308 Экзистенциальная психология

его судьба была иной - в реальности возникла могучая сила в современной

мысли, включая психологию и психиатрию,- соотносится с тем, что экзистенциализм имеет как прочную традицию и выдающихся предшественников,

так и серьезных современных сторонников, помимо Сар-тра. Наиболее примечательным предшественником был датский чудак Серен Кьеркегор (1813- 1855). Этот человек с измученной душой был плодовитым и страстным писателем-полемистом, чьи книги теперь представляют что-то вроде священных текстов для экзистенциалистов. К генеалогическому древу экзистенциализма добавляется долгий перечень знаменитых имен, включая Ницше, Достоевского и Бергсона. Из современных авторов с экзистенциализмом соотносятся Бердяев, Бубер, Хай-деггер, Ясперс, Кафка, Марсель, Мерло-Понти и Тиллих. (Прекрасное введение в экзистенциализм представляет книга "Irrational man, a study in existential philosophy", Бэрретта (Barrett, 1962)).

Для нас, в соответствии с нашими задачами, наиболее важно имя немецкого философа Мартина Хайдеггера. Бэрретт считает его и Карла Ясперса (1889-1969) создателями экзистенциальной философии этого столетия. Что более важно, Хайдеггер - своего рода мост к психологам и психиатрам, чьи взгляды на человека мы обсудим в этой главе. Центральная идея Хайдеггеровской онтологии (онтология - ветвь философии, рассматривающая бытие или существование) заключается в том, что индивид есть бытие-в-мире. Он не существует как Я или субъект в отношении внешнего мира; равным образом человек не есть вещь, объект или тело, взаимодействующее с другими вещами, составляющими мир. Люди существуют через бытие-в-мире, а мир обретает свое существование, поскольку есть раскрывающее его Бытие. Бытие и мир суть одно. Бэрретт называет Хайдеггеровскую онтологию полевой теорией бытия. Философия существования Хайдеггера изложена в его книге "Being and time" (1962), которая считается одной из наиболее влиятельных - и наиболее сложных - книг современной философии.

Хайдеггер был также феноменологом, а феноменология сыграла важную роль в истории психологии. Хайдеггер был студентом Эдмунда Гуссерля (1859-1938), создателя современной феноменологии, а Гуссерль, в свою очередь, был студентом Карла Штумпфа (Karl Stumpf), одного из лидеров "новой" экспериментальной психологии, возникшей в Германии во второй половине девятнадцатого века. Келер и Коффка, основавшие вместе с Вертгеймером гештальтпсихологию, также были студентами Штумпфа и использовали феноменологию как метод анализа

Экзистенциальная психология 309

психологических феноменов. Мы выделили эти исторические факты для того, чтобы подчеркнуть наличие общих предшественников психологии, феноменологии и экзистенциализма.

Феноменология-есть описание данных (буквально-"данностей") непосредственного опыта. Она старается не объяснить феномены, а понять их. Ван Каам (Van Kaam, 1966) определяет ее как "метод психологии, который стремится раскрыть и пролить свет на феномены поведения, как они явлены в своей воспринимаемой непосредственности" (с. 15). Феноменологию иногда рассматривают как метод, служащий всякой науке, так как наука начинается с наблюдения того, что есть в непосредственном опыте (Boring, 1950, с. 18). Эта идея о феноменологии красиво выражена в параграфе, открывающем "Gestalt psychology" Келера (1947).

"Это представляется единственной начальной точкой для психологии, как и для всех других наук: мир, такой, каким мы его наивно и непрактично воспринимаем. Наивность в процессе нашего развития может теряться. Могут обнаруживаться проблемы, которые сперва были полностью скрыты от наших глаз. Для их разрешения может оказаться необходимым создавать представления, которые, как кажется, имеют мало связи с первичным прямым опытом переживаний. Тем не менее, развитие в целом должно начинаться с наивной картины мира. Этот источник необходим, так как нет другой основы, из которой может взрасти наука. В моем случае, который можно рассматривать как репрезентативный относительно многих других, эта наивная картина в данный момент представляет голубое озеро, окруженное темными лесами, большую

серую скалу, твердую и холодную, избранную мною для сидения, бумагу, на которой я пишу, слабый шум ветра, тяжело раскачивающего деревья, и сильные запахи судов и рыбалки. Но в мире есть и иное: теперь я отчего-то замечаю, хотя это и не смешивается с голубым озером в настоящем, другое озеро, чей голубой цвет мягче, на берегу которого я стоял несколько лет назад в Иллинойсе. Я вполне привык видеть тысячи образов такого рода, возникающих, когда я один. И есть еще что-то в мире: например, моя рука и пальцы, легко движущиеся по бумаге. Теперь, когда я перестаю писать и вновь оглядываюсь вокруг, есть чувство здоровья и энергии. Но в следующий момент я чувствую нечто вроде темной силы, гнетущей меня изнутри, которая превращается в чувство, что за мной гонятся - я обещал подготовить эту рукопись за несколько месяцев" (ее. 3-4).