Уголовно-исполнительное право России
..pdfГлава 9. Пенитенциарная система дореволюционной России |
|
233 |
ступлений, имели под собой серьезную правовую основу. Ограничение гласности во всех сферах государственной и общественнополитической жизни страны, исключающее публичность высказывания суждений, противоречащих взглядам и политике правящих классов, являлось общегосударственной генеральной линией царской России. В циркулярном письме, подписанном Столыпиным, так излагалась на этот счет точка зрения правительства: "Совет Министров признал необходимым поручить Министрам и Главноуправляющим отдельными частями озаботиться категорическим подтверждением подчиненным им должностым лицам о недопустимости с их стороны каких-либо, без ведома и разрешения Главного начальника ведомства, бесед по вопросам управления с сотрудниками газет и вообще с посторонними лицами, через которые означенные беседы могут получить нежелательную огласку"1.
Всвоем стремлении ограничить внешние контакты заключенных, обвиняемых в совершении государственных преступлений, руководители тюремного ведомства доходили до того, что открыто выражали недоверие представителям собственного же класса, которые по своему положению должны осуществлять надзор за деятельностью мест лишения свободы — директорам и членам тюремных комитетов. В секретной директиве губернаторам министра юстиции Н. В. Муравьева № 1 от 7 марта 1899 г. на этот счет говорилось следующее: "Что же касается политических заключенных, то ввиду особого положения последних, вытекающего из свойства совершенных ими преступлений, беспрепятственное посещение их во всякое время членами учреждений Общества попечительного о тюрьмах представляется неудобным. А потому я признаю необходимым установить, чтобы члены тюремных благотворительных комитетов и директора губернских тюремных комитетов и уездных отделений, при своих посещениях мест заключения, имели доступ
кполитическим заключенным не иначе, как по особым на то каждый раз разрешениям Вашего Превосходительства — в отношении политических заключенных, отбывающих наказание, и с разрешения чинов прокурорского надзора или местных начальников жандармских управлений — в отношении тех политических заключенных, дела о коих еще не окончены производством"2.
Вотношении политических противников на стадии исполнения наказания, несмотря на различие форм процессуального принятия решения о наказании — судебную или административную, —
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 3578. Л. 59.
2Там же. Д. 7595. Л. 234.
234 |
Раздел И. Пенитенциарное право России начала XX века |
находила выражение единая целевая установка карательной политики правительства: преступник должен быть надежно изолирован.
§ 3. Цели и задачи тюремной системы. Основные средства обращения с заключенными
На протяжении не одного столетия содержание деятельности тюремной системы российского государства определялось произволом местной власти в лице ее представителей — смотрителей и начальников тюрем. В официальных документах Комиссии по тюремному преобразованию прямо говорится о цели уголовных наказаний в виде лишения свободы: "Правительство имело в виду возмездие за сделанное зло и ограждение общества от новых преступлений"1.
"Тюрьма старого времени, — писал С. В. Познышев, — не преследовала, да и не могла преследовать никаких исправительных целей. Она должна была сохранять в своих стенах преступника впредь до востребования его властью, а иногда и всю жизнь; она должна была являться достаточным средством устрашения других, дабы им было "неповадно" подражать преступнику. Вот те несложные цели, достижение которых требовалось от тюрьмы и которые она могла достичь, оставаясь в самом ужасном положении. На воротах старой тюрьмы с полным правом можно было бы написать дантовские слова: "О вы, сюда входящие, оставьте надежды навсегда"2.
По поводу произвола тюремной администрации и несносных условий содержания арестантов в российских тюрьмах секретарь Говардского общества (Великобритания) Уильям Таллак направил начальнику Главного тюремного управления письмо, в котором писал: "Позвольте мне... выразить надежду, что Русское Правительство примет какие-либо меры к тому, чтобы его тюремная система не навлекла бы как ныне на Ваше Государство стыд и позор перед всем цивилизованным миром..."'1
Постоянный рост общественной напряженности, превращение тюрем в рассадник преступности, а с увеличением численности политических заключенных — в своеобразную школу политического воспитания заставили правительство пересмотреть свою пози-
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 176. Л. 77.
2Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. С. 1.
3ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 1040. Л. 5.
