7. 5. Проблема критериев научности

Проблема критериев научности была сформулирована в философии неопозитивизма в 20–30-е годы XX века. До это­го момента ответ на вопрос о критериях научности ограничивался констатацией того, что научное знание есть знание логически проработанное, ясное, отчетливое и подтвержда­емое опытом. Содержательное наполнение этих положений привело к пониманию нетривиальности проблемы и невоз­можности обнаружить однозначные формально-логические критерии отграничения научного знания от ненаучного знания. Проблема критериев научности напрямую связана и с про­блемой рациональности. Поиск критериев научности одно­ временно означает определение критериев научной рацио­нальности.

В 20-е годы XX века в рамках неопозитивизма была предложена верификационная концепция научного знания. Логиче­ский позитивизм сводит философию к логическому анализу научных высказываний. Задача философии — выработать принципы проверки научных высказываний на соответствие опыту. Таким принципом должен стать принцип верифицируемости, т.е. опытной подтверждаемости. Только те высказы­вания имеют научный смысл, которые допускают сведение к чувственному опыту и таким образом проверяемы с помо­щью опыта. Процедура подтверждения называется верифи­кацией.

Научные высказывания осмыслены, поскольку могут быть проверены на соответствие опыту, неверифицируемые высказывания бессмысленны. Научные положения тем луч­ше обоснованы, чем больше подтверждающих эти положе­ния фактов. На основе подобного анализа предполагалось очистить науку от всех неосмысленных высказываний и по­строить ее модель, идеальную с точки зрения логики. Оче­видно, что в такой модели наука сводится к эмпирическому уровню, к атомарным высказываниям, подтверждаемым опытом. Из атомарных высказываний могут складываться «молекулярные» высказывания, непосредственно к опыту не сводимые, но легко разложимые далее до составных частей.

В адрес верификационной концепции научного знания сразу же раздалась критика. Суть критических положений сводилась к следующему: наука не может развиваться толь­ко на основе опыта, так как предполагает получение таких результатов, которые не сводимы к опыту и напрямую из него не выводимы. В науке существуют высказывания о фактах прошлого, формулировки общих законов, которые не являются атомарными или молекулярными высказыва­ниями и не могут быть проверены с помощью критерия ве­рификации. Кроме того, сам принцип верифицируемости не верифицируем, т.е. его следует отнести к разряду бес­смысленных, подлежащих элиминации. Критика, таким об­разом, обнаружила внутреннюю противоречивость устано­вок логического позитивизма, положения которого были преодолены в различных постпозитивистских концепциях.

К. Поппер в своей концепции критического рационализ­ма предложил иной принцип отграничения научного знания от ненаучного знания – принцип фальсифицируемости. Теорети­ческая позиция критического рационализма складывалась в полемике с логическими позитивистами. К. Поппер счита­ет, что научное отношение – это, прежде всего, критическое отношение. Испытание гипотезы на научность должно зак­лючаться не в поиске подтверждающих фактов, а в попыт­ках её опровержения. Фальсифицируемость, таким обра­зом, приравнивается к эмпирической доказанности опровержимости фактов. Из общих положений теории выводятся следствия, которые могут быть напрямую соотнесены с опытом. Затем эти следствия подвергаются проверке. Опровержение одного из следствий теории фальсифицирует всю систему. «Не верифицируемость, а фальсифицируемость системы должна считаться критерием демаркации. От научной системы я требую, чтобы она имела такую логическую форму, ко­торая делает возможным ее выделение в негативном смыс­ле: для эмпирической научной системы должна существо­вать возможность быть опровергнутой опытом», — утверждает К. Поппер.

Таким образом, К. Поппер предлагает анализировать на­уку на теоретическом уровне, т.е. как целостную систему, а не отдельные атомарные или молекулярные высказывания. Любая теория, если она претендует на статус научной, долж­на быть в принципе опровержима опытом. Высказывания или системы высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают способностью прийти в столкновение с опытом, или более точно – если их можно систематически проверять, то есть подвергать проверкам, результатом которых может быть их опровержение, – считал К. Поппер. Если теория построена так, что она в принципе не опровержима, то ее нельзя считать научной. Теоретическими концепциями, ко­торые претендуют на статус научных концепций, но по сути такими не являются, К. Поппер считал марксизм и фрейдизм.

Критерий фальсификации, в свою очередь, был подвергнут критике. Утверждалось, что принцип фальсифицируемости недостаточен, поскольку неприменим к тем положениям науки, которые не поддаются сопоставлению с опытом.

Сама доктрина критического рационализма, претенду­ющая на статус научной, не может быть опровергнута опы­том, поэтому ее следует отбросить как ненаучную. Кроме того, реальная научная практика противоречит требованию фальсификации, поскольку ни одна теория в науке не от­брасывается, если обнаружен один противоречащий ей эм­пирический факт. М. Полани, например, считал, что ученые сплошь и рядом игнорируют данные, несовместимые с принятой системой научного знания, в надежде, что, в конечном сче­те, эти данные окажутся ошибочными или не относящими­ся к делу. Самые упрямые факты будут отодвинуты в сторону, если для них нет места в уже сформировавшейся научной системе. Опровержение теории – результат не столько ее фальсификации, сколько вытеснения другой те­орией, лучше объясняющей факты.

