¹ Там же. Ф. 5446. Оп. 82. Д. 20. Л. 29 - 29об.

² Там же. Ф. 1235. Оп. 66а. Д. 129. Л. 167-172.

3 Ца фсб. Ф. 100. Д. 5. Л. 163. К 1931 г. Количество городов, запрещен­ных для въезда людям, освобожденным из лагерей и ссылки, удвоилось. (л. 199).

Спланированные в Политбюро ЦК и отрепетированные на Лубянке открытые судебные процессы против «врагов народа» широко освещались советской прессой. Пропагандистская ма­шина пыталась отвлечь людей от важных насущных проблем, которые с каждым годом все более обострялись в экономике и социальной сфере. В стране усиливалось преследование граж­дан за «антисоветскую агитацию» (анекдоты и проч.), под кото­рую подводили, когда человека надо было выселить из кварти­ры в Москве или Ленинграде. В связи с произведенным новым районированием, 4 ноября 1929 г. Ягода подписал приказ № 239 с объявлением городов и местностей, в которых воспрещалось проживание людям, высланным в административном поряд­ке. То были так называемые «минус 6 пунктов», определенных приказом ОГПУ № 172 еще в 1924 г. В них входили: 1) Москва и Московская область, 2) Ленинград и Ленинградская область, 3) Ростов-на-Дону и Северо-Кавказский край, 4) Харьков и Харь­ковский округ, 5) Киев и Киевский округ и 6) Одесса и Одес­ский округ³.

Организационно-оперативная работа ОГПУ совершенствова­лась. 10 ноября 1930 г. заместитель Председателя ОГПУ Г.Ягода подписал секретный приказ № 372/173 «О высылке в Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ выписок и меморандумов на заключенных». Это был очередной важный шаг в методике воз­действия на осужденных. Для того чтобы антисоветская деятель­ность «контрреволюционеров, шпионов и социально-вредного эле­мента» не выпадала из поля зрения чекистов, он приказывал орга­нам ОГПУ, направлявшим в лагеря осужденных, посылать туда же и характеристики на каждого осужденного. В них указывать социаль­ное происхождение, описание преступления, степень опасности, а главное — интерес для ОГПУ в плане вербовки в осведомители¹.

В 1929-1930 гг. ОГПУ провело крупное государственное ме­роприятие по чистке советского аппарата на случай предупреж­дения возможных выступлений уволенных со службы людей. По решению апрельской 1929 г. XVI конференции ВКП(б) в стра­не проводилась «чистка» советского аппарата для «улучшения его личного состава». Она рассматривалась как массовое мероприятие Рабоче-крестьянской инспекции с привлечением профсоюзов и под контролем широких масс рабочих, крестьян и служащих. Ее цель состояла в том, чтобы «очистить» советский администра­тивный аппарат от разложившихся элементов, «извращавших» советские законы, «сращивавшихся» с кулаком и нэпманом, «ме­шавших» бороться с волокитой, а также от растратчиков, взяточ­ников, саботажников, вредителей и лентяев. Чистка должна была проводиться на основе оценки качества работы, а не только проле­тарского происхождения и принадлежности к Коммунистической партии как страховке от нее².

¹ Там же. Л. 164.

2 Кпсс в резолюциях. Т. 4. 1927-1931 гг. С. 226-227.

Неясностей в инструкции «по чистке» было много, поэтому прямые нарушения стали обычным явлением и уже никого не удивляли. С самых ответственных должностей увольняли наибо­лее подготовленных специалистов. Людей непролетарского про­исхождения стали увольнять за критику, за «параллелизм» в рабо­те, раздутость штатов и проч. Порой формулировки доводились до абсурда: «Подлежит увольнению в порядке освежения аппара­та». Тысячи людей оказались без работы, без средств к существова­нию. Их никуда не принимали в той же должности, а вычищенные по 1-й категории считались «врагами народа». Практически это был приговор. Чаще всего такие люди оказывались под арестом.

Начавшись в Москве, чистка прошла по всей стране и затронула все слои населения, весь управленческий аппарат. Как писал один из видных руководителей этого мероприятия член ЦКК ВКП(б) Я.Х.Петерс: «На основе поручения тов. Орджоникидзе, по пос­тановлению Президиума Центральной контрольной комиссии от 8/1-29 г. нами была проделана следующая работа: проверен личный состав налогового аппарата Наркомата финансов, три уп­равления Наркомата земледелия РСФСР, отдел рынка труда одно­именного Наркомата СССР и РСФСР. ...Проверка была поставле­на в чрезвычайно ненормальные условия. Проводилась негласно, особенно по линии Наркомзема. В этой работе нельзя было широ­ко использовать не только помощь общественных организаций и членов профсоюзов, но даже и отдельных коммунистов.

...Среди вычищенных фигурируют почти исключительно «быв­шие» люди. Мало обращено внимания на изучение работы аппара­та по существу, чтобы выявить людей, действительно извращаю­щих классовую линию пролетарского государства, и бюрократов, явно вредящих нашему строительству...»'

В качестве причин увольнения выдвигались порой абсолют­но нелепые, но — отражающие сущность большевистской власти. Например, по секретной чистке в г. Майкопе постановили «вы­чистить» из аппарата 2 сотрудников. Об одном из них имелась следующая запись: «1) Слушали: Тов. Елина, инспектора по сельхо-зотделу ставка — 100 руб., беспартийного. ... В органах Госстраха с момента демобилизации из Красной Армии, т.е. с 1923 г. Работник неплохой, безусловно, старательный. Одно нехорошо, что быв­ший царский офицер.

Постановили: Тов. Елина уволить, как бывшего офицера».

Другой пример. В одной волости Воронежского округа в коо­перации работал бывший священник Алексеев. Он снял сан свя­щенника и отрекся от религии еще до Октябрьской революции. «Алексеев — активный участник Союза безбожников, вел актив­ную антирелигиозную пропаганду. При чистке его уволили, как бывшего попа»².