53. Возникновение и развитие «common law» и «equity» в средневековой Англии.

.Возникновение и развитие «common law» и «права справедливости». Единое английское "общее право" стало образовываться, лишь начиная с XII в., когда королевские суды получи¬ли преобладание над судами графств, сотен и феодалов. Королев¬ские суды не имели в своем распоряжении каких-нибудь писаных общих источников и решали дела, руководствуясь "правом стра¬ны", т. е. обычным правом. Считалось, что это право хорошо зна¬комо королевским судьям, которые уже с конца XII в. были про¬фессионалами, и что оно находит свое отражение в решениях судов. Однако королевские судьи черпали правила для своих реше¬ний не только в собственном знании правовых обычаев. В своей деятельности они руководствовались и предыдущими решениями судов, и указаниями, содержавшимися в королевских "указах", вы¬дававшихся за плату лицам, обращавшимся за судебной защитой. "Указ" был обращен к шерифу как к местному представи¬телю королевской власти и содержал распоряжение принудить правонарушителя удовлетворить претензию или, в случае его не¬повиновения, принудить его явиться в королевский суд и обосно¬вать свои действия. Впоследствии "указы" были непосредственно направлены на обеспечение явки в суд. Хотя каждый "указ" вы¬давался по отдельному конкретному делу, но он составлялся по определенному образцу, в выражениях, однообразно формулиро¬вавших правоотношения того или иного типа. Во второй половине XII в. и в первой половине XIII в. канцлер создал ряд "указов", бравших под защиту разнообразные правоотношения. "Общее право" — это практика королевских судов, закреп¬ленная в судебных протоколах. С самого начала деятельности ко¬ролевских судов в них велись записи каждого дела -- сперва в очень краткой форме, а затем с подробным занесением заявлений сторон и мотивировки решений. Протоколы каждого суда называ¬лись "свитки тяжб" и ссылка на содержавшиеся в них дела под¬тверждала наличие того или иного правила или принципа в анг¬лийском праве. Однако ознакомление с ними представляло огром¬ные трудности, так как дела заносились в них подряд без какой-либо систематизации и к ним не было указателей. Поэтому сведе¬ния о судебных делах, начиная с середины XIII в., черпались из "Ежегодников", представлявших отчеты о наиболее интересных судебных заседаниях. Эти "Ежегодники", составлявшиеся до се¬редины XVI в., являлись основным источником для ознакомления с английской судебной практикой. Малодоступность и запутанность судебной практики обусловили особое значение и особую роль наУЧНЫХ трактатов по английскому общему праву, из которых иные пользовались авторитетом, присущим источникам права. В самом конце XII в. юстициарий Генриха II Глэнвилль изложил, как пред¬полагают, современное ему право в виде комментария к различным типам королевских "приказов", а в середине XIII в. судья суда Королевской скамьи Брактон написал трактат "О законах и обычаях Англии", на основе материалов судебной практики, почерпнутых им из "свитков тяжб", и др. Статуты. Наряду с "общим правом", имевшим своим основ-

источником судебную практику, все большее значение начинают приобретать законы. Законодательная деятельность первых нор-королей выражалась в издании распоряжений, актов, носивших название "хартий", "статутов", "ассиз", "провизии", «конституций". Организаторская деятельность Генриха II и его преемников ознаменовалась рядом законов. Кларендонские ассизы (1166 г.) реорганизовали уголовный процесс и положили начало большому жюри присяжных

заседателей. Великая хартия вольностей (1215 г.) не только ограничила права королевской власти в отношении баронов, но внесла ряд изменений в право феодальных повинностей и в организацию судов. При Эдуарде I законодательство было особенно интенсивным. Из многочисленных статутов его царствования особое значение имеет Второй Вестминстерский статут (1285 г.), изменивший ряд институтов феодального земельного права. В XIV в. участие парламента сделалось обычным в издании статутов, а в XV в. палата общин стала подавать королю петиции, содержавшие готовый текст статута, который она просила издать, и тем самым заложила начало парламентского законодательства. Статуты имели обязательную силу для королевских судов, дополняли и изменяли "общее право" по очень многим вопросам.

Система "справедливости". Английское "общее право" отли¬чалось крайним формализмом — судебной защите подлежали толь¬ко притязания, укладывавшиеся в иски, основанные на текстах ко¬ролевских "указов". В XIV в. развитие "общего права" стало останавливаться, так как судьи "общего права" не считали возможным выходить за пре¬делы существующих исков. Феодалы (см., например, Оксфордские провизии 1258 г.), а за¬тем парламент, господство в котором принадлежало тем же фео¬далам, ограничили право издания новых указов, так как издание нового указа по существу представляло собою создание новой нор¬мы права. Второй Вестминстерский статут (1285 г.) допустил воз¬можность издания новых указов в тех случаях, когда для защиты притязания хотя и не было иска, но оно по своему содержанию было сходно с тем, для защиты которого иск имелся. Однако и это полномочие применялось на практике лишь в очень ограниченных размерах. Судопроизводство было обставлено очень сложными техни¬ческими требованиями, несоблюдение которых вело к проигрышу даже правого дела. Этот формализм обусловил консервативный характер "общего права". Застыв в определенных жестких формах созданных судебными "указами" и зафиксированных в судебных решениях, рассматривавшихся как источник права, "общее право" охраняло феодальные отношения в том виде, в каком они сложились в XII — XIII вв. Статуты изменяли его только по отдельным вопросам, но не могли приспособлять его к потребностям меняющейся обстановки и к новым общественным отношениям, постепенно складывающимся внутри феодального общества. Поэтому, начиная с XIV в., возникает иная система права — система "справедливости", существовавшая параллельно с системой "общего права". Суд "справедливости" возник в результате додававшихся королю прошений и жалоб по вопросам, не полу¬чившим защиты в общих судах по каким-либо формальным при-чинам. Король оказывал помощь просителю в порядке "милости". Все увеличивавшееся количество подобных прошений повело к тому, что короли вместо рассмотрения их в совете стали переда¬вать их для разбора своему канцлеру. Канцлер разбирал дела не по "праву страны", а по "справедливости", или по "совести", т. е. не был связан практикой общих судов. Канцлер черпал руководя¬щие начала для своих решений из естественного и отчасти из рим¬ского права. Канцлер вызывал ответчика в свой суд "sub poena" (под страхом штрафа) и применял тюремное заключение к лицам, уклонявшимся от выполнения его решений, т. е. располагал дос¬таточными средствами принуждения. Суд канцлера на практике являлся орудием королевской политики. Он придал правовое офор¬мление ряду новых отношений, появление которых было обуслов¬лено ростом торговли, и явился защитником городского населения и нарождающейся буржуазии против крупнейших землевладель¬цев — феодалов.