Дальнейшие развитие этой темы шло по линии критики установки на поиск однозначного формально-логического критерия отграничения научного от ненаучного. Было пред­ложено рассматривать науку не только на эмпирическом и теоретическом уровнях, но и на метатеоретическом, на ко­тором как раз и задаются содержательные нормы и стан­дарты научности.

Т. Кун ввел в философию новое понятие «парадигма» Для обозначения метатеоретического уровня науки. Пара­дигма – признанные всеми научные достижения, которые определяют модели постановки научных проблем и способы их решения, являются источником методов, проблемных ситуаций, стандартов решения задач. Именно на уров­не парадигмы формируются основные нормы отграниче­ния научного знания от ненаучного знания. В результате смены парадигм происходит и смена стандартов научности. Тео­рии, сформулированные в рамках разных парадигм, не мо­гут быть подвергнуты сопоставлению, поскольку опирают­ся на разные стандарты научности и рациональности.

И. Лакатос связывает проблему отграничения научных теорий от ненаучных концепций с проблемой удовлетворительной методологии. Каждой методологической концепции соот­ветствует своя теория научной рациональности. В истории науки И. Лакатос предлагает выделять следующие типы рациональной методологии и соответствующие им типы научности:

– индуктивизм;

– конвенционализм;

– фальсификационизм;

– методологию исследовательских программ И. Лакатоса.

По мнению И. Лакатоса, именно его теория наиболее полно описывает реальный процесс развития науки, поэто­му является предпочтительной, следовательно, задаваемые в рамках методологии исследовательских программ стан­дарты научности более адекватны. У логических позитиви­стов и К. Поппера научность знания детерминируется опы­том и логикой. У И. Лакатоса научность кроме опыта и логики предполагает ряд содержательных установок, кото­рые входят в ядро исследовательской программы и сохра­няются с помощью правил негативной и позитивной эврис­тики.

Таким образом, в концепции И. Лакатоса понятие науч­ности перестает ассоциироваться только со строгими, фор­мально-логическими стандартами. Проблема отграничения научного знания от ненаучного приобретает новый харак­тер: для её решения необходимо обращение к содержатель­ным критериям, которые не являются априорными доопытными и меняются вместе с развитием знания.

В рамках постпозитивизма предлагается еще более ра­дикальная концепция научности. Ее автор П. Фейерабенд полностью отрицает рациональный характер науки. По мнению П. Фейерабенда, стандарты научности и рациональности меняются не только от эпохи к эпохе, но и от одного ученого к другому. Ученый занимается пропаган­дой своей теории так же, как политик пропагандирует ту или иную идеологию. Чем больше он преуспевает в рекламе своих идей, тем больше шансов, что именно его концепция будет принята научным сообществом. Развитие науки и научная деятельность, таким образом, полностью иррациональны. Так понимаемая наука превращается в одну из форм идеологии, утрачивает интенцию на получе­ние объективного знания и рациональный характер.

Очевидно, что концепция П. Фейерабенда, отражая некоторые особенности развития научного знания, тем не ме­нее, приводит к ошибочным выводам о нерациональности науки. Действительно, наука, претендующая на то, чтобы иметь единственно правильный метод и давать единствен­но верное знание, превращается в род идеологии. Однако не вся наука такова. Трансформация идеала научности в XX в. привела к тому, что научность больше не рассматри­вается как абсолютная истинность, наука не претендует на центральное место в культуре и тем самым сохраняет специ­фичность своего содержания и способов функционирования. Наука – инструмент в руках человека, причем имеющий ограничения для своего применения, а не единственный смысл и цель культурной деятельности.

Таким образом, попытка найти однозначные формально­логические критерии научности и реконструировать исто­рию науки как абсолютно рациональный процесс приводит к выводу об иррациональности самой науки. Исследователи сталкиваются с парадоксом, когда им следует признать на­личие ненаучного знания и нерационального знания внутри самой науки. Проблема заключается в том, что в неопозитивизме и крити­ческом рационализме содержится попытка отождествления научности со строгим соответствием дедуктивным логиче­ским процедурам. Однако ни контекст открытия теории, ни контекст ее обоснования не сводятся только к дедуктивным процедурам. В реальном научном исследовании существу­ют элементы, не укладывающиеся в жесткую формально­логическую схему. Поэтому вопросы отграничения научно­го знания от ненаучного знания невозможно решить, опираясь только на логические критерии. Содержательность крите­риев научности, однако, не отменяет того факта, что существует особый вид знания, называемый научным, который может быть отграничен от других видов знания по целому ряду параметров, и не исключает использования процедур верификации и фальсификации.