4619_Сборник_Гендер2015_ЮФУ измененый

УДК 316

ПСЕВДОГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В КВИР-ИЗМЕРЕНИИ: ПРОБЛЕМАТИЗАЦИЯ ЯВЛЕНИЯ

Н.П. АРИФУЛЛИНА ,Д.В. ВОРОНЦОВ Южный федеральный университет

В отечественных работах широко распространен подход, который рядом исследователей определяется как «псевдогендерный» – простое распределение получаемых эмпирических данных по гендерным группам, образованным по признаку биологического пола (т.е. гениталий) [1; 3]. Гендер здесь понимается сквозь призму биологического эссенциализма как социальная настройка, «культурный фасад» над анатомо-физиологической структурой и психофизиологическими процессами, в то время как сама история проникновения этого понятия в корпус социальных наук связана с социальным конструктивизмом и символическим интеракционизмом. В псевдогендерных исследованиях термин «гендер» используется как категория обобщения по специфическому признаку: генитальному, поведенческому, статусноролевому и т.п., как точное обозначение отдельного стратификационного критерия, элемента более широкого класса социальных явлений. В корпус «гендерных» в отечественном социальном знании помещается очень широкий спектр исследований: а) про мужчин и про женщин как социальных агентов, участников социального взаимодействия; б) про систему отношений между представителями разных полов (межличностных, межгрупповых и шире — социальных, образующих определенный порядок); про абстрактные социально-психологические характеристики, рассматриваемые исключительно в качестве социальных представлений или социокультурных схем маскулинности и фемининности; в) про различия между психологическими свойствами и состояниями у мужчин и женщин (хорошо еще, если эти различия трактуются как социально обусловленные хотя бы в каком-то приближении, а не исключительно природные); г) про социальный смысл существования биологических полов; д) про сексуальность [2].

В методологических описаниях и обсуждениях студенческих работ зачастую не понятно, почему при выборке по полу только женщин или только мужчин исследование приобретает гендерный характер. В то время как классическое определение гендерных исследований сообщает, что гендерные исследования - это исследовательская практика, реализующая эвристические возможности гендерного подхода для анализа социальных трансформаций и систем доминирования [4].

Если разобрать на примерах, то исследование выборки по полу, с формулировкой «Соотнесение уровня стрессоустойчивости у женщин-военных с фемининной, маскулинной и андрогинной и идентичностями» будет являться гендерным. Работа «Исследование желаемого возраста рождения детей у девушек 1989-96 гг. рождения», не может считаться гендерной, если в ней не ставится задача интерпретации обнаруженного социального факта через его соотнесение с институционально заданными (нормативными) определениями фемининности и социальными практиками, в которые включены респонденты. В то же время, исследование на однородной выборке, организованной по такому же критерию пола, но с формулировкой проблемы «Исследование реакции мужчин призывного возраста на известие о формирование в их регионе женского батальона» – вполне может быть названо гендерным, поскольку предмет исследования имплицитно содержит отсылку к властному измерению системы социальных отношений, в который заложен элемент анализа социального неравенства, сегрегации публичного социального пространства и видов социальной деятельности

3

через практики социального контроля, основанные на дискриминационных социальных представлениях.

Такая частая форма исследования как выявление предпочтений мужчин и женщин

вопределённой примерно общей для них сфере (например, просмотр сериалов), при условии отсутствия даже выяснения почему существенно разнятся потенциально близкие ответы на рефлексивные вопросы анкеты - не будет являться гендерной, но станет таковой, если в начале работы прописать уточнение, что выявляются не предпочтения полов, но то, каковы результаты различного конструирования обществом людей разной половой принадлежности, выясненные на примере их предпочтениях в сфере .. и о чём это различие свидетельствует относительно гендерной системы.

Причиной распространённости псевдогендерных исследований можно считать влияние биполярно организованной гендерной системы, основанной на властном утверждении норматива цисгендерности. Этот норматив игнорирует феномен транс- и квир-гендерности, имеющий место в нашем обществе. Кроме того, проигрываемая цисгендерность свидетельствует о принятии должного внешнего облика и близости/ перформируемой близости к долженствующим чертам характера, но отнюдь не отрицает вероятное сугубо разное процентное соотношение фемининности, маскулинности и андрогинности в каждом из респондентов. Соответственно, называя исследование гендерным, принимать девушку с 70% андрогинности как только женщину – ошибочно и негативно свидетельствует о гендерности такого исследования.

