iеные регулярно нару шают се общепринятые нормы. постоянно вступают в межли•шостные кон фликты и споры о приоритете. больше заботятся о личных интересах. чем об открытии истины. вередко подтасовывают данные. просцируют на изу чаемые объекты свои личные психологические проблемы и т. п.. однако,
как ни парадоксально. вес это не препятствует, а содействует развитию
науки, а ее <•иррациональные,> компоненты порождают рациональный про дукт - научное знание. Многочисленные и разноплановые социально-пш
хологичсские факторы научной деятельности систематизированы и рас
смотрены на шести уровнях: 1) мыслительных процессов ученого, 2) его личности. 3) малой научной группы, 4) научной организации. 5) научного
сообщества, 6) общества в целом. Продемонстрирована социально-пси
хологическая специфика <•взбунтовавшейся против картезианства» рос
сийской науки в ее отличиях от науки западных стран. Показано, как
правильнее организовать научную деятельность с учетом се социально
психологических закономерностей и каковы могут быть последствия ее
психологически нсправильной организации.
ISBN 5-88812-125-8
©А.В.Н)ревич,2001
©Русский Христианский гуманитарный институт, 2001
Посвящается моему уzителю и другу
М. Г. Ярошевскому
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наука в современном мире напоминает несчастного ро
дителя, чадо которого, возмужав и разбогатев, забыло, кому оно обязано жизнью и благополучием.
С одной стороны, почти все, на чем зиждется этот мир,
порождено наукой, а без таких практических воплощений
научного знания как лекарства, телевизоры, холодильники,
автомобили, компьютеры и т. п. быт современного челове ка трудно себе представить. И то, что основой прогресса
служит развитие науки столь же прочно внедрено в массо
вое сознание, как и добытое ею знание о том, что Земля
круглая и вращается вокруг Солнца.
С другой стороны, отечественная наука, которой еще со
всем недавно наше общество воздавало должное всеобщим
уважением и 5-7% ВВП, сейчас забыта им и, как никогда,
бедна. В нынешней России, которая обросла роскошными особняками и обогащает миллиардами долларов зарубеж
ные банки, на науку хронически нет денег. В результате
наши некогда благополучные и оживленные НИИ опустели
и обветшали, исследовательское оборудование безнадежно устарело, зарплата ученых заметно ниже среднего заработ
ка в стране и т. п. Но главное даже не это - в конце кон
цов, российской интеллигенции к бедности не привыкать. Как показывают опросы, большинство наших сограждан считают науку, особенно фундаментальную, ненужной на шему обществу и видят в ней лишь тяжкую обузу для бюд-
4 |
Предисло_в~и~е~------------------ |
-------------------- |
~- |
жета, что порождает у ученых, превратившихся у нас в лю
дей второго (если не третьего или четвертого) сорта, к тому
же еще и остро переживаемый ими «синдром ненужности>>.
А большинство нынешних родителей, желающих вырас
тить своих отпрысков банкирами или, на худой конец, юристами, резко отличаются от родителей прежнего поко ления, которые мечтали, чтобы их дети стали учеными или
космонавтами. Т. е. наше общество, масштабно потребляя
то, что порождено наукой, по большому счету от нее отрек
лось.
На первый взгляд в нормальных странах все по-другому. Труд ученых престижен и хорошо оплачивается, исследова
тельские лаборатории при таких корпорациях, как <<Форд>>,
<<Филипе>>, <-<Дженерал моторе>>, и т. д. насчитывают десятки тысяч человек, на науку тратятся большие деньги, и имен
но на научных технологиях делают свои капиталы богатей шие люди планеты, такие как Б. Гейтс. Но благополучие
науки и там иллюзорно. Щедро финансируются приклад
вые разработки, непосредственно влияющие на быт обыва
теля и приносящие скорый коммерческий эффект, а фунда
ментальная наука переживает непростые времена. Одна из
главных причин состоит в <<здесь-и-теперь психологии>>
этого самого обывателя, который не любит ждать и жить
мечтой о полетах в другие миры, при этом - в качестве
избирателя и налогоплательщика - во многом определяя ,
общую траекторию развития науки. Подмечено также, что
вообще фундаментальная наука накапливает свое знание
быстрее, чем прикладная наука успевает его <<Переварить>>, превратив в нечто практически полезное, и поэтому обще
ство время от времени <<притормаживает>> ее развитие. Не
последнюю роль сыграла и глобальная иррационализация
массового сознания, приведшая к тому, что астрологи и эк
страсенсы сейчас пользуются куда большей популярностью,
чем ученые.
Так или иначе во всем мире, даже в его наиболее благо получной части, наблюдается парадокс: хотя современный
человек живет достижениями науки, его пиетет к ней сни
жается. Падение уважения к науке, естественно, проециру
ется на науку о самой науке - на науковедение, в том числе
Предисловие |
5 |
на такие его разделы, как социальная психология науки,
отношение к которым в общем пропорционально отноше
нию к самой науке. В результате социальная психология
науки, которой посвящена эта книга, сейчас вместе со всей
наукой оказалась на периферии общественных интересов, особенно в нашей стране.
