Потребность во власти

Откуда в человеке стремление к власти? Этот вопрос издавна интере­совал мыслящих людей. Источник этого стремления некоторые мыслите­ли видели в самой натуре человека, в его генетической агрессивности и стремлении доминировать над другими. Так, Ф. Ницше считал, что все формы человеческого поведения маскируют извечное свойство человека – его волю к власти.

Современная психология связывает стремление людей к власти с оп­ределенными личностными особенностями, в частности с особым ти­пом мотивации. Проблеме мотивации в настоящей книге посвящена целая глава, поэтому здесь лишь отмечу, что в широком смысле мотива­ция — это психологический процесс, который определяет направленность поведения человека и побуждает его вести себя определенным образом. Многие теории непосредственно связывают мотивы человека с его по­требностями, рассматривая первые как отражение последних. Отража­ясь в мотивах, актуальная потребность в значительной степени определя­ет направление поведения индивида.

В этом контексте мотивация влияния — есть отражение потребности индивида во власти. Эта потребность, прежде всего, выражается в стремле­нии доминировать над другими людьми и контролировать их поведение. Среди исследователей нет однозначного мнения, в какой мере эта потреб­ность является врожденной, а в какой приобретается в процессе социализа­ции. Тем не менее хорошо известно, что и в сообществах большинства жи­вотных существуют иерархические отношения господства — подчинения, а вершину иерархии занимают одна или несколько особей. При этом домини­рование особей тесно связано с размерами их тела и превосходством в силе над другими членами группы. Добившись доминирующей позиции, живот­ное стремится сохранить ее, демонстрируя свое превосходство заносчивым и самоуверенным видом, важной походкой. Такое поведение появляется всякий раз, как только подчиненные животные начинают нервничать и вол­новаться. Только доминирующая особь может целиком посвятить себя сво­им «личным» занятиям: остальные животные значительную часть времени проводят, наблюдая за вожаком, а когда тот перемещается, они спешат изменить и свое местоположение.

У людей, однако, высокий рост и физическая сила далеко не всегда обеспечивают путь наверх в социальной иерархии, хотя иногда и помога­ют навязать свою волю другим. Бесспорное значение имеет взгляд: спо­койный говорит о самообладании; упорный означает решительность; взгляд пронизывающий и остановившийся на человеке, пытающемся выделиться, может означать оценку или предупреждение, что тому лучше оставаться на своем месте.

Прямая посадка слегка откинутой назад головы, поднятый подборо­док и опущенные уголки губ, выражающие презрение или погружен­ность в свои мысли, обыкновенно также воспринимаются окружающими как притязание на доминирование.

Жесты и телодвижения свидетельствуют о степени внутренней напря­женности. Несколько скованная или негнущаяся походка и порывистые или излишние жесты чаще всего связываются с подчиненностью, а рас­слабленность тела со свободно висящими руками и свободные движе­ния бедер, придающие походке упругость, расцениваются как признаки доминирования.

У людей наблюдаются значительные различия в потребности во влас­ти. Одни получают удовлетворение от своего влияния на других, от своей способности вызывать у людей сильные эмоции — страх, восхищение, гнев и т. д. Ярко выраженная потребность во власти может удовлетворяться различными путями, вплоть до получения удовольствия от наблюдения за спортивными единоборствами или просмотра фильмов, полных жестокости и насилия.

Однако наиболее непосредственной формой удовлетворения потреб­ности во власти является возможность распоряжаться ресурсами и руко­водить людьми, влияя на их чувства, отношения и поведение. Как правило, именно властолюбивая личность стремится взять инициативу в свои руки, задает тон на собраниях и, приспосабливаясь к общему сиюминутному настроению, старается играть центральную роль. Такой человек редко ру­ководствуется заранее спланированным сценарием: он любит импровизи­ровать и может позволить себе хвалить и ободрять других в полной уве­ренности, что его комплименты будут оценены.

Властолюбивая личность получает удовольствие от победы в споре, ослабления противника или нанесении ему поражения. Она очень чувствительна к политическим процессам внутри организации и непремен­но пытается обрести свою собственную власть, формируя альянсы, пы­таясь обрести контроль над ресурсами, бюджетом или источниками информации. Такой человек постоянно ищет пути к занятию руководящих постов в организации, на которых он может постоянно реализовывать свое влияние.

Тем не менее большинству людей свойственна умеренная потреб­ность во власти. Лица с низкой потребностью во власти избегают руково­дящих постов и испытывают дискомфорт, когда им приходится руководить или оказывать влияние на других. Такие люди не всегда уверены в себе или же убеждены, что указывать что-либо другим некорректно.

