Человек как образ и подобие Божие.

В Библии мы читаем: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26). Но в описании совершившегося акта творения ещё не говорится о подобии. «И сотворил Бог человека по образу Своему» (Быт. 1, 27) и «сотворил Бог Адама, по образу Божию сотворил его» (Быт. 5, 1). Отсутствие упоминания о подобии как бы подчеркивается здесь дважды повторенным «по образу Божию», по которому создан Адам.

Некоторые Отцы Церкви отличают «образ» от «подобия», отмечая, что образ - это то, что изначально вложено Творцом в человека, а подобие - то, чего предстояло достичь в результате добродетельной жизни. Выражение «по образу» означает разумное и одаренное свободной волей, а выражение «по подобию» означает уподобление через добродетель, насколько это возможно», - пишет преп. Иоанн Дамаскин.²⁶²

Если образ Божий изначально присущ человеку, то подобие Божие он должен стяжать: образ должен раскрываться в подобии, и это совершается в свободе и самоотдаче любви. Быть образом Божиим – значит иметь возможность уподобляться Богу. Другими словами, подобие Божие, «сходство» с Богом, есть задание, данное человеку, динамическая задача, которую он должен выполнить. Все свои способности человек должен реализовать в «возделывании» мира, в творчестве, в добродетели, в любви, чтобы через это уподобиться Богу, ибо «предел добродетельной жизни есть уподобление Богу», как говорит святитель Григорий Нисский.²⁶³

В своем слове «О воплощении Слова» свт. Афанасий Александрийский утверждал, что если в мире на всей твари и на каждой в отдельности, «положены некий отпечаток и подобие» божественной Премудрости и Слова, то только одна природа человека запечатлевается, помазывается образом Божиим.²⁶⁴

Вообще, для христианской антропологии учение свт. Афанасия имеет очень большое значение, поскольку «призыв не пуританизму и не к юридическому оправданию, как это слышится в западных исповеданиях, протестантском и католическом, а призыв к обожению и составляет в глазах учителей Востока истинную сущность христианства».²⁶⁵

Св. Афанасий сравнивает падшего человека с потускневшей иконой: Бог не пишет Свой образ заново, а восстанавливает на старой доске. Для этого необходим первообраз, и Сын Божий приходит на землю, чтобы обновить человека, созданного по образу Божьему.

Понимание «образа Божия» в человеке можно сформулировать следующим образом. Господь наделил человека способностью быть личностью, то есть реализовать свою жизнь согласно модусу²⁶⁶ Божественного бытия. Бог един в Трёх Лицах, Которые реализуют Божественную природу как любовь, свободную от какой бы то ни было необходимости. Бог является Богом потому, что Он Личность и Его бытие не зависит ни от чего другого, в том числе от природы, или сущности. Он Сам, будучи Личностью, совершенно свободно определяет собственную природу. Он есть потому, что хочет быть, и это волеизъявление осуществляется как любовь, как взаимообщение Трех Ипостасей. Вот почему «Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 16), и само Его бытие есть любовь. Эту способность личностного существования Бог запечатлел и в человеческой природе. В уподоблении Христу «человеческая жизнь становится причастной вечности и нетлению, поскольку вечна и нетленна Божественная жизнь в ее троичной взаимопроникновенности и единстве».²⁶⁷

Богослов Оливье Клеман однажды сказал, что человек существует как ответ на призыв Бога.²⁶⁸ Бог пробуждает человека как личность, пробуждаясь при этом Сам как Личность. Поэтому мы и говорим, что человек - это образ Божий. Не следует понимать слово «образ» в неподвижном или статическом смысле. Можно перевести выражение «образ Божий» как «Божий призыв». Бог зовет каждого по его имени; это то самое имя, которого мы не знаем, которое знает только один Бог.²⁶⁹

И тут мы снова подходим к взаимосвязи Тринитарного богословия и антропологии. Действительно, из всех живых существ только человек может быть не только причастен Божеству, но способен общаться с Богом, предстоять Богу лицом к лицу. Но общаться может не что, а только кто, то есть личность. Поэтому «можно сказать, что образ Божий в человеке заключается прежде всего в том, что человек есть личностное существо. И в этом безличностном мире он единственный является личностным образом личного Бога».²⁷⁰

В практическом плане наличие в каждом человеке образа Божия говорит о необходимости предельной бережности в общении с ближним.

Хорошо сказал об этом И.С. Шмелев в повести «Лето Господне». Плотник Горкин (по сути, это образ настоящего русского праведника) говорит шести-семилетнему Ивану:

«Вот зачем ты на Гришу намедни заплевался? Лопату ему расколол, он те побранил, а ты — плеваться. И у него тоже Ангел есть, Григорий Богослов, а ты... За каждым Ангел стоит, как можно... на него плюнул — на Ангела плюнул!

На Ангела?!. Я это знал, забыл. Я смотрю на образ Архистратига Михаила: весь в серебре, а за ним крылатые воины и копья. Это все Ангелы, и за каждым стоят они, и за Гришкой тоже, которого все называют охальником.

— И за Гришкой?..

— А как же, и он образ-подобие, а ты плюешься. А ты вот как: осерчал на кого — сейчас и погляди за него, позадь, и вспомнишь: стоит за ним! И обойдешься. Хошь царь, хошь вот я, плотник... одинако, при каждом Ангел… За тобой Иван Богослов стоит... вот, думает, какого плевальщика Господь мне препоручил! — нешто ему приятно? Чего оглядываешься... боишься?

Стыдно ему открыться, почему я оглядываюсь.

— Так вот все и оглядывайся, и хороший будешь. И каждому Ангелу день положен, славословить чтобы... вот человек и именинник, и ему почет-уважение, по Ангелу. Придет Григорий Богослов — и Гриша именинник будет, и ему уважение, по Ангелу. А завтра моему: «Небесных воинств Архистратизи... начальницы высших сил бесплотных...» — поется так. С мечом пишется, на святых вратах, и рай стерегет, — все мой Ангел. В рай впустит ли? Это как заслужу. Там не по знакомству, а заслужи. А ты плюешься...».