Аналогично и в классических социологических исследованиях, где есть графа «пол: м/ж» - возникает вопрос: если респонденты при гендерно-окрашенном имени поставят отметку на «несвоём» поле, будут ли они засчитаны в другую категорию? А допускает ли исследователь саму возможность «неопределённо-полых/гендерных» респондентов? Сколь высок должен быть их процент, чтобы для них выделили отдельную графу в анкете или чтобы они были учтены при анализе? Кроме того, поскольку доминирующая гендерная система предполагает властные отношения, многое в анализе и интерпретации полученных результатов исследования будет зависеть от места исследователя в гендерной иерархии, от её/его привилегий и уровня их осознанности, а это редко рефлексируется в российских гендерных исследованиях, и никогда в псевдогендерных.

Висследованиях, в которых употребляется термин «гендер», а особенно в исследованиях, относимых авторами к гендерным, важно употреблять базовое понятие

всоответствии с историческими основаниями приобретения им социального смысла, чтобы развивать глубину представлений о гендерной системе в науке и развивать представление об отсутствии прямой связи между полом и личностью, отсутствии большого различия между полами у общества. И важно называть исследования гендерным только при действительном соответствии gender-studies, каковыми они задумывались, чтобы не путать представления о зарубежных текстах гендерных исследований и не дискредитировать это актуальное направление современной науки.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1.Д.В.Воронцов. Гендерные исследования в социальной психологии: границы поля // Российский психологический журнал. 2009. Том 6. № 2. - С. 9-19.

2.Д.В. Воронцов. Гендер и квир: novum organum российской социальной психологии, или «приличные» термины для «неприличного» предмета // Социальная психология и общество. 2014 г. Том 5. № 4. С. 14-28.

3.И.С. Клёцина. Развитие гендерных исследований в психологии // Общественные науки и современность. 2002. № 3. С. 181-192.

4

4. О. В. Шабурова. Современный философский словарь. — М.: Панпринт. В.Е. Кемеров. 1998.

УДК 316.346.2-055.2

ГЕНДЕРНАЯ СПЕЦИФИКА ЗАМЕЩАЮЩЕГО РОДИТЕЛЬСТВА

М.С. АСТОЯНЦ Южный федеральный университет

По количеству детей-сирот, безнадзорных и беспризорных и качеству социальной заботы о них можно судить о гуманности общества. Хотя в последние годы наметились положительные тенденции снижения количества таких детей и постепенного перехода к семейным формам их жизнеустройства, в современной России по-прежнему недопустимо большое количество детей проживает в интернатных учреждениях.

Детей-сирот традиционно относят к депривированным группам общества, признавая, что они ущемлены в человеческих правах и не могут вести полноценный образ жизни. Однако помещение детей в интернатные учреждения не только не компенсирует последствия депривации [3], но само по себе становится дополнительным фактором депривирующего воздействия на ребенка [1].

Сам момент попадания в учреждение является для ребенка стрессогенным фактором и ситуация еще больше осложняется в случае повторного попадания в учреждение (например, после отказа от него приемных родителей) или вынужденного разрыва со школой.

Размышляя о возможности преодоления последствий депривации, чехословацкие ученые И. Лангмейер и З. Матейчек называют в качестве средства реабилитации различные «исправительные стремления». Одно из них - ресоциализация, т.е. включение ребенка в общество и предоставление ему возможности овладеть необходимыми социальными ролями. Авторы считают, что только в обществе и при помощи общества ребенок избавляется от последствий депривации и создает новые, благоприятные отношения в собственном окружении. И. Лангмейер и З. Матейчек утверждали необходимость семейной терапии при ресоциализации ребенка-сироты [4].

Действительно, по мнению ряда авторов (Р.В. Овчаровой, В.Н. Ослон, Л.С. Печниковой, М.И. Розеновой, Т.И. Шульги), на сегодняшний день в мировой практике замещающее родительство – практически единственное средство для того, чтобы общество не имело обездоленных детей и все дети имели возможность нормального полноценного детства.

В нашем докладе мы хотели обратить внимание на гендерную специфику замещающего родительства, рассмотрев ее на примере одной из форм профессиональной замещающей семьи - семейной воспитательной группы (СВГ).

