1 Там же. Д. 2. Л. 1-14. Из протокола заседания комиссии т. Андреева.

Поскольку жалобы граждан на попрание человеческих прав продолжали поступать во все властные структуры и возмуще­ние коллективизацией не только в селе, но и в городе нарас­тало, то 15 мая 1931г. комиссия А.А.Андреева среди прочих рассмотрела вопрос о гражданских правах спецпереселенцев. В представленном в комиссию предложении было отмечено сле­дующее: «Поставить в Политбюро вопрос о том, чтобы в связи с массовым переселением кулаков определить для них сроки лише­ния прав гражданства и установить примерно срок 5 лет, с тем, что если данный спецпереселенец выполняет все постановления Сов[етской] власти, ведет себя как честный работник, по отноше­нию к нему применяются льготные условия». После обсуждения весь приведенный выше текст был зачеркнут и от руки вписано: «Особое решение. Если данный спецпереселенец выполняет все постановления Сов[етской] власти, ведет себя, как честный работ­ник, то по истечении 5-летнего срока с момента переселения — он

получает право голоса и все гражданские права»¹. Данное решение комиссии конкретно выражало безразличное отношение высших представителей власти к людям. За пятилетний срок около трети спецпереселенцев погибло от голода и болезней, не дождавшись восстановления в гражданских правах. Было принято постановле­ние Президиума ЦИК СССР от 3 июля 1931 г. «О порядке восста­новления в гражданских правах выселенных кулаков».

Политика репрессий в деревне натолкнулась на сопротивле­ние не только раскулачиваемых и выселяемых крестьян, но и де­ревенской бедноты. Из справки начальника опергруппы ОГПУ Пузицкого видно, что к этому времени оставшиеся силы смогли организоваться и выступить против политики коллективизации и выселения. В Средне-Волжском крае в селе Новые Выселки Ачадовского района Мордовской области собравшиеся по набату около тысячи человек выбросили из «кулацких» домов имущество батраков и вселили обратно «кулаков»². В селе Россоши Бийского округа толпа в 300 человек прогнала из села прибывших предста­вителей власти, не допустив выселения «кулаков». В Курганском округе беднота созвала собрание, на котором было принято ре­шение ходатайствовать об оставлении «кулаков» и принятии их в колхоз³.

¹ Там же. Л. 10-15.

2 Гарф. Ф. 9414 с ч. On. 1. Д. 1943. Л 128.

³ Там же. Л. 129-131.

7 августа 1931 г. комиссией Политбюро во главе с Андреевым было принято постановление «О спецпереселенцах» (10 авгус­та оно было утверждено Политбюро, а 16-го числа принято как постановление Совета народных комиссаров). В постановлении подчеркивалась необходимость закрепления сосланных семей на местах их поселения для «создания постоянных кадров рабочих в лесной промышленности». Им предполагалось разрешать стро­ить дома и хозяйственные постройки. С этой целью местные влас­ти должны были выделять спецпоселенцам в двухмесячный срок земли под огороды и посевы, семена, сельхозинвентарь, лошадей, коров и проч. На необходимые расходы по устройству спецпере­селенцев в течение двух лет, начиная с конца 1932 г., государство предполагало выделить 40 млн руб. Спецпереселенцев планирова­лось на 2 года освободить от налогов, сборов и государственных заготовок сельхозпродуктов. Обращалось внимание на медико-санитарную, школьную и политико-просветительную работу в спецпоселках. К мерам политического характера постановление

относило «отрыв» молодежи от контрреволюционного влияния кулаков-стариков. Политико-воспитательная работа в духе идей социализма с молодыми спецпереселенцами ставилась в основу привлечения их на свою сторону¹.

Но приведенное выше постановление о спецпереселенцах не выполнялось. По сообщениям из Северного края, с Урала и Дальнего Востока, с декабря 1931 г. по январь 1932 г. снабжение спецпереселенцев продовольствием и промтоварами ухудшилось, строительство бараков не производилось, денежные средства, выделенные государством на постройку бань, медпунктов и школ, поступали не полностью и нередко расходовались не по назначе­нию. Местное руководство в своих отчетах занималось очковти­рательством и просило дополнительных средств.

