3. Типология капиталистического общества по м. Веберу.

Итак, по Веберу, модернизация могла начаться только в обществе, подготовленном реформаторским религиозным движением и его ремесленно-торговой этикой. Повторение такого поворота в другой культурной среде было невозможным. Однако повторение и не требовалось! Потому что новая хозяйственная практика, именуемая буржуазным капитализмом, раз возникнув и достигнув критической массы, убедительно показав свою эффективность в достижении цели умножения общественного богатства, в дальнейшем уже самогенерируется и распространяется. Последующее приобщение к этому типу развития становится возможным разными способами: (1) через прямое физическое принуждение, законодательство, экономический шантаж, подкуп, (2) через перевоспитание как в комбинации с первым способом, так и само по себе –(через развитие соответствующего образования), или же (3) через прямую имитацию образца.

Буржуазный капитализм и в Западной Европе возник не сразу и не везде. Он распространялся из разных очагов или втягивал население других регионов, способствуя передвижению народов Европы в эти точки роста.

Этот процесс продолжился в эпоху империализма и был прерван процессом деколонизации. Но в эпоху деколонизации развитие буржуазного капитализма просто стало осуществляться другим агентом: не ремесленно-торговой буржуазией, а государством. Так появился восточный вариант патримониально-государственного капитализма. Возникла версия неиндивидуалистического общества модерна (индустриального общества). Участие государства в экономическом развитии в восточной модели модернизации имеет отношение не к предполагаемому коллективизму восточного человека и индивидуализму западного, а к типологии капитализма по М. Веберу. Разновидностью государственного капитализма является политический (не буржуазный) капитализм.

Согласно типологии капитализма по М. Веберу, патримониально-государственный и политический варианты капитализма гораздо старше буржуазного. И они был также представлены в истории индустриального общества западно-европейского типа. Государственный капитализм развивался в Англии в 15 в. Адам Смит называл его «меркантилистским». Такой же тип капитализма стал развиваться и в России, в Германии, в Японии (которая скопировала его с Германии). Но в Западной Европе он не выдержал конкуренции с буржуазным капитализмом (его падению во многом способствовали также Первая и Вторая мировые войны, которые не в последнюю очередь были войнами именно между двумя типами капитализма). А в России процесс развития сменился на социалистический по обходному пути.

Особенностью государственного капитализма является то, что капиталистами становятся не ремесленники и торговцы, вступающие между собой в свободные рыночные отношения, а собственники средств производства и торговцы, опирающиеся на бюрократию (управленческий аппарат) и военные формирования. Бюрократические должности и военный аппарат в этом случае приобретают функцию извлечения экономических преимуществ из покровительства государственным капиталистам.

Вебер отмечает, что, по сути, между государственным капитализмом и социализмом нет больших различий, кроме идеологических. Это, кстати, объясняет то, что нацистская Германия одновременно воевала и с буржуазно-капиталистическими странами, и с Советским Союзом (рассматривая последний как идеологического, а не экономического конкурента).

Проблемной точкой государственного капитализма является то, что он не может существовать без буржуазного, поскольку без последнего не может обеспечить всех граждан работой и благами. Отношения между этими двумя капитализмами очень противоречивые. Однако в присутствии государственного капитализма буржуазный капитализм трансформируется, по Веберу, в авантюристический, «дикий» (авантюрно-спекулятивный). Он не может стать точкой роста, точкой модернизации общества по индустриальному типу.

Дикий капитализм существовал всегда, но не он был агентом модернизации Западного общества. Дикий капитализм реализовывался в колониализме, империализме (именно эти страны и проиграли конкуренцию буржуазному капитализму, породив феномен деколонизации). Сегодня дикий капитализм реализуется в форме рейдерства (те же захваты, но уже не территориальные).

Именно с этим видом капитализма связаны жадность, эгоизм, безнравственность. Буржуазный капитализм, основанный на протестантской этике, никогда не оправдывал получения сверхдоходов, особенно, если они связаны с внеэкномическим способом их получения (рента, куш, захват, обман). Вместо протестантской этики у государственного и дикого типа капитализмов этика беспринципного обогащения.

Особое место в этике протестантизма имеет подчинение закону (праву). Подчинение дисциплине подразумевает, что за это подчинение человек будет иметь не просто денежное вознаграждение (которого всегда недостаточно в любом объеме), но гарантию постоянного и стабильно возрастающего дохода, обеспечивающего возрастающие потребности. Ценностью протестантской этики выступает не экспансия, не приобретательство, не способность удерживать бизнес, невзирая на убытки, за счет политического влияния, а рентабельность.

Попытки восстановления в России государственного статуса православия, а в Китае – конфуцианства связаны с попыткой нейтрализации стяжательского характера дикого и государственного капитализма. Но эти попытки однозначно препятствуют модернизации. Они являются моральной компенсацией за практику фактического обнищания населения в результате развития индустриального общества по непротестантским культурным основаниям.

Вместе с тем, для преодоления негативных моментов государственного и дикого капитализмов, получивших распространение в России и Китае, как нельзя лучше, по мнению А. Кустаревского, подходит конфуцианство с его сильнейшим акцентом на ценность самосовершенствования личности. Конфуцианская этика в большей мере совместима с экологическим императивом, сдерживая протестантскую склонность к насилию над природой.