совершенствования земледелия; но его нельзя избежать в долговременной перспективе. Значит, есть лишь одно решение, способное помешать влиянию этого фактора: получение потребительских благ по более низким ценам благодаря их импорту. Поэтому Рикардо высказывается за отмену “хлебных законов“; но его идеи о свободе внешней торговли будут восприняты лишь через двадцать лет после его смерти.

3.3. Спор между Рикардо и Мальтусом: рождение макроэкономики

Мальтус также пришел к заключению о тенденции движения экономики к стационарному состоянию. Но он сделал отсюда прямо противоположный практический вывод: “хлебные законы“ должны быть сохранены. В то же время взгляды обоих авторов на теорию дифференциальной ренты и на теорию заработной платы, как средства существования, совпадают. Как же объяснить их расхождения? Интересно воспроизвести этот спор между двумя друзьями, поскольку в нем мы находим истоки постоянных дебатов в экономической науке, которые и сегодня питают противостояние авторов “неоклассических“ и “кейнсианских“.

Рикардо и Мальтус разделяют точку зрения, что снижение плодородия земель при возрастании сельскохозяйственного производства приводит к увеличению меновой ценности сельскохозяйственных продуктов и, как следствие, к увеличению земельной ренты. Возьмем снова пример с производством пшеницы. Введение в оборот новой земли 4, менее плодородной, чем

предыдущие, означает, что l04b > l03b ; поскольку l0b равно прямым затратам труда на самой плохой земле (теперь l04b ), величина l0b

возрастает по сравнению с тем периодом, когда использовались только земли 1, 2 и 3. Меновая ценность тонны пшеницы возрастает, но это увеличение полностью поглощается увеличением земельной ренты, уплаченной владельцам земель 1, 2 и 3.

Рост ренты оказывает, согласно Мальтусу, положительное воздействие на равновесие между совокупным спросом и предложением. Фактически, накопление капитала вызывает в долговременной перспективе рост производства всех благ, и есть риск, что растущее совокупное предложение не сможет быть поглощено эквивалентным совокупным спросом. Пока заработная плата находится на уровне выживания, она не является той категорией доходов, которая может поддерживать растущий спрос.1 Прибыль тоже не может этого сделать: по своей природе капиталисты менее склонны тратить свои доходы на потребление, чем использовать их для увеличения капитала, что в свою очередь вызывает увеличение продукции в будущем. Есть только один общественный класс, поведение которого не увеличивает совокупное предложение (поскольку он не участвует в производстве), но воздействует на совокупный спрос (поскольку этот класс тратит свой доход на потребление): землевладельцы. Значит, “праздные рантье“, о которых говорил Кенэ, приносят пользу обществу: они позволяют избежать перепроизводства. Без них узость рынка ограничила бы рост производства. Мальтус считал себя последователем Смита, для которого расширение рынка являлось главной причиной роста богатства, а его недостаточное расширение приводило к снижению нормы прибыли в долгосрочной перспективе. Рост доходов землевладельцев представлялся для Мальтуса лекарством от этой опасной динамики, ведущей к застою. Вот почему он относился положительно к “хлебным законам“, которые, защищая английское

1 Со времен своего Опыта о законе народонаселения (Essay on principle of population, 1798) Мальтус считал опасностью недостаточное производство потребительских благ сельскохозяйственного происхождения по сравнению с ростом населения, а не их избыток. Именно поэтому он склонялся к необходимости ограничить этот рост, в частности, путем введения “моральных ограничений”. Только для несельскохозяйственных товаров возникает проблема перепроизводства, поскольку именно их не может поглотить заработная плата на уровне выживания. Основной труд Мальтуса

— Принципы политической экономии (Principles of Political Economy, 1820).

сельское хозяйство от иностранной конкуренции, позволяли избежать сокращения посевных площадей, поддерживали высокий уровень цен на зерно и увеличивали ренту.