На вокзалах и улицах центральных городов стали появлять­ся дети специереселенцев, бежавшие из ссылки и пополнявшие ряды беспризорников. В связи с этим неоднократно ставился воп­рос о необходимости проведения воспитательной работы среди детей и подростков в спецпоселках. По данному поводу 27 января 1932 г. зам. председателя ОГПУ Г.Г.Ягода обратился с личным пос­ланием к наркому просвещения РСФСР А.С.Бубнову. В нем он со­общал, что состояние всеобщего обучения детей спецпереселен­цев неудовлетворительное: школьное строительство было развер­нуто слабо, порядок финансирования таких школ не уяснен, учет детей школьного возраста проводился плохо, а охват обучением не достигал 50% их численности. Ягода отмечал, что на местах практика социалистического воспитания зачастую извращалась. В Магнитогорске мобилизованные в спецпереселенческие школы учителя, следуя инструкции Уральского отдела народного образо­вания, запрещали в классах вывешивать портреты вождей рево­люции, «избегали вопросов классовой борьбы». Там же учитель-комсомолец на вопрос детей о причине раскулачивания ответил: «Советской власти нужна рабочая сила, поэтому выслали ваших родителей»². Ягода просил Бубнова принять меры, чтобы обеспе­чить перелом в этом важном деле.

¹ Там же. Ф. 9479 с ч. On.lc. Д. 2. Л. 21-26.

² Там же. Л. 6.

Время шло, а условия жизни высланных в необжитые районы крестьянских семей не улучшались. Следовательно, необходимо было найти виновного. 23 марта 1933 г. данной проблемой зани­мались Президиум Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и коллегия Народного комиссариата рабоче-крестьянской ин­

спекции СССР. В совместном постановлении «О выполнении Народным комиссариатом земледелия СССР постановления СНК СССР от 16.VIII. — 31 г. о спецпереселенцах» говорилось, что нар­комат земледелия СССР возложенные на него обязанности по сельскохозяйственному устройству и организации производства спецпереселенцев выполнял неудовлетворительно: не закончил отвод земель, плохо снабжал их сельхозинвентарем и скотом, не развернул подготовку к весеннему севу 1933 г.¹ (Заметим, что в бескрайних лесах и болотах Нарыма, куда загнали многих рас­кулаченных, не было земель для занятия сельским хозяйством). Не решалась проблема питания и люди просто умирали от голо­да. Просьба местных, обращенная в центр, властей о разрешении перевода спецпереселенцев в другое место жительства оставалась без ответа.

Раскулаченные и высланные крестьяне внесли свой вклад в до­бычу золота. Накануне коллективизации золотопромышленность подвергалась бесконечной организационной ломке, частой сме­няемости руководителей, что создавало сплошную персональную безответственность. Постановление и обращение ЦК ВКП(б) о развитии золотодобывающей промышленности не реализовыва-лись. Центральная контрольная комиссия ВКП(б) провела провер­ку выполнения решения партии. Отчет об этом поступил предсе­дателю СНК СССР и члену Политбюро ЦК ВКП(б) В.М.Молотову от члена ЦКК ВКП(б) С.В.Васильева. «Дело с золотом, — писал он, — обстоит исключительно плохо. На 1/Х-ЗО г. достигли 40% уровня 1913 г., 63% плана 2 лет пятилетки; за 1-й квартал 1931 г. прорыв составляет 57,3%. BI квартале 1931 г. золота получили меньше, чем в I квартале 1930 г., на 160 кг...»² Из того же отчета уз­наем, что себестоимость 1 грамма химически чистого золота рос­ла по причине неполной загруженности действующих установок, неиспользования нового дорогостоящего оборудования и хаоса в техническом, продовольственном и промтоварном снабжении приисков³.

¹ Там же. Д. 15. Л. 6.

² Там же. Ф. 5446. Оп. 82. Д. 6. Л. 316.

³ Там же.

⁴ Там же. Ф. 9414. On. 1. Д. 1944. Л. 101-106.

Под личным контролем Ягоды в апреле 1930 г. крупные партии раскулаченных были направлены на объекты золотодобывающей промышленности. Для работы на золотых приисках Сибири было выделено 2050 семей кулаков, на прииски Дальневосточного края — 2500 семей и 3500 человек-одиночек⁴. В следующем, 1931 г.,

по неполным данным, ОГПУ направило на золотые прииски в Свердловскую область 1000 семей раскулаченных, в Новосибир­скую — 1400 семей, в Хабаровский край — 3300 семей¹.

