Чтоб сегодня мы у крали Благо путь отличный, санный - Да сердечка не украли, - Укачу в Казань я с Анной!..

Было бы смешно! Это решено!

(Г. Я. Жулев)

Как видим, рифма здесь возникает не потому, что одинаково звучат ударный и заударный конечные слоги, а потому, что со­звучны значимые единицы конца строк - слова и группы слов.

Склонная к языковой игре реклама также не обходит омони­мы стороной. Рекламное агентство «МедиаПилот» публикует рекламу: «Теперь Вы МедиаПилот. Планируйте! Планирование рекламных кампаний». На переднем плане изображены фигуры трех человек, ожидающих чего-то летящего сверху. И сверху к ним действительно спускается планируя некто, видимо тот, кто только что принял услуги агентства. В этом креолизованном, т. е. совмещающем два кода (словесный и изобразительный) тексте слово планируйте употреблено сразу в двух омонимичных зна­чениях: «составлять план» и «плавно спускаться».

Мы рассмотрели первое проявление закона асимметрии язы­кового знака, когда при единстве звучания различны значения. Переходим к другому проявлению того же закона.

§ 5. Синонимия

В случае синонимии один план содержания связан с разными планами выражения. Синонимы - это слова, различающиеся по звучанию, но имеющие либо тождественные значения, либо зна­чения с таким различием, которое исчезает, нейтрализуется в части контекстов. Таким образом, синонимы обладают способно­стью заменять друг друга хотя бы в части высказываний без из­менения их логико-предметного содержания.

Классификации синонимов. По соотношению по­нятийных содержаний различаются синонимы полные и непол­ные. У полных синонимов понятийное содержание одинаковое, у неполных есть различия в дифференциальных семах. Сводятся различия к тому, что, во-первых, один из синонимов имеет дан­ную дифференциальную сему, а другой лишен ее: ИД] - ИД]Д₂; во-вторых, синонимы включают в себя разные дифференциаль­ные семы: ИД| - ИД₂. Сравним значения синонимов в статье «Выговор»:

«Выговор, внушение, нагоняй (разг.), проборка (разг.), раз­нос (разг.), нахлобучка (разг.), взбучка (прост.), головомойка (разг.), баня (разг.), фитиль (прост.). Порицание поведения, по­ступков и т. д., неудовольствие поведением, поступками и т. д., выражаемое кому-либо в устной и реже письменной форме. Вы­говор - строгое порицание поведения, поступков и т. п.; внуше­ние - порицание поступков, поведения и т. д., выражаемое кому- нибудь с целью предостеречь от подобного поведения; все другие слова употребляются в обиходно-разговорной речи с усилительным значением как синонимы слова выговор: проборка, головомой­ка, баня - основательный выговор с резкой оценкой поведения; нагоняй и в особенности разнос - строгий выговор в резкой и иногда грубой форме; нахлобучка, взбучка - резкое порицание поведения; слово фитиль имеет жаргонный характер» (СС-2).

Синонимы выговор, с одной стороны, и нагоняй, проборка, разнос, нахлобучка, взбучка, головомойка, баня, фитиль - с другой, различаются тем, что к содержанию слова выговор в ос­тальных словах добавляется сема ‘в большой степени’, а в сино­нимах нагоняй и разнос еще и сема ‘резко, грубо’. Слова выго­вор и внушение различаются также дополнительной семой во втором синониме: ‘предупредить такое поведение’. Слова вну­шение, с одной стороны, и нагоняй, разнос - с другой, различа­ются не добавлением новых сем, а сменой их: в слове внушение есть сема, указывающая на цель действия, в словах нагоняй, разнос есть семы, указывающие на интенсивность и форму дей­ствия (грубость).

Синонимы могут отличаться друг от друга наличием и отсут­ствием оценочной или стилистической окраски, что хорошо вид­но из приведенного материала, ср.: выговор и нахлобучка.

По синтагматическим свойствам синонимы могут быть взаи­мозаменяемыми в любых контекстах, взаимозаменяемыми в час­ти контекстов и взаимозаменяемыми при условии грамматиче­ской перестройки контекста.

