Власть как межличностное взаимодействие

Наиболее распространенными моделями власти на индивидуальном уровне являются межперсональные конструкции, моделирующие отно­шения между двумя и более индивидами.

Согласно этому подходу основу власти составляет асимметрия отно­шений между людьми и существующая в связи с этим возможность од­ного человека влиять или воздействовать на другого. Если индивид А способен влиять на индивида В и добиваться поставленных целей, лаже несмотря на сопротивление с его стороны, то можно утверждать, что А имеет власть над В. При этом А выступает субъектом, а В — объектом власти. Иными словами, власть связана с принудительным изменением поведения, выступая некой силой, вызывающей поведение, которое не­возможно в ее отсутствии.

Вышеупомянутая асимметрия отношений основана на том, что ин­дивид А обладает чем-либо, в чем нуждается, к чему стремится, что лю­бит или желает индивид В. Человек, обладающий ресурсами, при любых обстоятельствах будет обладать властью над теми, кто лишен этих ресур­сов и чьи потребности связаны с ними. Схема поведенческого «контура» власти, показывающая, как становится возможным изменение поведе­ния индивида Б, представлена на рис. 3.1.

Рис. 3. 1. Поведенческий «контур» власти: поведение как функция контролируемой потребности

Вооруженный преступник контролирует экзистенциальную потреб­ность своих жертв: их жизнь, пусть на короткое время, оказывается «ре­сурсом» или средством, с помощью которого бандит планирует достичь своей цели. Жизнь людей, находящихся в руках бандита, напрямую зави­сит от его настроения и желаний. Престарелый донжуан выполняет лю­бые капризы длинноногой красотки: его любовная потребность находит­ся под ее неустанным контролем. С замиранием сердца молодой писатель открывает дверь редакции, от сотрудников которой зависит публикация его книги и, следовательно, удовлетворение его потребности в самоактуализации. В этом контексте можно сказать, что и свой вечный роман в стихах «Евгений Онегин» А.С.Пушкин начинает с проблемы власти:

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог;

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука.

Но, боже мой, какай скука

С больным сидеть и день и ночь.

Не отходя не шагу прочь!

Какое низкое коварство

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять.

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмет тебя!

В конечном счете «низкое коварство» власти — это способность из­менять поведение человека в заданном направлении, манипулируя его потребностями. И пресловутый дядюшка обладает властью лишь пото­му, что он контролирует то, что нужно или желанно его родственникам: свое, по-видимому, немалое наследство.

При этом чем актуальней потребность индивида Б, удовлетворение которой зависит от индивида А, тем больше власть второго над первым и тем крепче связи между ними. Наибольшей интенсивностью и регуляр­ностью обладают базовые потребности, и именно поэтому насильствен­ная власть, прямо или косвенно адресованная именно этим потребностям (включая потребность жить), оказывается наиболее мощным модификатором поведения.

Если же потребность индивида Б не столь интенсивна, мало значима или просто мимолетна, то и власть индивида А над ним оказывает эфе­мерной или короткой.

Если потребность индивида Б, предмет которой контролируется индивидом А (в особенности, если она не является перманентной), перестает быть актуальной или Б находит другие возможности ее удовлетворения, то он во многом или полностью освобождается от власти А. В этом слу­чае его поведение нередко претерпевает неожиданные изменения. И тог­да вчерашний подчиненный, всегда являвший собой образец учтивости и исполнительности, может с хамоватой улыбкой похлопать по плечу своего бывшего шефа, приговаривая: «Ну и провел же я тебя, браток!». А страстный поклонник вдруг полностью охладевает к вчерашней «воз­любленной», цитируя пошлые строки А. Сент-Экзюпери: «О женщина, после ночи любви, женщина, которую уже не венчает и не окутывает мантией желание мужчины... Прошло желание, прошла нежность, про­шел пламенный вихрь. Теперь ты, чистый, холодный, неподвластный телу, стоишь на носу корабля и держишь курс в открытое море.»

В реальной жизни человек связан с другими людьми не одной, пусть даже предельно актуальной потребностью, а их множеством и многооб­разием, и поэтому его зависимость от других людей или власть над ними носит «многоканальный» и взаимный характер.

В этом контексте свобода - оборотная сторона власти: если удовлет­ворение потребностей индивида не зависит от другого человека, то он не зависит от последнего, т. е. никак не связан с ним и потому - свободен от его влияния. Таким образом, свобода может быть определе­на как возможность самостоятельно контролировать удовлетворение соб­ственных потребностей.