Это крупномасштабное мероприятие натолкнулось на него­товность приисков к приему большого количества людей, не хватало жилья, недоставало продовольствия, отсутствовала ме­дицинская помощь для прибывших спецпереселенцев. Добавим к этому полуголодное существование, отсутствие одежды, обуви. Неудовлетворительные условия жизни усилили рост заболева­емости, переросшей в эпидемии. Распространение эпидемий в районах поселения раскулаченных поставило под угрозу выпол­нение производственных планов.

9 марта 1930 г. СНК РСФСР принял постановление о мерах обеспечения медико-санитарного обслуживания спецпереселен­цев. О культурно-бытовом обслуживании говорилось в постанов­лении ЦИК и СНК от 3 октября 1930 г., в постановлении СНК от 16 января 1931 г. был специальный пункт, посвященный этому вопросу. 21 февраля 1932 г. было принято совершенно секретное постановление СНК СССР «О санитарном состоянии и культур­но-бытовом обслуживании спецпереселенцев», в котором говори­лось: «Исходя из необходимости принятия решительных мер по оздоровлению районов специереселения, уменьшению смертнос­ти, в частности детской, СНК СССР постановляет:

1. ¹ Там же. Ф. 9479. Оп.1. Д. 4. Л. 9-14.

   — Организовать в краях, пораженных эпидемическими забо­леваниями (Северный край, Урал, Казахстан, Зап. Сибирь, Вост. Сибирь), спец. Комиссии в составе представителей краевых (об­ластных) РКИ, ПП ОГПУ и здравотделов с привлечением руково­дителей хозорганов, использующих труд спецпереселенцев...

2. — Обязать наркоматы, использующие труд спецпереселенцев (НКтяжелой промышленности, НК легкой промышленности, НК леса, НК 1гутей сообщения, НК земледелия, НК Внешней торгов­ли), и руководителей хозяйственных объединений к 1 апреля за­кончить строительство жилищ для спецпереселенцев, обеспечив их размещение повсеместно и не допуская преуменьшения уста­новленной нормы в 3 кв. метра на одного человека...

3. — Обязать НК здравоохранения РСФСР в месячный срок на­править в края спецпереселения не менее 100 передвижных де­зинфекционных камер...

4. — Указать НК здравоохранения РСФСР на невыполнение постановления о мобилизации из центральных районов медицин­

ских работников... Перебросить в края спецпереселения 350 год­ных к самостоятельной работе фельдшеров и акушерок из цент­ральных краев и областей...»¹.

25 марта 1931 г. Ягода и заместитель начальника секретно-поли­тического отдела ОГПУ И.В.Запорожец обратились с повторным письмом (первое было отправлено 12 ноября 1930 г.) к председа­телю правления «Цветметзолото» А.П.Серебровскому. В нем они сообщали о хозяйственной неустроенности на золотых приисках первой партии прибывших спецпереселенцев, в то время как от правления «Цветметзолото» в ОГПУ поступила новая заявка на рабочую силу. Ягода и Запорожец информировали Серебровского о том, что Баргузинские прииски отказались принять семьи рас­кулаченных, обосновывая свой отказ полной укомплектованнос­тью рабочих мест. На Алдане не велось никакой подготовки к приему людей, так как не были выделены необходимые кредиты. Алданский окружной комитет ВКП(б) категорически протестовал против направления на прииски семей спецпереселенцев, моти­вируя протест недостатком продовольствия, а также возможным уходом вольных рабочих-горняков, которым с целью экономии продовольствия не разрешалось привозить свои семьи. Ягода и Запорожец настаивали на принятии необходимых мер по развер­тыванию в срочном порядке строительства временных бараков для жилья на 15 500 человек и завоза необходимого продовольс­твия для приема всех семей спецпереселенцев, часть которых тог­да уже находилась в пути, а другая готовилась к отправке².

28 февраля 1932 г. Совет народных комиссаров СССР принял постановление за № 234/45 «О золотой промышленности». В нем планировалось:

«а) В период 1932-1934 гг. ввести в действие в золотой промышлен­ности 11 американских фабрик, 22 эффельных завода, 11 иловых заводов, 25 амальгамационных фабрик и 2 металлургических завода и т.д.