Тем не менее автор убежден, что эта книга сейчас не ме
нее актуальна, чем в те времена, когда <<советские косми
ческие корабли бороздили простары вселенной>>, все наше
общество было пропитано <<романтическим сциентизмом>>, веря, что будущееэто не скучные ссоры между политика
ми, постоянная забота о хлебе насущном и настороженное
слежение за курсом рубля, а открытие новых миров и увле
кательные контакты с внеземными цивилизациями, и вооб ще науке по силам решить все основные проблемы челове
чества.
Первый аргумент в пользу своевременности книг о науке
носит этический характер. Наука олицетворяет собой ра зумное и если не совсем доброе, то почти вечное или, по крайней мере, достаточно давнее, надежное и стабильное, и
писать о ней уместно всегда, а особенно в неразумном, не добром и, надо полагать, невечном обществе - в надежде
сделать его лучше.
Второй, непосредственно связанный с первым, аргумент можно назвать стратегическим. В принципе наука может
сосуществовать с мистицизмом, захлестнувшим современ
ный мир, а иногда, как в случае паранауки, и сама невольно подпитывает его своими соками. Тем не менее в целом ра
циональная наука и иррационализм антагонистичны, при
влечение общественного внимания к науке равнозначно его
отвлечению от мистицизма и, как уже было на заре науки Нового времени, может служить средством стабилизации и ~вразумления» общества.
Третий аргументпрагматический. Наука одновремен
но и благодарна, и злопамятна, всегда возвращает обществу
его отношение к ней и на снижение общественного интере са неизбежно ответит замедлением темпов научно-техни ческого прогресса. Предавая фундаментальную науку отно
сительному забвению, цивилизация подрезает собственные
6 |
Предисловие |
|
|
|
|
корни, рискуя завтра остаться без того, что наука дает ей
сегодня. Условием же успешного развития науки, как пока
зывает вся ее история, является общественный интерес к
ней, одним из главных слагаемых которого служат книги о
науке.
Четвертый аргумент - идеологический. Автор искренне
убежден в том, что ученые ничуть не меньше заслуживают
внимания, чем спортсмены, звезды эстрады, олигархи или
политики, а общество, которое устроено так, что разовый
гонорар певца или приз победителя теннисного турнира
превышает заработок ученого за всю его жизнь, не только несправедливо, но и абсурдно. И, забытая средствами мас совой информации, наука заслуживает хотя бы того, чтобы
о ней писали книги.
Наконец, пятый аргумент - эстетический. Мир науки - это не мертвый мир людей, живущих в <<башне из слоновой кости>>. Он оживлен, ярок и ничуть не менее интересен, чем
аферы предпринимателей, скандалы между политиками и
другие традиционные сюжеты наших СМИ, а внутренний
мир ученого не менее привлекателен, чем подноготная тех
людей, которых наше телевидение считает <<героями дня>> - с галстуками или без оных.
Автор пытался передать противоречивость и многокра
сочность этих миров, попытавшись сделать свою книгу
тоже интересной - причем не только для профессиональ
ных науковедов. Она основана ·на материале, непривычном
для большинства книг о науке, особенно отечественных, в которых наука обычно предстает перед читателем в искус
ственно ретушированном, начищенно-парадном виде. При
водятся свидетельства того, что ученые, причем наиболее
маститые из них, такие как Кеплер, Галилей, Ньютон, Ко перник, Мендель и многие другие, регулярно подтасовыва
ли, а то и попросту придумывали данные, описываются от
нюдь не безоблачные отношения между корифеями науки,
громкие конфликты между ними, доходившие до судебных
тяжб, демонстрируется неизбежность отображения во вро де бы объективном и очищенном от всего человеческого научном знании личностных особенностей и психологиче
ских комплексов исследователей и т. д. Все это сделано не
Предисловие |
7 |
ради того, чтобы выловить в истории науки побольше сен
саций, не ради дискредитации ее идолов и не ради ее опи
сания в популярном ныне жанре тотальных разоблачений,
адля того, чтобы, во-первых, показать читателю истинное,
ане официозное лицо науки, во-вторых, проникнуть на ее «кухню», где строится научное знание и готовятся те блю
да, которые общество, соприкасающееся с готовым, рафи
нированным научным знанием, привыкла потреблять в
«столовой>>. Именно в этом состоит перспектива и основ
ной смысл психологии науки, которая представляет собой не
просто одну из многих науковедческих дисциплин и неко
торую область феноменов, а особый взгляд на науку, стремя
щийся проникнуть в ее <<подсознание>>.
В основе этого взгляда лежит не только желание высве
тить скрытую, теневую жизнь науки, но и систематизиро
вать увиденное, уложив его в упорядоченную аналитичес
кую картину. И он сразу же замечает еще один парадокс, в
общем-то вписывающийся в известный принцип «сапож
ник ходит без сапог>>: хотя наука упорядочивает знание о
мире, науковедческое знание о ней самой, о ее имманент
ной организации и закономерностях развития не система тизировано и не упорядочено. Социальная психология на уки не служит исключением, представляя собой пеструю
коллекцию разношерстных фактов и подходов к их осмыс
лению, которые остро нуждаются, говоря математическим
языком, в рассмотрении в единой системе исчисления и в
подведении под общий знаменатель. В этой книге автор
пытался выстроить такую систему. Насколько ему это уда
лось - судить читателю.