Глава 9. Пенитенциарная система дореволюционной России |
235 |
цию по отношению к определению целей исполнения уголовного наказания в виде тюремного заключения, его содержания. В XX столетие места заключения вошли с качественно новой концепцией об исполнении уголовных наказаний. "Явилось убеждение, что наказание не достигает своей цели, если преследует только возмездие и не содержит в способах исполнения элементов исправительных, возбуждающих в преступнике желание достигнуть лучшей участи хорошим поведением и отучающих его от праздности"1 — к такому выводу пришли члены Комиссии по тюремному преобразованию, определяя основные цели и содержание тюремной реформы.
Это принципиальное положение нашло свое правовое закрепление в Уставе о содержащихся под стражею 1890 г. Перед тюремными комитетами и отделениями в качестве главной была
поставлена задача исправления нравственности заключенных.
В отношении задач исправительных арестантских отделений было сказано, что начальникам этих учреждений вменяется в обязанность "стараться о нравственном исправлении арестантов". Надзор за исполнением арестантами "священных обязанностей веры", постоянный контроль за их поведением и внушение им надежды, что с нравственным их исправлением они будут постепенно получать облегчение в части исполнения наказания, — главнейшие, согласно Уставу, средства воздействия на арестантов.
Комитетам и отделениям Общества попечительного о тюрьмах вменялось содействовать тюремной администрации в том, чтобы "заключение вело к нравственному исправлению, а не служило к ожесточению"; духовенство же обязывалось подготавливать арестантов "к перенесению заслуженного наказания с христианскою покорностию и раскаянием".
Общая тюремная инструкция 1915 г., определяя задачи тюремного персонала, раскрывает содержание работы по нравственному исправлению заключенных. Персонал должен "внушать им правильные понятия о религии, об общих гражданских обязанностях, требующих преданности престолу и отечеству и подчинения существующим законам и властям". С арестантами чины тюремной стражи обязаны обходиться человеколюбиво, спокойно и справедливо, строго требуя от них соблюдения установленного порядка2.
Для решения задач по формированию личности, поведение и образ жизни которой отвечал бы указанным выше требованиям, государство всегда выбирало средства их достижения, в каждом
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 176. Л. 77.
2Тамже. Ф. 4042. Оп. 4. Д. 187. Л. 26.
236 |
Раздел II. Пенитенциарное право России начала XX века |
случае приспосабливаясь к изменяющимся социально-экономиче- ским отношениям.
Для обеспечения цели устрашения необходимы были средства, внушающие страх и опасения, для достижения цели исправления требовалась серьезная модернизация ранее использовавшихся средств и выбор совершенно новых, соответствующих гуманному содержанию этой цели. Однако как в первом, так и во втором случае в качестве основного средства воздействия на арестантов вы-
ступали условия и порядок организации исполнения уголовного наказания, впоследствии получившего обобщенное научное определение — режим отбывания наказания.
Изменение условий и порядка отбывания наказания заключенным в зависимости от их отнощения к соблюдению установленного законом порядка в местах заключения признается одним из наиболее действенных стимулов, способствующих их исправлению. В законодательство, регламентирующее организацию тюремного быта, вводятся понятия отрядов испытуемых и исправляющихся. При отбывании наказания в виде содержания в исправительных арестантских отделениях арестанты, зарекомендовавшие себя в течение двухлетнего пребывания в этих учреждениях хорошим поведением, исполняющие добросовестно обязанности веры и показавшие прилежание в труде или освоении профессионального мастерства, по совместному постановлению попечительства, духовного отца и начальника отделения с последующим утверждением губернского правления или градоначальника могли быть причислены к особому отряду исправляющихся. В этой связи они получали отличную от других арестантов одежду. По истечении определенного времени нахождения в отряде они могли, по усмотрению начальника отделения, быть допущены к надзору за работой других арестантов.
Осужденные к каторжным работам всех без исключения разрядов после обязательного пребывания в отдельных помещениях в течение определенного времени, в период которого изучалась личность заключенного и проводилось медицинское освидетельствование, направлялись в отряд испытуемых. При этом бессрочные каторжные содержались в ручных и ножных оковах, прочие каторжные — только в ножных. Вес кандалов составлял от 5 до 5,5 фунта. В ножных и ручных оковах меньшего веса содержались также женщины, осужденные к каторжным работам без срока. Время пребывания в отряде испытуемых определялось от одного года (в отношении каторжных третьего разряда, осужденных к
Глава 9. Пенитенциарная система дореволюционной России |
237 |
каторге на сроки от четырех до шести лет) до восьми лет (для каторжных первого разряда, осужденных к каторге без срока).