Это временная семейная форма жизнеустройства детей, при которой дети, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, помещаются в семью на период реабилитации. Дети, не имеющие установленного юридического статуса сироты, но помещенные на воспитание в социально-реабилитационные центры или приюты органов социальной защиты населения, могут временно, на срок до установления юридического статуса, помещаться в семьи граждан, которые становятся при этом воспитателями этих приютов или центров. Воспитатель СВГ является сотрудником специализированного учреждения и получает заработную плату в соответствии с трудовым договором и пособие на содержание воспитанника. Кроме того, СВГ получает профессиональное сопровождение специалистов учреждения, при котором она

5

открыта. По окончании срока трудового договора или при установлении юридического статуса ребенка принимается решение о дальнейшем жизнеустройстве ребенка. Это может быть возвращение ребенка в кровную семью или в учреждение, переоформление СВГ в иные формы устройства (усыновление, опека, приемная семья).

Первые семейно-воспитательные группы в нашей стране были открыты в 1993 г. в «Воспитательном доме» г. Санкт-Петербурга, сегодня же они функционируют практически во всех регионах России; открыто большое количество центров подготовки социального и психолого-педагогического сопровождения замещающих семей.

Весьма интересен социальный портрет воспитателя семейной воспитательной группы. Как показал анализ 35 личных дел 19 воспитателей семейной воспитательной группы и 16 претендентов на эту роль из банка данных потенциальных воспитателей (сплошная выборка в ГУ РО СРЦ с. Кулешовка Азовского района) [2], чаще всего инициативу в создании замещающей семьи проявляют женщины (83%), реже – мужчины – 11%. В остальных случаях инициаторами этого шага становились другие родственники.

Чаще всего приемные воспитатели - это люди предпенсионного или пенсионного возраста. 15 из них (43,5%) оказались в возрастной группе 50-60 лет и 2 человека (4,3%)

–старше 60 лет. Тем не менее, по 9 воспитателей (26,1%) находились в возрастных группах 30-40 и 40-50 лет соответственно. Молодые люди до 30 лет не изъявляли желания взять на воспитание ребенка. Из этого можно заключить, что во всех «зрелых» возрастных группах есть желающие воспитать ребенка-сироту.

Воспитатель СВГ чаще всего имеет среднее специальное образование (18 человек - 52,9%). Высшее образование имели 8 воспитателей – 23,2%, и почти столько же – 9 человек (23,9%) – среднее. Треть воспитателей пенсионеры, профессиональная деятельность остальных достаточно разнообразна, хотя и относится преимущественно к сфере физического труда. В числе названных профессий – парикмахер, водитель, продавец, учитель, механик, слесарь, бухгалтер. Отдельно следует отметить, что среди воспитателей СВГ было три человека с педагогическим образованием и двое из них работали в образовательных учреждениях.

Ежемесячный совокупный семейный доход воспитателей не велик – у трети респондентов он оказался в интервале от 10 до 20 тыс. рублей и у такого же количества

–от 20 до 40 тыс. рублей. Лишь у каждого шестого воспитателя совокупный семейный доход превышает 40 тыс. руб., и у каждого шестого – не достигает и 10 тыс. руб.

Проживают воспитатели чаще всего в частном домовладении, которое находится у них в собственности; это касается 78% респондентов. Остальные проживают в двухкомнатной и, реже, в трехкомнатной квартире.

Абсолютное большинство – 26 потенциальных воспитателей состоят в первом браке; у 6 это второй и более брак. Трое вообще никогда не состояли в браке. В половине семей воспитателей СВГ не проживают родные дети, т.к. они уже выросли и живут самостоятельно. В пяти случаях семьи воспитателей оказались бездетными, что и стало причиной принятия ребенка в семью. Каждая десятая семья многодетная – в ней трое и даже четверо кровных детей. В остальных семьях растет двое, а чаще один ребенок.

Можно заключить, что воспитателями СВГ чаще всего становятся немолодые женщины, из далеко не самых материально обеспеченных, не слишком профессионально престижных и не самых образованных слоев населения. Это как раз те социальные группы, которые составляют сегодня большинство населения страны, поэтому можно сказать, что перспективы у семейных форм устройства детей-сирот в России неплохие.

