9.7. Понятие добровольного отказа и особенности квалификации в зависимости от конструкции состава

Добровольный отказ от завершения преступления следует рассматривать как социально полезную деятельность субъекта, которая, с одной стороны, дает возможность избежать нанесения вреда охраняемым уголовным законом интересам, а с другой – нейтрализовать угрозу наступления для субъекта неблагоприятных последствий, предусмотренных уголовным законом за совершенное общественно опасное деяние.

Добровольный отказ от преступления является самостоятельным институтом Общей части УК, тесно связанным с институтами неоконченного преступления и соучастия.

Как следует из содержания ч. 1 ст. 15 УК, «Добровольным отказом от преступления признается прекращение лицом приготовительных действий либо прекращение действия или бездействия, непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо сознавало возможность доведения преступления до конца».

В отличие от неоконченного преступления (приготовления или покушения), ответственность за которое наступает лишь тогда, когда преступление не было доведено до конца по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного лица, в тех же случаях, когда начатая преступная деятельность прекращается по инициативе субъекта, вопрос о квалификации фактически содеянного разрешается иначе.

Добровольный отказ от преступления имеет объективные и субъективные признаки. Рассмотрим вариант дифференциации признаков, которые, по нашему мнению, лучше отражают фактическую и правовую природу анализируемого института уголовного права.

1) Добровольность отказа означает, что лицо, начавшее преступление, сознательно, по собственной воле прекращает дальнейшее его совершение. Не исключено, что инициатива такого отказа может возникнуть у субъекта под влиянием других лиц.

Например, инициатива отказа может исходить от исполнителя, соучастников, потерпевшего, других лиц в форме просьб, уговоров, требований, убеждений. По нашему мнению, требование к отказу от продолжения совершения преступления, подкрепленное ультимативным предупреждением заявить об этом в правоохранительные органы, исключает возможность применения положений института добровольного отказа.

Как следует из буквального толкования положений ст. 15 УК, законодатель не ставит добровольный отказ в зависимость от каких-либо строго определенных мотивов, т.е. можно сделать вывод, что в уголовно-правовом понимании по своей значимости они все равны. Мотивы при добровольном отказе могут носить самый разнообразный характер: жалость к потерпевшему, угрызения совести, чувство стыда, боязнь скомпрометировать близких родственников, страх перед разоблачением и наказанием, боязнь огласки, раскаяние, трусость, осознание противоправности и аморальности своего поведения, невыгодность или бесперспективность совершения преступления.

Тем не менее, следует отдельно обратить внимание на нередко встречающиеся в следственно-судебной практике и неоднозначно оцениваемые такие мотивы, как страх перед разоблачением или наказанием, осознание невыгодности или бесперспективности совершения преступления. Как представляется, влияние на точность квалификации содеянного применительно к подобным ситуациям будет оказывать наличие или отсутствие следующих признаков: вызван ли отказ субъекта только ухудшением обстановки или же возникновением для данной ситуации непреодолимых препятствий.

В целом такие мотивы, как страх, боязнь, опасение быть задержанным или разоблаченным (имеется в виду боязнь не абстрактной наказуемости преступления вообще, а уголовной ответственности за совершение конкретного преступления) впоследствии могут иметь, образно выражаясь, двойную направленность.

Для правильного решения этого вопроса следует различать угрозу реальную и абстрактную. Угроза вмешательства (разоблачения, физического воздействия) как реальность является фактором принуждения (не в психологическом, а в социальном смысле), диктующим практическую целесообразность прекращения преступления из-за невыгодности для виновного его продолжения в связи с разоблачением и т.п. Так, если лицо, начавшее преступление, прекращает его, заметив, что на помощь потерпевшему спешит работник милиции, то прекращение преступления не может быть признано добровольным в силу вынужденности отказа от преступления.

Представим иную ситуацию. Лицо с целью кражи проникло в чужую квартиру, но вспомнило, что на этой же улице находится отдел милиции. Это воспоминание заставило задуматься о своем поведении и привело к решению прекратить преступление из-за нежелания подвергнуться ответственности. В таких случаях угроза ответственности является не реальной, а абстрактной. Наличие в том или ином месте , например, отдела милиции отнюдь не является непременным условием провала начатой преступной деятельности. Если лицо в этой ситуации прекращает преступление, то это решение еще совсем не означает, что оно продиктовано угрозой разоблачения. Мотивом прекращения преступления в действительности может являться осознание ответственности как социальной ценности, необходимой для существования общества. А воспоминание послужило поводом к размышлению и реальной оценке своего поведения, поэтому прекращение преступления при данных обстоятельствах следует считать добровольным.