Для причисления каторжных к отряду исправляющихся они должны были соответствовать следующим требованиям: в течение времени пребывания на испытании должны подать надежду на исправление "доказательствами покорности начальству, воздержания, опрятности и трудолюбия".
Перевод в отряд исправляющихся осуществлялся управлениями, заведующими каторжными работами. В отряде исправляющихся каторжные содержались без оков. Высшему местному начальству предоставлялось право использовать их на работах под надзором мастеровых или заводской стражи. Особо отличившимся прилежным поведением и трудолюбием местное начальство могло поручать надзор за другими арестантами, используя их в качестве десятников.
По истечении определенного периода времени нахождения в отряде исправляющихся каторжанам, в зависимости от принадлежности к разрядам, могло быть разрешено проживание вне отряда в комнатах заводских мастеровых, а также постройка дома для себя на земле, принадлежащей заводу, и вступление в брак.
История свидетельствует, что непременным атрибутом тюремного быта царской России являлось широкое применение мер, унижающих человеческое достоинство, вызывающих физические и нравственные страдания. Для ссыльно-каторжных заключенных устанавливались позорящие знаки в виде двух четырехугольных лоскутков отличающегося от самой одежды цвета. В циркулярах центральных органов власти, направляемых на места, предписывалось губернаторам "сделать распоряжения и строжайше вменить в обязанность должностным лицам, при обращении приговоров к исполнению, арестантам каторжного разряда брить правую половину головы, а осужденным, ссылаемым на поселение, и бродягам — левую сторону головы"1.
Предписывалось также обеспечить порядок, при котором налагать кандалы: а) на арестантов, содержащихся под стражей по обвинению в тяжких преступлениях, б) на всех осужденных к ссылке в каторжные работы и на бродяг с момента обращения приговора о них к исполнению в течение всего времени заключения до отправления в ссылку. Эта мера могла быть применена и ранее указанного в законе срока, и притом в отношении к арестантам всех ка-
1 ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 2123. Л. 10.
238^ ^ Раздел II. Пенитенциарное право России начала XX века
тегорий, пойманным после побега, а равно в том случае, если у них во время содержания под стражей обнаружены предметы или орудия, могущие быть использованными при совершении побега1.
Для поддержания порядка и дисциплины в местах заключения в качестве средства воздействия на арестантов широко применялись меры наказания, определенные в Общей тюремной инст-
рукции 1915 г. как исправительно-дисциплинарные меры.
В тюрьме и исправительных арестантских отделениях к ним, согласно закону, относились: 1) выговор наедине или в присутствии других арестантов; 2) лишение права чтения, кроме книг духовного содержания, на срок не свыше одного месяца; 3) лишение права переписки на срок не свыше одного месяца; 4) лишение свиданий на срок не свыше одного месяца; 5) запрещение приобретать на собственные средства продукты питания и другие разрешенные в местах заключения предметы на срок не свыше одного месяца; 6) лишение права распоряжаться половиною заработанных денег на срок до одного месяца; 7) лишение заработка за прошедшее время не более одного месяца, а в более важных случаях — до двух месяцев; 8) уменьшение пищи до оставления на хлебе и воде на срок не свыше трех дней; 9) арест в светлом карцере на срок не свыше одной недели; 10) арест в темном карцере на срок не свыше одной недели с переводом в светлый карцер и с разрешением прогулки через три дня на четвертый.
На арестантов, буйствующих в карцере, разрешалось надевать смирительную рубашку.
Арестанты, содержащиеся в исправительных арестантских отделениях, допустившие тяжкие проступки, могли быть подвергнуты аресту в светлом карцере на срок не свыше одного месяца,
атакже аресту в темном карцере на срок не свыше одного месяца
спереводом в светлый карцер и с разрешением прогулки через каждые три дня на четвертый день.
Вперечне видов дисциплинарных наказаний, определенном Уставами о содержащихся под стражею, отсутствует такой вид, как наказание розгами. Однако розга продолжает свирепствовать в местах заключения повсеместно. В отчете Воронежского губернского инспектора за 1898 г. указывается, что арестантами допущено 19 маловажных проступков, за что 14 арестантов были заключены в карцер, а 5 наказаны розгами — менее 30 ударов. Более строгие взыскания были применены в трех случаях, когда арес-
ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 2148. Л. 5.