Первый случай. Словарь сообщает, что синонимы мировой и всемирный свободно замещают друг друга, лишь в некоторых сочетаниях закрепилось одно из слов, например в словосочетании терминологического характера мировая война, причем сочета­ние всемирная война тоже возможно, но оно нетерминологично, экспрессивно (СС-2).

Второй случай. В синонимическом ряду «Выговор» слова за­меняют друг друга лишь в части контекстов. Так, можно сказать задать баню, взбучку, головомойку, учинить разнос, голово­мойку, но не «задать выговор», «учинить внушение». Словарь дает такую иллюстрацию: «Из корпуса по проводу пришла резкая нахлобучка за невыполнение точного приказа комкора» (СС-2). В этот текст можно поставить синонимы: «пришел резкий выго­вор», «пришло резкое внушение, нагоняй, разнос, взбучка», даже, может быть, «головомойка», но не «пришла резкая баня». Как видим, на сочетаемость влияет ощущение нами, носителями язы­ка, образного происхождения синонимов, а также традиционной закрепленности их за некоторыми контекстами.

Третий случай. Перестройка контекста требуется тогда, когда синонимы обладают разным управлением. Рассмотрим такой ряд: «Касаться, прикасаться, притрагиваться, дотрагиваться, трогать, затрагивать. О прикосновении к кому-, чему-либо» (СС-2). Далее в словаре указано управление: касаться кого-чего, прикасаться к кому-чему, притрагиваться к чему, дотраги­ваться до чего, трогать кого-что, затрагивать что. У этих слов разное управление, поэтому при замене одного синонима другим необходимо перестраивать контекст, меняя падеж зависимого от глагола имени: его рука касается стола, прикасается к столу, дотрагивается до стола.

Синонимический ряд. Синонимы в языке образуют группы, называемые синонимическими рядами. Ряд синонимов возглавляется словом-доминантой. Оно воплощает основную идею ряда, нейтрально по окраске (если только н- окрашен весь ряд) и обладает способностью заменять в контексте остальные синонимы. Между членами ряда такой взаимозамены может и не быть, да и на место доминанты способен стать не каждый член ряда. Рассмотрим такой ряд:

«Идти, шагать, вышагивать, ступать, выступать, шество­вать, переть (прост.) и переться (прост.), топать (прост.). Пере­двигаться, делая шаги. Идти - основное слово для выражения значения; шагать - идти широким, обычно размеренным шагом, иногда слово полностью совпадает по значению с идти, приоб­ретая в этом случае разговорный характер, а в повелительной форме - оттенок грубоватого побуждения к действию; ступать обычно сопровождается какой-либо характеристикой: осторожно, неторопливо, тяжело и т. д.; слово вышагивать близко по значе­нию к шагать, но иногда подчеркивает торжественность, досто­инство, с которым кто-либо идет, и в этом случае имеет обычно шутливо-иронический или пренебрежительный оттенок; шество­вать, выступать - идти важно, с достоинством, обычно не спе­ша, оба слова характерны преимущественно для литературно­книжной речи, часто употребляются шутливо-иронически; пе­реть и переться - идти куда-либо далеко, на большое расстояние, оба слова имеют грубоватый характер; слово топать близко по зна­чению к идти, но имеет грубовато-фамильярный характер» (СС-2).

Как видим, только глагол идти просто выражает значение «передвигаться, делая шаги», все остальные синонимы так или иначе идею ряда обогащают. Глагол идти может заменить любой глагол в высказывании, не меняя предметно-логического его со­держания, хотя экспрессивность, наглядность, конечно, может уменьшиться: «Он важно вышагивает» - «Он важно идет»; «Не хочется переться так далеко» - «Не хочется идти так далеко»; «Он ступает осторожно» - «Он идет осторожно». Но члены ряда не всегда способны заменить друг друга в контексте: «Он шествует важно» - но не «Он топает важно»; «Он ступает осторожно» - но не «Он прется осторожно».

