Глава 2. Онтология смысла

Е.Ю.Артемьева констатирует близость такого определения понятиям значения и личностного смысла, обозначая понятием «смысл» «след взаимодействия с объектом, явлением, ситуацией, зафиксированный в виде отношения к ним» (там же, с. 29).

Характеризуя смыслы в ее понимании, Е.Ю.Артемьева отмечает, что смысл предмета для субъекта является следом деятельност-ной предыстории отношений между ними, который зафиксирован в отношении к предмету, в его «для-субъекта-бытии» (там же, с. 24). Она также делает оговорку, касающуюся несовпадения, хотя и близости, введенного ею понятия смысла с понятием личностного смысла по А.Н.Леонтьеву: они не тождественны по уровню сформированное™ и этапу генеза. «Необходимо дополнительное звено обрабатывающей след системы, превращающее наш "смысл" в "личностный смысл"» (там же, с. 29). По ступеням генеза Е.Ю. Артемьева различает «предсмыслы — образные следы, зафиксированные в модальных свойствах (слой перцептивного мира), смыслы — следы внутри семантического слоя и личностные смыслы — составляющие образа мира, элементы ядерных структур субъективного опыта» (там же, с. 30). На наш взгляд, то, что Е.Ю.Артемьева характеризует как смыслы, отчасти близко к таким понятиям как операциональный смысл (Тихомиров, 1984) или предметные значения (см. Зинченко, Смирнов, 1983, с. 132—133), описывающим функциональные свойства, ситуативно приобретаемые объектами в контексте текущей деятельности.

Разработанный Е.Ю.Артемьевой (1980; 1986; 1999) экспериментально-методический подход к изучению семантического слоя субъективного опыта с помощью модифицированного метода семантического дифференциала и ряда других методов дал основания утверждать, что «оценка объектов человеком в условиях свободных инструкций осуществляется не в модальном, а в семантическом коде, едином (или, по крайней мере, сильно пересекающемся) для объектов разных модальностей» (Артемьева, 1999, с. 78). Под семантическим кодом понимается набор (профиль) оценок по шкалам семантического дифференциала, которым Е.ЮАртемьева пользовалась в своих исследованиях. В наших более поздних исследованиях было показано, что семантический код может быть выявлен и с помощью других методических инструментов, например, цветового теста отношений (Эткинд, 1987) или методики ценностного спектра (Леонтьев Д.А., 1997 в). Цветовой и ценностный коды обладают своей спецификой по сравнению с семантическим, однако подчиняются общим закономерностям психологии субъективной семантики. Был выявлен феномен семантических или семантико-перцептивных универсалий (хотя Е.Ю.Артемьева отмечает, что они имеют не

2.5. Смысл в структуре сознания 141

столько перцептивную, сколько эмоциональную природу) — сходных оценок одних и тех же объектов разными испытуемыми. Мера межиндивидуального сходства семантических кодов получила название напряженности семантического кода (Артемьева, 1999).

Е.Ю.Артемьевой (1980; 1999) было экспериментально показано, что при решении задач опознания, запоминания, собственно оценивания объектов ключевым рабочим кодом является именно семантический код, а не перцептивные признаки (цвет, форма). Экспериментально подтвердилась также выдвинутая ею гипотеза «первовидения» — предположение о том, что поаспектному «аналитическому» восприятию образа актуалгенетически предшествует его недифференцированное целостное семантическое оценивание. Эксперименты с варьированием времени предъявления визуальных стимулов показали, что, во-первых, для характеристики объекта вначале используются эмоционально-метафорические категории, обозначающие отношение к объекту, и лишь позднее, с увеличением времени экспозиции дается его логико-категориальная характеристика; во-вторых, точность оценивания по ряду значимых ^оционально-оценочных шкал в условиях дефицита времени восприятия не только не ниже, но даже выше. Таким образом, сделан вывод о том, что по меньшей мере в зрительной модальности пер-ной по времени является обработка семантического кода объекта, обеспечивающая его «допредметную» эмоционально-оценочную квалификацию, и лишь позднее происходит категориально-поня-жйная репрезентация объекта (Артемьева, 1999, с. 121). И наоброт: при локальных поражениях мозга именно семантические коды сохраняются от распада дольше всего, обеспечивая адекватную семантическую квалификацию объектов, когда все остальные механизмы опознания уже не работают (там же, с. 301).

Обработка семантического кода оказалась также тесно связана с процессами метафоризации; было экспериментально доказано, что субъективно предпочтительный тип метафоризации (характер преимущественно используемых метафор) связан с точностью семантического оценивания. Было также экспериментально показано, что удельный вес эмоционально-оценочных координат субъективного опыта по сравнению с предметно-денотативными резко возрастает и условиях эмоционального шока и снижается по мере знакомства с объектом (там же, с. 154).

Возвращаясь к теоретическому осмыслению полученных результатов, Е.Ю.Артемьева указывает, что, как явствует из полученных данных, «предметами в субъектно-объектных отношениях являются не вещи, не объекты, ситуации, явления, а свернутые следы взаимодействия с ними, некоторое состояние, реализация в здесь-и-сейчас

142