Глава 9. Пенитенциарная система дореволюционной России |
239 |
танты были наказаны "закованием в ножные кандалы, из коих два за побег, а один за угрозу надзирателю"1. В тюрьмах Симбирской губернии в 1900 г. за неповиновение, грубость, кражу вещей у сотоварищей были подвергнуты наказанию от 5 до 20 ударов розгами семь человек2.
Розга была привычным инструментом для поддержания порядка и дисциплины в местах ссылки. За маловажные преступления и проступки ссыльно-поселенцы согласно Уставу о ссыльных 1909 г. могли быть подвергнуты наказанию розгами до 100 ударов. Такая же участь была определена и для срочных ссыльно-каторж- ных.
Кроме этого в местах заключения действовали и неформальные меры со стороны самих арестантов, которые нередко весьма эффективно способствовали формированию преступной среды и отвечающей ее требованиям личности заключенного. Эти меры основывались на кулачном праве, жесткой и четкой иерархии в преступном мире. Иногда этот гнет приобретал такие жестокие формы, что не шел ни в какое сравнение с произволом администрации и тяжелыми условиями отбывания наказания, которые предусматривались нормативными актами. Утвердиться в стенах тюрьмы в качестве представителя привилегированной "аристократической" касты — дело довольно трудное и сложное. Занять такое положение можно только путем борьбы, борьбы жестокой. И здесь не последнюю роль играет "авторитет" личности, утверждающей свое положение в среде заключенных. На основе изучения характера взаимоотношений и иерархии в стенах тюрьмы А. И. Свирский пишет, что "только тот арестант может пользоваться известным почетом и уважением среди заключенных, который ознаменовал свою порочную деятельность какими-нибудь важными преступлениями, который находится в дружеских отношениях с выдающимися знаменитостями тюремного мира; азартно и рискованно играет в карты, или тот, наконец, который обладает необыкновенной физической силой. Последнее качество — самое важное для арестанта: перед грубой силой бледнеют все прочие "добродетели"3.
Внутри тюрьмы эти лица создавали некоторое подобие общин, под их непосредственным влиянием вырабатывался определенный, свой, тюремный кодекс жизни, устанавливались поборы с
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 3176. Л. 79.
2Там же. Д. 3655. Л. 150.
3Свирский А. И. Погибшие люди. Т. 2. Мир тюремный. СПб., 1898. С. 60.
9 - 3200
240 |
Раздел II. Пенитенциарное право России начала XX века |
вновь прибывающих арестантов, так называемое влазное, которое, несмотря на официальное запрещение, имело широкое распространение в тюремном быту1.
Постоянный рост численности заключенных в условиях чрезмерного переполнения тюрем, полнейшей бездеятельности арестантов являлся источником конфликтов и беспорядков, порождал проблемы не только изоляции преступников, но и исправления их в соответствии с требованиями правящего класса, выраженными в законах царского правительства. Это вынуждало искать новые подходы к организации тюремного дела. К тому же международные пенитенциарные конгрессы, непременными участниками которых были представители тюремного ведомства России, побуждали их к активным действиям в решении проблем, которые эти конгрессы ставили на повестку дня.
Отмечая классовую сущность тюремной политики российского государства, все же было бы ошибочно рассматривать ее односторонне, лишь с позиции "силового" давления на личность. Следует заметить, что теоретические исследования и обобщения в области тюрьмоведения прежде всего имели целью разработку и внедрение в тюремную практику новых средств, форм и методов воздействия на лиц, лишенных свободы. И, естественно, многие из этих средств были реализованы.
С целью стимулирования правопослушного поведения отбывающих уголовное наказание, связанное с лишением свободы, законом было введено условное досрочное освобождение, которое могло быть предоставлено арестантам, содержащимся в тюрьмах и исправительных арестантских отделениях, по отбытии ими не менее трех четвертей определенного приговором срока наказания, но не менее шести месяцев. В качестве основного критерия оценки возможности представления заключенных к условному досрочному освобождению Устав о содержащихся под стражею устанавливал их одобрительное поведение во время заключения, дающее основания предполагать, что по освобождении из заключения они будут вести добропорядочный образ жизни.
Было признано, что непременным элементом реформы тюремной системы должен стать труд. В программах подготовки международных тюремных конгрессов неоднократно перед его участниками ставились вопросы, каким образом должен быть организован арестантский труд, чтобы по возможности избежать конку-
1 См.: Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889. С. 315.