Некоторые исследователи выделяют особый тип личности, для которой потребность во власти является ведущей. Такой авторитарной лич­ности свойственна модель поведения, основанная на убеждении, что в мире существуют (или должны существовать) статусные и властные раз­личия и что использование власти является необходимым и важным элементом функционирования любого организованного общества.

Люди с высокими показателями авторитаризма интеллектуально регидны, лишены сомнений, почтительны к людям с более высоким статусом и пренебрежительны к подчиненным, подозрительны и резистентны к изме­нениям. Исследования этой личностной характеристики показывают, что авторитарные люди более склонны следовать правилам и часто проявляют себя лидерами в ситуациях, в которых необходимы единоначалие и высо­кая требовательность. Наличие у сотрудников авторитарных черт отрица­тельно влияет на их организационное поведение и деятельность в ситуациях, когда работа требует внимательности к чув­ствам других, такта и способности приспосабливаться к сложным, изме­няющимся обстоятельствам.

В то же время, там, где организационная ситуация хорошо структурирована и успешность деятельности прежде всего зависит от строгого сле­дования правилам и инструкциям, авторитарные характеристики работ­ников являются не только уместными, но и желательными.

К авторитаризму близка еще одна личностная особенность, получившая название макиавеллизма (от имени итальянского политика и литератора XVI века Николы Макиавелли – автора знаменитого трактата «Государь», повествующего о том, как получить и использовать власть).

Лица с высокими показателями данной черты характера прагматич­ны, постоянно сохраняют эмоциональную дистанцию с другими людьми и в своих действиях исходят из того, что цели во всех случаях оправдыва­ют средства. «Если средство дает нужный результат, используй его, не задумываясь о том, достойно или недостойно ты поступил», — вот прин­цип, которому осознанно или спонтанно следует такой работник. Значи­тельное количество исследований было нацелено на выяснение взаимо­связей высоких и низких показателей макиавеллизма с особенностями индивидуального поведения.

Лица с высокими показателями макиавеллизма в большей степени обнаруживают стремление манипулировать другими, волю к победе, спо­собность убеждать в своей правоте и нежелание прислушиваться к чьим-либо советам и увещеваниям.

Проявление этой личностной черты обусловлено определенными орга­низационными факторами. Особо благоприятными для лиц с выраженным макиавеллизмом являются следующие условия:

1. взаимодействие с другими протекает при непосредственном обще­нии, лицом к лицу;

2. ситуация полна неопределенности и не ограничена жесткими правилами и инструкциями, открывая широкий простор для импровизации;

3. в группе или организации царит всеобщая эмоциональная вовле­ченность и заостренность внимания на частных вопросах.

Ценность лиц с высокими показателями макиавеллизма для органи­зации зависит не только от типа работы, но и оттого, какую роль в оценке деятельности играют этические соображения. В задачах, которые требу­ют умения вести переговоры или где цена победы (результата) велика, такие работники могут быть очень эффективными. Но если цели не оп­равдывают средства, если имеются абсолютные стандарты этики поведе­ния или присутствуют вышеупомянутые организационные факторы, то прогнозировать поведение человека с такой личностной чертой чрезвычайно сложно.

Потребность во власти, разумеется, ограничена множеством факто­ров, и поэтому сила мотива влияния, по мнению Д. МакКлелланда, луч­ше всего отражена в фантазиях человека. Для оценки потребности во власти он предложил использовать тематический апперцептивный тест (ТАТ). Этот тест представляет собой набор картинок с неясным, неодноз­начным смыслом и задача испытуемого рассказать историю о том, что, по его мнению, он видит. Что происходит на картинке? Что думают и чувствуют ее герои? Что может случиться дальше?

В историях, рассказываемых людьми с высокой потребностью во вла­сти, преобладают темы, связанные с приобретением известности, дости­жением благополучия, победами над противниками и другими форма­ми успеха. Такие люди постоянно акцентируют свое влияние на других людей. В своих фантазиях они завоевывают власть, используя агрессию, убеждение, заботу или манипулирование другими, вызывая у них чув­ства вины, привязанности или страха.

Властолюбивые люди демонстрируют убедительность и последова­тельность аргументации своих взглядов и желаний, любят соревнователь­ные виды спорта, склонны аккумулировать символы престижа, старают­ся захватить инициативу во всем. Если же они не способны в силу внешних или внутренних обстоятельств реализовать свою потребность во власти, то склонны к психосоматическим заболеваниям, в частности, к инсульту, язве желудка и гипертонии.

