3) Натурализм и антинатурализм.

В плоскости антрополо­гии — учения о человеке — наибольшее значение для этики приобрел вопрос о взаимосвязи морали и врожден­ных качеств человека.

Натуралисты трактовали мораль как продукт человеческой природы, выражение ее фундаментальных свойств. Наиболее по­следовательным защитником этой позиции оказался фран­цузский просветитель Ж.-Ж. Руссо (1712-1778). По его ос­новной посылке, человек рождается свободным и предрас­положенным к добру. Рабство и порочность в общественной жизни возникают из-за непрерывно продолжающегося грехопадения — введения общественного неравенст­ва и государственно-правовых средств его защиты.

Антинатурализм. На противоположном полюсе находилась точка зрения, за­щищаемая в эпоху Возрождения Н. Макиавелли, а после него Гоббсом (1588-1679). Естественное состояние че­ловека, с этой точки зрения, находится на максимальном удалении от нравственности. По своей природе «Человек че­ловеку — волк» (по римскому комедиографу Плавту), а нравственные чув­ства возникают только благодаря образованию различных сообществ и воспитанию. Нравственность во всех своих проявлениях выступает искусственным продуктом.

32. Монизм и плюрализм в этике Нового времени.

В эпоху Возрождения этика приобрела особый статус на основе переориентации с теоцентризма на антро­поцентризм.

Наибольшее теоре­тическое значение в данном спектре приобрели линии противостояния между:

1) монизмом и плюрализмом,

2) рационализмом и эмпиризмом,

3) натурализмом и антинатурализмом и т.д.

Размежевание этических систем начинается с онтологии — учения о бытии. Самым последовательным защитником монистической линии оказался Б. Спиноза (1632-1677). В дальнейшем ее продолжили Ф.Й. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель, А. Шопенгауэр, Э. фон Гартман, Г. Лотце и др. В России фундамент монистической этики был заложен «философией всеединства» B.C. Соловьева. Нравственные отношения между людьми толкуются в мо­нистической этике как безусловное подчинение отдельных лиц «субстанции», «абсолютной идее», «мировой воле» или «Всеединому».

Самым совершенным чувством, с его точки зрения, является «интеллектуальная любовь к Богу», которая «со­ставляет часть бесконечной любви, которой Бог любит самого себя». По сути своей это даже не чувство, а разум­ное стремление к единению со всем сущим. Высший принцип спинозовской этики рекомендует: «Не смеяться, не плакать, а понимать», т.е. подчинять все страсти разуму.

Понятия о хорошем и дурном возникают только в человеческом уме вслед­ствие его ограниченности и неспособности охватить все в целом. Спиноза считает дурными и вредны­ми не только от­рицательные чувства ненависти и презрения , но и собственно нравственные чувства: угрызения совести, раскаяние, честь и стыд, ибо они характеризуются не ак­тивным отношением к жизни, а пассивным.

Корифей русской нравственной философии B.C. Соло­вьев говорил, что добро — это направление, в котором Абсолют (Бог) развивается в мире: в природе и истории. В челове­ке добро проявляется трояко, в зависимости от того, куда направлено отношение. В отношении к тому, что ниже че­ловека, оно принимает облик стыда, к тому, что равно ему, — жалости; к тому, что выше его, — благоговения. Общим чувством, выражающим все эти виды отношений, является любовь как отрицание себя ради другого или ут­верждение себя в другом.

Как целое монистическая этика характеризуется тем, что ставит ценность единства или «соборности» (говоря языком православия) на порядок выше ценностей са­мостоятельности и свободы.

Онтологическим фундаментом плюралистической этики (от лат. pluralis — «множественный») стало учение Г.В. Лейб­ница о монадах — духовных единицах, которые в совокуп­ности образуют мироздание. В полной мере его мо­надологию использовали И. Кант в учении о нравственной автономии личности и самоценности человека, а также И.Ф. Гербарт, который, основываясь на идее множества «ре­алий» — простых нематериальных сущностей, стремящих­ся к сохранению собственного своеобразия, — понимал нравственность как взаимодействие уникальных человече­ских индивидуальностей. Идея множества свободных субъ­ектов ставит во главу угла этики понятие человеческого достоинства. Дальнейшее развитие плюралистическая ли­ния получила, во-первых, в индивидуализме М. Штирнера и Ф. Ницше; во-вторых, в этике диалога, основание которой заложил Л. Фейербах своим учением о «Я» и «Ты».

Наиболее резко плюралистический подход выражен в экзис­тенциалистской этике. Существование человека радикаль­но отличается от бытия любой вещи осознанием собст­венной конечности, смертности. Сокровенное человече­ское «Я» стремится не просто быть, но быть самим собой, освободиться от тех неподлинных форм, которые ему на­вязывает животная природа и общество, стригущее всех под одну гребенку. В своей глубинной основе нравствен­ность совпадает со свободой как отрицанием всякого внеш­него и внутреннего диктата, бунтом против всего, что свя­зывает и ограничивает человеческую индивидуальность.

Рубеж прошлого и нынешнего столетий характеризуется нарастанием плюралистических ориентации в этике, ко­торые особенно заметны в постмодернизме.