В одних ситуациях подобные мотивы способны значительно затруднить продолжение начатого преступления и существенно повлиять на поведение субъекта. Однако они не парализуют его волю, их можно и преодолеть. У лица в рассматриваемой обстановке остается возможность выбора иных средств, орудий или приемов для окончания посягательства, сохраняется способность усилить решимость продолжить преступную деятельность под влиянием других негативных мотивов (корысть, зависть, месть, ненависть и т.д.). В то же время эти же побуждения могут свести к минимуму мотивацию к продолжению преступной деятельности и оказать существенное влияние на принятие субъектом решения о добровольном отказе. Вывод однозначен: для подобных спорных ситуаций какого-либо универсального решения нет, вопрос квалификации разрешается применительно к обстоятельствам конкретного факта на основе их совокупного анализа, в том числе и с учетом субъективных характеристик личности виновного лица.

В других условиях предполагается, что лицо прекращает преступную деятельность против своей воли, т.е. по не зависящим от этого лица обстоятельствам. Содеянное квалифицируется по признакам приготовления или покушения в зависимости от этапа прерванности преступной деятельности.

2) Окончательность отказа от продолжения совершения преступления – это один из обязательных признаков добровольного отказа от преступления, когда субъект полностью, окончательно и безоговорочно прекращает начатую преступную деятельность. Под этим условием следует понимать, что речь идет не об окончательном отказе вообще от преступной деятельности, а только от завершения конкретного преступления.

Если лицо лишь приостанавливает продолжение преступления по каким-либо соображениям (например, проникновение в квартиру приостанавливается до переделки ранее изготовленного по слепку ключа, который не подошел к замку, временный отказ от убийства, т.к. используемые патроны оказались сырыми и произошла осечка при выстреле и др.), чтобы затем довести его до конца с использованием более эффективных путей достижения преступного результата или при более благоприятных условиях в будущем, то такой отказ от преступления нельзя признать добровольным. В таких ситуациях опасность, угрожающая объектам уголовно-правовой охраны, не снимается, а лишь «консервируется», оставаясь реальной, сам субъект и его деяние также продолжают оставаться общественно опасными.

Поэтому независимо от того, что субъект отказался от завершения преступления по собственной инициативе, он подлежит уголовной ответственности, ибо в ходе предварительной попытки желал наступления общественно опасных последствий, а защищаемый уголовным законом объект оказался под угрозой причинения вреда. [17]

Подобные ситуации квалифицируются как покушение на конкретный объект уголовно-правовой охраны в соответствии с направленностью умысла.

3) Хотя белорусский законодатель (например, в отличие от ч. 1 ст. 31 УК РФ, ч. 1 ст. 17 УК Украины) и не отразил непосредственно в тексте нормы такое условие субъективной стороны добровольного отказа, как осознание виновным лицом наличия объективной возможности для успешной реализации преступного умысла в полном объеме в данной конкретной обстановке (интеллектуальный признак), тем не менее оно является обязательным.

Практический интерес для квалификации представляют ситуации, когда лицо ошибается в оценке наличия или отсутствия у него объективных возможностей в полной реализации преступного умысла. Так, «если субъект уверен, что может завершить преступление, хотя в действительности такой возможности у него нет (о чем ему неизвестно), то такой отказ от преступления также следует считать добровольным». [21] Например, может отсутствовать предмет преступления, (о чем не знает преступник), что вообще исключает объективную возможность доведения преступления до конца. Тем не менее, и при таких обстоятельствах возможен добровольный отказ. Допустим, располагая возможностями открыть замок подбором другого ключа или монтировкой, преступник не стал этого делать. И наоборот, «если объективные обстоятельства позволяли довести преступление до конца, однако субъекту казалось, что он не сможет завершить свое преступное намерение, то в данном случае действия лица должны быть квалифицированы как неоконченное покушение». [87] Например, преступник проникает в квартиру с целью совершения кражи имущества, но, услышав голоса, решает, что в квартире находятся люди, и покидает ее через окно. В действительности голоса были слышны с балкона соседней квартиры. Хотя реальных препятствий для завершения преступления не было, страх перед воображаемой опасностью вынудил виновное лицо отказаться от своего намерения. В такой обстановке отказ от преступления происходит не добровольно, а вынужденно.

4) Добровольный отказ возможен только в период неоконченной преступной деятельности, т.е. в процессе выполнения объективной стороны приготовления к совершению преступления или покушения на него. Следовательно, правильная квалификация наличия законодательно установленных признаков добровольного отказа в каждом конкретном случае зависит от особенностей конструкции объективной стороны конкретных составов преступлений.