6

Анализ ответов модифицированного опросника В.Н. Ослон «Стандартизированное интервью для воспитателей СВГ» (2005 г.) позволяет специалистам определять мотивацию потенциальных воспитателей СВГ. Выделены 3 группы мотивов для приема ребенка в семью:

1)желание изменить структуру семьи (отсутствие собственных детей, желание иметь больше детей, желание изменить половозрастной состав семьи, синдром «пустого гнезда»);

2)самореализация (желание любить кого-то, профессиональная самореализация);

3)гуманистические мотивы помощи (желание помочь обездоленному ребенку, изменить несправедливое устройство общества и т.д.).

Внашем исследовании среди мотивов создания замещающей семьи максимальное количество (44%) набрал вариант ответа «у нас дружная семья, мы любим детей и сможем вырастить их духовно и нравственно здоровыми». Второй по значимости мотив, набравший 33% - возможность самореализации и передачи ребенку своего жизненного опыта. Также многими, у кого уже выросли собственные дети, движет боязнь «пустого гнезда». Некоторые респонденты объяснили свое желание взять на воспитание ребенка возможностью компенсировать недостаток любви.

Для большинства воспитателей СВГ семья и дети занимают приоритетное место в иерархии ценностей. 66% из них залогом счастливой семейной жизни считают наличие взаимного доверия и уважения в семье, 33% респондентов считают важным вырастить умных и воспитанных детей и 33% уверены, что самое важное – хорошее здоровье всех членов семьи (можно было выбрать несколько вариантов ответов). Поэтому взятый сегодня курс на повышения престижа семейных ценностей может дать в качестве долгосрочного эффекта рост числа граждан, желающих на том или ином основании принять ребенка в семью.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Астоянц М. Дети-сироты в России: социокультурная обусловленность личностных характеристик ребенка в условиях депривации // Вестник Евразии 2004. №

3.С. 58–88.

2.Астоянц М. С., Давлятова С.В. Профилактика вторичной депривации: семейная воспитательная группа (на материалах Ростовской области) // Социальная политика и мир детства в современной России (коллективная монография) / под ред. Е.Р. ЯрскойСмирновой и Е.П.Антоновой. – М.: ООО «Вариант», 2009.

3.Давлятова С.В. Новые подходы в организации жизни воспитанников учреждений социальной поддержки // Сборник научных статей под редакцией Н.В. Куликовской, выпуск №7, ФРГСУ в г. Таганроге, 2006 г. с. 95 – 98.

4.Лангмейер И., Матейчек 3. Психическая депривация в детском возрасте. — Прага, 1984.

УДК 316.346.2-055.2

ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧАСТИЕ ЖЕНЩИН КАК ПРЕДМЕТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО АНАЛИЗА

К.А. БАЛАН Санкт-Петербургский государственный университет

Сегодня участие женщин в политике наравне с мужчинами представляет неотъемлемое условие демократического пути развития страны. Между тем, женщины давно сумели доказать, что они могут играть на равных с мужчиной-политиком и даже превосходить его, но все же гендерная дискриминация неизменно остается в обществе. В своей статье

7

о женщинах во власти и бизнесе главный сотрудник Института Социологии РАН и доктор социологических наук Алла Евгеньевна Чирикова подтверждает вышесказанное. Она пишет, что «в России, согласно Реестру государственных должностей федеральных служащих, мужчины на рубеже веков занимали 94% высших, 85% главных и 68% ведущих должностей, в то время как женщины находились на должностях, не предполагавших принятия решений» [1]. По данным Всероссийской переписи населения 2010 года в России около 77 млн женщин и 66 млн мужчин [2], что составляет 54% и 46% соответственно. В связи с этим стоит уделять особое внимание представленности женщин во власти, причем именно на высшем уровне, где женщины имеют возможность самостоятельно принимать решения. «Законодательный орган может функционировать демократически только в том случае, если он действует как общественный форум для выражения всех точек зрения, отражая основные деления в обществе» [3]. В силу того, что женщины зачастую остаются на низших уровнях государственной службы, формируется так называемый «стеклянный потолок» - невидимый барьер, который ограничивает доступ женщин в высшие структуры, несмотря на то, что юридически нет никаких оснований для повышения профессионального статуса в рамках политической сферы.