Материал демонстрирует и еще одно важное свойство сино­нимического ряда - его грамматическое единство. В ряду объ­единяются слова одной части речи с комплексом одинаковых грамматических признаков. Например, в глагольном ряду все члены имеют один и тот же вид: в ряду «Идти» - несовершенный, в ряду «Изъездить» (избороздить, исколесить, искрестить) - совершенный. Если в ряд входят прилагательные, они все будут либо качественные, либо относительные, если в ряд входят суще­ствительные, все они будут одного лексико-грамматического разряда: одушевленные или неодушевленные; конкретные, абст­рактные, вещественные или собирательные. Таким образом, раз­рядные и категориальные семы в синонимах совпадают.

Стилистическое использование синонимов. Их функции многообразны.

1. Назначение синонимов заключается прежде всего в том, чтобы обеспечить точность выражения авторской мысли. Из си­нонимического ряда для этого выбирается наиболее подходящий синоним. Проанализируем часть словарной статьи на такой сино­нимический ряд: «Круг, сфера, мир. Совокупность лиц, обра­зующих отдельную общественную группировку на основе общ­ности социального положения или профессиональных интересов, занятий» (СС-2). Все три слова характеризуются как книжные. Рассмотрим несколько иллюстраций из этой статьи.

«Клим Иванович Самгин с удовольствием узнал немало ин­тереснейших новостей из жизни высших сфер» (М. Горький). В этом предложении возможна замена слова сферы словом кру­ги: «из жизни высших кругов». Но слово сфера более образно в данном тексте, поскольку участвует в создании иронической окраски повествования, чего нельзя сказать о слове круги.

«Нужна, что ли, простому человеку война? Ее, конечно, ведь из высших кругов люди начали» (С. Н. Сергеев-Ценский). Снова возможна замена слова круги словом сфера: «люди из высших сфер». Но, сохраняя логический смысл, мы нарушаем разговор­ную окраску текста: книжность слова круги, оказывается, гораз­до меньше, чем у слова сферы, поэтому первый синоним лучше совмещается с разговорным что ли, с несколько хаотичным, как в разговорной речи, размещением слов во втором предложении. Сравним нейтральное размещение: «Ведь ее начали, конечно, люди из высших кругов».

«Слухи о темных делах, творящихся в городе, достигли дело­вых сфер столицы» (А. Н. Толстой). В этом предложении воз­можно употребление слов круги и мир, так как речь идет о лю­дях, объединенных видом занятий: «достигли деловых кругов столицы», «достигли делового мира столицы». Но снова автор­ский выбор, скорее всего интуитивный, обусловленный острым языковым чутьем, не случаен: только слово сферы возбуждает у читателя представление о зарождении слухов внизу и о распро­странении их все выше и шире. Ни один из двух других синони­мов никаких пространственных представлений не рождает, хотя количественный смысл (о слухах узнавало все большее число людей разных социальных слоев) каждый из них передает.

2. В тексте может быть представлен фрагмент синонимиче­ского ряда.

1. Наиболее часто несколько синонимов вводятся в текст, чтобы избежать буквального словесного повтора, если пишущему требуется обозначить одно и то же явление в соседних или близ­ко отстоящих друг от друга предложениях. Отметим, однако, что у большого мастера такое употребление не бывает чисто механи­ческой подстановкой в текст другого слова, поскольку поменять синонимы местами обычно бывает нельзя. Они, конечно, разно­образят речь и устраняют нежелательный повтор, но каждый в своем контексте играет собственную роль, которую другой си­ноним исполнить не может. Вот небольшой отрывок из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»:

«- Нет, не могу видеть этого, нет, не могу! - закричала Анна Ричардовна и выбежала в секретарскую, а за нею, как пуля, выле­тел и бухгалтер. ...Бухгалтер, чувствуя, что он здесь совершенно лишний, выскочил из секретарской и через минуту уже был на свежем воздухе».