В специальной литературе отсутствует единство мнений по вопросу возможности добровольного отказа при оконченном покушении. Тем не менее, хотя это и редкие случаи, но они могут иметь место в судебной практике и, следовательно, нуждаются в правовой оценке. При оконченном покушении только в отдельных преступлениях с материальным составом добровольный отказ возможен тогда, когда имеется разрыв во времени между совершенными действиями и наступлением задуманного преступного результата. На этом этапе лицо еще не достигло желаемого результата, однако все еще способно управлять ситуацией (владеет обстановкой, контролирует дальнейшее развитие событий) и, вопреки своим прежним намерениям, вмешивается в развитие причинной связи путем совершения активных действий, ибо только такие действия располагают внутренней способностью не допустить наступления первоначально желаемых общественно опасных последствий.

Так, лицо с целью убийства дает жертве медленно действующий яд, а затем, решив отказаться от совершения данного преступления, дает противоядие, предотвращая наступление смерти. По нашему мнению, этот пример, часто упоминающийся в юридической литературе, не безупречен для бесспорного признания в нем всех необходимых признаков добровольного отказа и по своей фактической и правовой природе он близок к институту деятельного раскаяния. Итоговая правовая оценка будет зависеть от главного условия: наступили или не наступили общественно опасные последствия. В то же время, если вследствие принятых виновным лицом мер наступление первоначально планируемых последствий (смерти) было предотвращено, но в результате действия яда был причинен другой вред, например, тяжкие телесные повреждения, содеянное подлежит квалификации с применением положений ч. 2 ст. 15 УК, т.е. наступает уголовная ответственность как за оконченное преступление с учетом фактически причиненного общественно опасного вреда, предусмотренного конкретной статьей Особенной части УК. Второй пример: лицо с целью убийства совершило поджог строения, но затем отказалось от доведения преступного умысла до конца и активными действиями предотвратило умышленное уничтожение имущества, хотя огнем был причинен ущерб в крупном размере. Имеет место добровольный отказ от убийства, но фактически содеянное, выразившееся в умышленном уничтожении имущества в крупном размере, подлежит квалификации по признакам ч. 1 ст. 218 УК.

В ситуациях, когда субъект не может повлиять на дальнейший после совершения общественно опасного деяния (действия или бездействия) ход событий (например, реально вмешаться в развитие причинной связи с целью предотвращения наступления общественно опасных последствий), добровольный отказ в его уголовно-правовом понимании невозможен.

В преступлениях с формальным составом добровольный отказ возможен только на стадии приготовления к совершению преступления и неоконченного покушения.

В преступлениях с усеченным составом вопрос о возможности добровольного отказа решается в зависимости от той стадии, до которой состав усечен, и описания признаков объективной стороны этого посягательства в уголовном законе. Так, если состав усечен до стадии приготовления и лицо выполнило действия, указанные в диспозиции уголовно-правовой нормы, то добровольный отказ здесь невозможен. Например, если лицо организовало вооруженную банду (ст. 286 УК), то это преступление считается оконченным и, соответственно, исключающим добровольный отказ. Если же лицо совершило действия, не определяющие в полном объеме объективную сторону данного посягательства (собрало средства с целью купить оружие для банды, которая могла быть организована в будущем), то добровольный отказ в таких ситуациях возможен. В соответствии с ч. 2 ст. 15 УК, «Деяние, в отношении которого осуществлен добровольный отказ, не влечет уголовной ответственности».

Добровольный отказ следует отличать от так называемого деятельного раскаяния. Это понятие возникло от сочетания трех обстоятельств, признанных законодателем смягчающими ответственность:

а) явка с повинной;

б) активное способствование раскрытию преступления;

в) возмещение причиненного ущерба, иные действия, направленные на заглаживание такого вреда.

Такое раскаяние называется деятельным потому, что виновный не просто испытывает искренне сожаление по поводу совершенного преступления, но и активными действиями принимает меры к устранению общественно опасных последствий или их минимизации.

В материальных составах (по нашему мнению, именно в таких преступлениях чаще всего возможны условия для проявления деятельного раскаяния) добровольный отказ от преступления отличается от деятельного раскаяния тем, что:

– первый происходит до наступления общественно опасных последствий, а раскаяние осуществляется после их наступления;

– при добровольном отказе нет состава преступления, а при деятельном раскаянии состав преступления налицо;

– деяние, в отношении которого осуществлен добровольный отказ, не влечет уголовной ответственности (ч. 2 ст. 15 УК). В рамках деятельного раскаяния при наличии совокупности признаков, указанных в законе (ст. 88 УК), лицо может быть освобождено от уголовной ответственности.