Ограничения классификации оснований власти

При всех своих достоинствах данная классификация оснований вла­сти, на мой взгляд, имеет серьезный недостаток: в ней допущена так называемая категориальная ошибка, которая состоит в том, что раз­нопорядковые явления, факты или свойства относятся к одной общей категории. При этом происходит смешение системных элементов с рядовыми, частными, которые не определяют сущности рассматрива­емого явления.

Поясним свою мысль следующим примером. Скажем, для успешной охоты на медведя охотнику необходимо соблюсти несколько условий: иметь при себе ружье и уметь им пользоваться; изучить по доступным материалам повадки и особенности поведения медведя в различных си­туациях; найти подходящую местность, где есть много шансов встретить грозного хищника; найти опытного егеря, желательно из числа местных жителей, и т. п.

Можно продолжить этот воображаемый список и далее, и многие из этих условий будут чрезвычайно важными для успеха всего пред­приятия. Но являются ли они рядоположными и равнозначными? При­надлежат ли они к одной категории? Изменится ли что-то принципи­альное, если не удастся найти егеря или тот откажется сопровождать заезжего дилетанта? Возможно невыполнение некоторых условий бу­дет иметь неприятные для охотника последствия: например, без экс­пертной помощи придется долго искать зверя по всей округе. Но от этого охота не перестанет быть охотой. А вот если даже при выполне­нии всех других условий охотник окажется лицом к лицу с медведем без оружия, то это уже будет вовсе не охота. Если в охоте убрать лю­бое условие, кроме первого, охота даже при серьезных ограничениях сохранит свою системную суть: преследовать и убивать животных, неспособных себя защитить. Но встречу безоружного человека с мед­ведем если и можно назвать охотой, то только не для самого охотника.

В рассмотренных основаниях власти есть та же категориальная ошибка: выделенные основания власти не являются рядоположны­ми. Обладающий могучими мускулами хулиган может явно превос­ходить силой тщедушного полицейского, но должностная власть пос­леднего обеспечивает его не только формальным положением, предполагающим обязанность хулигана изменять свое поведение по требованию полисмена. Должностная власть обеспечивает последнего и информационной властью {например, мобильной связью), и экспертной властью (знаниями и навыками, необходимыми в работе), и властью по­ощрения (например, готовностью оставить без внимания мелкое нару­шение общественного порядка в случае повиновения), и референтной властью (красивая униформа, ореол исключительности и значимости человека, стоящего на страже порядка) и, наконец, властью силы, симво­лы которой — оружие, резиновая дубинка и наручники — говорят сами за себя.

Иными словами, должностная власть является родовым понятием по отношению ко всем остальным властным основаниям, которыми она, как правило, автоматически обеспечивает любого субъекта должност­ной власти. В этом контексте и насилие, и вознаграждение, и экспертные знания и т. д. являются подчиненными видовыми понятиями. Говорить о рядоположенности должностной власти с другими властными основани­ями можно только в том случае, если власть рассматривается как про­цесс взаимодействия двух индивидов, находящихся вне организационно­го контекста. Такое рассмотрение, хотя и правомерно в исследовательских целях, разумеется, носит условный характер, что следует учитывать при ознакомлении с последующим материалом.