В нескольких строках неудачным выглядел бы повтор какого- то одного слова: «выбежала в секретарскую, а за нею выбежал бухгалтер, выбежал из секретарской». Вместе с тем мы не можем поменять слова местами: «Анна Ричардовна выскочила или выле­тела, а бухгалтер выбежал». Употребление глагола вылетел под­держивается сравнением «как пуля», ни выбежал, ни выскочил здесь не подойдут. Выскочил само по себе хорошо передает ско­рость, стремительность действия и удачно сочетается со следую­щей временной деталью - «через минуту был на свежем возду­хе». Слово выбежала рисует телодвижение и объединяется с констатацией другого действия героини - закричала: она бежала крича. Два других синонима менее наглядно передали бы единст­во этих действий.

2. Синонимы используются для построения ряда синтаксиче­ских фигур. Во-первых, это две фигуры, функцией которых явля­ется подчеркивание признака. Они представляют собой ряд одно­родных членов. В одном случае он состоит из слов с тождествен­ным значением - фигура накопления синонимов, в другом - из слов, обозначающих разные степени одного и того же признака, - фигура градации. Пример накопления синонимов: «Когда мы очутились на дороге “туда”, я понял, что “обратно” для нас вещь весьма проблематичная. Но делать было уже нечего, и даже если бы мы, смалодушничав, вздумали повернуть вспять, то выбраться из потока машин, мчащихся, несущихся, летящих, было делом непростым» (В. Зорин. Мистеры Миллиарды). Пример градации: «Только там, где к дороге бросились кучей домишки - те, что поплоше да попоганее, из чайной неслись и крики, и песни; а то будто вымерло село - такой покой, такая дрема повисли в сол­нечном блеске и треске кузнечиков» (А. Белый. Серебряный голубь).

Во-вторых, синонимы используются для построения фигуры контраста, антитезы. Словарь толкует слово салон так: «Комната для приема гостей в барском доме, гостиная» (СО), т. е. отмеча­ется синонимия слов салон и гостиная. Но А. Блок, характеризуя XIX век, говорит о нем в поэме «Возмездие»:

Век не салонов, а гостиных,

Не Рекамье, - а просто дам.

Он обнаруживает в этих словах различительные признаки, не нейтрализует, а, напротив, подчеркивает разницу: салон «нечто изысканное, утонченное», гостиная «нечто будничное, серое».

3. Было показано стилистическое использование языковых синонимов. Кроме них, автор может прибегнуть к контекстуаль­ной синонимии, в частности к описательным наименованиям - перифразам. Когда Гамлет говорит: «Еще есть память в разбитом шаре этом» (пер. Б. Пастернака), читатель понимает, что герой имеет в виду голову. Именно перифразы создали своеобразную фразеологию современной газеты: «борьба за сохранение единого культурного пространства» - это борьба за сохранение культу­ры; «единое экономическое пространство» - это единая эконо­мика; «сидеть на дотационной игле» - это жить на дотациях.

Номинационная цепь текста. Это текстовое явле­ние связано с синонимией, поэтому его рассмотрением мы за­вершаем параграф. Предмет речи на протяжении изложения нам нужно как-то обозначать. Есть два варианта.

Вариант первый. Представим, что мы создаем более или ме­нее развернутый текст - зарисовку о сталеваре Иванове или рецензию на роман Сидорова. Мы обозначаем предмет речи в тек­сте только его прямым базовым именем: «И. И. Иванов», «роман С. С. Сидорова “Восход”» - и перемежаем этот ряд местоимен­ными обозначениями, или субститутами («он»). Такие номинаци­онные цепи встречаются, но довольно редко. Обычно номинаци­онный ряд включает в себя еще и описательные неэкспрессивные обозначения типа «сталевар Иванов», «опытный рабочий», «этот человек», «новое произведение писателя», «этот роман», а также однословные родовидовые соответствия «рабочий», «роман». Так выглядит первый вариант номинационной цепи. Он лишен экс­прессии.