Д.Винтер обнаружил, что несмотря на явные половые различия в реальном распределении власти в организациях в пользу мужчин, не­обусловленных полом, и мужчины и женщины с высокими показа­телями такой потребности демонстрируют одинаковое поведение: они стараются «показать» себя, получить символы власти и престижа, сделать успешную карьеру.

Тем не менее существует одно серьезное различие, которое Винтер именует как «экспансивный синдром распущенности», характеризующий властолюбивых мужчин, но не женщин. Под данным синдромом понимается определенная совокупность актов поведения: потребление алкоголя и наркотиков, агрессия, азартные игры и принуждающая сексуальность. Это не означает, что нет пьющих и агрессивных женщин, а указывает лишь на то, что такое поведение не свойственно женщинам с высокой потребностью власти.

Почему же значительно меньшее количество женщин облечено вла­стью, несмотря на то, что они не страдают указанным опасным «забо­леванием»? В чем причины этого синдрома распущенности? Винтер утверждает, что потребность во власти может выражаться в двух фор­мах: эгоистической доминантности (агрессивность, демонстративность использования доминирования для контроля над другими) и ответствен­ного воспитания (оказание помощи и поддержки, использование до­минирования во благо другим). Девушки, по его мнению, получают в семьях значительно больше ответственного воспитания, чем юноши. Поэтому половые различия, проявляющиеся в «синдроме распущенности», могут быть обусловлены различиями в обучении, в частности, в лучшей сформированности практических навыков заботы о других у девушек.

Мотивом к оказанию властного влияния на других людей может слу­жить не только потребность во власти, но и иные, менее очевидные мотивы, к которым можно отнести следующие:

1) достижение каких-либо личных целей;

2) удовлетворение различных потребностей: во власти и доминировании, в статусе, в самоутверждении;

3) ролевые требования;

4. стремление следовать различным социальным нормам;

5. явное или скрытое давление со стороны руководства;

6. мотивы, связанные с объектом власти: желание помочь объекту власти или причинить ему ущерб;

7. беспокойство о собственном имидже: в глазах объекта власти или третьей стороны.

Доминирующие мотивы и потребности нередко являются главными детерминантами в выборе субъектом власти тех или иных оснований власти. Так, индивид с низкой самооценкой может чаще прибегать к власти насилия даже в тех случаях, когда по всем признакам более эффективной является информационная власть. Это объясняется тем, что

успешное изменение поведения объекта власти, достигнутое с помощью информационной власти, как правило, воспринимается им как добро­вольное: «Если бы мне все сразу объяснили, я бы и не выступал против новых требований».

В то же время власть насилия, как правило, непосредственно ассоци­ируется с субъектом власти и со стороны воспринимается как результат его усилий («Теперь они делают все правильно, потому что шеф сумел заставить их работать, как надо»). Для субъекта влияния с низкой само­оценкой очень важно осознавать, что все делается именно и только бла­годаря ему и поэтому власть насилия для него будет казаться предпочти­тельнее. То же самое можно сказать и о субъектах власти, недостаточно уверенных в своих силах. Они также, как правило, злоупотребляют властью насилия. Иногда основания власти определяются теми ролевыми требованиями или социальными нормами, которые субъекты влияния рассматривают как наиболее адекватные.

Д. Кипнис совместно со своими коллегами выявили четыре пере­менные, которые определяют выбор властных оснований, используемых менеджерами. Этими переменными являются: 1) относительная власть менеджера; 2) цели менеджера, обусловливающие его желание оказать влияние на подчиненного; 3) ожидания менеджера в отноше­нии готовности работника подчиниться и 4) организационная культу­ра.

Несмотря на то, что ярко выраженная потребность во власти и другие качества авторитарной личности действительно присущи многим людям, обладающим властью, само по себе их наличие совершенно не достаточ­но для того, чтобы их обладатель мог автоматически получить власть. Для реального обретения власти необходимы многие условия и обстоя­тельства, которые, как правило, и определяют приход человека к власти. В самом деле, можно привести немало примеров из истории, когда очень заурядным, а иногда и просто больным людям ничто не мешало вознес­тись наверх и удерживать власть — ни посредственный интеллект, ни бе­зобразная внешность, ни низкий рост и физическая немощь, ни косная речь и писклявый голос, ни суетливое, хаотичное поведение. Более подробно эти проблемы будут рассмотрены в главе «Лидерство».