Глава 9. Пенитенциарная система дореволюционной России |
|
241 |
ренции, и следует ли отдавать предпочтение хозяйственному способу производства работ в тюрьме или же ведущее место должен занять предпринимательский способ1.
Частично ответ на эти вопросы мы находим в материалах Главного тюремного управления, в которых говорится, что "наиболее предпочтительным родом арестантского труда должны быть признаваемы работы внутри тюремных помещений, в арестантских камерах или мастерских, как единственно вполне отвечающие понятию лишения свободы..." и что Главное тюремное управление "всегда рекомендовало обращать арестантов на внешние работы исключительно лишь ввиду повсеместного переполнения тюрем, отсутствия приспособленных мастерских и в устранение совершенной праздности арестантов"2.
Признавая необходимость труда в местах заключения, правительство предпринимает попытки внести элементы организованности в это дело. Устанавливается обязательность работ для определенных категорий арестантов, вводятся материальная заинтересованность их в результатах труда и порядок его оплаты. Обязательному занятию трудом по назначению администрации подлежали осужденные к ссылке в каторжные работы; к ссылке на поселение и водворение; к отдаче в исправительные арестантские отделения; к ссылке на житье, равно и высылаемые по приговорам обществ в Сибирь; к заключению в тюрьме за кражу, мошенничество, присвоение или растрату чужого имущества, прошение милостыни.
Виды работ, которыми могли заниматься арестанты как по назначению тюремного начальства, так и по собственному желанию, определяло Главное тюремное управление. Начальникам, в ведении которых находились арестанты, запрещалось использование их на работах для собственной пользы.
Арестанты, занятые на работах, в том числе и по хозяйственному обслуживанию, имели право на денежное вознаграждение за свой труд. За отчислением стоимости материала, использованного в процессе труда, им назначалось вознаграждение от полученного дохода в следующих размерах: 1) приговоренным к заключению в тюрьме — четыре десятых части; 2) приговоренным к отдаче в исправительные арестантские отделения — три десятых; 3) осужденным к ссылке в каторжные работы — одна десятая.
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 596. Л. 48.
2Там же. Д. 1552. Л. 6.
242 |
|
Раздел II. Пенитенциарное право России начала XX века |
Не подлежали обязательному занятию работами лица, отбывающие наказание в виде ареста; несостоятельные должники и подвергаемые аресту и заключению в тюрьму взамен денежных взысканий; подследственные и подсудимые до обращения приговора к исполнению; добровольно следующие за ссыльными преступниками и высылаемые в административном порядке и некоторые другие категории. Однако в случае, когда арестанты этих категорий добровольно участвовали в выполнении производимых в тюрьмах работ, они получали шесть десятых от заработанных сумм, остальные четыре десятых поступали полностью в доход тюрем1.
Главное тюремное управление, рассматривая перспективу развития своей системы, вынуждено было признать невозможность решения вопросов трудового использования заключенных без серьезной поддержки государства. Высказывая свое отношение к реформе в этой части, оно подчеркивало, что "обязательность работ в то же время означает обязанность управлений мест заключения доставить арестантам работы, обязанность же эта в высшей степени сложна и трудна... Поэтому, руководствуясь вышеприведенными соображениями, нельзя не пожелать отмены обязательности работ для присужденных как к заточению, так и к аресту с предоставлением, однако же, управлениям мест заключения назначать на работы тех и других по собственному их желанию"2.
Тем не менее, ясно осознавая пагубность безделья арестантов, Главное тюремное управление принимает определенные меры по обеспечению трудовой занятости заключенных. Постепенно изменяется отношение к содержанию труда заключенных. Если раньше труд выступал в качестве дополнительного карательного элемента, что весьма наглядно проявлялось в исполнении каторжных работ, то при новом подходе в труде больше выделялись элементы исправительные. Основными формами частичного решения рассматриваемой проблемы можно назвать использование труда заключенных на строительстве Амурской железной дороги, развитие собственной производственной базы, аренду каменноугольных копей, поставку заключенных частным лицам на условиях подряда.
На строительстве Амурской железной дороги с мая 1910 г. по январь 1916 г. были заняты 2500—3000 заключенных. Ими за этот период времени заработано 4 269 305 руб. 10 коп., из которых в доход тюремного ведомства было отчислено 289 603 руб. 23 коп. На покрытие издержек по ведению работ отнесено более 3 млн руб.
1ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 1552. Л. 17—18.
2Там же. Д. 2120. Л. 46—47.