Проблема участия женщин в политике известна с давних времен. Несмотря на то, что сам термин «гендер» появился лишь в середине XX столетия, вопрос о возможности участия женщин в политике был поставлен еще в Древней Греции. Одним из первых высказался по этому поводу античный философ Платон, который в своем трактате «Государство» говорит о том, что женщины могут быть как правителями, так и воинами, но это касается только тех женщин, которые способны справляться с этой работой, то есть те, которые являются мудрыми и сильными [4]. Аристотель, напротив, считал, что мужчина стоит выше, чем женщина, и только он может заниматься делами государства, а женщине отводится роль матери и жены, которая заключается в ведении домашнего хозяйства и воспитании детей [5]. В Средние века такие философы как Августин Блаженный, Фома Аквинский полагали, что мужчина является проявлением «божественного» мира, а женщина есть образ мира «земного», а «земное» в свою очередь было ниже по иерархии [6]. В Новое время Ф. Бэкон и Р. Декарт считали, что мужчина отожествляется с «разумом», а женщина – с «природой». В Новое время именно разум был ключевой категорией, которая, по мнению философов, контролировала природу [7].

В 19 веке была издана книга «Пол и характер», автором которой был австрийский философ Отто Вейнингер. Автор полагал, что женщина и мужчина отличаются интеллектуальными способностями, так как природа наделила их разным мировоззрением: женщина больше склонна говорить, а мужчина – мыслить [8].

Французский социолог Эмиль Дюркгейм в своей работе «Метод социологии» пишет, что в связи с разделением труда «один из полов завладел эмоциональными функциями, а другой – интеллектуальными» [9] , которые, с одной стороны, различны, а, с другой стороны, дополняют друг друга. Первый собственно социологический подход обозначился через теорию структурного функционализма Т. Парсонса и Р. Бейлса и получил название «полоролевой». Согласно этому подходу, отношения между мужчиной и женщиной складываются по образцу патриархатных отношений в семье, то есть мужчина выполняет инструментальную функцию, а женщина – экспрессивную. В свою очередь мужчины заняты в публичной сфере - сфере престижа, власти, богатства и могущества, где взаимосвязаны рыночные отношения, политика и юриспруденция, а женщины – в частной, то есть семье.

8

Среди теорий также можно выделить нетрадиционную модель, представителями которой являются Ф. Меринг и Р. Тернер. Суть этой модели в том, что женщина работает ради заработка, но главной сферой по-прежнему должна оставаться семья. Трехфазная модель А. Мюрдаля и В. Клейна [10] описывает процесс, когда женщина сначала работает, затем рожает и воспитывает детей, потом возвращается снова к работе. Модель симметричных ролей (Рона и Роберт Раппопорт, Б. Фридан) [11] говорит, что оба супруга работают и распределяют домашний обязанности поровну. Теория о том, что каждый обладает мужскими и женскими качествами сложилась в андрогинную модель (С. Бем) [12], или универсальную (Э. Росси, Б. Фориша) [13]. Радикально-феминистская модель Дж. Бернарда и К. Сафилиос-Ротшильд [14] диктует отказ женщин от подчинения традиционным семейным ценностям и передачу этой функции обществу. Трансцендентальная концепция половой роли предполагает, что человек может самым выбирать и примерять различные роли, и даже пытаться их объединить. Авторы концепции – Р. Хэфнеер и В. Нордин.

В настоящее время среди российских социологов изучением гендера занимаются Абубикирова Н.И., Айвазова С., Воронина О.А., Гурко Т.А., Здравомыслова Е.А., Пушкарева Н.Л., Силласте Г.Г, Темкина А.А., Ушакова В.Г., Хасбулатова О.А., Хоткина З.А.

Особую актуальность в наше время приобретает гендерная проблематика в странах Востока, в частности арабского региона. В западной социологии существуют специальные программы гендерных исследований, посвященные изучению положения женщин в арабском мире. В проекте работают социологи со всего мира: Фрэнсис Хассо (США) [15], Закиа Салим (США) [16], Сюзан Дальгрен (Финляндия) [17] и др. Это объясняется объективной необходимостью изучения изменений роли женщины в восточной традиции. Сегодня арабские женщины имеют возможность реализовывать себя не только в семейно-бытовой сфере, как это было раньше, но и в политической, экономической и социальной. Несмотря на существующие стереотипы, положение восточной женщины в семье и обществе существенно изменилось. В странах арабского мира, где образ жизни женщины зачастую определяется предписаниями Корана и тысячелетними традициями, наблюдаются изменения, связанные с повышением роли женщины в обществе и государстве. Одной из самых прогрессивных стран арабского мира на пути преодоления гендерного неравенства являются Объединенные Арабские Эмираты. Сегодня по числу представленности женщин в высших эшелонах власти превосходят многие страны, в том числе Российскую Федерацию, где женщины получили политические права около ста лет назад, а само государство имеет тысячелетнюю историю и насчитывает несколько десятков великих женщин, которые управляли страной.