Вариант второй. Нередки номинационные цепи, в которые включены экспрессивные обозначения предмета речи. Рассмот­рим их на примере романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Вот несколько фрагментов из первой главы:

«И вот как раз в то время, когда Михаил Александрович рас­сказывал поэту о том, как ацтеки лепили из теста фигурку Вицли- Пуцли, - в аллее показался первый человек. Впоследствии, ко­гда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. <...> Раньше всего: ни на какую ногу описываемый не хромал и росту был не маленького и не громадного, а просто высокого... По виду - лет сорока с лишним. Рот какой-то кривой. Выбрит гладко. Брю­нет. Правый глаз черный, левый - почему-то зеленый. Брови чер­ные, но одна выше другой. Словом - иностранец. Пройдя мимо скамьи, на которой помещались редактор и поэт, иностранец по­косился на них...<...> Иностранец вдруг поднялся и направился к писателям. “Извините меня, пожалуйста”, - заговорил подошед­ший с иностранным акцентом».

Мы знаем, что речь идет о Воланде, но эта базовая номинация будет введена позднее. В первой главе использованы вторичные номинации героя. Кроме приведенных, там есть и такие: неиз­вестный, непрошеный собеседник, интурист, удивительный ино­странец, заграничный чудак, путешественник, иноземец, незна­комец, владелец портсигара, собеседник, мелющий чепуху ино­странец, профессор, ученый, странный профессор, полоумный немец, сумасшедший, больной, безумный. Перед нами сейчас два вопроса: что представляют собой эти наименования по своей языковой природе, каков источник этих номинаций, т. е. чем обу­словлено многообразие названий?

Вторичные номинации отражают различные признаки име­нуемого предмета, в данном случае лица. Воланд показался писа­телям иностранцем, потом сумасшедшим. Отсюда соответствую­щие обозначения в тексте. Используются также синонимы этих слов: иноземец, безумный. В номинационный ряд включаются и слова, которые находятся с предыдущими в родовидовых от­ношениях. Например, больной по отношению к сумасшедшему шире по объему, поскольку сумасшествие - разновидность бо­лезней. Путешественник по отношению к иностранец в данной ситуации шире по объему, поскольку путешествовать могут и соотечественники беседующих с Воландом писателей. Интурист по отношению к иностранец, напротив, обозначает вид, так как иностранец может быть и не туристом, а приглашенным для кон­сультации специалистом. В номинационный ряд введены также разнообразные перифрастические обозначения героя, в которых сочетаются выделенные признаки: удивительный иностранец, странный профессор и др.

Механизм введения номинаций из всего сказанного выше вы­рисовывается достаточно ясно: развитие сюжета раскрывает в герое все новые и новые признаки, на базе которых и строятся обозначения. Например, рисуется пустынная аллея, в которой наконец появляется кто-то. Этот «кто-то» получает обозначение первый человек. Повествователь дает описание героя и делает лукаво нелогичный вывод: «Словом - иностранец». Тотчас в тек­сте появляется номинация иностранец. Воланд достает портси­гар и предлагает Ивану Бездомному закурить. И тут же получает наименование владелец портсигара. В результате складывается номинационная цепь экспрессивного типа, интересная прихотли­востью и неожиданностью наименований, в нее включенных.

В газетном тексте часто используется нечто среднее между этими типами: базовая номинация, ряд неэкспрессивных номина­ций и несколько экспрессивных обозначений. Ср. хотя бы номи­национную цепь рецензии «Только одно но» (в порядке появле­ния): «того самого старика Кагекие, который прятался в домике», «он», «его», «Кагекие», «сидящего под крышей старика», «его», «старейший мастер Хидео Кандзе», «старик в бородатой маске», «он», «актер». Здесь интересно то (в этом специфика жанра), что одно и то же лицо обозначается то с точки зрения реальности (Кандзе, актер), то с точки зрения художественного мира (Каге­кие, старик). Описательные обозначения героя, фиксирующие его внешность и поведение, выразительны.

Члены номинационной цепочки называют один и тот же предмет. У них одинаковая речевая предметная отнесенность, или референтность, поскольку предмет речи по отношению к со­вокупности его текстовых именований называется референтом. Означает ли это, что слова стали синонимами? Нет, не означает. В номинационной цепи объединяются и языковые синонимы (иностранец, иноземец; сумасшедший, безумный), и несинони­мичные средства (иностранец, профессор, владелец). Объеди­няются эти разнородные языковые элементы только общей тек­стовой функцией - отнесенностью к одному референту.