Рикардо не был согласен с Мальтусом по поводу общественной пользы от рантье, причем не по идеологическим соображениям (хотя, принимая во внимание политические убеждения, интересы капиталистов были ему ближе, чем пастору Мальтусу), а по теоретическим. Как мы уже отмечали выше, Рикардо не верил в риск недостаточности совокупного спроса в долговременной перспективе, в чем его позднее упрекал Кейнс (см. примечание 10), сожалея, что Рикардо взял верх над Мальтусом. Фактически он присоединяется к тому, что позднее назовут законом Сэя (по имени французского экономиста Жана-Батиста Сэя, современника Рикардо). Ценность совокупного предложения произведенных благ распадается с необходимостью на доходы, которые полностью тратятся и порождают совокупный спрос, который в ценностном выражении с необходимостью равен совокупной ценности производства: предложение (совокупное) порождает спрос (совокупный). Это не означает, что в той или иной отрасли перепроизводство невозможно, его возникновение приводит к падению рыночной цены ниже естественной цены и, следовательно, к падению нормы прибыли на этом рынке ниже естественной нормы прибыли. Точно также, в других отраслях, где есть недопроизводство, это приводит к росту рыночной цены выше естественной цены и к связанному с этим росту нормы прибыли выше естественной нормы прибыли. Капитал из первых отраслей перетекает во вторые, что устраняет перепроизводство в одних и недопроизводство в других. Эта непрерывная регулировка, вызванная конкуренцией, является характерной чертой рыночной экономики. Но для Рикардо представляется невозможным в такой экономике возникновение глобального перепроизводства, когда либо предложение избыточно во всех отраслях, либо избыток в части отраслей не скомпенсирован дефицитом в других.

В отсутствие проблем сбыта на уровне агрегатов существование класса, единственной функцией которого является потребление, представляется бесполезным. Как мы видели, для Рикардо долговременное снижение нормы прибыли объясняется не недостаточным развитием рынка, а ростом затрат на производство средств существования. Именно в этом и заключается новизна его результатов по сравнению с анализом Смита. Конечно, рост ренты не виноват в снижении нормы прибыли: и то, и другое является следствием роста ценности средств существования. Просто для Рикардо возрастание ренты не имеет того положительного эффекта, который подчеркивал Мальтус, поскольку проблема равновесия между совокупным спросом и предложением им не ставится. Напротив, снижение нормы прибыли имеет, конечно же, отрицательный эффект, поскольку оно ведет к приостановке накопления капитала. Поскольку импорт может привести к снижению ценности средств существования, свободный международный обмен позволяет противодействовать тенденции к снижению нормы прибыли. Конечно, это приводит также к уменьшению земельной ренты, но по Рикардо, в отличие от Мальтуса, это обстоятельство не имеет никакого влияния на макроэкономическое равновесие.

Этот спор Рикардо и Мальтуса чрезвычайно важен для истории экономической мысли. Конечно, гипотезы и того, и другого могут показаться неподходящими для современной экономики: заработная плата не сводится к средствам существования (есть еще накопление) и повышение заработной платы позволяет поглотить растущий спрос; падающее плодородие почвы потеряло свою важность для анализа и современное производство характеризуется скорее возрастающей прибылью. Тем не менее, суть проблемы остается и сегодня актуальной: в чем причина замедления глобального роста, нарушение условий производства или недостаточный спрос? Этот вопрос был в полной мере освещен в 30-х годах Джоном Мейнардом Кейнсом, который, отбросив рикардианский анализ долгосрочной

перспективы, подчеркнул возможность в краткосрочной перспективе равновесия с неполной занятостью из-за недостаточного “эффективного спроса“. Эта теория основана на элементах, которые отсутствуют в анализе Мальтуса и Рикардо. Речь идет, в частности, о деньгах. Но основной вопрос остался тем же. Он остается тем же и сегодня в спорах между авторами, для которых единственным виновником безработицы является жесткость производственных структур, и теми, кто объясняет безработицу недостаточным ростом совокупного спроса. С начала XIX века спор между Рикардо и Мальтусом отмечает рождение макроэкономики и указывает ее центральный вопрос вплоть до нашего времени.

Каким бы ни было заключение по этому вопросу, из двух авторов именно Рикардо предложил наиболее полную и согласованную макроэкономическую теорию. Это ставит под сомнение образ Рикардо как предшественника маржиналистов: ни определение меновой ценности спросом и предложением, ни понятие фактора производства (и его неизбежное следствие — закон падающей прибыли) не играют никакой роли в этой теории. Ее основными результатами являются анализ распределения в статике (обратная связь между заработной платой и прибылью) и в динамике (снижение общей нормы прибыли вследствие роста затрат на производство средств существования), и анализ динамики экономического роста (тенденция к стационарному состоянию вследствие приостановки накопления капитала). Среди следствий этой теории для прикладной экономики мы видим защиту свободного международного обмена.1

Мы увидели в то же время, что долгосрочная динамика нормы прибыли не определяется в рамках одной гипотезы относительно изменения интенсивности использования капитала в экономике.

1 Мы также находим у Рикардо теорию т.н. “сравнительных цен”, которая вместе с теорией дифференциальной ренты часто используется, чтобы представить Рикардо как предшественника маржиналистов. Видно, что