1 Гарф. Ф. 5446. Оп. 30. Д. 293. Л. 6.

² Там же. Л. 7.

6 марта 1937 г. в газете «Правда» было опубликовано инфор­мационное сообщение о пленуме ЦК ВКП(б), состоявшемся с

23 февраля по 5 марта в Москве. Пленум обсуждал вопрос о зада­чах партийных организаций в связи с предстоявшими выбора­ми Верховного совета СССР на основе новой Конституции; был рассмотрен вопрос об антипартийной деятельности Бухарина и Рыкова и исключении их из рядов ВКП(б).

Пленум отметил, что не во всех партийных организациях соблю­дались основы демократического централизма: своевременная от­четность и выборность руководящих работников игнорировались, критика и самокритика в их деятельности отсутствовали. Широко распространилась практика неоправданной кооптации и назначе­ния в руководящие органы партии открытым голосованием, утверж­дения секретарей партийных комитетов до избрания их в местных организациях. Факты многочисленных нарушений партийного уста­ва на местах были следствием грубых искажений партийного управ­ления, но об этом в резолюции ничего сказано не было.

Вопрос о подготовке к выборам в Верховный Совет СССР на основе Конституции 1936 г. не был главным на пленуме. Внимание участников заседаний пленума было сосредоточено на разгроме так называемой «антипартийной группы Бухарина-Рыкова» и по­иске новых «врагов народа» среди состава ЦК партии.

Тон на пленуме задавала комиссия ЦК ВКП(б) по «делу» Бухарина-Рыкова. 27 февраля 1937 г. председательствующий А.Андреев предоставил слово для сообщения от имени комиссии И.Сталину, который, выступая перед участниками пленума, отме­тил, что при обсуждении в комиссии не было никаких разногла­сий насчет того, чтобы мерой наказания Бухарина и Рыкова счи­тать, как минимум, их исключение из состава кандидатов в члены ЦК и из рядов ВКП(б). Разногласия были по вопросу об уголовном наказании. Часть членов комиссии высказалась за то, чтобы они были расстреляны. Другие высказывались за тюремное заключе­ние сроком на 10 лет. Третья часть комиссии, по словам Сталина, предлагала передать дело в суд без всяких рекомендаций о том, каким должен быть приговор. Четвертая часть членов комиссии настаивала на передаче дела Бухарина и Рыкова в Наркомат внут­ренних дел. Последнее предложение «одержало верх».

Машинописный текст заключения о деятельности комиссии был полностью отредактирован, а наиболее важные абзацы были целиком зачеркнуты и переписаны Сталиным от руки: «В резуль­тате комиссия единогласно приняла решение о том, чтобы исклю­чить их из состава кандидатов в члены ЦК и из рядов ВКП(б) и направить дело Бухарина и Рыкова в Наркомвнудел...»¹

1 Ргаспи. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1120. Л. 23-24.

Сталин видел, что определенного решения по делу Бухарина и Рыкова не получалось, так как большинство членов комиссии вы­ступало против рекомендации ЦК ВКП(б) об их расстреле. Но он настоял на решении об исключении Бухарина и Рыкова из партии и о передаче их дела в НКВД, что означало для обвиняемых дли­тельные сроки тюремного заключения или расстрел. Необходимо было лишь подвести это решение под единогласие членов комис­сии. В выступлении на пленуме Сталин так повернул дело, что ни у кого и не возникло сомнения в единодушии комиссии по этому вопросу: «...Были голоса, довольно значительное количество го­лосов в комиссии, так же как и здесь на пленуме ЦК, в пользу того, что нет будто бы никакой разницы между Бухариным и Рыковым, с одной стороны, и теми троцкистами и зиновьевцами, которые были привлечены по известным судебным процессам и были со­ответственно наказаны. Комиссия не согласилась с такой уста­новкой и считает, что нельзя валить в кучу Бухарина и Рыкова с троцкистами и зиновьевцами, так как между ними есть разница, причем разница эта говорит в пользу Бухарина и Рыкова.

Одно дело троцкисты и зиновьевцы, которые исключались уже раз из партии, потом восстанавливались, потом вновь исклю­чались, и другое дело Бухарин и Рыков, которые не исключались. Нельзя проводить знак равенства между троцкистами и зиновьев­цами, которые, как вам известно, одно время устроили антисовет­скую демонстрацию в 1927 г., и Рыковым и Бухариным, которые не имеют в прошлом за собой таких грехов. (Последний коммента­рий И.Сталин редактировал дважды и переписал заново. — Авт.)

Комиссия не могла не учесть того что таких грехов в прошлом за Бухариным и Рыковым не имелось, и что они не дали до послед­него времени повода и оснований поставить вопрос об их исклю­чении из партии.

Стало быть, комиссия должна была учесть, что ни Бухарин, ни Рыков не имели, если не считать таким серьезным взыскани­ем того, что они были выведены из Политбюро, и, кроме того, Рыков был снят с поста Председателя Совнаркома. (Следующий абзац был полностью вымаран Сталиным, как лишний.— Авт.)

В результате комиссия приняла следующий проект резолюции. Можно зачитать?

Голоса. Просим.

Сталин. Резолюция Пленума ЦК ВКП (б) по делу тов. Бухарина и Рыкова. На основании следственных материалов Наркомвнудела, очной ставки... (читает) ...Передать дело Бухарина и Рыкова в Наркомвнудел.

Проект этот принят комиссией единогласно.

Андреев. Есть ли желающие высказаться? — Нет. Есть ли дру­гие предложения кроме внесенных тов. Сталиным? — Нет. Есть ли поправки к предложению, внесенному тов. Сталиным по по­ручению комиссии? — Нет. Голосовать в целом? ...Я должен пре­дупредить товарищей, что голосуют, кроме членов ЦК и кроме кандидатов в члены ЦК, также и члены комиссии партийного контроля согласно устава. Кто за то, чтобы принять предложе­ние, прошу поднять руки. Опустите. Кто против? — Нет. Кто воз­держался? — Два. Итак, решение принято при двух воздержав­шихся — Бухарин и Рыков.

На этом заседание закрывается до завтра, до 12 часов»¹.

Таким образом, методом подтасовки решения комиссии были обмануты Бухарин, Рыков и все участники пленума, а за дело взял­ся нарком Ежов. В этом примере из заседания партийного форума мы видим фактическое искажение и прямое нарушение принципа демократии в ЦК ВКП(б). Такая же схема принятия важнейших решений укоренилась в советских органах и даже в обществен­ных организациях в 1930-е гг. Текст новой Конституции СССР су­ществовал сам по себе, отдельно от граждан Советского Союза. В советской действительности утвердились неписаные законы партийно-государственной номенклатурной бюрократии. Как и в начале 1930-х гг., люди по-прежнему обращались не к тексту Конституции, не в советский суд, а к тем же товарищам: Сталину, Молотову, Калинину и другим, в надежде решить партийные, госу­дарственные и свои личные вопросы. Конечно, это было небезо­пасно, но другого пути не было.