Более того, особую актуальность приобретают исследования, посвященные сравнению положения женщин в разных странах мира. Например, Всемирный экономический форум ежегодно с 2006 года публикует доклад «Глобальное гендерное различие», который посвящен исследованию и анализу различий в доступности четырех основных сфер: здоровья, образования, экономики и политики – для женщин и мужчин. Разработка индекса глобального гендерного различия, по которому проводится сравнение 136 стран мира, является результатом совместного труда Гарвардского университета и Университета Беркли в Калифорнии. Вышеуказанный индекс включает анализ четырех субиндексов: экономическое участие и возможности, уровень образования, показатели здоровья, политическое влияние [18]. Данные показатели демонстрируют многоаспектность женского вопроса и доказывают, что изучение положения женщин в обществе возможно только в рамках междисциплинарного

9

анализа. Очевиден тот факт, что участие женщин в политической сфере зависит от ряда факторов, выявлением которых занимаются разные науки. В рамках проектов Программы развития ООН (ПРООН) несколько лет подряд проводились исследования по показателю Gender empowerment measure (GEM – «гендерное различие обретения силы»). Основным критерием для определения GEM является представленность женщин в Парламенте, тем не менее учитывается и число женщин среди членов законодательных органов, старших должностных лиц и руководителей, число женщин среди профессиональных и технических работников, и пр. Ежегодно обновляются данные исследования «Женщины в национальном Парламенте» (Women in national parliaments) [19], проводимого международной организацией Inter-Parliamentary Union. Рейтинг составлен по представленности женщин в нижней палате Парламента среди 188 стран мира. В 2014 году вместо показателя GEM в докладе Программы развития ООН были представлены два новых показателя – индекс гендерного развития (GDI – Gender Development Index) и индекс гендерного неравенства (GII – Gender Inequality Index) [20]. Сравнивая представленность женщин в политическом процессе в разных странах, необходимо учитывать различные факторы: численность населения, качество жизни, особенности культуры, менталитета, религий, наличием тех или иных представительных органов государственной власти и пр. Таким образом, изучение этих факторов с применением междисциплинарного анализа позволит составить наиболее полную картину этого процесса. Справедливо отметить, что во многих странах ограничение прав женщин является проблемой не законодательства или религии, а проблемой стереотипизации роли женщины в обществе. Женщины на собственных примерах уже доказали, что могут возглавлять руководящие посты и быть активными субъектами политического процесса, но вместе с тем их представленность на государственном уровне до сих пор остается малочисленной. Изучение представленности женщин в политическом процессе стран Востока является актуальным вопросом и для Российской Федерации: в настоящее время мы находимся в условиях противостояния Запада и Востока. В решении вопросов женского политического участия необходимо учитывать не только европейский и американский опыт, но также рассмотреть опыт восточных регионов. Несмотря на то, что ислам диктует определенный образ жизни мусульманам и является ограничителем некоторых действий, тем не менее, представляет собой религию, которая способна изменяться под влиянием глобализации. К тому же в России на конец ноября 2013 года около 7% россиян являются мусульманами [21], что насчитывает более 10 млн человек. Таким образом, по количеству верующих ислам занимает второе место после православия. По словам главного муфтия Центрального духовного управления мусульман России Талгата Таджуддина, в 2010 года в России действовали «более семи тысяч мечетей, семь исламских вузов» [22], а значит существует осознанная необходимость изучения вопросов женской, феминистской проблематики в межнациональных и межрелигиозных отношениях.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 1. Чирикова А.Е. Женщина во власти и бизнесе: сравнительный анализ российских и

французских практик // Фонд исторической перспективы [Электронный ресурс]. – Режим доступа:http://www.perspektivy.info/rus/nashe/zhenshhina_vo_vlasti_i_biznese_sravnitelnyj_ analiz_rossijskih_i_francuzskih_praktik_2013-10-16.htm .

2.Численность и размещение населения / Всероссийская перепись населения 2010 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-01_02.pdf . -

10